Я не пошлый... уже 69 дней.

Вторая часть тура свалилась на голову почти так же неожиданно, как снег в июле. Вроде только вчера мы были на Британских островах, сейчас же уже большой континент под ногами. И самым первым в этом списке нас встречает Париж. Синоним романтики. Влюбленные парочки, фотографирующиеся на фоне Эйфелевой башни, голуби, ароматы весны, романтикааа… Ой. - Ау! Ты можешь хотя бы выйти из автобуса, ты чуть не убил меня своим мячом! - Ну не кипятись, детка. Почему мы такие нервные, м? – запыхавшийся Луи упал рядом со мной на кресло, обнимая за плечи, - Посмотри вокруг: Париж, романтика! - И мячи над головой свистят. - Какие мы нежные и чувствительные, - пробурчал Луи, подхватывая ногой снова свой мячик и вручая его мне в руки, - Лучше пошли, развеемся, поиграем, м? - Я… Я не хочу. Это Париж, Томлинсон! Я хочу чего-то романтичного. - И ножкой топни. Истинная принцесса, - засмеялся Томмо, потрепав меня по волосам и умиленно улыбаясь. - Так может вы, сэр, уделите внимание королевской особе? – нарочито надменно произнес я, отстраняя его руку и поправляя прическу, с видом, словно я и вправду принцесса. Принц. Я хотел сказать принц. Стоп. Какого черта я оправдываюсь сам перед собой?! Теперь я возмущаюсь сам на себя… Я вообще, по-моему, с катушек съехал. Париж снес мне крышу, хах. - Ваше величество не желает играть в футбол, а большего я вам, боюсь, не могу предложить. - Ну и… Катитесь тогда на все четыре стороны. – Я преувеличенно насупился, в душе надеясь, что Луи поверит в мою обиду и бросится замаливать грехи и просить о прощении. Не поверил. - Как соизволите. – Он встал, откланялся в реверансе и, взяв мяч, вышел на улицу, где так вовремя встретил Найла. Мне ничего не оставалось, как подойти и сесть у затонированного окна, тайно за ним наблюдая. Я был немного зол, правда, ну как так? Просто взять и уйти, когда я тут весь такой обиженный. И при этом чувствовать себя совершенно спокойно, смеяться и открыто веселиться, гоняя этот чертов мяч. Но злился я не долго. Постепенно его свободная майка, обнажающая почти всю грудь, эти крепкие руки и грациозные движения, эти тату и сосредоточенное выражение лица, этот смех и эти взлохмаченные волосы сделали свое дело. Ох, боже. Как же ты прекрасен, засранец. Ну, любоваться можно вечно, и сходить с ума он будет ещё долго, судя по его настроению. А мне нужно… Идти куда-то… Я не знаю, честно, но приказ – показаться папарацци. В общем, первый день в Париже начался не так, как я себе воображал. Может я правда слишком много воображаю? Это как-то по-девчачьи? К черту, могу я себе позволить. Я же маленькая влюбленная школьница… Которая так и не купила себе форму… Хм, надо будет поработать над этим. Ой, о чем это я? После того, как я прогулялся с чемоданами от такси до отеля и обратно, мы впятером все же смогли выбраться посмотреть город и пофотографироваться на фоне Эйфелевой башни. Как настоящие крутые туристы. Да. Игривое настроение Томмо так и не прошло, так что он кривлялся на большинстве фото. К слову, не удивительно, даже привычно. Найл попытался сфотографировать меня, будто я держу башню в руке. Вышло… Ну, как вышло. Зато посмеялись. Потом была арена, репетиция, подготовка, концерт. День пролетел незаметно, и вот за окном уже сумерки, а мы только с трудом добрались до отеля, все выжатые, уставшие. Ну, как все… Когда я вошел в свой номер, первое (да и единственное), что я сделал – упал на кровать, зарываясь с головой в подушке и облегченно простонав. Хотел я сходить к Томмо, возмутиться, какого черта его нет, но как-то встать было слишком непосильной задачей. Фиг с ним, пусть гуляет. Сделаем вид, что я обижен за утро. И только мои веки налились блаженной негой и сон начал окутывать мои горящие и ноющие мышцы, как ко мне в номер ворвались, причем так, что дверь чуть не слетела с петель. Я вздрогнул и поднял голову, тут же закатывая глаза. Ну конечно, кого я ещё ожидал увидеть? - Простите за беспокойство, ваше светлейшество. - Ну что-о-о тебе? Иди спать. - Хэй, не будь стервой, кудряш. Не вживайся в женскую шкуру, это может плохо кончиться.Я между прочим пришел сопроводить вас на прогулку по вечернему Парижу, но ежели вы не хотите, то как хотите. - Стой. – Я с трудом поднял руку. Как это не хотим? Хотим, конечно. Только подожди пару секунд, пока я вспомню, как включаются эти мышцы. О, кажется, работает, я приподнялся над кроватью, слава всем богам. – Так что там… С Парижем? Томмо улыбнулся, видя моё убитое, но в то же время жутко заинтересованное лицо и подошел ко мне, хватая за оба запястья и стягивая с кровати. - Хэй, проснись, или я никуда тебя не поведу! Но, увы, все, что я смог сделать – запутаться в ногах и практически упасть на Луи. Однако он не растерялся и подхватил меня, ставя на ноги, приобнял за талию и заглянул в глаза, улыбаясь. Я слегка потерянно и непонимающе уставился на него в ответ, а он коснулся моих губ своими, словно ни в чем не бывало. Только я очнулся и осознал, что происходит, он уже отстранился и тихо захихикал. - Что смешного? - Ты такой милый, когда сонный. - Лу щелкнул меня по носу, вызывая на моем лице неосознанную мальчишечью улыбку, - Ну что, идем? - Ага. - Переоденься только, чудо. И только сейчас я обратил внимание на внешний вид моего возлюбленного. Он выглядел, словно на красную дорожку собрался: обтягивающие черные джинсы, футболка с каким-то рисунком и пиджак поверх, с закатанными рукавами. Мне тут же стало стыдно за свою помявшуюся футболку и рваные штаны, так что я поспешил переодеться в рубашку и темные джинсы, почти как у Лу. Томмо сел за руль. А я всю дорогу заворожено вглядывался в него, совсем не обращая внимания, куда мы едем. Плевать. Вид силуэта его профиля на фоне ускользающих мимо разноцветных огней большого города завораживал до безумия. Блики, казалось, запутывались и утопали в его волосах, заставляя те светиться изнутри. Глаза сияли всеми оттенками радуги, переливались и казались бездонными, кожа бархатной, а полуулыбка на мягких особенно розовых губах так и манила… Ох, кажется мы приехали. Кажется, Луи смотрит на меня и улыбается. Кажется, я основательно на него залип. Проклятье. - Мы… Мы уже на месте? - Ага, - он продолжил улыбаться. - Мне… Мне выходить? - Можешь тут остаться, - он пожал плечами и прикусил нижнюю губу, чтобы скрыть наконец улыбку. - Ну я пошел? - А меня возьмешь со мной? - Томлинсон! Не пудри мне мозг, это ты сюда привел меня… Привез. И вообще сюда, это ку… Вау. Я посмотрел в окно и потерял дар речи, раскрывая в изумлении рот и задирая голову, чуть не ударившись от этого об окно лбом. Мы стояли почти у самого подножья Эйфелевой башни, и отсюда она кажется просто невообразимо огромной. - Шею не сверни, чудо, - откровенно засмеялся Лу и вышел из машины, открывая передо мной дверь, как самый галантный кавалер, и подавая руку. Я даже взялся за неё, не задумываясь, потому что все ещё пребывал в шоке. Он приобнял меня за талию и прошептал на ушко, - Нам наверх. - На..на..наверх? – Я не могу поверить своим ушам. Боже. Как же там, наверно.. Высоко! А какой вид… И… - Боже, Лу! В порыве непонятных эмоций я не нашел ничего умнее, как наброситься на своего парня с поцелуями, на что он только хихикал и чуть уворачивался, потому что я был чересчур настойчив и увечен, поэтому не смотрел, куда целюсь. Когда меня все же чуть отпустило, Лу взял меня за руку и повел к башне. Из близи эти старинные железные опоры выглядят внушающе. Очень даже. А когда мы начали подниматься на прогулочном лифте, город вокруг, словно по волшебству, стал уменьшаться, пока не оказались видны все даже отдаленные районы. Мы остановились на максимально доступном верхнем этаже и робко шагнули на смотровую площадку. Ветер тут намного сильнее, и может поэтому перехватывало дыхание, а может от ощущения высоты и этого чудесного вида, который не передать словами. Ночной Париж с высоты птичьего полета. Плюс эйфория от присутствия любимого человека рядом, что никак не отпускает меня… - Шампанское? – промурлыкал мне на ухо Томмо, обвивая обеими руками мою талию и прижимая к себе. - Нет… Мне и так хватает головокружительных ощущений, - улыбнулся я, практически касаясь своими губами его губ и глядя почти в упор в его глаза, что вдруг показались сейчас ещё более прекрасными, чем весь Париж и мир вместе взятые. - Подойдем ближе? – Я лишь кивнул и робко сделал шаг ближе к перилам, крепко цепляясь за плечи Томмо. - Мне… Кажется, что я сейчас упаду. – Прошептал я практически задержав дыхание. - Не бойся, я держу тебя, - прошептал Томмо в ответ, - будем падать вместе… Я резко перевел взгляд с города обратно в глаза Луи, которые просто искрились улыбкой. И не капли страха. - Спасибо, мне стало намного спокойнее… - Я чуть дернул плечом, но почувствовал родные руки, гладящие меня по волосам, и сразу растаял в его уверенных руках. – Это из разряда «Увидеть Париж и умереть»… - Замолчи и поцелуй меня, дурак. – Пробормотал Томмо, чуть ухмыляясь и я незамедлительно сделал это. В ту же секунду, как мои губы коснулись его, вновь как в первый раз бабочки запорхали в низу моего живота и возникло такое ощущение, что мы не на башне. Мы просто в небе. Мы просто летим. Навстречу звездам. Ммм, боже, и мои мысли тоже куда-то улетели. И теплые, мягкие, но настойчивые губы… Они берут надо мной верх. Я не могу ничего поделать. Мне хочется отдаваться, снова и снова, целиком и полностью. Прежде, чем я успел что-то осознать, недостаток воздуха сдавил мои легкие, и головокружение стало проявляться слишком сильно, что Лу даже испугался, подхватывая меня, когда мои ноги подкосились. - Я знаю, что я неотразим и мои поцелуи сносят крышу, но ведь не настолько. – Прошептал он, тяжело дыша и чуть улыбаясь. - Настолько. Ты даже не представляешь себе насколько. Я хочу отдаться тебе в ту же секунду, как твои губы касаются меня. - Стайлс, вы не исправимы. Только утром ты хотел романтики, и сам же портишь столь романтичный момент своей пошлостью. – Ухмыльнулся Томмо, спуская свои руки и удобно располагая их на моей пятой точке. - Скажи ещё, что ты против, - хмыкнул я, прекрасно зная ответ. - Я совсем не против взять тебя прямо здесь. Только… - Томмо отвел взгляд от меня и посмотрел куда-то мне за спину, - На нас уже давно смотрят… - Упс… - пробормотал я, искренне надеясь, что эти люди нас не знают. После мы спешно ретировались обратно в машину, по пути беспрестанно над чем-то смеясь, пока я случайно (правда случайно!) не ударил Томмо по заднице. Обладатель самой прекрасной попки по мнению народа тут же ревностно огладил своё богатство и обернулся на меня, зло зыркнув глазами. При этом его лицо показалось мне не устрашающим, а настолько сексуальным, что стоило нам оказаться на земле, я тут же впился поцелуем в его губы. - В машину, - прошипел Томмо, когда я прижался своим бедром к его паху, опираясь на капот нашего авто. Я с трудом совладав с конечностям – не только моими, но и переплетенными с ними Луиными, завалился на заднее сидение и прошептал Луи на ухо, оседлав его бедра: - А здесь ты возьмешь меня? - Охх, откуда такая прыть? Нельзя потерпеть до отеля? – Усмехнулся он, глазами выдавая, что совсем не против. - Нет. Не могу. Это все гребанная романтика. - Это Париж, детка…