Это был Дождь

Отпуск — это для слабаков. Наверное, именно таким тезисом руководствовался Занзас, когда отправил меня на десять дней в Японию. Я-то надеялась, что заберу лже-колечки, чуть-чуть пошугаю Десятое поколение и кумитё и свалю от всех подальше. На море. На море очень хотелось, но как-то офицерский состав Варии редко куда выезжает полным составом, а когда выезжает, то, знаете ли, особо не покупаешься, в общем, возможностей наплаваться всласть у меня было мало. А тут прям сам Бог велел: оставила бы Такуми пытаться наладить отношения с роднёй, сбросила бы хвост из ребят из ЦЕДЕФ и умотала на какой-нибудь дикий пляж. Лучше на пару дней, но скорее всего до ночи. План был гениален. Но обломался. А почему? Потому что Занзас — ленивый мудак, обожающий перекидывать ответственность на подчинённых. И вместо того, чтобы валяться на пляже или плавать в море, я, подхватив за шкирку рыбёшку, мотаюсь по всей Японии, периодически прыгая через границу в Китай, и улаживаю три сотни вопросов с Триадой. И на всё про всё у меня одна несчастная неделя. Да я уже ненавижу все эти самолёты, а чёртов галстук — это какая-то грёбаная удавка! — ВРОООЙ! Как же меня всё достало! — сегодня мы вернулись в Намимори. Эти демоновы китайцы с трижды проклятым тягомотным этикетом все нервы вытянули. — Мусор! — Дверь машины, затормозившей прямо на нашем пути, распахнулась. — Леви пошёл искать Хранителя Грозы! — ВРОООЙ! Он же там не один? — единственное, что я спросила, залезая в машину. Леви без присмотра в мирном городе... Да это катастрофа! Хотя я ожидала, что они приедут только завтра. Специально с делами спешила, чтоб всё-таки съездить на море. Вот же чёртов босс. — Ши-ши-ши, с ним Мармон, — Бел довольно рассмеялся и продолжил вертеть в руках свои ножики. Забравшийся следом за мной Такуми вяло кивнул Урагану и неподвижно застыл, снова погружённый в свои мысли. — Чёртов босс, какого вы раньше времени припёрлись? — Мусор, — Занзас попытался придавить меня взглядом, но со мной этот фокус давно уже не работает, так что я нагло усмехнулась и вздёрнула подбородок, играя с ним в гляделки. — Думать — это не твоя работа! — И скалится, мудак такой, от злости чуть не начала скрипеть зубами, а вот Бел довольно зашишикал, наблюдая за нашей пикировкой. — ВРОООЙ! Тогда почему с этими грёбаными китайцами я встречаться должен?! — Потому что я бы их перестрелял, а ты даже на договор их продавил, — и, как маленького ребёнка, потрепал меня по голове. Я окаменела от такого, только и могла, что сидеть и удивлённо моргать. Это что вообще было? Я ему что, собачка?! — Ты что творишь, ЗАНЗАС?! Я тебе что, десятилетка? — рука сама потянулась, с силой дёргая за так раздражающие меня перья, но Зан её перехватил и чуть сжал. — Гейский мусор, далеко ещё? — босс, всё ещё держа меня за руку, обернулся в сторону нашего бессменного водителя. — Уже подъезжаем. Судя по жучку, он где-то здесь, — машина остановилась в спальном районе. Только мы вышли, как перед нами материализовался Мармон. — Леви собрал всех кроме Тумана и Облака, — доложил он, опускаясь на руки к Принцу. — Тогда нам стоит представиться будущему Десятому. За мной! — Занзас сорвался с места, рванув в ту сторону, откуда слышались взрывы. Успели мы вовремя, Леви как раз готовился превращать Хранителей Дечимо в поджаренные током туши. Надо будет объяснить ему, что приказ Занзаса — запугать Саваду до мокрых штанов — можно исполнять и без трупов. Даже нужно. — Леви, остановись! — задачу тормозить разошедшегося Грозу взял на себя Лусс. — Не надо брать всё на себя, — манерно протянул он. Сбившиеся в кучку детишки с распахнутыми глазами смотрели на офицерский состав Варии. Мой выход, бля. — ВРООООЙ! Щенки, как вы посмели меня обмануть? У кого из вас тут кольцо Дождя?! — У меня, — тот самый мальчишка-псевдомечник нахмурился и вышел вперёд. Вот что за идиоты! Даже не знает, на кого лезет, а всё туда же! — А, это ты. Три секунды. Я потрачу на тебя не больше трёх секунд, — что могу сказать, процесс пошёл. А от вида злого Занзаса Савада и вовсе с тихим охом осел на землю. Не до мокрых штанов, конечно, но явно близко. Похоже, он действительно нас не помнит, и хорошо. Меньше мороки. — Мусор, идём выпьем, — махнул рукой Занзас, когда молокососы вместе с Иемитсу и Реборном наконец свалили. — Мой поединок первый, — Лусс шёл, чуть подпрыгивая. — Интересно, кто из тех милых мальчиков будет против меня? — Захлопнись, — зло рявкнул босс на мамочку, гей обиженно поджал губы и, схватив за руки Такуми и Бела, потащил их к машине. Леви увёл Мармон, а я осталась с раздражённым Занзасом наедине. Но его убывание количества собутыльников явно не волновало и, засунув руки в карманы, он шёл по улице, пугая редких прохожих своей зверской рожей со множеством шрамов. — Вроой! Занзас, нахуя так надираться? — спросила я после третьей вылаканной этим мудаком бутылки местного алкоголя. Он поднял на меня мутный от опьянения взгляд и сделал ещё один глоток. — Скуало, ты слышал этот его приказ?! Моего сына! Более достоин! — так вот что его задело. Занзас с грохотом поставил бутылку на стол и резко встал. Быстро допив свою порцию, бросила на столешницу деньги и поспешила за боссом. Нашёлся он чуть выше по улице. Стоял привалившись к стене и сверлил Луну злобным взглядом. — Ждёшь, что она рухнет и раздавит Девятого? — подхожу ближе и встаю рядом. Грязно-жёлтая Луна висела почти точно над нами. Занзас коротко хохотнул и повернул ко мне голову. Его шрамы, память о нашем поражении, медленно бледнеют и пропадают. Завораживающее зрелище. Занзас чуть оттолкнулся от стены и развернулся ко мне, вставая напротив. Его рука впечаталась в камень рядом с моей головой, а я всё продолжала смотреть. Шрамы исчезли. Остался только один на щеке. Полученный много раньше. Оставленный мной. Он подался вперёд, целуя резко, без предупреждения. Кажется, выпили достаточно мы оба, потому что вместо того, чтобы врезать ему коленом по яйцам, я начала отвечать. Запрокидывая мою голову наверх для собственного удобства, Занзас больно дёргает за волосы. Плевать. В ответ я до крови кусаю его губы. Слыша утробное рычание мужчины. От запаха дешёвого алкоголя подгибаются ноги, и я цепляюсь за единственную надёжную опору. Сквозь тонкую рубашку можно прощупать каждую мышцу. И я цепляюсь ему за плечи, обвивая руками шею, прижимаясь ближе. К такому жаркому, жизненно необходимому. Привкус крови на языке, забивающее голову возбуждение, холодный камень за спиной и пышущий жаром Занзас спереди. Вспышка безумия закончилась сиплым вздохом, в попытке снова начать дышать. — Скуало, — жадный шёпот куда-то в плечо. Чужие руки, всё ещё прижимающие меня к себе, и мои у него на плечах. Блять, Занзас, скажи какую-нибудь гадость. Ляпни, что то всё из-за моих хреновых волос, которые делают меня похожей на бабу. Только хватит сводить меня с ума. Стон, неприлично громкий, потому что он до крови кусает кожу над ключицей. — Зан. Зас, — два стона, два вздоха, его язык слизывает алые капли, наверняка выступившие на месте укуса. Попытка оттолкнуть и прижаться ближе. Голова в тумане, цепляться за единственную опору и пытаться отстраниться, чтобы закончить этот сладкий кошмар. Он отстраняется. Поднимает голову и смотрит прямо в глаза. В кровавых глазах напротив шальное, пьяное возбуждение, насмешка надо мной и что-то ещё. — Ты слишком много выпил, — это надо закончить. Это надо закончить мне, потому что ты уже не соображаешь, а я с трудом стою на ногах. — Мусор, — недовольный рык, большой кошки, у который пытаются отобрать игрушку. — Тебе надо проспаться, — отговорка. Для меня. Для него. Потому что три бутылки — это совершенно недостаточно для того, чтобы полностью вышибить ему рассудок. Чужие глаза напротив. Тяжёлое дыхание в унисон. Занзас отворачивается резко. Засовывает руки в карманы и идёт по пустой улице, не оборачиваясь, не ожидая. Я иду следом, горя от стыда и смущения. Иду следом, ступая как можно бесшумнее. Ворота особняка Хибари встречают нас приоткрытой калиткой и беспокойно вглядывающимся во мрак улицы Луссом. Руки суетливо тянутся к воротнику рубашки, чтобы скрыть след. Единственное свидетельство произошедшего. Лусс суетится, спрашивает что-то, мы отмахиваемся от него совершенно одинаково: зло, раздражённо. Комната. Эти дурацкие травяные матрасики-татами. Тонкие бумажные стены. Захлопываю раздвижную дверь, рывком оттягиваю в сторону ворот рубашки. В бледно-жёлтом свете Луны метка на белой коже, отражающаяся в зеркале, кажется шрамом. Одним из тех, которые покрывают тело Занзаса, когда он злится. Падаю на пол. До крови закусив губу, чтобы не закричать, чтобы не застонать, выплёскивая всё произошедшее. В голове набатом один вопрос — а если бы мы не остановились? Как далеко могли бы зайти?