Перевертыши

Да, несомненно Кенди была пьяна. Как факт. Как данность. Она напилась. Быть может виной тому была коварная сангрия, быть может усталость, а может быть переживания, которые, в компании Нила, достигли своего апогея. И, в довершение всему, вишенкой на торте ее тоски стала картина, возникающая в памяти. Элиза и Альберт. Нет, она не ревновала. Она не понимала. Кенди было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что между этими двумя такие вспышки электричества, которые, при желании, могли осветить небольшой квартал. Однако с ней Альберт всегда был заботлив, мил, нежен. Возможно именно поэтому Кенди и не ожидала от него предложения. Его чувства так напоминали ей то, что она испытывала к Энтони. Но прошло много лет. Кенди выросла. И ей хотелось большего… И человек, единственный человек, от которого подгибались коленки, с котором она хотела бы проснуться утром в одной постели — женится через 3 недели… И да, последний бокал Сангрии был лишним. Кенди не помнила, как они доехали до ее дома. Не помнила, как попала в квартиру. Не помнила, как оказалась в кровати. Сознание вернулось лишь утром. А вместе с ним воспоминания, смятение и груз вины. — Как я буду смотреть ему в глаза за обедом?! Как я буду смотреть в глаза ей?! Поначалу память выдавала лишь скупые обрывки. Но потом, потом… весь груз вчерашнего вечера молниеносно обрушился на ее хрупкие плечи. Вот Нил открывает дверцу машины и, практически волоком, вытаскивает ее. Вот он обнимает ее за талию и заводит в подъезд. Нет, объятие не было интимным. Просто она сама не могла идти… вот они поднимаются на второй этаж. Она долго возится с ключами. Он ждёт. Наконец-то дверь поддаётся и они заходят. Он заводит ее в ванну. Умывает холодной водой. Помогает распустить волосы и расстегнуть ряд пуговиц на платье. Отворачивается, пока она переодевается. Приносит из кухни кувшин с водой и ставит на столик возле кровати. Зашторивает окна, накрывает ее одеялом и наклоняется, чтобы поцеловать в лоб… А она… Она трясущимися руками хватается за лацканы его пиджака и целует его. В губы. Как ей показалось- страстно. Во всяком случае она попыталась вложить в этот поцелуй всю свою страсть и нежность. Он замирает и часто моргает. Смотрит на неё. А она… Боже… нет… Она, не отпуская его, говорит: «Я люблю тебя, Нил Леган! Я. Люблю. Тебя» И все. Дальше пустота. Провал. И сразу сегодняшнее утро… — Боже мой, какой стыд!!!