Одурманенные.

— Что это было? — глядел Хосок на Сюзан. — Я не знаю, — растерянно ответила девушка и, переглянувшись с Луисом, двинулась ко входу в здание. Хосок тут же последовал за ними, потирая вспотевшие ладони. — Ай-щ-щ, — встряхнул он головой, прогоняя тревожные мысли. Этот странный звук, похожий на выстрел, но никак не на удар молнии, как он было подумал, так вплёлся в его беспокойство, что теперь, в голове бесконечно прокручивалось «Кэти». Он шёл следом за девушкой с помощником и надеялся, что это всего лишь накрученные им самим мысли и Кэти, в действительности, там не окажется. Однако, когда они вошли, Хосок тут же увидел свою девушку в центре помещения, сидящей на коленях и глядящей в потолок. Она вздрагивала, но было непонятно отчего. А у её ног лежал телохранитель в луже крови, которая медленно подступала к коленям девушки. У Хосока сдавило виски, щёки и уши словно обдало жаром и подкосились ноги. С момента, когда он встретился с ней в Амстердаме его почти покинуло чувство страха, но сейчас, оно словно из глубин подсознания, из самых недр, вырвалось наружу и ударило с двойной силой. Его охватил ужас. Парень выкрикнул её имя в надежде, что она отреагирует. И на счастье, её голова медленно опустилась. Девушка отрешённо взглянула на него, но Хосок облегчённо выдохнул и сжал трясущиеся пальцы в кулаки. Он кинулся к ней и крепко стиснул в объятиях. Её тело продолжало вздрагивать от всхлипов. — Кэти, — гладил он её по спине и голове. — Я здесь. Я здесь. Прости меня, Кэти. Прости. Это всё моя вина, — продолжал её успокаивать, но потом внезапно обернулся. — Сюзан! Какого чёрта здесь происходит?! — дико взревел он. — Это твоих рук дело? — плясали в его глазах зловещие огни. Но Сюзан, так испугавшись взгляда Хосока, попятилась назад и только замахала головой. Внезапно, убийца Виктора с винтовкой подбежал к паре и схватил Хосока за плечо. От неожиданности парень, на секунду, замер. Однако, это был не испуг. Он резко развернулся к нему, схватил за руку, мгновенно потянул к себе и сковал горло мёртвой хваткой. Его лицо жутко исказилось. — Убью, — процедил он сквозь зубы на корейском. Таец опустился на колени, покраснел, а глаза были навыкате. Он схватил руку Хосока, пытаясь высвободиться, но не мог. На руке парня взбухли вены, а пальцы сдавливали горло, как зажим стального пресса. Хосок смотрел на него и утратил всякий здравый смысл. В нём бушевала ненависть и безумное желание отмщения. — Хоби! — взвизгнула Сюзан, когда таец замельтешил руками и начал издавать страшные хрипы. — Джей-Хоуп! Остановись! — полились слёзы из её глаз. Девушка собиралась уже кинуться к нему, чтобы остановить, но Луис перехватил её и не пускал и при этом дал знать второму тайцу, чтобы тот не двигался и не предпринимал ничего. Однако, в этот момент, Кэти медленно протянула руки к парню и накрыла ими напряжённую, как сталь, руку Хосока. Она немного пришла в себя, но так как ей было тяжело что-либо говорить или делать, девушка просто обняла со спины и положила руки сверху. Словно волна осознания накатила на Хосока и, увидев перед собой бордовое лицо мужчины с закатанными глазами, разжал пальцы и его рука обмякла. Кэти сцепила пальцы на груди Хосока и раздался наконец её хриплый шёпот у самого уха парня. — Хосок. Ты пришёл. Парень тут же обернулся к ней и, будто внезапно пробуждённый, смотрел на неё, не отрываясь. Он обхватил её заплаканное лицо ладонями. — Кэти. Прости. — Виктор, так и сказал, что ты придёшь… Но его больше нет. Парень глянул на тело телохранителя. — Мне очень жаль. Им стали вновь овладевать смешанные чувства. И такие, которые он никогда прежде не испытывал. Он опустил глаза и прислонился к голове девушки. — Мне очень жаль. Такого не должно было произойти. Хосоку стало непереносимо больно. Он, словно эмпат, перенял её чувства, и на его глазах тоже стали набухать слёзы. — Прости, — не унимался он. Неожиданно, с разных сторон попарно стали появляться экипированные бойцы с оружием. Они мгновенно окружили стоявших перед Хосоком и Кэти людей. Один из них быстро подсел к паре и спросил на английском. — Господин Чон? — Да, — ещё пребывая в смешанном состоянии, ответил Хосок и стал осматривать происходящее. — Мы из Бангкокского охранного агентства «…». Меня зовут Сомчай. Наша фирма сотрудничает с агентством Виктора. Мы прибыли сюда по его наводке. Вы в порядке? — Да, — неуверенно сказал Хосок, при этом оглядывая Кэти. В это время, бойцы уводили на улицу всех остальных. Сюзан, по пути, ошарашенно озиралась то на труп Виктора, то на Хосока с Кэти, а из глаз её продолжали литься слёзы. Она была напугана потому что всё, что она планировала — это было лишь похищение Кэти. Все её записки, что высылала до этого Хосоку были лишь попытками отстранить парня от девушки. Она хотела только напугать Хосока и поставить его перед выбором, но не более того. А люди, которых нанял Луис, оказались слишком опасными и ужасающими. Они были настоящими убийцами. Девушка осознала, что это не игра и всё могло закончиться даже хуже. — Госпожа Сюзан. Вам не стоит волноваться. Всё будет в порядке, — хладнокровно произнёс Луис, которого усадили в машину рядом с ней. Помощник даже не смотрел по сторонам, а уставился только вперёд. Хосока с Кэти тоже стали уводить из здания и провожать к машине. Дождь всё ещё продолжался, но гроза ушла. Девушка еле волокла ноги, но старалась изо всех сил, и пока добрели до машины, они промокли до нитки. Усаживаясь на заднее сиденье, Кэти вжалась в Хосока, уткнувшись лицом в его мокрую рубашку. Ощущая родной уже запах, она стала чувствовать облегчение. — Ты вся дрожишь и холодная, как лёд, — тихо произнёс Хосок и потянул её ноги к себе на колени. Он прижимал её всем телом, пытаясь согреть и унять её дрожь. — А ты очень тёплый, как луч солнца, — прошептала она и впала в забытье. — Куда вас везти? — спросил Сомчай, сидящий спереди. — Oriental Residence, — низким голосом ответил Хосок. — Завтра мы привезём вещи девушки в отель? — уточнил Сомчай. — Да, — скупо произнёс он в ответ. Пока они ехали в отель, Сомчай передал Хосоку свою куртку, что была в машине. И парень накрыл ею девушку. Было уже темно и Бангкок предстал перед ними в ярких постоянно движущихся огнях. Всё было красочно, волшебно и красиво, но на душе у парня было мрачно, как никогда. Прижимая девушку, как ребёнка, Хосок поцеловал её ладонь и приложил к своей груди. Уперевшись щекой о её голову, он уставился в окно, наблюдая за сменяющимися пейзажами. Дождь прекратился и теперь городской вид больше не размывался каплями. Были отчётливо видны вдалеке высокие башни коммерческих центров, отелей и офисных зданий. На небе ещё видимо вырисовывались контуры красивых мощных облаков. Сотни огней мелькали по сторонам: от машин, от ларьков, от магазинов, фонарей. Хосок глядел на красоту ночного Бангкока и осознавал, что этот момент останется в его памяти на всю жизнь. Он чуть было не лишился своей второй половины, своей души, своей движущей силы и своего дыхания. Он был на грани, нависая над глубочайшей бездной, в которую мог сорваться безвозвратно. Он осознал насколько дорога для него Кэти, насколько она хрупка и насколько он оказался бесполезен, что из-за его беспечности даже была отдана жизнь Виктора. Их привезли в отель и настояли на сопровождении вплоть до номера. Хосок не стал и секунды возражать, но к Кэти не подпустил никого. От переживаний у парня, словно, второе дыхание открылось. Он пытался быть единственным рядом с ней и так близко насколько это возможно, поэтому не позволял никому даже прикоснуться к ней, метая искры из глаз. С суровым лицом и мокрыми волосами, в грязном и окровавленном концертном облачении, он вошёл в отель с девушкой на руках. Окружая его шли грозные широкоплечие вооружённые бойцы и поглядывали по сторонам на ошарашенных посетителей в гостином холле. Весь персонал, завидев эту картину, с испуганными глазами замельтешил по коридорам. Кто-то отзванивался, кто-то пытался последовать за группой вошедших, кто-то пытался успокоить постояльцев, а кто-то друг друга. Но страх, удивление и изумление, застывшие на лицах участников, менеджеров и всего остального стафа BTS было не передать словами. Они все собрались в номере Хосока. В небольшой спальне, в полнейшей тишине столпилось слишком много людей и казалось, что воздух в ней от напряжения можно было разрезать ножом. — Джей-Хоуп, что произошло? — осторожно спросил менеджер, оглядывая его с ног до головы и девушку, что он бережно укладывал на кровать. Однако, Хосок только оглядел всех. — Прошу вас всех выйти. Я хочу переодеть Кэти. — Кэти? — взметнулись брови менеджера. — Это Кэти? — он не сразу признал её. — Кэти? Она самая? — вторили ему остальные голоса. Многие из команды BTS так и не видели её вживую, только лишь довольствовались фотографиями из интернета и теми, что показала Сонха. — Да, хён. Но, пожалуйста, давайте все вопросы потом. И позовите доктора, чтобы осмотрел её. Первыми стали удаляться охранники и тем самым выводя всех остальных из комнаты. Когда все ушли, Хосок взял смоченные полотенца в ванной и принялся смывать с Кэти оставшиеся пятна крови Виктора и грязь. Он был очень нежен и аккуратен, чтобы ни в коем случае не разбудить её. Также осторожно переодел её в свою рубашку и укутал в одеяло. Появившийся врач с медсестрой после осмотра стал настаивать на госпитализации, но получил категорический отказ и девушке установили капельницу для дегидратации прямо в комнате. В гостиной номера сидели все ребята в полнейшей прострации и растерянности. Джин сидел в кресле, упираясь локтями о колени, и смотрел в пол. Рядом на подлокотнике устроился Юнги и держал руку на его плече. Чонгук с Тэхёном растерянно смотрели на менеджеров, что наворачивали круги по залу. Чимин, как и Джин сидел, глядя в пол и сложил ладони у лица, словно молясь о чём-то. Намджун стоял у огромного окна, упираясь рукой о него и хмуро смотрел вниз на ночной город. Когда вышел врач с медсестрой все тут же подскочили к ним. — У девушки сильное обезвоживание и небольшое переохлаждение, — залопотал доктор на ломаном английском, — мы установили ей капельницу. Никаких повреждений и травм у неё нет. Но её организм пребывал длительное время в стрессовом состоянии и сильно ослаб, поэтому ей нужен исключительный покой. Мы добавили ей успокоительное. Она может долго проспать. — Как парень? Вы его осмотрели? — спросил менеджер Сэджин. — Парень в порядке. Хотя, и за ним стоило бы присмотреть. Я оставил и для него несколько успокоительных препаратов. Но сейчас, главное, чтобы они оба отдохнули. — Хорошо, — заключил менеджер. — Я, надеюсь, вы понимаете, что всё это должно остаться здесь, в этом номере. Дальше этих дверей ничего не должно просочиться. — Да, — коротко ответил доктор, — завтра днём я навещу девушку. — И они с медсестрой удалились. Менеджер кивнул доктору в след, а ребята переглянулись между собой. — Хён, а нам можно войти к ним? — тихо спросил Тэхён менеджера. — Нет, парни. Если хотите — оставайтесь здесь или по номерам, но Джей-Хоупа пока не тревожьте, если сам не выйдет. Бантаны с обеспокоенными лицами расселись обратно по местам. Никто не собирался уходить. Молча, не сговариваясь, все решили ждать до тех пор, пока сам Хосок не выйдет из комнаты. — Но сперва, — сердито глянул менеджер на них, — вы мне расскажете всё, что знаете. Ребята лишь разочарованно переглянулись и потупили взгляды. А Хосок, как только ушёл врач прилёг рядом с девушкой, обнял и ещё долго смотрел на неё, пока от усталости не провалился в глубокий сон.

***

Я проснулась, но продолжала лежать с закрытыми глазами. Мне хотелось сполна насладиться окутывавшими меня мягкостью и теплом. Всё было совсем иначе, нежели в последнее пробуждение. Мне было очень комфортно и спокойно, словно всё, что меня тревожило за всю жизнь решилось само собой. Тело было очень расслабленно. Я лежала, словно на облаке. Но затем стали приходить все остальные чувства и я ощутила чью-то руку на себе, а на щеке чьё-то тёплое дыхание. Я медленно открыла глаза. Меня окружало всё яркое, светлое и нежное. Белейший потолок, с очень красивой люстрой, оливковые занавески, лёгкое одеяло, которым я была укрыта, и такие же белые рукава широкой рубашки, в которую меня переодели. И даже тонкая прозрачная трубка, воткнутая мне в вену, гармонично вливалась в общую цветовую гамму. Из окна нещадно лился солнечный свет и вся комната словно сияла. Я повернула голову в сторону тёплого дыхания и уткнулась носом в лицо Хосока. Я только сейчас обратила внимание, как он тихо сопел. Его ресницы слегка подрагивали. Глядя на него, я непроизвольно улыбнулась. Это благодаря ему во мне не было ни грамма тревоги, сомнений и тоски. С одной стороны, традиционная медицина наполняла моё тело жидкостью, а с другой, мой эликсир наполнял меня жизненной энергией и силой. Он был одет всё в ту же вчерашнюю одежду. Его спутанные волосы были небрежно раскиданы по лицу и подушке. А на лице присутствовали ещё остатки вчерашнего концертного макияжа. Он был очень милым. Внутри меня растекалось несказанно приятное чувство. Меня переполняла любовь к этому человеку и я не знала как выразить её ему. — Хосок, — прошептала я и, не обращая внимания на иглу, убрала рукой волосы с его лица. Очень осторожно, чтобы не разбудить, перевернулась к нему лицом. Нежно поцеловала в нос и губы, отчего его глаза всё же приоткрылись. Ничего не говоря, ещё сонным взглядом, он продолжал смотреть на меня. Внутри всё трепетало от этого пристального взгляда. Мой Хосок даже сейчас был неотразим и притягателен. Он взял меня за руку, накрыл второй ладонью и прижал к своей щеке. Вскоре, так молча, мы уснули ещё ненадолго. Спустя, наверно, час, к нам в комнату тихо вошёл менеджер и разбудил его. Я тоже проснулась, но не подала виду. Парень аккуратно встал с кровати и удалился. А я задремала, но через некоторое время услышала, как он вернулся и спустя несколько секунд снова почувствовала его дыхание на моей щеке. — Люблю тебя. Спи сладко, Кэти. Дождись меня, — его шёпот у самой кожи отозвался мурашками по моему телу. По всей видимости, Хосок заметил и понял, что я не сплю, потому что он сел на кровать и, словно, замер. Я не смогла сдержаться и, разбираемая любопытством, открыла глаза. А Хосок, уже в чистой одежде, с шёлковыми волосами и лукавой улыбкой смотрел на меня. — Актриса, — сказал он, продолжая скромно улыбаться. Моя улыбка тоже не заставила себя долго ждать, и, сладостно потянувшись, я обхватила руками его шею и собиралась потянуть к себе. Но парень, словно ждал этого момента и, ласково обвивая меня, сам приблизился и коснулся губами. От него очень вкусно пахло. Кожа его была бархатистой и гладко выбритой, и я с блаженством водила пальцами по его щекам и шее. Но наш поцелуй был очень необычным. В нём я ощутила какую-то приятную и сладкую горечь. Но это сочетание всё равно мне понравилось. В нашем желании смешались чувства, оставленные вчерашним днём и меня внезапно окатило волной воспоминаний. Я сделала неожиданный вдох, раскрыв широко глаза, отчего Хосок испуганно воззрился, но тут же догадавшись, жадно накрыл мои губы своими. Он начал целовать то страстно, слегка покусывая, то нежно, едва касаясь, будто пытался затмить ощущениями от этих поцелуев нахлынувшие на меня воспоминания. И ему это удалось. Волна воспоминаний и чувств от них прошла почти безболезненно. И когда он почувствовал, что мои пальцы, напряжённо сжимавшие его плечи, расслабились, он оторвался от губ и крепко обнял, приподнимая к себе. Он уткнулся в шею и тяжело вздыхал. Его нежелание уходить было таким очевидным, что мне пришлось самой его отнять от себя. Я знала, что его сегодня тоже ожидал концерт и ему нужно быть на высоте. Поэтому я, как можно нежно и беззаботно улыбнулась ему. В ответ, он погладил меня по голове и одарил милой улыбкой, и магическим взглядом. Не говоря ни слова, и, продолжая смотреть мне в глаза, он неторопливо вышел из комнаты. Я осталась с бесконечным чувством благодарности этому неземному человеку. За время, пока его не было, меня посетили врач с медсестрой, сделали уколы с успокоительным и сменили капельницу, а также двое из тех бравых ребят. Они привезли мои вещи из квартиры. Признаться, мне было стыдно смотреть им в глаза. Я боялась, что в них будет осуждение и неприязнь. Я, не глядя, приняла вещи у порога и поблагодарила на английском. Но тут один из них, вдруг, сказал: — Не вините себя за смерть Виктора. Также, как и Господин Чон. Виктор хорошо оценивал риск. Мы все прекрасно понимаем на что идём. В этом наша работа. Однозначно, он выполнил свою хорошо. Вы целы. Это самое главное. Но это была его ошибка. Он не надел бронежилет. Я удивлённо смотрела в пол и меня охватили ещё большие чувства вины и горечи. Поскольку посчитала, что это из-за меня, а точнее, из-за того, что я, не предупредив его, выскочила на улицу, он мог ринуться за мной и просто не успеть или забыть надеть бронежилет. В груди снова всё сжалось. А мужчина продолжил. — Ни я, ни кто бы то ни был, не винит вас в том, что погиб Виктор. Мы восхищены, что он нашёл вас, вызвал подкрепление и спас свой объект. Для нас — это хороший пример работы, за исключением лишь одного обязательного момента… А заказчик вашего похищения сам не понимал, с какими людьми связался. Эта серьёзная группировка. Они не церемонятся с теми, кто оказывает сопротивление или становятся свидетелями. Катерина. — добавил он, увидев, что я упорно не поднимаю головы. — Я не вправе переходить рамки личного, но поскольку мы с вами официально не связаны, то скажу открыто. Не принимайте эту смерть так близко к сердцу. Я вижу, что вы отнеслись к моему коллеге очень благодушно. Но в нашей работе такой расклад может произойти с кем угодно и на любом задании. Просто, будьте благодарны и продолжайте жить. — Я благодарна. Безмерно, — всё что я могла произнести. Мужчина слегка поклонился и они ушли. А я, закрыв дверь, сползла по стенке, зажимая рукой рот. Как же мне стало больно от того, что погиб невинный человек, и что я так небрежно относилась к его просьбам. Мне так сейчас не хватало Хосока, его улыбки и добрых глаз. Чтобы он обнял меня снова и поделился ещё хоть чуточку своим теплом, уверенностью и спокойствием. Но моё солнце сейчас готовилось дарить свет и любовь тысячам других людей. Поэтому мне пришлось только доковылять с капельницей до кровати и завернуться в тепло своего одеяльца. На улице было жарко, но немного облачно. Но так как балкон и окна были закрыты — в номере царила прохлада. За порог я не решалась высунуть и носа, особенно, сейчас, когда моего телохранителя больше нет рядом. Мне необходимо было что-то родное. Мне нужен был Хосок. Я лежала в кровати и смотрела в окно на плывущие облака, быстро меняющие свои очертания. Они были красивыми и незаметно успокоили меня, и я вспомнила, что по прилёту так и не связалась с Алиной. Она стала моей отдушиной.