Ночью жизнь замирала. Часть суши, которая окуналась в темную мглу, будто умирала. Только в море, омывающем эту территорию, на судне, которое никогда не швартовалось в порту, царила суета. И неважно, был день или ночь. Жители огромного, похожего на военный, корабля не спали. И только стоило удивляться, когда они отдыхают? На палубах был хаос. Люди, облаченные в черную одежду с некой эмблемой на плече, бегали и что-то кричали на своем родном языке.
—
Как так можно?! — где-то внизу был слышен женский голос. Женщина кричала на японским с заметным акцентом. Молодой мужчина, которого сейчас отчитывали, потупился, хоть ему и хотелось улыбаться от того, как нелепо звучат угрозы с произношением женщины, он лишь тяжело вздыхал. —
Уйди, чтоб глаза мои тебя не видели.
В главной каюте, из которой женщина предпочитала не выходить, остались двое. Она и еще один мужчина, принадлежавший той же нации, что и большая часть команды на этом судне. Саша, а именно так звали женщину, устало опустилась на стул, прикрывая глаза и шипя сквозь зубы ругательства на родном языку.
— Ненавижу этих японцев, — на американском произнесла женщина. Ее взгляд тут же метнулся в сторону мужчины, чье лицо ничего не выражало. Он только посмотрел на нее, но ничего не произнес, хотя единственный на этом корабле понимал американский язык. — Ничего не говори, Сузук. Ты знаешь, к тебе это не относится.
— Я ничего и не сказал, Саша, — мужчина говорил на американском словно на родном, только хорошо знающие его люди слышали в некоторых словах проскальзывающий акцент. — Мне совершенно плевать, что ты оскорбляешь японцев, но напомню, что я к ним не отношусь. Я кореец.
Женщина только состроила гримасу, непонимающе глядя на Сузука. И как он только держит морду кирпичом круглые сутки? А учитывая ее характер, то Сузука можно записывать в список сверхсильных людей всего мира. Понимая, что ее личный и лучший помощник на этом судне больше ничего не скажет, она принялась перебирать бумаги, где-то ставя свою подпись, а что-то вовсе разрывая на мелкие кусочки.
Увы, даже пребывание в открытом море не спасало от бумажной рутины. Каждый месяц прилетал вертолет с провизией и кипой новых бумаг, которые главной на этом корабле приходилось разбирать до того момента, как вертолет снова вернется. Закончив расставлять свой автограф, Саша оглядела свой стол скучающим взглядом и повернулась к Сузуку, который стоял около противоположной стены. Иногда ей казалось, что у этого
японца корейца ЩИТ убрал все эмоции, которые хоть как-то могли помешать его службе, оставляя только нечеловеческую ярость, которую Саше «посчастливилось» однажды увидеть.
Понимая, что на сегодня работы больше нет, а спать совсем не хотелось, Саша достала откуда-то маленький кусок мелка и подошла к стене. Там виднелись короткие полоски в ряд, а после перечеркнутые. Почти вся стена была в этих полосках, но женщине не мешало чертить новые. Она подняла мелок и начертила аналогичную линию рядом с пятью такими же, а потом перечеркнула их.
— Ты слишком драматична, Саша, — подал голос Сузук, наблюдающий за ее действиями.
— Я не драматична, — буркнула она, повернувшись к нему, — Я уже сбилась со счету сколько мы здесь, если Фьюри продолжит играть в свои игры, игнорируя одно одинокое судно, принадлежащие его ЩИТу, а еще заброшенное в задницу мира, то я точно сброшусь в море.
Сузук тираду Саши не оценил, только прикрыл глаза, в очередной раз удивляясь, как эта женщина может быть похожа на ребенка, когда еще несколько минут назад сыпала ругательствами на сержанта, где цензура точно бы не пропустила ни одного слова. Словарный запас у женщины был богатым, не поспоришь, но вот характер был хуже всего, что кореец раньше встречал.
— Нет, серьезно, мы торчим здесь больше трех лет, а Фьюри все так же игнорирует наши звонки. Мне кажется, если нас проглотит какое-нибудь морское чудище, он просто махнет рукой. Сколько можно дуться на меня, а? — она взглянула на молчаливого Сузука, после продолжила возмущаться, иногда вставляя ругательства в сторону директора организации, которой принадлежало судно с бонусом в две сотни японцев, китайцев и корейцев, а так же одной ворчливой американки с немецкими корнями.
Гневную тираду о несправедливости в жизни прервал сильный взрыв, от которого корабль ощутимо тряхнуло, что ни один человек не остался на ногах. Сузук с Сашей переглянулись после чего, словно по команде, рванули наружу. Обескураженные люди начали что-то кричать друг другу на японском и снова забегали, становясь похожими на муравьев. Саша с помощником быстрым шагом шли в другую сторону от бегущих японцев и китайцев, пытаясь не столкнуться с ними.
Подойдя к человеку, который вглядывался в даль, одновременно отдавая приказы двум солдатам, Сузук стальным голосом сказал солдатам выполнять, после чего обратил внимание мужчины на себя.
—
Что произошло? — спросил он. Саша встала рядом, смотря на двух корейцев.
—
Мы на границе с Россией. На нас напали. — отчеканил мужчина на японском.
—
Русские? — спросила Саша, непонимающе переглядываясь с Сузуком.
—
Возможно и русские. Но я не уверен, с ними договор, а перепутать наше судно они не могли. — снова проговорил кореец, после чего повернулся к подошедшему к нему китайцу.
Взрыв повторился, от чего раздались громкие крики, из которых Саша поняла, что корабль задели. Выругавшись сквозь зубы, женщина направилась к носу корабля, с которого бежали немного испуганные солдаты. Сузук остался рядом с тем мужчиной, что-то ему говоря. Она оглядела испуганных солдат, которые не желали оставаться на носу и спешно покидали переднюю часть судна. Саша осторожно посмотрела через перила и увидела небольшую трещину, куда уже заливалась вода. Выругавшись сквозь зубы, женщина уже хотела позвать кого-нибудь, чтобы отдать приказ, но что-то сшибло ее с ног.
Мужчина был явно не русским и точно не принадлежал азиатам. Скорее мексиканская внешность, а татуировки говорили, что он работает на какую-то знакомую организацию. Эмблему Саша точно где-то видела, но вспомнить ее никак не получалось. А мужчина тем временем кинулся на Сашу, снова сшибая ее с ног и нанося тяжелый удар в скулу. Перстень на его пальце оставил глубокую царапину на щеке, от чего женщина зашипела и попыталась скинуть с себя противника. К сожалению весовая категория мужчина была значительно больше, и миниатюрная женщина мало что могла против этой скалы.
Мужчина попытки Саши выбраться нагло проигнорировал и снова ударил по лицу, как на него обрушился отборный мат и на японском, и на американском. Их драка набирала обороты, и они уже поднялись на ноги. Точнее мужчина понял, что стоя бить Сашу намного проще, чем лежа, поэтому быстро принял вертикальное положение. Еще раз девушка прокляла Фьюри и весь ЩИТ, а также составляющих этого судна, она ударила того коленом в живот, но гадко ухмыляющийся мужчина даже не заметил. Он дал ей оплеуху, так, что она на время потерялась в пространстве. Этих нескольких секунд хватило, чтобы легким толчком скинуть ее за борт, когда корабль на полном ходу меняет свой курс.
Саша не понимает, что происходит. Ее в один момент окутывает сумасшедший холод, и по всему телу разливается сильная боль. Она открывает глаза, куда тут же попадает соленая вода, хочется сделать глоток воздуха, но вместо этого легкие обжигает адским пламенем. Перед глазами разливается алое полотно, и Саша с ужасом понимает, что это ее собственная кровь. Воздуха катастрофически не хватает, и она чувствует болезненный толчок, а после покидает сознание.
***
В ШИТе кажется за долгое время наступает тишина. Будто все преступники разом решили взять выходной и дать отдохнуть агентам секретной службы. Ник Фьюри расслабленно откидывается на стул и ленивым взглядом рассматривает свой кабинет, мысленно скрещивая пальцы, чтобы его сегодня никто не беспокоил. Кажется этот фокус не проходит, потому что буквально через пару минут в кабинет вваливается запыхавшаяся агент Картер. В ее глаза тревога и немного беспокойства, а еще мрачная решимость, как перед важным заявлением, которое она сейчас обрушит на директора, что равнодушно рассматривает женщину.
Женщина переводит дыхание и выпрямляет спину, смотрит прямо в глаза директора.
— Директор Фьюри, к нам пришел сигнал тревоги с корабля в Японском море. На них совершено нападение на границе с Россией. — выпаливает агент и выжидающе смотрит на директора, в глазах которого ничего, кроме холодного безразличия.
— Что вы хотите от меня, агент Картер. Они на службе, и то, что на них совершили нападение — обычная вещь.
— Главнокомандующий судна ранена, сэр, — уже более собранней выдала Картер, — Напавший сбросил ее за борт, когда корабль поворачивал. Сообщили, что она чудом осталась жива. Я думаю, — неуверенно начала блондинка, опуская взгляд, но через секунду снова подняла его, как будто этой вспышки неуверенности не было. — Нам стоит пересмотреть дело Саши Гроссман.
Директор выпрямился и внимательно посмотрел агенту в глаза. Агент 13 была девушкой необычной, раз уж сам Капитан настаивал на ее повышении в должности. Фьюри на поводу не пошел, но премию выдал. Вообще он редко контактировал со штатными агентами. Ими управляли все те же Колсон, Романова и Хилл. Но Картер выбивалась из ряда штатных, серых и обычных. Сперва, непонятно почему, ее выбрали, чтобы следить за Стивом Роджерсом, потом она крепко ввязалась в заварушку с Зимним Солдатом и очень сильно помогла Капитану. Потом Фьюри вспомнил неприятный случай с родственницей Картер. Родственница была более толковым агентом, нежели сама агент 13, но характер был ужасным. Сашу Гроссман агенты помнили, как изменницу, как самую главную проблему ЩИТа, когда все еще были уверены, что ГИДРА мертва, что скандинавские боги — миф, что угроза мира — пока теоретически возможная, чем реальная.
— Хорошо, — неожиданный ответ директора заставил Шэрон Картер широко округлить глаза. Незамысловатым движением кисти Ник Фьюри показал, что не желает больше видеть агента. Сама Картер тоже не хотела оставаться в мрачном кабинете и поспешила ретироваться.
Ник Фьюри усмехнулся, вспоминая, когда в последний раз разговаривал с Сашей. Ее образ уже успел поблекнуть в памяти, но холодные серо-голубые глаза, в которых не угасала дерзость горячей крови, он не забудет никогда.
***
Шум лопастей вертолета пробрался до самой глубины души и разума, — примерно такие мысли были у Саши, но не такими красивыми словами. Последним воспоминанием оказалась красная вода и осознание, что красная из-за собственной крови. В глазах все еще стояла мутная пелена, а из-за шума, издаваемого вертолетом, она ничего не слышала, хотя была уверена, что Сузук или кто-то еще обязательно скажет что-то укоряющее или саркастичное.
Пелена слетела, и безэмоциональный кореец первым появился перед взором американки. Его руки протянули ей наушники, и как только она надела их, его голос произнес то, что так давно Саша хотела услышать, то, что вызвало широкую улыбку, несмотря на безумную головную боль.
— Мы летим в ЩИТ.
