Давай на спор

       Предстоящий матч никак не волновал Аомине Дайки. Он был уверен в своей неотразимости и лениво поглядывал на игроков противоположной команды. Даже если и Кисе вырос, то ему ещё далеко до мастерства форварда Тоо — в этом смуглый альфа не сомневался. Постоянный писк Вакамацу под ухом бесил и его хотелось прихлопнуть, как надоедливого комара. Очевидно, заметив состояние аса команды, Имаёши утаскивает блондина подальше, рассказывая стратегию для этого матча, которой в принципе и в помине не существовало и существовать похоже не будет. Всё равно её никто придерживаться не будет, разве что Сакурай. Кстати о нём. Он похоже решил кардинально поменять себя: за весь день — ни одного извинения и даже во взгляде его читалась какая-то гордость и уверенность. Однако, стоило капитану команды Кайджо пройтись острым, режущим на лоскутки взглядом по полю, как Рё неосознанно начинает дрожать и мямлить извинения каждому, кто находится в зоне его досягаемости. Дайки зевает. Люди не меняются — в который раз он в этом убеждается. В ответ на обжигающий взгляд небесно-стальных глаз, форвард отправляет лишь ухмылку и показывает язык, чем выводит из себя и так находящегося на грани срыва Касамацу, от которого всё время не отлипал приставучий Рёта, за что тут же схлопотал увесистый пинок. Аомине презрительно морщится — терпеть побои, да, пусть от капитана команды, но омеги — унизительно. Мулат искренне не понимает, почему его бывший сокомандник позволяет с собой так обращаться. Впрочем, это не его дело вовсе, пусть делают, что хотят. Медленно плывущие мысли, как в небе облака, прерывает свисток о начале игры. Дайки встаёт, полностью отдаваясь лишь инстинктам. Сегодня он покажет Рёте, что значит баскетбол высшего уровня.

***

       Атмосфера на игровом поле всё накаляется. В один момент напряжение достигает такого уровня, что его будто можно физически ощутить. Аомине устало валится на скамейку и присасывается к бутылке. Кисе его приятно удивил. Но этого всё равно недостаточно для победы. Перерыв впервые кажется таким маленьким, Дайки не успел даже перевести дух. Ситуацию усложняют все, кому не лень: попрыгунчик Хаяка, пополняющий откуда-то запасы силы Морияма, рассудительный и спокойный Кобори и изматывающий стиль игры Рёты. Но, почему-то, смуглый форвард залипает на ноги капитана Кайджо — они у него стройные и, обтянутые гетрами, смотрятся очень привлекательно. Самым пиком становится изящный обход Касамацу сквозь защиту Имаёши и, не менее идеальный трёхочковый. Дайки бы усилить опеку над Рётой, но он никак не может отвести глаз от подтянутой задницы и шикарных бёдер Юкио. Остальная часть матча проходит как в тумане, им каким-то чудом удаётся обыграть Кайджо. Последним, что запомнил Аомине — это Касамацу, тащившего расклеившегося Рёту на себе, тихо шептавшего слова успокоения. В груди неосознанно просыпается ничем не оправданная ревность и злость, однако, Дайки валит всё на расшалившуюся фантазию и психику. Сам же говорил, что с придурошными омегами такого типа дела не имеет, а с врагом — тем более.

***

       Нывший часы напролёт Рёта — самый настоящий ад на земле. Ну, по крайней мере, для Дайки точно. Как же ему надоело слушать мелодичный голос форварда Кайджо — за столом как всегда болтал обо всём ненужном только блондин. Остальные предпочитали не влезать в монолог, молча со всем соглашаясь. Лишь изредка вставлял фразы в бесконечный поток слов Химуро, подавал пару-раз голос Куроко и вступал в дискуссии Кагами. Меланхолично потягивающий сок Аомине давится им же, услышав краем уха грустное:        — Касамацу-семпай совсем не обращает на меня внимания, сколько я не пытайся показать ему своих настоящих чувств. Он просто непробиваем, упёртый, как бык и злобный, как стая голодных волков. Но от этого его привлекательность никак не становится меньше. — Тяжело вздыхает блондин, уныло катая по столу крошку от хлеба. Аомине сам не замечает, как в слух выдаёт свои мысли:        — Неужели ты всё ещё не присвоил себе эти ноги? Великому захватчику чужих сердец отказали? Теряешь хватку, Рёта. Даже какого-то дерзкого омежку, повязанного на своих принципах, уломать на секс не можешь. От тебя другого и ожидать не приходится — сдаёшься на полпути. — В глазах Рёты загорается огонёк соперничества и предвкушения, что уже заставляет Дайки пожалеть о своих словах. Напротив тихо хохочет в кулак Такао, остальные присутствующие пытаются скрыть наползающие на лица широкие улыбки, и лишь Тецуя укоризненно качает головой.        — А ты сам, Аомине-ччи, попробуй подойти поближе к нему. Посмотрим, чего тебе удастся добиться. Сам-то наверняка не рискнёшь своей шкурой. — Нагло улыбаясь выдыхает Кисе. Это раззадоривает форварда.        — Давай на спор, Кисе. Я уверен, что доберусь до задницы твоего злобного семпайчика первым. Если же нет, то с меня желание.        — Согласен, Аомине-ччи. Тебе не победить в этой схватке.