Последний цветок нарцисса

      Последующие несколько дней пронеслись с фантастической скоростью. Оказалось, что заветный чемоданчик, ради которого я так рисковала, был сожжен в том странном бою. Меня это жутко расстроило. Хотя капитан отмахивался и говорил, что я буду отрабатывать потери, от осознания того факта, что я оплошала, мне было стыдно. И, кажется, каждый пират на субмарине стремился уверить меня, что все нормально.       Иногда я действительно не понимала, почему они такие открытые и дружелюбные. Это ставило меня в тупик. Мне всю мою жизнь казалось, что такими могут быть только родные, что дарить свою любовь и заботу, не требуя ничего взамен, могут лишь они. Этот мир был полон невероятной детской наивности и простоты. И, отчего-то, мне это ужасно нравилось.       Мне нравилось понимать, что пираты относятся ко мне хорошо не потому, что им что-то от меня требуется, а потому, что я «накама». Они все были накама друг для друга, готовые кинуться на помощь по одному только зову.       А я… чувствовала себя обманщицей. Слова капитана, оказалось, запали мне в душу. Раньше я не думала об этом. Раньше я вообще, если подумать, отказывалась признавать происходящее за последние полгода правдой. Мне легче было думать, что это все сон. Проклятье — сон, убийства — сон, пираты — сон. Что сама я могу быть кем-то иным в этом сне. Могу быть сильной. Могу быть бесстрашной.       Это было легко, пока я была мертвой. Ни боли, ни осознания окружающего как реальности — ничего. У меня была сила, была мертвая бесчувственная плоть, я не воспринимала все происходящее всерьез.       А теперь…       От мрачных размышлений меня отвлек стук в дверь. Я отложила блокнот, сплошь исписанный кривыми русскими буквами, и вопросительно уставилась на дверь. Что-то произошло?       — Нелл-сан, — за дверью послышался приглушенный голос Бепо, и я невольно улыбнулась. Медведь мне нравился, что причиняло ему сплошные страдания хотя бы потому, что я любила тискать все мягкое и пушистое, а он под эти два понятия подходил ну просто идеально. Навигатор усиленно старался меня избегать и пытался говорить «нет» на мои покушения на его мех и уши, я усиленно старалась себя контролировать, но все заканчивалось обычно нашим общим поражением. Медведь оказывался затисканным, я чувствовала стыд за свои действия. Команда откровенно веселилась за наш счет, — можно?       — Да, конечно, — я подобралась, устраиваясь поудобнее на стуле. Манеры Бепо были усладой для моих ушей.       Дверь приоткрылась, и черный нос медведя просунулся в каюту. Выглядел он уверенно.       — Мы всплыли на пару часов на поверхность и собираемся устроить тренировку. Хотите присоединиться?       — Гм, — я задумчиво потерла плечо. А ведь если подумать, я совсем не боеспособна. Раньше была, но сейчас я больше похожа на балласт, мешок с камнями, который легче выбросить, чем тащить за собой, — я не уверена, что способна противостоять хоть кому-то в команде. Сильные нагрузки?       Медведь кивнул. Меня обуяло мрачное предчувствие. Но осознание, что это необходимо, было сильнее страха. Какого страха? Да без понятия.       — Наверное, мне будет полезно, да? Хотя бы посмотреть и попробовать себя, так?       Бепо уверенно закивал. Со мной он становился невероятно молчаливым. Кажется, я запугала бедного медведя.       — Идемте, я проведу вас на палубу.       Мне осталось лишь двинуться следом. Одежду я не стала менять, белая футболка и темные бриджи стали моим повседневным нарядом, в котором я ходила практически все время. Лишь изредка меняла на футболки и майку, что удивительным образом пережила Рос Талт. Сандалии также стали моей излюбленной обувью.       В целом, на все мои траты и косяки капитан отвечал лаконично. «Отработаешь». И пусть все путешествие по острову-ярмарке влетело мне в копеечку, я была рада, что мне дают возможность сделать что-то полезное. Вот только как?       Пока мы с Бепо шли по коридору, я обдумывала способы заработать упущенную мной сумму денег. Все же, содержание подлодки в надлежащем виде и пополнение провизии стоит денег, и не малых. Да еще и жалование надо выдавать пиратам. С этим я тоже хотела разобраться — стоит ли выдавать полную сумму сразу или лучше будет разбить ее несколько частей, которые будут выдаваться по требованию на новом острове? Но о фактах кражи на субмарине я не слышала, разве что мои предшественники этим занимались, да и пираты на любую тему о предательстве или саботаже лишь фыркали, говоря, что путешествуют вместе они хоть и не так давно, но все же верят друг другу. Считают семьей.       Мой родной мир в этом плане меня изрядно подпортил. У нас-то как раз часто случались прецеденты, доказывающие, что даже самые любящие родственники под давлением власти и денег могут стать алчными животными. Рассказывать я им этого не стала. Мало ли.       Но все же вопрос о том, как вернуть утерянные деньги, стоял на повестке дня. Даже захоти я уйти, все равно не смогла бы — долг связывал по рукам и ногам. И являлся отличной причиной, чтобы держать меня на пиратском корабле и дальше.       Иногда я думала о том, как все же относится ко мне капитан судна. От него не исходило чувств угрозы, ненависти или презрения. Я бы сказала, что удивилась бы, почувствуй от него подобное. Но все же ощущалась некая осторожность в отношении. Словно легкое недоверие, что в принципе неудивительно после той ночи. За которую мне было даже немного стыдно. Но все же.       Чем больше я думала о мотивации, тем более запутанным все становилось. Быть может, ему нужна моя предполагаемая сила? Они не учиняют разборок, не грабят простой народ, не сражаются за власть. У них есть более высокая цель? Может, для ее достижения им и нужна я?       Я покачала головой. Сложно складывать в голове пазл, когда не достает огромных кусков. У меня есть время все выяснить и, возможно, даже помочь. Все же, попроси они меня о помощи, я бы с удовольствием согласилась. Я им по гроб жизни должна.       И все опять сводится к долгу.       — Нелл-сан, все в порядке? Вы выглядите расстроенной, — от голоса Бепо я вздрогнула и взглянула на него. Мишка выглядел взволнованным.       — Ничего, все нормально, просто задумалась, — я слабо улыбнулась, но внутри ощутила, что мне не верят, — правда, Бепо, я в порядке. Просто думаю о том, как вернуть деньги.       — Не стоит об этом волноваться, Нелл-сан, особенно сейчас. Вряд ли вы найдете посреди моря кучу сокровищ.       Ну, в этом он был прав. Поднявшись по лестнице, мы оказались, наконец, на палубе. На ней было человек десять.       — А, Бепо все же привел тебя, — я с удивлением уставилась на широкоплечего Соджи, который довольно улыбался, — ну что, Нелли, займемся твоей подготовкой.       Я застыла около двери, понимая, что это конец. Соджи спуску мне не даст. Скорее свиньи полетят. Мужчина был силен, очень силен, я видела однажды его «шуточный» спарринг с Бепо и поняла, от кого следует бежать первым делом в пылу драки. От них. И от капитана. От капитана, пожалуй, быстрее всех.       — А разве тебе не надо, ну, калибровать там что-нибудь? — я с надеждой косилась в сторону двери, ища возможность сбежать. Если меня начнет тренировать он, не выйти мне живой с этой палубы. То, что я хлюпик, знала вся команда, но против этого был именно Соджи. Он не раз приглашал меня на тренировку, но первое время удавалось прикрываться работой. Вот только сейчас мне как раз нечем было заняться.       — Без меня там могут прожить, а здесь — нет, — он в три широких шага настиг меня и цепко ухватил за плечо. Что-то тихо хрустнуло. Дух потешался надо мной, признавая правоту главного механика.       — Дьявол, Соджи, ты мне руку сломаешь, — я зашипела, пытаясь вырваться из хватки мужчины, но усилия были тщетны. Более того, мне казалось, что чем больше я сопротивляюсь, тем сильнее он выворачивает мне кость. Оставалось лишь со сдавленным вздохом обреченности принять свою участь.       Меня поставили перед небольшой группкой пиратов. Что примечательно, среди них были и Пенгвин с Шачи (я уже говорила, что эти двое в каждой бочке затычка?). Пираты стояли в расстегнутых комбинезонах, в черных майках, с интересом наблюдая за предстоящим шоу.       — Что ж, Эл, что ты можешь?       Повисла тишина. Я была первой из команды кто получил листовку, помимо капитана. Многие были возмущены, считая, что это не считается, что я была не в себе и вообще действовала там не я, а «эта тварюга». На все их возмущения я отвечала одинаково: «Если вы так и скажете правительству и оно, пожав плечами, согласится с вами и перестанет распространять повсюду эти жуткие листовки — я вас даже расцелую. А до того момента уж простите — что есть, то есть!».       Увы, после этих слов у них возник своеобразный акт протеста. Они распихивали мои листовки во всевозможные места, чем дико меня раздражали. Я могла найти их в душе, приклеенными на мою дверь, аккуратно сложенными под тарелкой еды и даже как-то раз нашла пачку у себя под подушкой! Возмущение и злость росли, а пираты откровенно веселились.       — Соджи, — я посмотрела на него с легкой иронией, — ты видишь при мне ружье? Или, быть может, ты видишь Духа за моей спиной? Я — нет. Думаю, все и так ясно.       Механик покачал головой, выражая полное недовольство.       — Ну что ж, — от его излишне воодушевленного тона, я вся сжалась, предчувствуя нехорошее, — раз так, то знаешь, как мы поступим? Правильно, устроим небольшую пробежку. Ну-ка, команда, пятнадцать кругов!       У меня сердце рухнуло в пятки. Пока «команда» что-то недовольно ворчала, я с ужасом пришла к осознанию, что и меня это касается.       — Соджи…       — Давай, Нелл, ради тебя мы сегодня и стараемся так, — его наглая и самодовольная улыбка бесила, хотелось хорошенько вдарить этому механику, если бы не одно «но» — попытайся я прописать ему люлей, отхватила бы их в еще большем количестве, и ни один Дух бы мне не помог. А этот еще и пару лишних кругов может накинуть.       — Соджи, я и пяти не пробегу! Дай Бог три, — я с бешено бьющимся сердцем уже где-то в горле наблюдала за пиратами, которые начали потихоньку оббегать нижнюю палубу.       — А надо пятнадцать. Давай Нелл, это всего лишь разминка! Дальше — лучше!       — Что? — я в шоке уставилась на «тренера». Всего лишь разминка?

***

      В каюту я вернулась спустя часа четыре. Болело все. Ныло тоже все. Хотелось убивать. И никогда больше не выходить из каюты.       Соджи довел меня до состояния, когда даже Дух не выдержал моих стенаний и пришел на помощь. Крику-то было, но я особо и не вслушивалась, отмечая, как тяжко дышится. Дух, собственно, и донес меня до комнаты.       После пятнадцати кругов, которые я каким-то неведомым чудом смогла освоить, началась разминка. Которая сопровождалась беспощадным терзанием моего и так бедного и хилого тела. Я знала, что завтра будут синяки. Знала, что завтра даже не встану. Знала, что в следующий раз, как увижу Соджи, первое, что я сделаю, будет побег. Я говорила, что самый страшный капитан? Да ни черта подобного! Соджи оказался долбанным тираном, которого моя слабость и беспомощность, сначала его изрядно веселившие, начали раздражать и бесить спустя примерно полчаса тренировок.       Как я там смогла выжить — большой вопрос.       Невольно вспомнились дни, когда Джес и Алька учили меня стрелять из лука, охотиться, скрываться и прятаться в лесах и джунглях. Тогда не было так трудно, но тогда и не чувствовалось ничего. И в те времена было совсем себя не жалко.       Да и все же мое обучение было больше направлено не на нападение, а на скрытность и защиту. Прямой бой меня пугал и вводил в ужас хотя бы из-за того, что я могла не просто покалечить, я могла убить.       Но однажды мне все же пришлось вступить в прямой бой. Тогда-то я как раз и получила глубокие шрамы на лице. И не только. В тот день нас настиг Гейл. Тогда я пыталась выжить, забыв о том, что передо мной человек, хоть и со способностью перевоплощаться в птицу. Мы оставили друг другу напоминания о нашей стычке — на мне осталась пара страшных шрамов от когтей и клюва, от меня же Гейл получил сломанное крыло, из которого я вырвала неплохой пучок перьев, и несколько сломанных когтей.       Я вспоминала главу маленькой, отчаянной и безумной деревушки как человека, который пережил слишком много. Который слишком много страдал и хотел причинять боль окружающему миру. Он не смирился с предательством своей семьи, считая, что его все бросили. Товарищи Джеса и Алики, изредка заглядывающие к нам с провизией и новостями, рассказывали, что глава и вовсе сошел с ума и каждый вечер устраивает долгие обеды с воображаемой семьей. С женой и дочкой, со своими родителями. Иногда у меня болело за него сердце. Интересно, как сейчас обстоят дела на острове Рапт?       Подумать только, сколько всего я пережила за жалкие полгода. Моя смерть, путешествия, пираты, Дух. Все казалось таким фантастическим. Таким нереальным.       Я слабо вздохнула, вглядываясь в темноту каюты. Шумел двигатель субмарины. Отовсюду чувствовался океан, глубокий и бесконечный. Лежа на кровати, я ощущала всем своим нутром, насколько невероятна стала жизнь. Насколько все отличается от дома, от моего мира. Какое-то странное чувство умиротворения затопило меня. Так я и уснула — даже не пытаясь бороться со слабостью.       В ту ночь мне впервые за долгое время не снились сны.