Лиль Рашень Боссь

      Стас вымученно поводил ложкой в супе, понимая, что доедать его сил и желания у него нет, и поднял взгляд на Максима. — Когда Босс принесет сахар, есть ты его точно не захочешь… — сонно выдавил из себя Богомол, указывая на суп — Но… но если ты его съешь сейчас, тебе не придется есть его с сахаром! — Я и сейчас его не хочу, — тихо ответил Стас, шумно вздыхая. — Если мы опять перевернем тарелку, дядя Дима будет на нас очень обижен, я так не хочу, но если ты не съешь суп, он будет ругаться! — ситуация обострялась и Голышев начал просыпаться.       Стас еще раз посмотрел на воспитателя, разочарованно посмотрел на суп и похлопал себя по животу, проверяя осталось ли в нем еще место. Но в маленький животик не влезет еще суп, если потом он хочет съесть второе, а потому Конченков отодвинул тарелку на середину стола. — Не буду я его есть, ни с сахаром, ни без! В меня больше не влезет, а на второе должны давать еще котлетку с пюрешкой, я что, должен променять их на суп?! — мальчик откинулся на спинку стульчика и сложил ручки на груди, надувшись.       Максим сморщился, обернулся назад к выходу из кухни, откуда с победным лицом вышагивал Игорь, что символизировало, сахар Величайший все же достал. — Блин… — Голышев развернулся обратно к столу, — Давай я съем половину твоей половины супа, а ты съешь другую половину половины твоего супа?       Стас лишь кивнул и подвинул тарелку поближе к Богомолу. Максим быстро схватил свою ложку и начал активно заливать в рот суп Стаса. Пимп наблюдал за товарищем, но не предпринимал каких-либо попыток ему помочь. — Эй, так нечестно, почему ты не ешь? — А как я пойму, вдруг я начну есть ту половину половины супа, которую должен съесть ты? Не по-дружески! — Да, вообще ты прав… — не переставая поглощать суп Стаса, ответил Максим, — Давай тогда я побыстрее доем, а потом ты?       Стас кивнул и кинул взгляд за спину Максима. Игорь активно собирал у детей пустые тарелки из-под первого и отдавал их нянечке, которая ставила на детские столики вторые блюда. Заметив, что Пимп смотрит на него, Босс приветливо помахал ему и подмигнул. — Что, он уже близко? — адреналин ускорил Максима так, что он просто не успевал обернуться назад, между заливаниями супа в рот.       Пимп медленно перевел взгляд обратно на друга за столом, который не дожидаясь ответа, отложил ложку и просто начал пить суп через край тарелки. — Голышев! — Фадеев постучал пальцем по столу, — А ну, немедленно положи тарелку, так неприлично, ты сейчас все на себя прольешь!       Максим резко остановился, чуть не захлебнувшись супом и звонко поставил пустую тарелку на стол. — Простите пожалуйста, я больше не буду! — прокричал мальчик в ответ. — Хорошо, только не так громко, нас наверняка слышали в соседней группе, — без толики злости ответил воспитатель.       Вся группа резко обернулась на плач, который издала Юля. Девочку не взяли разносить второе, а потому она сейчас громко ревела и указывала пальцем на Игоря, который самодовольно улыбался. — Ну вот что ты ноешь тут? Хочешь я на тебе маркером автограф оставлю, как самый знаменитый помощник в раздаче обеда?       Юля разрыдалась лишь сильнее, да до такой степени, что вся покраснела, и Фадееву пришлось подняться, возмущенно шикнуть на Лаврова, и увести девочку в другую комнату, чтобы успокоить.       Нянечка попыталась грозно отчитать Игоря за такое поведение, но он лишь ответил: — Ну и пожалуйста, не буду больше вам помогать, — и умчался за свой стол. — Так, где этот ступ! — смотря на Конченкова, непонимающе уточняет Лавров. — Он во мне… — тихо выдает Богомол, вместо хлопающего глазами Пимпа. — А почему он в тебе, а не в нем? — Игорь недовольно переводит взгляд — Ты посмотри, какой он маленький! Его же ветром уносит! Ладно, у нас нет времени! — Босс повернулся обратно к Конченкову. — Открывай рот! Глаза мальчика расширились от полного непонимания. — Что ты смотришь, открывай давай, запихнём сахар сразу в тебя, раз супа больше нет! — Но ведь план был другой… — неуверенно вмешался Макс. — Ага, проснулся, теперь мешаешь мне из Стаса нормального человека делать? Следи лучше за няней, пока она выслушивает девчонок за тем столом с плаксой! — И зачем за ней следить? — Какой же ты дурак! — Игорь резко приземляется на соседний от Стаса стул — Следи, чтобы когда она перестанет с ними болтать, я не спалился, что унес сахар! Следи говорю!       Максим кивнул и отвернулся, следя за действиями нянечки.       Лавров взял Конченкова за локоть и, притянув его к себе, начал говорить, смотря прямо тому в глаза: — Ты доверяешь мне?       Дождавшись неуверенного кивка, величайший продолжил: — Хочешь, чтобы я сделал все правильно, и ты стал сильным и активным?       Стас хотел замотать головой, но взгляд Игоря заставил его кивнуть. — Тогда немедленно открывай рот! — Игорь достал из кармана кулек из салфетки, в котором и лежал трофейный сахар.       Конченков печально взглянул на отвернувшегося Максима, на нянечку, которая вытирала пролитый разревевшийся Юлей суп, на салфетку с сахаром, на Игоря… и, громко вздохнув раскрыл широко рот, чтобы легче было засыпать в него белый порошок.       Лавров тут же поднялся на стул с ногами схватил кулек со стола, бережно разворачивая, чтобы ничего не просыпать мимо и приложил его ко рту своего друга.       Макс только повернулся назад, чтобы сказать, что нянечка смотрит прямо на них, как и вся группа, когда со стороны двери послышался возмущенно грозный голос воспитателя: — Стол номер семь, что у вас происходит?       Резко дернувшись на звук, Голышев толкает одну тарелку к другой. При столкновении выходит громкий звон, на который отвлекает Игорь, случайно просыпая сахар в глаза Стасу. Последний резко подскакивает, пытаясь стряхнуть с себя сахар, цепляется штанишками за стульчик и падает на пол, сверху валится Лавров, который не удержался после столкновения двух стульев. Следом за мальчиками попытались полететь тарелки, стоявшие у самого края, но их падение предотвратил Максим, сам заваливаясь со стула вниз.       В конечном итоге великая Империя, прямо на глазах у всей группы, нянечки и воспитателя укатилась под стол и затихла там в ожидании грозного вердикта Фадеева.