Потерянные Жизни

- Успокойся, идиот! Это всего лишь банальный обморок! Мэнсон сжал руки в кулаки, чтобы унять гребанную дрожь. Мозг не собирался помогать: он лишь насмехался, смотря на происходящее со стороны, от окна. Может, стоило заняться восстановлением психики, пока еще была такая возможность? Неожиданно вылупилось солнце, резанув по зрению; чтобы хоть чем-то отвлечься, мужчина направился к лиловому шёлку и резко прикрыл свет, погружая спальню в лёгкий полумрак. Собравшись с силами, он вернулся к постели, на которой лежала девушка, еще не успевшая очнуться. Закрытые глаза, неровное, заторможенное дыхание, редкие подергивания ладоней – потеря сознания делала своё дело. Мэнсон, залюбовавшись, на секунду вновь ощутил, как совсем недавно, в лесу, бережно поднял её на руки и быстро вышел на опушку, действуя по интуиции. Испытывать её рядом, так близко – непередаваемое ощущение, хоть паника и не позволяла до конца насладиться кратким единением. Этот трепетный момент прочно врезался в память. И он еще никогда так не радовался их дому: увидев фасад и знакомые окна, Мэрилин покрепче перехватил девушку и с облегчением вступил в их обитель. По пути никто не попадался, что весьма радовало: вряд ли Лето, завидев сестру в его объятиях, понял бы всё правильно, а на очередную войну не было ни сил, ни времени. Дальше всё оказалось простым до безобразия: Мэнсон опустил Эми на голубые покрывала, аккуратно укладывая, но за это время она не пришла в себя. И на какое-то мгновение он даже желал, чтобы она, ощутив близость мужчины, проснулась, закричала… подала хоть такие признаки жизни, но Эми не открыла глаз даже тогда, когда Мэрилин, перекладывая хрупкую фигурку на постель, ненавязчиво провёл ладонью по волосам во внезапном приступе нежности. Нет, психика действительно нуждалась в лечении… Ему бы и в голову не пришло звать на помощь остальных обитателей; во-первых – не в его стиле панически орать о проблеме, а во-вторых – неясное чувство давало понять, что беспокоить Джареда и Тейлор сейчас не нужно. Он даже ухмыльнулся на секунду, испытывая странное удовлетворение, будто одна часть пути уже была пройдена. Но эта мысль исчезла также быстро, как и возникла. Мужчина перевёл взгляд на девушку, которая сейчас лежала на спине, чуть отвернувшись вправо. Она немного согнула колени, но юбка предательски обнажала стройные бёдра, а от глубокого дыхания грудь равномерно вздымалась, даря соблазнительную картину, даже сквозь плотную ткань кофты. Тёмные волосы разметались по подушке, и в них проглядывались обрывки травинок и листиков, которые застряли во время отчаянного пробивания сквозь лесную глушь. Мэнсон оглядел её настолько пристальным взглядом, что если бы ей вздумалось очнуться в этот момент, она бы точно запищала от ужаса. Пытаясь отделаться от наваждения, он тряхнул головой и скрылся в ванной комнате, взывая к помощи настенного шкафчика, внутри которого скрывались медикаменты. Что говорить, нелегко принять здравое решение, особенно когда тревога достигает высшей точки. Нахмурившись, мужчина прочитал на одной бутылочке надпись «Гидроксид Аммония». «Нитрат аммония – это взрывоопасное вещество, дающее в смеси с углём и серой отличную бомбу, но что такое «гидроксид» - не имею ни малейшего понятия. Гидра…это такая водная тварь… гидро… "Водный", конечно же. Хорошо, допустим. Осталась частичка «оксид». Кислород по древне-гречески - "оксиджениум"…Ага, получается, водный оксид?.. Но вода и есть смесь водорода и кислорода в соотношении два к одному. Пропорция, что ли, другая?.. Нихера не понимаю...Уорнер, чем ты в школе занимался?» Мэнсон неуверенно сжал в руке бутылёк и зачем-то проверил его наощупь. «Где твоя хвалёная логика? И вообще, что из себя представляет аммоний? Ясно, что это очень близко к аммиаку… Но ведь это же ядовитый газ! Получается, токсин растворили в водородно-кислородном соединении и…что? И как это применять?" Он беспомощно поглаживал прочное стекло, напрягая все свои мыслительные способности, но знаний химии явно не хватало. Ему доводилось взаимодействовать с химикатами на занятиях только тогда, когда нужно было стащить что-нибудь опасное, чтобы отнести на пустырь или заброшенное строение и попытаться составить самодельную бомбу. Случались озарения, когда он, нервно убирая с лица длинные волосы, пытался найти нужное соотношение, но в большинстве случаев его преследовали неудачи: заинтригованное азартом лицо опалял невыносимый жар, а копоть пугающе ложилась на бледную кожу. Может, это и стало прототипом грима в будущем… Однако в те времена лишь сказывался недостаток теории, поэтому Мэнсон предпочёл откладывать деньги, данные на обеды, и худеть еще больше, но покупать у осведомленных в этом деле людей уже готовые взрывчатки. Хоть это увлечение и продлилось довольно долго, к чему-то конкретному оно не привело, за исключением пары начиненных аммонийным нитратом бомбочек, кинутых в окна школьных задир. И он так и не узнал, что «Гидроксид Аммония» - это то же тривиальное «Нашатырный Спирт», в народе – «Нашатырь», применяемый для кратковременного вдыхания и раздражения рецепторов, ведущего к активации временно невыполняемых функций. Таких, как пробуждение, например. «Мать – медсестра, а ты даже не знаешь всем известных, элементарных вещей. Плохой Уорнер». Мэнсон отставил бутылочку и, не найдя в аптечке ничего, как ему казалось, полезного, покинул ванную. Осознание собственной беспомощности душило, и он сделал то, что сделал бы, наверно, любой человек в подобной ситуации – прибёг к помощи спасительной воды. Вода – эссенция жизни, как говорилось еще с древних времён. Спускаясь на первый этаж, мужчина глубоко задумался о том, какое он, в принципе, ничтожество. Причинить боль, довести до панической истерики и даже не знать, чем помочь – набор заслуг, мягко говоря, несказочный. Поэтому когда Мэнсон шарил в шкафах на кухне, он неособенно церемонился с хрупкой утварью, однако сумел довольно быстро отыскать шикарный, высокий графин. Решив, что это то, что требовалось, Мэрилин перелил в него чистую воду и, направившись обратно, едва не налетел на девушку, вовремя успев затормозить. Она и не собиралась вникать в суть проблемы: её интересовала лишь возможность передачи одной вещицы – какой именно, ему было легко догадаться, даже без объяснений. Во время прострации интуиция обычно задерживается на высоте. Молча, сдержанно, он вверил ей зажигалку, пресекая любые попытки заговорить или понять, что случилось. Всё равно ничего не поймет, если даже одеться толком не успела. Мэнсон поднялся по ступеням, оставив сестру внизу и втайне радуясь, что стены дома на удивление прочные и звуконепроницаемые: никто не узнает, что происходит в любой из спален, хотя чутьё и не ошиблось: Тейлор выглядела уж слишком довольной и предвкушала еще, как минимум, одну порцию наслаждения. В другой ситуации, может, он бы и поинтересовался, каково это – заниматься сексом с существом инопланетной расы, но сейчас был неподходящий момент. Мужчина осторожно прикрыл за собой дверь, собираясь с силами. Эми еще не пришла в себя, лишь чуть переменила позу; от лёгких передвижений колени перестали соприкасаться, оставляя девушку в очень соблазнительном положении тела. Он нервно сглотнул, увидев это, и поставил на столик графин, стараясь отвести взгляд. От сложившейся ситуации веяло чем-то извращенным, неправильным, и Мэнсон чувствовал себя неуверенно, будто делал то, что делать был не должен. Прислушавшись и удостоверившись, что никто не собирается в ближайшее время заходить в девичью спальню, он, бесшумно ступая, приблизился к постели и медленно, чтобы не потревожить, сел справа от девушки, на край постели, так что расстояние между ними было меньше полуметра. Эми никак не отреагировала на его близость и даже не повернула головы. Видимо, он настолько приноровился сливаться с тенью, что, если хотел, мог сделать своё присутствие почти незаметным. Несмотря на внешнее спокойствие, в душе творилось что-то ужасное, хаос, и его выдавал лишь слишком яркий блеск глаз. Мэнсон осторожно протянул к ней руку и, помедлив, коснулся подола юбки, чтобы аккуратно потянуть его вниз, прикрывая будоражащие воображение ножки от собственного взгляда. И в эту секунду откровенно, иронически усмехнулся. «Что ты пытаешься этим сделать, кретин? Пытаешься не натворить еще больших глупостей? Поздно. Твоя гнилая душонка позволила вновь пасть, напиться до беспамятства и отключить тормоза. Жалкий, жалкий, жалкий…» Мэрилин медленно убрал с лица выбившиеся волосы и чуть склонился над девушкой, изучая осунувшееся, похудевшее лицо. Слишком близко. - Давай, любуйся результатом своих рук, наслаждайся… - тихо сказал он самому себе, и неожиданно ощутил знакомый аромат лилий, который уже не раз заставлял сходить с ума. А может, это феромоны?.. Поддавшись порыву, мужчина почти ласково обхватил ладонью девичьи щёчки и повернул её голову влево, на себя. Под глазами залегли глубокие тени, несмотря на достаточное количество сна, а красные губки посерели от недостатка солнечного света. Она выглядела такой беззащитной, нуждающейся в помощи девочкой, что Мэнсон почувствовал, как в глазах начало мучительно щипать от солёной влаги, неожиданно напоминая о неокончательной душевной смерти. От бега по лесу на лице местами были видны яркие полосы с подсохшей кровью, появившиеся во время скитания меж острых ветвей. Да он и сам не избежал подобной участи: четыре яркие полосы уже заживали, не так явно бросаясь в глаза, однако от очередного посещения лесной долины новые царапины алели на бледной коже. Будто в напоминание. Идти обратно в ванную до аптечки было слишком глупо и не нужно сейчас… Мэрилин еще ниже склонился над Эми и, успокаивающе поглаживая по волосам, коснулся губами порезов. Он делал это бережно, собирая языком кровь, а свободной рукой, неожиданно для самого себя, притянул девушку ближе и касался рёбер, пальцами перебирая по косточкам. Ему показалось, или у нее действительно сладкая кровь?.. Признаться, со стороны это выглядело настолько интимно, что и в голову бы не пришло, что мужчина, который сейчас так бережно ласкал девушку, мог раньше причинить ей боль. Последняя, самая глубокая ранка оставалась на правой щеке, и Мэнсон для удобства переместил одну ладонь ей на шейку, создавая более тесный контакт. Он молил небеса, чтобы это не кончалось: касаться её было безумно приятно и…возбуждающе, но к общему ощущению удовольствия примешивалось и правдивое чувство отвращения к своим действиям: использование обморока для удовлетворения тайных желаний – не самое благородное занятие, которое может совершить мужчина. Скорее, это даже выставляет его в невыгодном свете, подчёркивая невозможность совершить то же самое по обоюдному согласию и некомпетентность в желаниях своей женщины. Своей?.. Мэнсон запустил пальцы в шелковистые волосы и нежно массировал их, понимая, что его вожделение разрастается с каждой секундой, захлёстывая все запреты. Он перебрался поближе к девушке, мысленно упрашивая её не просыпаться, только не сейчас… Мужчина осторожно коснулся девичьих губ двумя пальцами, наслаждаясь бархатистостью кожи, и, не удержавшись, запечатлил на них чувственный поцелуй, языком проскальзывая в глубину, а ладонью спускаясь ниже, к пока что скрытой от него груди и медленно потянул собачку кофты вниз, предвкушая головокружительные ласки… Её тело не могло остаться равнодушной к происходящему: импульс, полученный от мужских поглаживаний, ворвался в затуманенное сном сознание, пробуждая его. Организм всегда нас оберегает, как заявлял некогда один врач. Ресницы дрогнули, обнажая прекрасные, бирюзовые глаза, и девушка ощутила, как в лёгких стало невыносимо туго от недостатка кислорода. Разум еще не успел до конца включиться, но первое осознание сковало девушку парализующим ужасом. Мэнсон резко оторвался от её губ, но рук не убрал, по-прежнему хозяйски сжимая фигурку сильными ладонями. Неизвестно, кто из них испугался больше. - Эми… Я… - он быстро отстранился, выпуская из объятий и пытаясь придумать достойное оправдание, но сознание мучительно пустовало. Да и как можно объяснить ситуацию, где все действия говорят сами за себя? — Не смотри так на меня… это просто недоразумение… Эми опустила веки, а затем вновь распахнула глаза, чтобы убедиться в реальности происходящего, подавив слабую надежду на реалистичный до жути кошмар. Осознав, что это не сон, и что он действительно сейчас… целовал и ласкал её, спящей, девушка пережила дрожь омерзения, волнообразно прошедшуюся по позвоночнику. - Как ты можешь? – плачуще простонала она, стараясь удержать слёзы, но психика расшаталась почти безнадёжно, и эмоции утратили способность подавляться. Найдя силы, Эми сумела отстраниться от него, одёргивая юбку и резко застёгивая кофту, которая была уже достаточно распахнута, чтобы добраться до белого топика, что он и сделал и даже… коснулся груди… - Ты можешь меня выслушать?.. - Не приближайся ко мне! – взвизгнула она, поднимая ладошки в спасительном жесте и ощущая, как слёзы уже вовсю текут, выдавая её слабость и страх. И опять она с ним, наедине… Девушка всхлипнула и сжала вместе ножки, панически избегая смотреть ему в глаза. На щеках и губах еще чувствовались его прикосновения, такие осторожные и даже…нежные… Но это ничего не меняет, ровным счётом ничего! Он лишь вновь хотел сделать это!.. - Я тебя ненавижу, извращенец, ненавижу! – вскричала Эми и бросилась на него, не в силах сдержать естественную ярость. Женская агрессия тем и опасна – своей неконтролируемостью и всесжигаемостью она способна превратить даже самую невинную, тихую девочку в лютую банши. Вцепившись в отвороты его рубашки, Эми вплотную приблизила своё лицо к его лицу, одним только взглядом выражая такую злость, что Мэнсон на миг отшатнулся: такая реакция ей была совершенно несвойственна. - Меня тошнит от тебя, понимаешь?! Тошнит! Она правой рукой схватила его за шею, тем самым неосознанно став еще ближе, так, что расстояние между их телами сократилось до одного сантиметра. Мэрилин в ответ не отводил взгляда, с отдалённым наслаждением убеждаясь, что эта девушка была не только нежной и робкой, но и бесстрашной до ужаса. Не каждая сможет вот так накинуться на того, кто когда-то сделал очень больно. Его сильная ладонь накрыла маленькую ладошку, а левой рукой он ненавязчиво притянул к себе девушку, сам не понимая, что творит. Разум потерял контроль: пламя бушевало, дыхание бешенно участилось, а из-за поспешного броска она сейчас сидела, раздвинув перед ним ножки, касаясь его тяжело вздымавшейся грудью. И в эту самую секунду, когда мужчина едва заметно подался вперёд, покорно снося её ненависть, произошло необъяснимое. Мэнсон поцеловал девушку, резко прижимая фигурку, языком врываясь в приоткрытый от гнева ротик. И Эми на несколько мгновений просто растерялась, испытывая такую душевную бурю, что эмоции просто выплескивались через край. А его поцелуй… Он сделал это так любяще, будто и не было между ними ничего, что оттолкнуло её, будто всё это время они всегда имели романтическую связь. Но девушка опомнилась и упёрлась ладошками ему в грудь, пытаясь оттолкнуть, и всё же мужчина пресёк попытки освободиться и, бережно придерживая, опустил её на подушки, не отрываясь от сладких губ и поглаживая хрупкие плечики, расслабляя. У него самого не было объяснений своим действиям, как не было объяснений у Эми своему бездействию. Он скользнул языком к девичьей шейке, спуская ладонь ниже – к напрягшейся груди, а собственный разум желал лишь одного – никогда её не отпускать, не позволить снова сбежать. Девушка непроизвольно подалась ему навстречу, невесомо поглаживая крепкую спину и притягивая мужчину еще ближе. В чём ей было стыдно признаться – она испытывала удовольствие от этих ласк. Потому что они не были грубыми или насильными: всё произошедшее будто на мгновение рассеялось, оставив лишь надёжного мужчину; ни один раз за всю прожитую жизнь тело не реагировало так на мужскую близость, а он будто давным-давно разгадал шифр, и не расслабиться было нереально… Расслабиться?! Эми резко распахнула глаза и, жалобно взвизгнув, с силой вгрызлась пальцами в мужчину, а внизу живота всё свело судорогой – не приятной, как пару секунд назад, а омерзительно-напуганной. Какого хрена она это позволяет?!. - Нет! Отпусти меня, сволочь! Убери свои руки! Девушка заметалась на постели, всхлипывая и скуля, боясь даже посмотреть на него. Мэнсон остановился, не позволяя себе большего. Девичий ужас унял неконтролируемую жажду, словно окатив ледяной водой. - Не бойся, - тихо сказал он, заглядывая в бирюзовые глаза и ища ответного взгляда, которого она избегала, истерично дёргаясь и пытаясь вырваться. - Пожалуйста… - Нет, посмотри на меня! – приказал Мэрилин, приподнимая её подбородок и наблюдая, как по щекам льются чёрные дорожки влажных туши и подводки. – Открой глаза, я не сделаю тебе больно. Его голос звучал так твёрдо и, чёрт, доверительно, что Эми неосознанно выполнила повеление, встречаясь с зелёно-карими глазами. От такой близости хотелось снова рухнуть в беспамятство, но организм не пришел на выручку, сохраняя реальность. - На этот раз я сдержал обещание, - Мэнсон нежно поглаживал роскошные волосы, не желая отпускать девушку. – Если сможешь, выслушай меня... - Только после того, как ты уберешь прочь свои руки. – Голос был наполнен до краёв непривычной холодностью и стойкостью, будто его собственную манеру речи перекачали в неё. Она и сама не осознала, как в одно мгновение преобразила страх в гнев. - Я не твоя бездушная кукла, кого бы ты не трахал до этого! Мне противно ощущать тебя рядом!.. - Всего минуту назад по тебе можно было сказать, что ты наслаждаешься. И я не принуждал тебя, дорогая, не в этот раз… Мэрилин отстранился, покорно исполняя её условие, а губы исказила насмешливая ухмылка. Снова… Он окинул девушку собственническим взглядом и довольно улыбнулся. Эми стянула кофту на груди и затравленно посмотрела на него, чуть нахмурившись. - Что тебе нужно? - Думаю, - манерно растягивая слова, начал Мэнсон. – Что если бы я продолжил, то совсем скоро добился бы твоих нежных, чувственных стонов, а затем, достаточно намокнув от простых поцелуев, ты раздвинула бы свои аппетитные ножки, умоляя вз… - Заткнись! – вскричала девушка, молниеносно вскакивая. – Я бы никогда!.. - Ты хотела меня. – Раздельно прервал мужчина, слегка отклоняясь назад, чтобы насладиться гневом на её лице, и упёрся рукой в покрывала. – Не стесняйся своих чувств ко мне, я уже привык… И, смею предположить, что за долгие годы достаточно познал женщин, чтобы заметить рядом доступный секс. Сразу после этих слов захотелось откусить себе язык. Она не заслужила той грязи, которую он вылил, раздраженный систематически неудовлетворяемым желанием. Эми резко перестала дышать. Сердце пропустило несколько ударов, а мозг насмешливо повторил его истинные заявления. «Тебе это нравилось: сама позволила снова себя использовать. Ты была готова, чтобы он…» - Нет! - Да. Мэрилин ждал. Он знал, что только что уязвил девушку в самое постыдное, но, как ни странно, остановиться не мог. Это так забавляло, если честно… Смотреть в бездонные глазки, блестящие праведным гневом, зная, что едва не добился от неё взаимности. Эми глубоко вдохнула и, на мгновение замерев, присела на колени и медленно, грациозно подобралась к нему. Движения были такими завораживающими и завлекающими, что мужчина потерял дар речи, наблюдая за кошачьей природой, которой она явно была не обделена. Когда девушка вновь приблизилась, он внезапно решил, что каким-то чудом всё обошлось, но… Она схватила с тумбочки полный воды графин и незамедлительно вылила всё содержимое ему прямо на голову. Прозрачные потоки густо стекали с чёрных волос, по лицу, к одежде, промокая насквозь. - Кажется, тебе нужно немного остыть, - чрезмерно дружелюбно пояснила столь недружелюбный поступок Эми, невинно улыбаясь. Мэнсон соскочил с кровати, бешенно отряхиваясь под аккомпанемент высокого, чистого смеха. От созерцания его бешенства она почувствовала неизъяснимое облегчение и удовлетворение, но длилось это недолго… Он оставил попытки выжать ставшую тяжелой одежду и, бросив на неё свирепый взгляд, стянул с себя рубашку, наслаждаясь видом сползания довольной улыбки. Эми остолбенела, когда увидела мужское тело, прикрытое лишь кожаными штанами. Нервно сглотнув, она попыталась отвести взгляд, но не смогла, изучая каждую линию торса. Настала его очередь улыбаться: Мэнсон, воспользовавшись отвлеченностью, бросил прямо в лицо рубашку, метко попав в цель. - Ты что делаешь, ублюдок?! Эми резко убрала от лица одежду, успев, правда, ощутить сильный аромат, отобразившийся в сознании насыщенным синим. - Выжимай, - спокойно приказал он. Девушка взглянула на него с непередаваемой яростью и швырнула обратно рубашку, поднимаясь на ноги. - Сам убирай за собой! - Это твоих рук дело, не моих. - Мне плевать! Убирайся! - Сначала ответишь за порчу имущества… Не успев дать понять, что происходит, мужчина схватил девушку за плечи и грубо толкнул в ванную, легко справляясь с хрупкой фигуркой. Эми влетела в комнату и поскользнулась, но вовремя схватилась за шкафчик, едва не уронив все бутыльки. Но на какие-то гребанные стекляшки сейчас было, мягко говоря, плевать! - Не смей ко мне прикасаться! – Она обернулась, готовая вцепиться ему прямо в горло, добавляя царапин на коже, но он предвидел такой исход. Заломив тонкие запястья, Мэнсон прижал девушку к стене, коленом упираясь ей прямо между ножек. Ощутив это, Эми перестала брыкаться и скулить, а испуганно замерла, боясь пошевелиться. - Так-то лучше, - удовлетворенно сказал он, изучая потёки туши. Разум уже давно орал об остановке жестокости, сострадая напуганной девушке, но тупая убежденность в собственной правоте заставляла продолжать издеваться. – Будешь орать, я заткну тебе рот, поняла меня? Она протестующе дёрнулась, на что он продвинул колено выше, задирая юбку. - Не выводи меня из себя, сучка. Иначе это всё плохо кончится. - Хочешь сказать… - начала Эми, придушенно всхлипнув. – Что если я буду слушаться… - …то тебе будет нечего бояться, - невозмутимо закончил Мэрилин. – Исполнишь, что я от тебя хочу, и можешь расслабиться. Девушка закрыла глаза, вынуждая себя успокоиться, а телом ощущая его близость, его крепкие мышцы и сильные руки. Это было сложно… - Умница, девочка, - выдохнул Мэнсон и отстранился, наблюдая за реакцией: не перегнул ли?.. – Одними красивыми глазками не отделаешься, придётся постараться, чтобы вымолить моё прощение. Она мутным взглядом уставилась на крепкую фигуру напротив: сбежать можно только напрямик через дверь, но он закрыл собой выход, отрезая пути к спасению. «Видимо, это всё же произойдет…» Преждевременная боль свела судорогой мышцы, когда девушка представила, что этот зверь сотворит с ней, но… - Выжимай, - спокойно повторил Мэрилин и услужливо протянул ей рубашку. Эми не сразу поняла, о чем мужчина просит, а когда осознала, что от нее требуется лишь исправить свою оплошность, едва не рассмеялась истеричным смехом. То ли от колоссального облегчения, то ли от саркастического неверия. Молча, не совершая лишних движений, Эми отвернулась от него и склонилась над ванной, умело сжимая ткань в ладошках и вынуждая потоки воды расстаться с ней. Мэнсон наблюдал за этим также молча, не двигаясь. Вид женщины, заботливо обращавшейся с его одеждой, вызвал довольную ухмылку. Её уже можно было простить за одну только соблазнительную позу, в которую она встала, но уязвленная гордость не позволяла разбрасываться помилованиями. Девушка уже почти закончила и намеревалась доложить об этом, как сразу за несколько секунд произошло несколько событий. Ощущение грубоватого толчка в грудь в комплекте с неприятным чувством врезания в холодную стену точно вырвали бы из лёгких яростный крик, если бы те же сильные руки в это мгновение не придерживали, спасая от ушиба. Что за одержимость швыряния женщин?! Одного такого поступка уже было достаточно для ответной агрессии, однако её окатил мощный поток ледяной, пробирающей холодом до костей воды. В лёгкие хлынула вода, заглушая вопль. - Нехороших девочек нужно наказывать, - плотоядно ухмыляясь, пояснил Мэнсон, сжимая одной рукой девичье плечо, а второй направляя водяной напор через душ ей прямо в лицо, когда она пыталась отплеваться и сбросить его с себя. Эми, с колоссальным усилием сумев оттолкнуть мужчину, остановила непрекращающийся ливень и жадно вдохнула недостающий воздух. Осознание того, что ее только что позорно облили ледяной водой вызвало такой зверский гнев, что девушка вначале просто зашипела, не найдя иного способа выражения эмоций. - Так лучше? – заботливо поинтересовался Мэнсон, откладывая металлический шланг и распрямляясь в полный рост. – Небольшая поливка, только и всего. Видишь, как я добр? Мог бы изобрести наказание и поизощрённей, но… - Ты… ты… - она не могла подобрать эпитетов, судорожно пытаясь вывести уже из своей ткани воду. – Мерзавец! - Какие грязные слова из такого милого ротика… Тебя разве не учила мама, что со взрослыми мужчинами нужно быть вежливой? Бросив взгляд, полный ненависти, Эми стянула с себя кофту, преодолевая затруднение из-за соприкасания мокрой ткани с кожей. Ослабленный организм максимально болезненно отреагировал на обрушившийся холод: по коже побежали мурашки. Невыносимо холодно… Девушка отбросила одежду в сторону, когда вспомнила, что под кофтой у нее лишь белый топик, смочившийся каплями воды и обнажавший очертания сосков, не вынесших резкого мороза. Мэрилин открыл было рот, чтобы продолжить словесно издеваться, но заметил, что Эми, сама того не осознавая, подкинула ему животрепещущую картину… Напуганная, но не желающая терпеть поражение девушка, промокшая до костей, с разводами туши на бледном личике, в столь возбуждающем наряде… Он сглотнул, наблюдая, как от учащенного дыхания и судорожного кашля грудь еще выгодней просвечивается сквозь белую ткань. Так маняще… С непозволительным опозданием она поняла, что наделала. Вот и всё… Сама напросилась… Оставался один-единственный шанс на спасение. Эми по-женски беззащитно ахнула и поскользнулась на плитке, чуть не съехав по стене вниз и придерживаясь о нее мокрыми ладошками. Он успел надёжно подхватить её на руки. Всё произошло так неожиданно, что Мэнсон вмиг выбросил из головы абсолютно всё, о чем подумал несколько секунд назад.. - Эми? Что с тобой? Насмешливый внутренний голосок тоненько хихикнул: «Перегнул, Уорнер. Зато теперь она снова без сознания, можешь закончить, что начал в спальне…» Мэрилин с беспокойством вглядывался в девичье лицо, испытывая что-то, отдалённо напоминающее панику. Два обморока за час – это не к добру… - Эми, очнись! Но она не подала признаков жизни, обмякнув в его руках. В который раз он её обнимал, и всё так…неправильно, гротескно. Показалось, или на звук имени ресницы действительно дрогнули? Мэнсон поудобней перехватил девушку и вышел из ванной, бережно укладывая лёгкую ношу обратно на постель. - Сейчас, девочка, сейчас… - сбивчиво прошептал он и бросился обратно к пузырькам, в который раз взывая к их помощи. На этот раз должно найтись что-нибудь полезное! Как только мужчина отвернулся, Эми распахнула глаза и, дождавшись, когда он скроется за дверью, подскочила к ней и резко захлопнула, успев задвинуть щеколду. - Приятных каникул! – пропела она, заливаясь победным, счастливым смехом. Мэрилин понял, что попал в ловушку, просто следуя женским манипуляциям. Хотелось выть от собственной неосмотрительности! Он ударил по белому дереву обеими руками, но та не поддалась, будто насмехаясь вместе с девушкой. - Какого хрена?! Не смей со мной шутить! Он разъярился до того, что в гневе сплюнул в сторону, будто не в силах сдерживать переполнявшие эмоции. Эми в ответ усмехнулась, но тревога выместила первоначальное ощущение радости. Он легко вышибет эту дверь и разворотит их спальню. А потом… Ей придётся отвечать перед ним, просить прощения… По телу пробежала волна судороги, то ли холода, то ли еще чего. Доигралась. Мэнсон впился зубами в собственные губы, удерживая себя, чтобы не разразиться подлыми оскорблениями и, выдохнув, сказал спокойно и размеренно: - Если ты не откроешь в течение минуты эту грёбанную дверь, то я разнесу её в доски, а затем примусь за тебя… Идеальный выход. Нужно использовать всю мужскую породу, чтобы непременно одержать верх. Метод, действующий стопроцентно: ему было известно, что от одних только слов Эми уже раскаялась, но если приложить еще парочку усилий… Он приложил ухо к дереву и вслушался в её почти осязаемую нерешительность. - Отсчёт пошёл. Мэрилин вовсе не собирался ломать дверь, ибо потом пришлось бы её собственноручно чинить, а это долго и нудно. И уж тем более ему не хотелось мстить девушке за чрезмерную резвость, наоборот: происходящее воспринималось им, как своеобразная игра. Странная, глупая, но такая честная… Эми сцепила пальцы в кривой замок и мяла их, пытаясь найти решение. Очень завлекала возможность оставить всё, как есть, и просто броситься бежать. Но это было бы глупо. Хотя… - А если я тебя выпущу, что тогда? – неуверенно спросила она тонким голосом. - Тогда мило побеседуем, не сомневайся. Понимая, что совершает ошибку и что придётся заплатить за опрометчивую идею, девушка бесшумно подкралась к двери и со скрипом отодвинула задвижку, тут же делая шаг назад. Он предстал перед ней … с добродушной улыбкой. Настолько тепло улыбаясь, что Эми неосознанно, виновато улыбнулась в ответ. Но в ту же секунду сердце пропустило не одну серию ударов, когда улыбка мужчины превратилась в жёсткий оскал. Три, два, один… - Беги.