Непростые отношения

             Жизнь шла своим чередом. Всё было отлично. Работа, прогулки, встречи с друзьями, но, конечно же, больше всего меня волновали и привлекали внимание отношения с профессором Северусом Снейпом. Я старался как можно чаще общаться с ним. Друзья даже стали жаловаться, что я их совсем забросил, и шутить, что у меня, поди, кто-то появился. Эх, знали бы они, насколько близки были к истине.              Увы, наши отношения так и застряли на какой-то странной смеси соседских и приятельских и даже до дружеских не продвинулись. Это огорчало и настораживало, но что я мог поделать? Действовать решительно опасался — вдруг совсем рассоримся, если профессору что не понравится, а я уже понял, что без него жить в разы тяжелее. Вот и плыл по течению, надеясь, что когда-нибудь стану ближе. Но я не подозревал, что это случится так скоро и таким странным образом.              Однажды, возвратившись домой, я заметил, что дверь моей квартиры не заперта. Только прикрыта, чтобы всё выглядело как обычно — не более того. Насторожившись, я потянул за ручку и осторожно вошёл в помещение, пытаясь двигаться как можно бесшумней — интуиция вопила: «Опасность!» — а я привык ей доверять.              Оказавшись в коридоре, я осмотрелся — вроде всё как обычно, но…              Эх, жаль, не догадался хранить здесь нож, перцовый баллончик, биту или ещё какую палку для самообороны. Если придётся защищаться от проникшего в квартиру, у меня ничего нет. Только успел я об этом подумать да сбросить сумку на пол, чтобы освободить руки, как на меня кто-то налетел, сбивая с ног. Я постарался задержать этого кого-то, но почти сразу правую руку неприятно обожгло, лишая сил, и человек умудрился сбежать, только и слышно было, как он быстро спускается по лестнице. Я хотел погнаться за ним — не моя квартира, доверили, а я не уберёг, — но тут что-то липкое заструилось по предплечью и закапало на пол. Что-то красное.              Кровь. Кажется, меня ранили.              Преодолевая боль, я достал телефон и вызвал полицию, после чего постарался оценить ущерб, нанесённый моему здоровью: зайдя в ванну, еле-еле стянул с себя куртку и, обеззаразив края пореза (довольно длинного, надо сказать, придётся, наверное, ехать накладывать швы), кое-как замотал руку бинтом, чтобы не так сильно кровило. И только после этого прошёл вглубь квартиры, окидывая внимательным взглядом обстановку. Удивительно, но погрома не наблюдалось, даже то малое, что представляло какую-то ценность, осталось на местах. По крайней мере, из лежащего на виду.              Зная, что на месте преступления лучше ничего не трогать до прибытия полиции, я прошёл на кухню и уселся за стол — ждать. Дверь в квартиру так и не закрыл, и потому, услышав шаги и чужие голоса, не удивился, только устало развернулся к проёму двери, ожидая, когда блюстители порядка найдут меня. С каждой минутой усталость всё больше сковывала. Неприятная слабость накатывала волнами, так что я был даже рад появлению людей — если что, не дадут истечь кровью.              Дальнейшее помню смутно. Помню — отвечал на вопросы, помню — отвели в машину и куда-то поехали, помню отделение скорой помощи. В себя пришёл уже после того, как рану зашили, и очень этому удивился. Шок и хорошая потеря крови, как я понял со слов врачей. Больше выяснять не стал — ни к чему, главное — теперь всё в порядке.              Врач хотел продержать меня в клинике хотя бы пару часов: удостовериться, что полностью пришёл в себя, но я желал только одного — поскорей очутиться на свободе, так что не стал никого слушать, подписал пару документов и поспешил покинуть больницу.              Свежий воздух! Как приятно после запаха лекарств вдыхать прохладный воздух вечерних улиц.              Улыбнувшись, я уже хотел было спуститься по ступеням, как вдруг ко мне подлетел человек в чёрном и, взволнованно выдохнув: «Поттер!», — остановился прямо напротив, тревожно оглядывая с головы до ног мою нескладную фигуру.              Мистер Снейп — да-да, это был именно он — стоял передо мной в распахнутом пальто и домашней рубашке, кажется, даже не осознавая, что смотрит слишком пристально. Сейчас на его лице можно было прочесть все эмоции, обуревавшие его, и самой главной была тревога, даже почти паника, и заставившая, видимо, этого замкнутого человека так раскрыться перед кем-то.              — Поттер, что произошло? Куда ранен? Уже отпустили? Как себя чувствуешь? — вопросы так и сыпались охрипшим от волнения голосом.              — Мистер Снейп, что вы здесь делаете? — удивился я, не отреагировав на заданные вопросы — уж слишком внезапно тот появился. И это, конечно же, не понравилось профессору. Он нахмурился и зло выдохнул.              — Отвечай, когда тебя спрашивают!              Я постарался вспомнить хоть пару заданных им вопросов, и это оказалось довольно трудно: только пришёл в себя, и снова потрясение. Ошеломив своим появлением, профессор почти лишил меня возможности думать здраво. Только сердце стало биться сильней, грозясь выпрыгнуть из груди, да душа вздрогнула: пришёл, волнуется.              — Да так, плечо порезал, когда с грабителем повстречался, — беспечно махнул я здоровой рукой, стараясь небрежностью показать своё отношение к травме — не смертельная, быстро заживёт и даже почти без последствий, что ещё надо? А шрамы, как известно, украшают мужчину.              Но, кажется, моё отношение только ещё больше разозлило профессора. Сощурившись и заметно побледнев, он какое-то время не мог ничего вымолвить, чем я и воспользовался, снова попытавшись его успокоить:              — Всего пара швов, не беспокойтесь вы так, — и улыбнулся. Заискивающе. Кажется, это стало последней каплей.              — Глупый мальчишка, зачем вообще полез? Пусть бы ограбил, пусть сбежал — здоровье важнее! — глухой, тревожный голос проник в самое сердце. Да, профессор отчитывал, ругал, но только потому, что, кажется, испугался за меня, и это было почти приятно. Только вот не стало бы профессору плохо — перенервничает и снова заболеет.              — Да всё хорошо, через две недели буду как новенький! — постарался я смягчить мистера Снейпа, но, кажется, мои слова его совсем не впечатлили. — А насчёт «почему», так ведь квартира не моя, как мог допустить, чтобы ограбили? Люди доверились, даже на оплату смешную согласились, да и вас подводить не хотелось — вы же за меня поручились.              — А если бы в живот ударили? Об этом ты подумал? — хрипло выдохнул профессор, сверля меня потемневшим от гнева и беспокойства взглядом. — Если бы… пойми, ты мог умереть!              — Но ведь не умер же, — тихо отозвался я, присмирев. Только сейчас я вдруг понял, насколько рисковал. А ведь ещё бежать за преступником хотел, ловить его. Идиот! Эх, где были мои мозги? Но Снейп? Почему он так переживает? Я для него что-то значу? Неужели…              — Мистер Снейп, почему вы здесь? — так же тихо спросил я, вглядываясь в его обеспокоенное лицо. — Откуда узнали?              Кажется, своими вопросами я заставил профессора прийти в себя: он часто заморгал и огляделся вокруг, словно только сейчас понял, где мы находимся, что до сих пор стоим около больницы, прямо на ступенях, и мешаем остальным посетителям.              Рвано выдохнув, Снейп на мгновение прикрыл глаза, а когда снова посмотрел на меня, на его лице уже ничего не отражалось. Ни волнение, ни страх, ни злость.              — Друзья позвонили, — процедил неохотно он сквозь стиснутые зубы, словно не хотел отвечать, и, наткнувшись на мой непонимающий взгляд, всё-таки пояснил: — Полиция связалась с хозяевами квартиры и вместе с остальными новостями рассказала, что проживающий в квартире молодой человек был ранен и доставлен в больницу, а те помнят о поручительстве за друга, вот и предупредили.              Я ошеломлённо замер. Друга? Мистер Снейп сказал — друга? Как? Что? Неужели? Остальная информация из речи не задержалась в сознании, настолько меня поразило это слово. Я — друг? Не просто знакомый, соседский паренёк, работник почты, а — друг? Когда… Как?..              — Друг? — эхом отозвался я.              — А то не знаете, — хмыкнул профессор, недовольно посмотрев на меня. — Или ожидали чего-то другого?       — Нет, я, — всё было так нереально. — Но ведь мы до сих пор даже не перешли на «ты», — растерянно добавил я, хлопая ресницами.              — Это для вас так важно? — нахмурился профессор, серьезно смотря на меня своими бездонными глазами.              — Не знаю, — еще больше растерялся я, — наверное, просто привычней.              — Что ж, тогда можно и на «ты», — тяжело вздохнув, через некоторое время отозвался профессор, почему-то отводя взгляд. Я тоже посмотрел туда, куда уставился мистер Снейп, и ничего примечательного не заметил. Темнота, скрывающая дома, да фонари вдоль улицы.              — Что ж, сегодня, думаю, вам… — я перевёл взгляд на профессора, который тут же поспешил исправиться, — …тебе лучше остаться у меня. Хоть замки в квартире и работают, но, раз их можно открыть отмычкой, лучше заменить на более надёжные. Правда, сейчас уже поздно, так что займёмся этим завтра.              Я смог только кивнуть в ответ. Горло перехватило от переполнявших меня чувств. Один из самых кошмарных дней в моей жизни вдруг стал одновременно и самым счастливым. День потрясений и шокирующих новостей, день, когда узнал, что небезразличен профессору, что тот за меня волнуется, что считает другом. Счастливая улыбка появилась на губах и никак не желала уходить.              Покосившись на меня, мистер Снейп предложил следовать за ним, что я и сделал с превеликим удовольствием. Оказалось, недалеко от больницы была стоянка такси, где мы и взяли машину — наши дома были далековато для пешей прогулки, хотя с профессором я был готов гулять всю ночь напролёт.              В такси мы не обмолвились ни словом, я даже успел задремать — пережитое сегодня измотало вконец, так что даже по приезде как-то на автомате я вышел из машины, зашёл в квартиру, сходил в ванную и со вздохом облегчения опустился на уже когда-то застеленный для сна диван. Последнее, что запомнил, было тихое «Спи», произнесённое голосом профессора над самым ухом, и ощущение прохладного одеяла, укрывшего меня.