Как Странно, Невинность

Стайлз влюбился. Только так можно было объяснить, что с ним творилось. Стайлз совершенно полностью, с головой, втрескался в девчонку, стоящую рядом с ним. Он хотел показать ей все, он хотел подарить ей все на свете. И что может быть лучше, чем показать настоящую магию. Так он оказался на поляне посреди леса, показывая различные трюки для нее. Ламия была неземной. Ламия была невинной, безупречной, идеальной. Ламия была абсолютной. Она сладко пахла, как цветы и трава. Она светилась, как человеческое солнце. Ее голос, ее смех звучал как колокольчики на ветру. Она была интеллигентной, смешной, доброй и милой. Никто не мог быть лучше. Стайлз хотел посветить ей свою жизнь. Черт, он хотел упасть на колени перед ней и целовать ее ноги. Он никогда не был слишком поэтичен, он ненавидел, когда Скотт был по-уши влюблен в какую-то девушку (он не помнил имен, потому что как он мог думать о ком-то, когда был рядом с Ламией), когда они начали встречаться. Все, что он мог сделать, это насмехаться над другом, думая в голове «я никогда не буду таким». Но сейчас, здесь, с этой улыбающейся девушкой, он понял. Он понял все, что может предложить любовь. Казалось, что он мог противостоять всему миру, когда она рядом. Он мог стать сильным, могущественным и великим колдуном во всей истории человечества, и все благодаря ей. Зачем ему что-то еще, пока у него есть она? Оглядываясь по сторонам, он поймал взгляд ее карих глаз, которые подбадривали его без слов. Он улыбнулся ей, его сердце забилось быстрее, чистый восторг побежал по его венам. - Смотри, - шепотом произнес он, поднимая камень в воздух и заставляя его парить и крутиться в воздухе. - Стайлз, ты потрясающий! – воскликнула она, опуская руку на его плечо, ее прикосновение заставило его кожу гореть. - Это еще ничего, - усмехнулся он. Он уронил камень, вытянул руки вдоль тела, призывая силу из глубины себя. Его руки сжались в кулаки, и начали двигаться, как будто бы он поднимал себя с тренажера. Его руки напряглись от невидимого усилия – два дерева рядом начали сгибаться, склоняясь к нему и Ламии в изящном наклоне. Она заслуживала, чтобы все преклонялось перед ней. Девушка восторженно вздохнула, распахивая глаза, медленно поворачиваясь, чтобы встать между рук Стайлза и деревьями, проверяя на невидимые нити. Она накрыла его руку своей и переплела его пальцы со своими, поднимая их руки. Она мягко засмеялась, и повела его в сторону, иногда оборачиваясь к дереву. Её руки были словно шелк в его руках, у нее были длинные ногти с французским маникюром, совершенно идеальные. Все в ней было возвышено. Стайлз понял, что беспричинно улыбается. Когда он отпустил деревья (и проигнорировал, когда перед глазами заплясали черные точки, потому что Ламия была рядом, а значит, у него не было времени, чтобы падать в обморок), девушка взяла его руку в свою и начала целовать костяшки своими мягкими пухлыми губами. Ламия кинула на него взгляд своими широкими глазами, ожидая чего-то. Она все еще держала его палец между пухлых губ. Стайлз почувствовал, как что-то замирает в ожидании внутри него, и подвинулся ближе к ней, хотя он не понял, сделал он это сам или с какой-то помощью. Вообще, он уже не был уверен ни в чем, но ничто больше не казалось важным. По крайней мере, с тех пор как он встретил Ламию. Он не помнил свою семью, своих друзей. Она была единственной, кто вечно будет с ним. И когда Стайлз наклонялся к ней, готовый упасть в бездну света, которой являлась девушка, готовый поцеловать ее прекрасные губы, он услышал тихое рычание с краю поляны. Почему-то в этот момент его как будто бы облили холодной водой. Его сердце остановилось и опять начало биться. Это не был страх, ему не было страшно. Это было похоже на привидение, которое пыталось войти с ним в контакт. По спине пробежала дрожь. Что-то, что он думал умерло, возвращалось к жизни и пыталось связаться с ним. Что-то злилось на него, и это была его вина. Он чувствовал себя виноватым. - Стайлз, - прошептала Ламия, ее голос был пронизан страхом. Ему нужно защитить ее. Медленно, подросток развернулся лицом месту, откуда шло рычание. Симпатичный мужчина (нет, нет, не симпатичный, никто не мог быть красивым, кроме Ламии) стоял на том месте, руки сложены на груди. Этот вид заставил его сердце сжаться. Почему его сердцу стало больно? Что происходит? - Кто ты… - начал он, но моргнул и покачал головой. Что-то было в этом мужчине перед ним. Ему нужно было вспомнить. Что-то… этот мужчина… Рука легла на его плечо, а вместе с ней пропал и холод, который заменила эйфория. Все внутри опять стало легким. – Стайлз, нам нужно уйти, - прошептала Ламия ему на ухо. - Если бы я знал, что тебя так легко совратить, я бы начал останавливаться на всех парковках несколько месяцев назад, - произнес мужчина с другой стороны поляны, закрепляя сказанное драматичным закатыванием глаз. Стайлз хотел засмеяться, но не стал этого делать. Он хотел побежать к нему, но остался стоять на месте. - Совратить? – спросил подросток, пытаясь разобраться во всей этой мешанине. Его зрение начало пропадать по краям. – Ты не можешь совратить ее. Она… - Меня умиляет, что ты думаешь, я говорю о ней, дорогой мальчик, - ответил мужчина, ухмыляясь. По какой-то причине, по коже Стайлза пробежали мурашки. Дрожь от его груди устремилась к кончикам пальцев, его сердце, казалось, готово было лопнуть. Мужчина говорил о нем? Этот мужчина хотел совратить его? Но подождите… Что тогда это значит? Почему Стайлза должно было беспокоить, что его может совратить кто-то кроме… - Он не твой, - сказала Ламия, более резким голосом. Он больше не был мягким. - Как раз наоборот, - ответил мужчина, шагая вперед, его руки напряглись на его груди. У него была какая-то скрытая сила, которую Стайлз никак не мог прояснить. Он казался опасным, его глаза отражали свет, как разбитое стекло, как будто бы его слова могли порезать. Он был.. Он был… - Этот мальчишка мой, пока я не скажу обратное. И я еще не закончил с ним. Его? Еще волна мурашек пробежала по коже Стайлза, несмотря на то, что он почувствовал себя вещью. Он не был вещью. По крайней мере, если он не принадлежал Ламии, правильно? Хотя… - На нем не было клейма, - сказала Ламия, ее голос казался больше шипением, чем звоном колокольчиков. Что-то было не так. Голова Стайлза начала болеть. Где была его идеальная женщина? Это был не ее голос. Когда он повернулся, чтобы посмотреть на нее, ее рука все еще крепко держала его, ее зрачки были изменены на щели, как у котов. Стайлзу стало тяжело дышать, - Подожди, Ламия, - мягко произнес он. Клеймо? - Мой запах был на нем повсюду, мне не нужно было клеймить его. Он был моим с самого начала, - ответил опасный человек, сейчас слишком близко стоявший к ним. Ламия резко отодвинула Стайлза за свою спину, несмотря на то, что она была намного ниже его, - К сожалению для тебя, Волк, мой нос так не работает. Тебе придется немного поработать. Волк? Почему она назвала его волком? Почему она стала казаться такой холодной? Почему она ведет себя так странно? Она начала потухать. Стайлз охватил свою голову, которая мгновенно начала болеть, как будто бы кто-то бил внутри молотком, ему казалось, что в его глаза заливали раскалённую лаву. Его грудь начала болеть. Все его тело начало трястись от боли. Что происходит? - У тебя есть всего два варианта, - произнес мужчина без выражения. Если он и боролся за Стайлза, не казалось, что он очень старался. Даже более, он рассматривал свои ногти, когда говорил это. – Либо ты отдаешь мне его и сможешь уйти по хорошему, потому что я такой добрый и хороший, может быть у тебя даже получится утащить еще парочку младенцев по пути, все равно они не так уж важны, - Младенцы? Что это значит? – Или я заберу его силой, и положу конец твоему невыносимому поведению со мной. Я бы выбрал второй вариант, но мне нравится, когда мне перечат. Еще одно шипение послышалось со стороны девушки. Мужчина хотел убить ее? Почему он хочет забрать Стайлза? Подросток потряс звенящей головой, схватил Ламию и отодвинул ее в сторону. – Вы никуда меня не заберете! Я даже не знаю вас! Наконец-то это заставило мужчину оторвать свой взгляд от своих ногтей, его глаза блеснули идеальным синим за длинными ресницами. Эти глаза заставили Стайлза чувствовать себя виноватым. Какое-то то щемящее чувство пыталось вырваться из его груди. Неужели он знал этого мужчину? - Видишь, ему нравиться быть со мной, - произнесла Ламия, ее голос опять стал сладким, как мед. Она провела пальцами по щеке Стайзла, расслабляя его. - Нет, я люблю тебя, -, не нарочно вырвалось изо рта Стайлза. Он сразу же схватился за свои губы. Стайлз сказал что-то неправильное, очень неправильное, но он не понимал, почему. Почему этому мужчине было не все равно? Стайлз не хотел говорить это, но его язык не слушался его. - Значит второй вариант, - вздохнул мужчина, как будто бы это было ему в тягость. Вдруг все начало двигаться. Ламия запрыгнула на него, схватила за челюсть и опрокинула его голову, широко открывая рот, слишком широко для человека, готовясь укусить его шею. (Почему она хотела укусить его? Серьезно, что происходит?) В то же время, мужчина рванул к ним, его пальцы удлинились когтями. Стайлз, вскрикнул в шоке от обоих действий, потом начал махать руками, пытаясь уйти от них обоих. Мужчина поймал Ламию за челюсть, практически так же, как она схватила Стайлза, оттаскивая ее от парня на землю. Девушка зашипела, пытаясь вырваться из захвата, яростно крича резко переходя на нечеловеческий ор. - Ламия! – закричал Стайлз, протягивая ей руку. Пока что-то странное не начало происходить с ней. Пока она пыталась вырваться, катаясь по земле, ее ноги начали срастаться. Ее юбка задралась до ее бедер, которые медленно начали менять цвет и форму. В один момент, ее стройные, белоснежные, идеальные ноги стали удлинённым, срощенным, бледно зеленым с чешуей хвостом . Ламия все еще каталась по земле, но теперь с длинным, мощным змеиным хвостом. Она была похожа на версию русалки из ужасов. Ее глаза, все еще прекрасного карего цвета, стали острее, с узкими зрачками. У нее выросли клыки. Резким движением хвоста, она сбросила с себя мужчину, но его когти глубоко порезали ее челюсть. Ламия пронзительно завопила, рукой закрывая раны на щеке. Что вообще происходит? Стайлз чувствовал себя потерянным и безнадёжным, смотря на двух людей (или существ?), которые атаковали друг друга. Но он медленно терял интерес к Ламии, по крайней мере, любовь, которую он к ней чувствовал. Казалось, она просто уходит из него, чем дольше он смотрел на драку перед собой. Как он мог быть таким идиотом? Она была идеальной, правильно? Она была его… Мужчина вытащил платок из кармана, аккуратно вытирая когти, - Не поменяла свое решение? – спросил он, не поднимая взгляд. Девушка-змея не ответила, вместо этого она еще раз зашипела, затрещала хвостом в предупреждении. Она приблизилась к мужчине на своем хвосте, начаная снимать свою одежду, находя ее лишней (как он думал). - Интересно, - прошипела она, ее голос был намного спокойней, чем она казалась. Она начала накручивать круги вокруг мужчины. – Ты знаешь, он ничего к тебе не чувствовал. Даже до того, как я забрала его. Как ему может понравится кто-то, как ты? Мужчина выпрямил спину, но его лицо все еще держало пустое выражение. О чем говорила Ламия? Стайлз не знал этого мужчину, так почему он должен был чувствовать к нему что-то? Мужчина даже не смотрел в сторону подростка. Очевидно, ему было все равно. Внезапно Стайлза затошнило. - Беря во внимание, что ему нужно что-то чувствовать ко мне, чтобы я мог его заклеймить, мне все равно, - произнес мужчина, закатывая глаза. Эй, это было уже слишком! У Стайлза было свое мнение и варианты. - Ты был бы прекрасной ламией, - сказала Ламия слишком сладким голосом. Что выглядело совершенно нелепо в данной ситуации. - Я был бы прекрасен во многом. Стайлз едва ли мог следить за их разговором. Его голова кружилась, и Ламия кружила на хвосте вокруг мужчины, который даже не пытался следить за ней глазами. Стайлз почувствовал, как из него вытягивают энергию, опадая на землю, подставляя ладони, чтобы еще сильнее не повредить голову. Его зрение начало пропадать. Все эмоции вопили внутри него, борясь друг с другом. Как будто бы он пытался вспомнить что-то, пытался вырваться из чего-то, что билось как барабан в его голове. Мужчина наконец-то взглянул на него, оглядывая его положение на земле, напрягаясь, но потом опять расслабляясь. Его острые голубые глаза уставились на Ламию. - Во многом, но не хорошей парой, я уверена, - ответила Ламия, как будто бы взвешивая варианты. - Я уверен, что был бы идеален и в этом, - насмехаясь произнес он. Внезапно, время как будто бы остановилось. Они вдвоем набросились друг на друга, а потом резко отскочили. Мужчина проткнул хвост Ламии, а она прошлась своими когтями по его боку. Два тела врезались в друг друга, и резко расходились, были видны только когти, клыки, удары хвостом и взмахи руками. Ламия шипела, мужчина рычал. Все движения было сложно отследить, от них у Стайлза еще сильнее закружилась голова. Слишком сильно. Он проваливался в темноту, быстро, чувствуя, как его накрывает с головой. Он сконцентрировался и увидел, как мужчину откинуло к дереву, но потом Стайлз упал, и последнее, что он видел, это землю. ---- - Стайлз, - пронеслось в его голове. Мужчина кричал ему. Но все было смазано. Он ничего не слышал несколько минут, пока его глаза пытались открыться, потом он слышал звуки драки, видел, как мужчина приложил к земле Ламию. Его Ламию. Нет. Нет, не его Ламию. Он даже не хотел Ламию. Ламия была не… Ламия была существом. Она соврала ему. Стайлз сжал в руках землю, пытаясь подняться. Волк схватил плечо Ламии, становясь коленом на ее грудную клетку так сильно, что Стайлзу послышался хруст костей. Она заверещала и начала плакать. На самом деле рыдать. Порез на ее щеке истекал кровью. Ее хвост, отрубленный, валялся недалеко от них, как разрезанный червь. Спина мужчины была полностью покрыта глубокими ранами. Но кожа каким-то магическим образом сама закрывала порезы или, по крайней мере, пыталась. По какой-то причине она останавливалась и опять открывала раны. Из них текла какая-то темно коричневая жидкость, слишком жидкая для крови. Лицо волка каким-то образом поменялось, но он не был повернут к Стайлзу, чтобы рассмотреть все получше. - Это не моя вина! Это не моя вина! Это не моя вина! – орала Ламия, стуча кулаком по земле, пытаясь вывернуться, чтобы сбросить мужчину, как ребенок в истерике. – Я не хотела быть такой! Я не виновата! Это не моя вина! Казалось, мужчина усмехнулся, но Стайлз был не уверен. Ему… он наслаждался ее муками? Он… ухмылялся над ней. И когда он увидел, как остаток хвоста Ламии взвился, опадая на голову мужчины, Стайлз опять потерял сознание. И все замолкло. --- Когда он опять проснулся, Стайлзу казалось, что его рот забит ватой. Он потрогал кончиком языка свое небо, пытаясь поймать слюну. Он не совсем понимал, что вообще произошло. Где он? Он вонял грязью. И кровью… Вдруг громкий смех разбил тишину. Его глаза раскрылись, не понимая, откуда шел этот звук, который, казалось, был прямо перед ним. Он увидел девушку с той самой вечеринки. Правда, это была не она. Ну, точнее, это была она, но по какой-то причине, она была на половину змеей. И ее длинный, шершавый хвост был накручен на… Питера. Она накрутила свой хвост вокруг Питера. Его шеи. Все тело Стайлза замерло, пульс подскочил. Он умудрился встать на ноги, крича что-то, и он был уверен, что это было из ряда «Питер». Он вытянул руку, и Ламия повернулась к нему. С улыбкой на ее симпатичном лице. Питер был без сознания. В кое-то веки, он был полностью отключен от этого мира. - Мне больно, Стайлз, - прошептала она, - Он сделал мне больно. Ты сделал мне больно. Я не… Ты знаешь, каково это, когда тот, кого ты любишь, умирает? Знаешь? Представляешь? Я должна просто… - Она сильнее сжала хвост на шее Питера, наслаждаясь, как покраснело лицо мужчины. - Стой! – начал умолять Стайлз, - Не тронь его! Я знаю! Но не трогай его! - Они забрали его от меня, - зарыдала Ламия, больше для себя. Ее руки начали перебирать ее светлые волосы, путая их, и пачкая кровью и грязью. – Они забрали его! Они забрали его! - Положи Питера, прошу, - произнес Стайлз, подвигаясь ближе, - Кто? Кто забрал его от тебя? - Это уже не важно, - произнесла девушка, ее слезы рекой текли по ее грязному лицу. Она даже не слышала Стайлза, начав бормотать про себя что-то. - Питер, Питер! – попытался позвать мужчину Стайлз. Но он точно не сможет добраться до него, у него на пути был хвост, который держал его высоко над землей. Стайлз огляделся в поисках чего-то, чем бы он мог атаковать. Он мог проколоть ее чем-то. Мог он ударить ее по голове камнем? – Ламия, прошу, остановись. Ламия поднесла оборотня ближе, ее рот открылся, несмотря на рыдание, клыки начали удлиняться. Медленно, ее челюсть раскрылась не по-человечески широко, в то же время наклоняя голову, готовясь укусить шею Питера. По какой-то причине он не мог потерять Питера. Одна мысль об этом, заставляла его сердце чуть ли не выпрыгивать из груди. С обездвиженным оборотнем перед ним, Стайлз мог признаться себе, что ему нужен Питер. Нужен, как ничто в мире. В отчаянии, Стайлз прокричал, требуя от девушки послушания, пытаясь заставить ее отпустить волка, которого он не мог потерять. – Я сказал стоп! И мир замер, как по его команде. Ветер перестал теребить листья. Ветки перестали раскачиваться. Звук реки остановился. Насекомые остановились в воздухе. Птица остановилась с крыльями в полете, паря в воздухе. Даже солнце перестало светить. Мир остановился. Но что важнее, Ламия больше не приближалась к шее Питера. Она остановилась там, ее клыки едва коснулись кожи, готовые проткнуть ее. Время остановилось. Стайлз на секунду задержал дыхание, довольный, что он может двигаться, единственный. Мир вокруг стал ненастоящим, как музейная выставка. - Время останавливается. Оно останавливается. Я могу… могу остановить время, - бездыханно произнес он, смотря на свои руки, - Я точно оказался в каком-то фильме о магии, - В этот тихий момент, он не мог понять, откуда у него столько силы. Только это было не важно сейчас, над этим можно подумать в другое время. Сейчас Питера душил хвост женщины-змеи и что Стайлз мог сделать? Сколько у него было времени? Мог он… мог он убить ее? Должен ли он? Она собиралась убить Питера. Она, скорее всего, убьет и его. Это не было временем, чтобы рассуждать над моралью. Рассуждал ли он так, если бы это был Скотт или его отец? Так быстро, как он мог в нынешнем состоянии, он дополз до Ламии. Он добрался до ее хвоста, который сжимал горло Питера. У оборотня там были синяки – темные, синие, фиолетовые синяки. Тело Питера бесцеремонно упало на землю, и Стайлз свалился вслед за ним, капая водой с лица. Он не был уверен, были ли это слезы или пот. Он схватил Питера за щеки, садясь на тело оборотня. Стайлз глубоко вздохнул. – Тебе лучше быть в порядке, придурок. Я буду таким злым. Не заставляй меня возиться с магией крови сейчас, потому что я это сделаю. Давай! Ты исцеляешься, ты уже должен быть в порядке! Ты всегда выглядишь, как будто ты супер сильный, так что докажи это! Вперед! Он ударил Питера по лицу, но ничего не произошло. Он бил, шлепал по груди… ничего. Слезы заволокли его глаза, но он все еще пытался разбудить оборотня, привести его в сознание. После пары минут, подросток услышал щелчок, и все вокруг него как будто бы сдвинулось на сантиметр. У него заканчивалось время. Хвост Ламии начал дергаться. У него не было времени, чтобы разбудить Питера, нет, ему нужно было защитить его. А что, если время замерло еще где-то? Он мог позвонить Джейлен и Томасу, но вдруг они замерли на пути сюда? Он не мог поднять Питера и бежать с ним. Он не мог сдерживать время, чтобы волк сам исцелился. Он ничего не мог сделать, кроме как противостоять девушке-змее. Наконец-то Стайлз заставил себя встать на ноги, повернувшись к Ламии, он провел рукой по глазам. В них были слезы и грязь, но ему было плевать. Сейчас не время для морали. Что у него было на руках? В этот момент Стайлз собрал всю свою силу, чтобы не отключиться. Он добежал до своей машины, проверяя все сумки, свой бардачок, все, пока он не нашел охотничий нож. Хватая его, он устремился обратно к Питеру и Ламии, смотря, как ее хвост начал двигаться в реальном времени, пытаясь обернуться о тело, которого больше там не было. Насекомые начали двигаться. Он услышал ветер. Крик разнесся из легких Ламии, даже когда она еще не могла двигаться. Становясь перед упавшим волком, Стайлз выставил нож, смотря, на Ламию с опасным блеском в глазах. Его сердце заледенело. Она атаковала его компаньона, того, кто был… Питер был… Он был стаей. Почти семьей. А Стайлз сделает все, чтобы защитить семью. Стайлз отпустил нож, смотря, как он плыл в воздухе, сталь отражала блики солнца, приближаясь к горлу ламии перед ним.