Я ж тебя любила. А ты так поступил.

Открой, я знаю, что ты там. — уже не кричал, а просил, хотя в его голосе было больше требования, чем просьбы. Доктор против воли подошла к двери и приоткрыла её так, чтобы боссу была видна лишь малая часть гримерки. Не успела она что-либо выговорить, как Лепс спросил: Она здесь? — Кто? Полина! — раздражённо гаркнул он и за этим последовала пара матерных слов. Нет. — чересчур спокойно ответила девушка для человека, перед которым босс метал молнии. И прежде чем она захлопнула дверь, исполнитель заметил полинину сумочку, которая явно была брошена на столик в сердцах, а в том, что это ее сумочка Лепс не сомневался. Тогда он заключил, что обязательно дождётся её. Тем не менее, певец боялся даже думать о том, что будет, когда Полечка выйдет оттуда. Он не знал, как объяснить ей случившееся. Не знал, какие слова подобрать, чтобы выразить всю глубину своего раскаяния и страха. Он оскорбил ее самым болезненным для нее способом, и после этого ему не жить. Отчаянно проклиная свой мерзкий характер и свою несдержанность мужчина облокотился о стену напротив гримерки и поднял голову, глядя в потолок. Его затылок обдало могильным холодом кирпича, что частично отрезвило мозг. Так он простоял минут десять, до того как знакомый голос не окликнул его: А, вот ты где, Григорий Викторович. Моя охрана тебя уже обыскалась. Всё то время, пока их с Лепсом разделяла видимая преграда, Полечка чувствовала давящую тоску в груди, чувство безнадежности охватило её. Она понимала, что разговора с грузином не избежать, однако, когда послышались приближающиеся шаги, у неё появилась надежда. По разговору босса с каким-то незнакомцем, фониатр сделала вывод, что тот с кем Гриша вёл беседу, был президентом Латвии, и не ошиблась. Он в свою очередь, воспользовался тем, что артист не мог ему отказать и повёл его в сопровождении охраны к выходу. Гагарина была премного благодарна ему за это и, подождав ещё несколько минут, они с подругой устремились в гостиницу. Тем временем президент с Лепсом прибыли в ресторан, заранее закрытый на спецобслуживание. Уже не первую встречу они проводили здесь за разговорами и вкусной едой. Это был любимый ресторан президента и здесь он принимал знаменитых артистов, которые приезжали в его страну на гастроли или на отдых. А кто та молодая девушка, с которой вы спели дуэтом? — от этого вопроса мужчину передёрнуло. У него и так было погано на душе, потому что он уехал, не извинившись перед ней, и, видимо, эта важная персона из-за которой он был лишён такой возможности, решила его добить. Полина Гагарина. — заговорил Гриша, пытаясь совладать с голосом, — начинающая певица. Уверен, она далеко пойдёт. — Если уж это сказал сам Григорий Лепс, то так оно и будет. Услышав это, певец поклялся самому себе, что во что бы то ни стало, сделает из Гагары успешную артистку. А если Гриша пообещал (причём независимо кому), то обязательно выполнит. Мне кажется, ты сегодня сам не свой. — заметил мужчина, — слишком печальный и какой-то… — он обвел указательным пальцем контур нижней губы, — задумчивый. Обычный я. Просто устал. — ответил Гриша, лишь бы собеседник отвязался от него. Он весь вечер думал о Поле. Совесть сгрызала изнутри, бессильное сердце трепыхалось в грудной клетке, словно мотылёк в банке. Он не мог ничего сделать и это было самое страшное. Человек, с которым он сидел, имел огромное влияние. Если ему что-то не понравится, Лепса могут не пустить в следующий раз в Латвию. Почти не поддерживая беседу, мужчина писал и тут же отправлял сообщения с извинениями, но в ответ — тишина. Догадывался он или нет, но девушка не читала их, продолжая рыдать, уткнувшись лицом в подушку. Доктор, сидя рядом с ней, пыталась успокоить Гагару, но ничего не получалось. После каждого сообщения, полученного от него, её истерические припадки усиливались до тех пор, пока Ксюша сама не выключила телефон Полины. Она старалась увлечь Гагарину занимательными рассказами, подробными описаниями природы, ведь, как известно, природа нас успокаивает, заставляет почувствовать её могущество и в то же время беззащитность; успокаивает душу, приводит в порядок мысли. Это был новый психологический метод, который девушка проверяла на блондинке; она заставляла Полю слушать себя и представлять образы, о которых говорила. И вышло даже лучше, чем Ксения ожидала, по крайней мере, эта методика позволила им смягчить приступ Гагары, а это было значительным преимуществом перед лекарствами. Полина была сильно измождена. Когда все слезы были исчерпаны, она почувствовала себя ещё отвратительнее чем до этого. В ней что-то сломалось, привычный гнев и истерика угасли, словно из девушки вынули сердце. Она просто сидела на кровати, обхватив колени, и таращилась в стену. Выражение её лица было нечитаемо. И это заставило Ксюшу забеспокоиться, ведь было бы лучше, если бы фониатр кричала, плакала и подавала больше признаков жизни, вместо этой пугающей тишины, которая заполнила номер на целый час. Вдруг в дверь постучали. Гагарина, словно очнувшись от гипноза, воскликнула: Это он! И чуть было не упала в обморок, благо подруга вовремя растормошила её. Не волнуйся, Поль, я что-нибудь придумаю. — прощебетала доктор и просеменила в прихожую.