*** *** *** *** ***
Жить хорошо даже стариком. Что уж говорить про возможность очнуться во плоти юного, полного нерастраченных сил парня. Картину портит разве что рана в животе навылет и тот факт что кровь в жилах изрядно разбавлена жгучим ядом. Если только мог, визжал бы как девчонка от адской боли, ведь каждая клеточка в теле горит будто в огне. Мышцы не слушаются от слова вообще, хорошо хоть судорога прошла. Или плохо? Не знаю. Пещера, на камнях которой я буднично и без фанфар подыхал, скрадывала в тенях любопытные рисунки на стенах. Высокие своды блестят в изменчивом пламени факела влагой, одна из капель упала на лицо, оказавшись попросту ледяной. Несмотря на кажущуюся безнадегу, я по-настоящему счастлив. Нет, не так. СЧАСТЛИВ. Однажды умерев, начинаешь смотреть на вещи несколько по-другому. Серая Вечность не-жизни глазами живого человека выглядит жутко тоскливо. Противоестественно. Мертвец не испытывает мук, даже самые волнительные в прошлом вещи не трогают больше его душу, ведь полное страстей сердце к тому моменту уже гниет в могиле. В этом смысле я ничем не отличался от бесчисленного множества иных теней, коими полнится мир мертвых. К тому же чтобы помнить себя, даже банально думать нужны мозги, которые еще никто не умудрился пронести с собой. Будь иначе и встретить в посмертии сохранившего подобие рассудка собрата было бы миссией из разряда невыполнимых; а так… невозможно утратить то, чем не обладаешь. Тем радостнее обладать вновь не только душой, но и разумом. Снова ЧУВСТВОВАТЬ, пусть даже боль. После Вечности существования в роли безвольной тени подобное пьянило хлеще любого алкоголя. Призраки не могут похвастаться разумом или сердцем, душа хранит кое-что иное: Знание. Подспудное, очищенное от шелухи мыслей. Которое недвусмысленно намекает что проникающей раны в кишки хватит с лихвой чтобы приказать долго жить, даже без яда. Но смириться с таким раскладом, подняв лапки кверху и послушно сдохнуть желания нет ни у меня, ни у спасательницы. Пусть даже понимая что трепыхание тщетно. Зеленые глаза незнакомки устало прищурены, а на бледных щеках видны дорожки слез, щедро припорошенные пылью и каменной крошкой. Взгляд застлан усталым отчаянием, и что-то мне подсказывает что в таком состоянии она не замечает ровным счетом ничего. Заляпанные в темной, начавшей уже подсыхать крови ладони девушки ритмично продавливают ребра. Непрямой массаж сердца чередуется с искусственным дыханием уже Бог знает сколько времени, но попытка реанимации до сих пор остается лишь попыткой. Смутное удивление тому что несмотря на подступающую агонию, мне удается оставаться в сознании (чужом сознании, которое повинуется мне как родное, заметьте!) погасло почти сразу же после того как появилось. Рыжеволосая красавица билась за жизнь своего… напарника?.. с достойным лучшего применения упорством. Упрямством, граничащим с безумием, ведь не могла не понимать что напрасно. Неважно чего было больше — безумия, невежества или упрямства. Судить стоит не процесс, а результат. Весьма... неоднозначный. В какой-то миг алый отблеск переплелся с ритуальным речитативом, став средством последней надежды. «Ибо пройдя это мы достигаем бессмертия. Через это мы становимся образцом добродетели и славы, дабы подняться над всеми, недосягаемые и неразделимые смертью. Я освобождаю душу твою и подставляю плечо свое.» Не знаю на что рассчитывала девушка, но иступленное желание спасти эту жизнь не пропало втуне. Произошло две вещи: у паренька появился нежданный сосед в моем лице, а чуть позже он начал сиять. Мягким белым светом. Поначалу последнее никоим образом не влияло на положение вещей, да и у меня отродясь не было способностей сращивать переломы усилием воли. Да и потом не появилось! Мог лишь коротать время в томительном ожидании агонии, оставаясь безвольным наблюдателем. Пока не случилось нечто из ряда вон выходящее. Не почувствуй на чужой шкуре, ни за что бы не поверил: под лучами непонятного света смертельные раны начали затягиваться буквально на глазах. Яд, что доселе травил плоть стремительно разлагался. Чудеса на этом не закончились, ведь буквально за считанные минуты сросся переломленный в трех местах хребет, остановилось кровотечение. Наконец тело выгнулось дугой в мощном спазме, отбросив девушку прочь шага на два назад. Приступ мокрого кашля заставил выхаркать лужу мутной крови. Чувствуя на зубах привкус железа, с удивлением осознал что дышу! С трудом, что называется еле-еле душа в теле, но сам факт! Как будто мне недостаточно «хороших» ощущений, в голове поселился барабанщик, с нездоровым энтузиазмом принявшийся отрабатывать рваную дробь. Отчего голова куда методично раскалывалась. Ту-дум, ту-дум, ту-дум. Этот стук принялся немилосердно терзать слух. Занимательный вопрос: какого хрена?.. как ни посмотри паренек должен был протянуть ноги, но вопреки здравому смыслу глядишь разминется со столь заманчивой перспективой! Что не может не радовать, ведь следом за ним в небытие отправлюсь и я... Задаваясь риторическим вопросом, не заметил как руки подломились от слабости и чуть было не пропахал мордой лица камни на которых лежал. Спасительница подхватила меня в последний миг, а в многострадальные уши ворвался всхлип, в котором слез хватило бы на три водопада: — Жон! Что? Простая фраза словно тараном проломила стену, что прежде отделяла «меня» и Жона Арка, сына героического семейства потомственных аристократов. Волна образов, воспоминаний и ощущений накрыла меня с головой; у меня буквально вся жизнь промчалась перед глазами, даром что со смертью вроде бы как уже разминулся. Мда. Похоже что диагноз «шизофрения» нам не грозит. Да и никаких «нас» нет и в помине. Слились в одно целое, а невольное упоминание имени послужило последним толчком, за которым последовало запоздалое осознание. Зато теперь я узнал девушку которой обязан жизнью вдвойне. Пирра Никос. Четырехкратный победитель чемпионата Мистраля, знаменитость мирового масштаба и просто красавица сейчас рыдала навзрыд, рассматривая меня не верящими глазами. Понять её можно, как-никак воскрес из мертвых. О чем знать не нужно от слова совсем, крепкий сон не стоит таких подробностей. Жон Арк едва не умер, но чудесным образом разминулся с костлявой на волосок. Это даже не ложь, так что придерживаться буду именно этой версии событий. — Пирра… гримм… где? Говорить сложно, да и больше похоже на сиплый шепот. Больно к тому же, но нужно. — Я-я-я его сразила. Проследив за её взглядом, увидел в стене пещеры здоровенную трещину от пола до полотка. Это с какой силой нужно «сразить» чтобы расколоть монолитный камень такого размера?! — Как?.. Не понимаю... — Метнула щит и направила Проявлением. Я умею управлять магнетизмом, проще говоря металлом. Вложила в удар столько сил, сколько смогла. Хоть и не ожидала... такого. Из сбивчивой речи стало ясно что она сделала, но КАК ей это удалось выше моего разумения. Что не укрылось от госпожи чемпионки, даже забывшей о рыданиях в свете подобного открытия. — Жон… ты знаешь что такое Аура? Проявление? Память предательски смолчала. — Тебе приходилось раньше сражаться с Гримм? Скажу больше. Я-Жон не дрался даже с соседскими мальчишками, какие Гримм, Бога ради?! Я-Призрак и вовсе памяти не имел. Мне даже не понадобилось тратить воздух на слова. Она поняла всё. — Жон, ты чуть не погиб! Ты, ты хоть понимаешь что произошло?! — Мне повезло. Чертовски, невероятно повезло. Опять-таки, вдвойне. — Если бы ты погиб, я бы никогда… Невольно прервав Пирру приступом неконтролируемого кашля, исторгнул из себя очередную порцию пакости что совсем недавно разъедала меня изнутри. После этого силы меня покинули и я кулем повис у неё на руках. Говорить могу, и то хорошо. — Ты бы никогда себя не простила, так? Я вспомнил, что произошло. Встретить такую тушу, как Ловчий Смерти в узком проходе пещеры смерти подобно, уж простите за тавтологию. Ленивый взмах клешни меня оглушил и отбросил к стене; пока же приходил в себя, чемпионке приходилось туго. Лишенной места для маневра, Пирре никак не удавалось нанести хоть мало-мальски опасный удар, отступить она конечно же не могла. Тварь не просто так забилась в эту щель, она здесь практически непобедима. Была. Удар ядовитым жалом предназначался чемпионке. Смертельный, нанесенный исподтишка укол встретился сначала со щитом. Однако пользоваться им я толком не умею, потому получилось что получилось — соскользнув по кромке, жало пробило меня насквозь. Потом я потерял сознание от болевого шока. Вынырнув из воспоминаний, спросил: — Думаешь что-то изменилось бы, поменяйся мы местами? — Я не погибла бы! Ни за что! — Тот удар был смертельным. Что для меня, что для тебя. Это чудо, что я до сих пор жив. — Не совсем. Я открыла тебе Ауру. Она защищает нас от вреда, исцеляет раны… хотя я никогда не слышала о том чтобы кто-либо исцелялся столь быстро и, — она замялась, подыскивая слово, — полноценно. У тебя был сломан позвоночник, дурак! Это приговор, даже будь у тебя хоть вагон Ауры, ускоряется лишь естественное заживление. Пришлось очередной раз констатировать: — Повезло. — В вопросах жизни и смерти не место удаче, Жон! — Целиком и полностью разделяю твоё негодование, Пирра. Только вот подумай: если умру я, ты бы осталась в живых. Бога ради, да ты под горячую руку разделала его как орех! Не могу сказать про себя то же самое. Так что вместо одного трупа тут бы скоро оказалось два. Даже пострадать угрызениями совести не успел бы. — Ты не должен жертвовать собой. Слово «напрасно» осталось невысказанным, но всё равно повисло в воздухе. Вызывая весьма противоречивые чувства, из разряда «ну кто бы говорил!». Знаете, как если бы алкоголик начал рассуждать о трезвенности или шлюха — о падении нравов. Стряхнув наваждение, попросил: — Помоги встать. Девушка без видимого труда помогла мне выпрямиться в полный рост, после без лишних вопросов закинула мою руку себе через шею. Идти опираясь на Пирру неудобно с какой стороны не смотри, но всяко лучше чем ползком. Видение идущей с гордо вскинутой головой Чемпионки Мистраля и следом, пресмыкающего на брюхе Жона Арка изрядно меня позабавило. Всё-таки воображение еще одна вещь, из-за которой здорово быть живым. — И не думайте что мы закончили разговор на эту тему, Жон Арк. Спорить с девушкой, когда она настолько взвинчена, к тому же права в своем негодовании? Ищите дурака в другом месте! Ведь, судя по всему, Аура действительно могла её защитить. Однако кусать локти по поводу собственной глупости я себе не позволил: история не знает сослагательного наклонения и горевать по поводу, который изменить мне всё равно не грозит затея глупая. Хотя бы потому что забот и без того полон рот. Закрыв глаза (в переносном смысле) на командирские замашки Охотницы, невольно обратил внимание на неестественную бледность лица. Только рот разинул вопроса ради, получил ответ: — Я полностью истощила Ауру, открывая твою. Не переживай, отчасти уже восстановилась и смогу сражаться. Захлопнув варежку, почувствовал себя донельзя глупо. Хорошо хоть дурацкий вопрос «Ты в порядке?» так и остался невысказанным. Она в принципе, никак не может быть в порядке! Но держится изо всех сил. Хорохорится. Вот только без щита Пирра слишком уязвима, а вокруг много опасностей. Поскольку роль бойца авангарда придется уступить без боя, без раздумий вручил щит ей. После чего заметил тоскливый взгляд которым чемпионка наградила место упокоения собственного оружия. — Позже обязательно вернемся за обломками. Перекуешь, будет как новенький. Пока же давай сосредоточимся на задании. Наградив меня удивленным взглядом, Пирра медленно кивнула, а я тем временем предался невеселым думам. Озпин предупредил «о смертельной опасности», но вряд ли кто принял его слова всерьез. Уж точно не я. Как там в поговорке? Не было счастья, так несчастье помогло? Оно самое.*** *** *** *** ***