***
Как оказалось, долго бегать не пришлось. Три часа и Эмма Свон уже едет подавать документы, чтобы поступить на факультет повар/кондитер в Бруклине. Как ни странно, но девушку приняли сразу после небольшого собеседования, да еще и комнату в общежитии выделили, что означало, что с завтрашнего дня она живет без родителей. Свон еще примерно час потратила на то, чтобы обойти весь универ, почитать разные объявления и в принципе ввести саму себя в курс дела. Прочитав последнее объявление о том, что на следующий день вместо четырех пар будет три, Эмма со спокойной душой отправилась домой. — Мам, пап, я дома, — крикнула блондинка, бросая ключи на ближайшую тумбочку, и, проходя на кухню. Как девушка поняла, дома никого и это было ей на руку. Она спокойно могла почитать книгу, изучить свое расписание и потренироваться в готовке. Готовить Эмма любила лет с одиннадцати, когда испекла свой первый блинчик. И в те же одиннадцать, когда приготовила первый омлет, с тех пор Мэри Маргарет все твердила, что такой красавице еще и поварихе любого парня охомутать будет проще простого. Знала бы только она, что хомутать ее дочери парня не было никакого смысла. Вот девушку, да, а парни не в ее вкусе. Эмма пританцовывала под любимую музыку, при этом помешивая аппетитно пахнущее овощное рагу. Музыка всегда служила для Свон чем-то вроде помощника, потому что под музыку делать что-либо было проще и веселее. Будто вдруг добавились новые краски. Собственно песня сменялась следующей и так несколько раз, а девушка тем временем возилась с десертом, параллельно с этим присматривая за рагу. Когда стол, наконец, был накрыт, то в поле зрения объявились родители. — Привет, — помахала им Эмма, садясь ужинать. Через несколько минут к ней присоединились и родители.***
Первый день в университете начинался не плохо и, как оказалось, профессор, что вел первую пару был очень себе добрым мужчиной в возрасте, который завидев новенькую, тут же принялся представлять ее всем и рассказывать ей про всех находящихся в классе, не забывая подчеркивать невероятные качества студентов. Радушный прием поднял Эмме настроение и прибавил уверенности. Она, улыбаясь, села на первое попавшееся место к рыжеволосой девушке. Кажется профессор представил ее, как Белль. — Привет, — прошептала девушка, очаровательно улыбаясь. — Привет, — кивнула Эмма и достала из сумки тетрадь, принимаясь слушать мистера Норта. — Хочешь я помогу тебе тут освоиться. Расскажу обо всех? — добродушно спросила Белль, чем очень воодушевила Свон. — Правда? — спросила Эмма, будто не веря своим ушам. Уж что-что, но переводы никогда не казались Эмме такими уж удачными. Она очень много переводилась из школы в школу и всегда с ней, как с новенькой, обращались весьма жестоко. Даже иногда, она могла сказать, откровенно травили. Потому приходилось давать отпор, иногда даже становиться одной из таких вот стерв, которые готовы новеньких головой в унитаз макать. — Да, конечно. Покажу тебе все тут, про порядки расскажу. — Если тебе, конечно, не сложно. За разговорами с Белль и написанием каких-то конспектов, Свон даже и не заметила, как прошло две пары. Первый день казался Эмме абсолютно идеальным. Милые беседы с Белль и Руби, легкие темы по истории и химии, и в принципе все казалось слишком идеальным. — Пошли, я покажу тебе столовую, — улыбнулась Белль. Эмма кивнула и, как только к девушкам подошла Руби, они все направились в столовую. Белль что-то увлеченно рассказывала, параллельно с этим представляя Эмме некоторые лица и коротко отзываясь о них. Как только в руках Эммы, наконец, оказался поднос с соком и салатом, то она совершенно забыла, что можно смотреть под ноги, ведь в руках до невозможного голодной Эммы красовался поднос с едой, так и манящий. Но именно эта манящая еда и подложила Свон свинью. Ведь она споткнулась и с громким «твою мать» готовилась приземлиться на пол, однако Руби как раз вовремя схватила новообритеную подругу за локоть, не позволяя той встретиться с полом. Но беда, как говорится, не приходит одна. Если с первой бедой Эмма всего лишь лишилась обеда, то во второй беде ее обед оказался на красном платье брюнетки. Сок растекся пятном по платью где-то в области груди, а салат налип на это самое пятно в качестве дополнения. Сначала ошарашенная девушка стояла, раскрыв рот, но затем ее ошарашенность перетекла в злость, с которой Миллс смотрела на новенькую. — Ты хоть понимаешь сколько стоит это платье? — произносит брюнетка, сжав кулаки и подойдя ближе к Свон. Эмма по началу просто смотрела на нее, округлив глаза, но потом, достав из кармана джинсов платок, принялась стирать пятно с платья. — Боже, Реджина, прости, я не хотела, — голод у Эммы тут же канул в лету и проснулось чувство вины и неловкости. Реджина поспешила ударить Свон по рукам, чтобы та прекратила касаться ее платья и самой брюнетки в целом. Белль и Руби, заметив, как у Реджины от ярости потемнел взгляд, поторопились увести Эмму, пока Реджина не решила смачно дать по щам блондинке. Сама Эмма же даже когда ее уводили пыталась извиняться и кричать что-то о том, что она не специально. Девушки утащили Свон из столовой и принялись объяснять, что теперь Эмме не стоит попадаться ей на глаза, как минимум пару дней, однако кто же знал, что Эмму Свон заселят вместе с Реджиной Миллс в этот же день…