Сладкое наказание

Они лежат на диване и обсуждают всё на свете. МакКолл поправляет пальцами локон, который спадает ей на лоб, а она забавно косит глазами, наблюдая за его действиями. Есть много серьезных вещей и тем, которые происходят вокруг них. Есть то, о чем они постоянно думают и казалось, лишь это и стоит обсуждать. Но они отбрасывают все сложности в сторону и наслаждаются моментом. Безудержно болтают о том, что справятся со всем. Справятся с абсолютно любой проблемой, которая встанет на их пути. Обсуждают то, что не существует барьеров, которые они бы не смогли преодолеть вместе. — Что? — Эллисон смущенно отводит взгляд. — Просто это сложно — не смотреть на тебя. — Скотт знает, что он раз и навсегда потерял голову. — Ты сейчас пытаешься смутить меня, — она заливисто смеется, как умеет только Эллисон Арджент и утыкается носом в его шею. — Как думаешь, у нас мальчик или девочка? — задавая этот вопрос, Скотт становится небывало серьезным, но Эллисон это смешит ещё больше. — Не знаю, — пожимает плечами Элли, — я хочу это узнать уже после рождения малыша, ты же знаешь, — она бросает взгляд на ладонь МакКолла, которая нежно поглаживает её живот. — С именем мы тоже потом определимся? — Скотт даже не предполагал, что в его жизни может быть что-то лучше, чем он имеет сейчас. — Почему же? — хмыкает Арджент, — имя мы можем выбрать сейчас, — она кладет свою ладонь поверх его и осознает, что ей плевать на то, что она забеременела в семнадцать. — Предлагай, — добродушно произносит МакКолл и ловит заинтересованный взгляд Арджент, а после, вновь смотрит на то, как смущенно она улыбается, от чего на её щеках появляются ямочки. — Если у нас будет мальчик, мы назовём его Алек, — она начинает активно водить его ладонью, по своему животу, будто пытаясь дать МакКоллу ощутить, как малыш отреагирует на это имя. — Ты хочешь, чтобы малыш проснулся? — Скотт прыскает и Элли легко ударяет его ладонью, по плечу. — МакКолл, сейчас отправлю тебя в магазин за фисташковым мороженым и ананасами. — она вскидывает брови, — и вот после этого посмотрим, кто не заснет. — Сдаюсь, — шепчет МакКолл, — А если девочка? — Он пытается перевести тему, а Эллисон, хоть и замечает это, лишь улыбается. Скотт полностью понимает и принимает то, что Эллисон в положении и не собирается с ней спорить, по поводу имени, даже если оно будет крайне странным и глупым. Ему нравится всё, что нравится ей. — Почему ты не выберешь? — она поворачивает к нему голову и внимательно смотрит, будто бы опасаясь, что Скотту просто плевать. Хотя, это скорее гормоны наталкивают её на подобные мысли, чем она действительно волнуется, что МакКоллу нет дела до малыша. Она точно знает, что для Скотта это всё очень важно. — Я уверен, что ты выберешь самое красивое имя, для нашей малышки, — Скотт притягивает её к себе и оставляет поцелуй, на её виске. — Ив Роуз, — после безмолвной паузы, тихо произносит Арджент. — Ив Роуз? — переспрашивает Скотт, сводя брови к переносице, чувствуя, как напряглась девушка, — Мне нравится, — он пожимает плечами и аккуратно водит ладонью по её предплечью, довольствуясь такими волшебными минутами с ней. — Мне очень нравится. — спустя несколько секунд, добавляет он. — Правда? — удивленно спрашивает Эллисон. — Правда, — МакКолл улыбается, представляя самую красивую малышку, которая однозначно точно будет похожа на Эллисон, — знаешь, я уже хочу, чтобы это была девочка. Она будет похожа на тебя, — мечтательно шепчет МакКолл. — Тогда Алек будет похож на тебя, — Элли переплетает их пальцы и прикрывает глаза, представляя малыша, который скоро у них появится. Эллисон чувствует себя более, чем счастливой. — У нас будет самый потрясающий малыш на свете, — Скотт шепчет ей это на ухо.

***

» — Мистер Стилински, к большому сожалению, ничего сделать не удалось.» Единственное, что помнит Стайлз, с того самого дня. Помнит, как он бегал по больнице, пытаясь узнать, можно ли ещё что-то придумать. Можно ли подключить её к любым возможным аппаратам, чтобы дождаться врачей из Нью-Йорка и придумать, как перевезти её. Можно ли вообще сделать хоть что-нибудь. Помнит, как внутри него образовалась кромешная пустота. Помнит, как его, абсолютно не пробиваемого к человечности, к чувствам, к чему-то такому, что все привыкли назвать словом «нормально», пробрало до костей, когда он узнал, что Эллисон больше с ними нет. Как ему стало тяжело дышать, как сердце пропустило несколько таких важных ударов, как по спине пробежался холодок, как ноги не почувствовали землю, когда он узнал, что нет ни шансов, ни вариантов. Н и ч е г о Есть факт того, что её сердце остановилось. Есть факт того, что они больше не услышат заливистый смех, который можно было узнать из сотни и нельзя было спутать с чьим-либо ещё. Есть факт того, что смерть подкралась к этой девушке слишком неожиданно, слишком быстро, слишком рано. Помнит, как заливалась слезами Лидия, как закрывала лицо ладонями Мелисса, которая просто не представляла, как её сын перенесёт это. Помнит, как выглядел Крис Арджент, который потерял дочь и будто в мгновение состарился на десяток лет. Не хочет даже вспоминать, как выглядел Скотт, когда парню сказали то, что должны были сказать. Даже не представляет, как ему было больно. Даже не пытается представить, потому что понимает, что эта боль разорвёт на осколки любого. Так сильно Скотт МакКолл любил Эллисон Арджент.

***

Самое красивое надгробие, на местном кладбище. Много фиолетовых пионов, которые так любила Эллисон и которые так часто ей дарил МакКолл, спуская все деньги на их поиски и покупку у ушлых торговцев, а она, возвращаясь с небольшим букетом домой, постоянно говорила отцу о том, что просто не может удержаться и покупает их в цветочной лавке, недалеко от школы. Крис заподозрил неладное, когда не обнаружил никакой цветочной лавки, в радиусе пяти километров от школы. Серая мраморная плита так и веет холодом и скорбью, если бы под ней не было самой улыбчивой на свете девушки. Взгляд Стайлза прикован к красиво выведенным, идеальным буквам на камне.

«Ты была нашим светом. И ты всегда в наших сердцах» Гласит эпитафия на нём.

Стайлз прижимает к себе Мартин, которая повисла у него на плече, и которая не в силах сдержать истерику. Ему совершенно плевать на то, что подумают остальные и какие взгляды они бросают на них. Ни у Стайлза, ни у Лидии нет ни времени, ни желания думать об этом. Стилински пытается вспомнить все слова утешения, которые говорили ему, когда его матери не стало. Но кто, как не Стайлз, наверняка знает, что ни одно слово — не поможет и не залечит рану, которая теперь навсегда исполосовала их сердца и которая всегда будет открытой и кровоточащей. Он ненавидит себя за причину, которую он назвал, когда уезжал, хотя знает, что это вряд ли как-то повлияло бы на ход истории. Стайлз ненавидит общество, из-за которого семья девушки так давила на неё и на Скотта. Стайлз ненавидит Джерарда, который похоронен недалеко от девушки, но днём ранее. И на его похоронах практически не было людей. Потому что никто не готов скорбеть по мужчине, который практически собственноручно убил собственную внучку и это, наверное, его счастье, что он умер так быстро и так резко. Стайлз громко выдыхает понимая, что совсем не был готов пережить подобное ещё раз. Он до сих пор, до мельчайших деталей, помнит похороны матери, несмотря на то, что тогда был ещё ребенком. Но похороны Эллисон вызывают в нём не меньше душераздирающих эмоций. И Скотт тоже не был готов. Вряд ли Скотт вообще сейчас похож на кого-то, кто может что-то выдержать. МакКолл опустошен. Ему кажется, что из него в миг забрали жизнь и всякий свет, который был в нём. Ему кажется, что в миг, у него просто-напросто забрали всё. Скотт думает, что лучше бы его посадили, лучше бы он приехал, забрал Эллисон, они сели в машину и уехали. Далеко и ото всех. Уехали бы вместе с Ив Роуз. Эллисон не просто так выбрала это имя. Эллисон хотела, чтобы эта девочка была живой, чтобы ей дали возможность быть с ними, чтобы Ив Роуз навсегда была лучшим букетом для неё, от Скотта МакКолла. Крис подходит к МакКоллу и несколько раз хлопает парня по плечу, приговаривая что-то о том, что они справятся. Приговаривая что-то о том, что Эллисон была главной в их жизни и именно поэтому, они должны держаться вместе. Скотт сжимает кулаки и едва сдерживает себя, чтобы не накинуться на него. Чтобы не сказать, как он винит его, винит себя, винит всех в том, что Элли больше нет с ними. Но навсегда улыбающийся образ девушки останавливает его и МакКоллу кажется, что он начинает сходить с ума, от такой ноющей тоске по Эллисон.

***

Лидия сидела дома у Стайлза и ни один из них не знал, что сказать. Что вообще стоит говорить в таких ситуациях. Тишина, которая была в доме и безмолвие, которое повисло между ними — добивали окончательно. Лидия тяжело дышала, боясь сорваться на очередной приступ слёз, которых у неё уже просто не осталось, а Стилински, оперевшись локтем на подлокотник стула, нервно потирал висок и изредка кидал взгляды на Мартин. — Думаю, будет лучше, — проведя языком по нижней губе, начинает Стайлз, но Лидия перебивает его. — Я понимаю, что ты пытаешь мне сейчас сказать, — её голос дрожит, но она обещает себе держаться до последнего. — Пожалуйста, не произноси это в слух. — Возможно, через время… — начинает он заранее заготовленную фразу, громко вдохнув воздух в легкие, что появилось давящее ощущение. — Не обещай мне того, чего никогда не будет. — её губы искривляются в улыбке, и она поднимается со стула, делая шаг в сторону двери, а он сидит, всё ещё уставившись в одну точку и качает головой, поджимая губы, будто соглашается с тем, что не стоит обманывать друг друга и давать ложные надежды. Стайлз ещё вчера решил, что скажет ей об этом. — Мы делаем правильно, ты ведь понимаешь это? — он поворачивает к ней голову и поднявшись со стула, следует за девушкой, к входной двери. — Конечно понимаю, — произносит Мартин, а внутри неё всё обрывается к чертям, когда входная дверь за ней, просто закрывается. Её никто не останавливает и не бежит за ней, как в глупых мелодрамах, а она и не надеется на это. Перед вылетом самолета ей никто не пишет сообщение о том, что сказал глупость и что сейчас мчит на всех порах к ней. Никто не отправляет ей букеты, с извинениями. Стайлз просто загружает сумку в такси и знает, что в 16:15 у него самолёт, а на завтра у него назначена встреча с партнёрами, в офисе его отца, на 13:00.

Иногда самая сладкая конфета, бывает с отвратительно горькой начинкой.