Здоровые дети. Хорошо зарабатывающий мужчина рядом. Дом в центре деревни, в тихом квартале между госпиталем и парком.
Что ещё женщине нужно в жизни?..
— Миссию! — воскликнула Анко. — Шестой, дай мне миссию!
Какаши посмотрел на неё устало и чуточку укоризненно.
— Анко, ну хватит, — проговорил он, пряча лицо за очередным отчётом. — Как долго ещё ты собираешься каждый день приходить и ебать мне мозг?
— Что за выражения, Хокаге-сама? — хмыкнула Анко и, подойдя ближе, решительно отогнула листок, посмотрела другу в не скрытый хитаем глаз. — Копия, ну не сучься. Пошли меня на задание.
— Во-первых, Анко, выражения ситуационные, — сдержанно отозвался Какаши, опустив донесение на стол. — Во-вторых, какие миссии в твоём положении?
— В каком «моём» положении?
Копия смешно погримасничал.
— Ты молодая мать, забыла? Тебе нужно…
— Возвращаться в строй! Мелким уже три месяца, а это значит, что скоро год — год! — как я не бралась за серьёзные задания. Мне пора вновь вливаться в службу и приносить пользу Конохе.
Аргумент был выбран верно: в глазу Какаши забрезжило сомнение.
— А дети?..
— Оставлю с Хинатой.
С минуту висело молчание.
— Ладно, — наконец сдался Какаши. Порывшись в залежах, он извлёк на свет и протянул Анко свиток с не очень-то вдохновляющей голубой окантовкой ранга В.
— Эм…
— Скажи спасибо, что не С, — напустив на себя строгость, заметил Какаши. — Анко, твоя задача — добыча сведений о столичной компании, производящей бытовую технику, и передача их заказчику. Подробности в свитке. Миссия одиночная, на всё про всё четыре дня.
— Есть, Хокаге-сама, — чётко ответила Анко и, прихватив добытый в результате затяжных боёв свиток, удалилась. «Задание, конечно, так себе, — подумала она, выходя из резиденции, — но это хоть что-то».
«Чего-то» у неё не было уже очень и очень давно. После того, как Анко весной худо-бедно отвоевала у Пятой право работать во время беременности, та свалила с поста, а пришедший ей на смену Какаши решительно перевёл Анко вначале на ранг С, затем D, а после вообще предложил попреподавать в академии теорию маленьким куноичи. Анко, само собой, от столь лестного предложения отказалась, мотивировав тем, что если она возьмётся за дело, число отчислений по собственному желанию из академии достигнет рекордных отметок. На что Какаши пожал плечами и сунул Анко под нос приказ о её переводе в запас в связи с состоянием здоровья. Скотина такая.
Конечно, умом Анко понимала, что это правильно и оправданно. Вот только переживать временную отставку от этого понимания проще не становилось.
Рутина убивала, особенно когда вокруг кипела жизнь. Сасори вечно пропадал с Деем на миссиях: оба много пахали, чтобы иметь возможность купить жильё в Конохе; разрешение на это Какаши им, иностранцам, дал. Главы деревень Альянса вечно совещались между собой и с магами, в чём им помогали Мадара и Саске — вот уж кто стал поистине незаменим в последнее время. Мадара, конечно, не был вдохновлён необходимостью вечно сопровождать делегации туда-сюда. Благополучно свалив эти миссии на потомка, он сам взялся за курирование строительства главной усадьбы в новом квартале Учиха. Анко видела планы поместья, нарисованные лично Мадарой, и только присвистывала и едко интересовалась, откуда Учиха возьмут столько денег. Мадара не признавался, но со всей ответственностью заверял, что всё будет так, как он сказал. А кто не согласен… что ж, как говорится, упрямого Цукуёми исправит. Анко на это всегда смеялась и вслух строила предположения, в какое рабство сдали Итачи, почти не показывавшегося в деревне. Когда же появлялся, радовал всех такими кругами под глазами и серым лицом, что бедняжка Хана сама серела и срочно брала Итачи в свои заботливые руки. Медиком и травником она была вполне ничего, поэтому спустя денька два реабилитации Итачи уносился на новую миссию, походя на настоящего Учиху, а не на невнятного заморыша. На фоне этой «товарищеской помощи» Мадара стал приглядываться к Хане крайне внимательно. Если сами не созреют раньше, сто процентов лично поженит Итачи с Ханой и спрашивать ни у кого не будет.
В общем, Акацуки работали, Альянс креп, Учиха строились… а Анко сидела дома, выбираясь изредка погулять. С одной стороны, недурно: появилось время почитать, пополнить багаж знаний информацией, которая может пригодиться на миссиях после возвращения на службу, потренировать использование магии и придумать применение ей в работе. С другой, спустя пару месяцев Анко готова была на стенку лезть. Все, с кем она могла провести время, были вечно заняты, лучшая подруга вовсе отказывалась с ней общаться, плюс донимала беременность: вначале токсикозом, после и другими прелестями вроде отекающих ног, растущего живота, смены центра тяжести и, как следствие, необходимости пересмотра манеры движения… Но по сравнению с необходимостью «беречь себя» и сидеть в деревне это, конечно, цветочки.
А затем были роды. Сасори заявился в деревню за пару недель до них: взял отпуск, чтобы «решить насущные проблемы», как сам выразился. В числе этих самых проблем были, в частности, покупка и обустройство их с Анко совместного жилища… логова. Да, это в самом деле было логово: параноидально обезопашенное всеми способами, которые только пришли в голову Сасори, с собственным небольшим бункером и просторной мастерской в подвале, где царил вечный творческий развал древесины и оружия. При этом логово получилось очень уютным: по-особенному так, потому что безопасно и только для них. Первое время — до того, как Анко уложили в госпиталь — они с Сасори вообще никого к себе не пускали. Из-за этого у Дейдары, тоже обустраивавшегося в Конохе после того, как в начале октября они с Хинатой наконец узаконили своё «большое и светлое», возникла навязчивая цель: проникнуть в дом напарника. Крепость имени самого большого параноика Суны даже была взята пару раз чертовски находчивым подрывником. Успокоились напарники только когда после очередной модификации системы защиты ни Дейдара, ни пойманный и привлечённый к делу Итачи не смогли проникнуть внутрь, а Хината, осмотрев Бьякуганом, восхитилась защитой. После этого Сасори милостиво разрешил приводить в дом гостей.
Как раз в то время, пока Сасори и его приятели развлекались с защитой, Анко страдала, производя на свет потомство. Роды принимала опытная команда ирьёнинов во главе с Шизуне, и всё прошло без осложнений. Мальчишки вышли крепкие, здоровые и громко орущие.
Мадара и Хаширама. Дара и Хаши. Они умиляли Анко до глубины души, как могло умилить прежде только выражение «Как же бесит, но без неё не могу» на лице их отца. На Сасори близнецы были похожи удивительно: та же форма носа, губ, глаз, те же волосы. С системой циркуляции чакры у них всё было в порядке, и Шизуне на выписке выразила профессиональную надежду, что в будущем оба станут прекрасными шиноби. Анко в ответ выразила надежду на то, что они перестанут голосить прежде, чем она найдёт кунай. Шутке поусмехался только Сасори, а вот и Шизуне, и Сакура, что-то в тот день забывшая в госпитале, и все окрестные ирьёнины стали бледными и настороженными.
— Не волнуйтесь, — поспешил тогда успокоить их Сасори. — Я не допущу, чтобы испортили моё.
Теперь уже и Сакура присоединилась к Анко в искреннем смехе, причины которого остались непонятны окончательно прифигевшим ирьёнинам.
А затем они отправились домой, где было так надёжно и безопасно — прекрасные ощущения. Всю недальнюю дорогу Сасори задумчиво рассматривал близнецов.
— Залип? — заботливо полюбопытствовала Анко.
— Удивлён, — произнёс в ответ Сасори, — как мы с тобой могли создать нечто настолько чистое, непорочное.
Все колкости и подстёбы разом исчезли из головы. Анко улыбнулась и поцеловала мужчину, к которому испытывала самые искренние чувства за всю свою жизнь.
Само собой, идиллия долго не продлилась: через несколько дней Сасори, как последняя сволочь, усвистал на миссию, вновь бросив Анко наедине с рутиной и двумя маленькими орущими демонами. С тех пор отдыха как такового не существовало: то покачай, то покорми, то помой… то начни прятать от самой себя все острые предметы в доме. Шутка про кунай порой принимала опасную актуальность.
Выручала Хината — единственный человек, который мог посоперничать с Итачи в любви помогать. После инцидента с Кагуей, поселившейся в её теле, Хината ушла со службы на неопределённый срок: ей предстоял долгий курс восстановления чакропотоков и внутреннего мира после контакта с прародительницей. После окончания войны Хината попала в лапы коноховских ирьёнинов, своих соклановцев и Яманака: всем было интересно поработать с ней, просчитать изменения. Группу возглавляла лично Цунаде-сама. Старейшины Хьюга попытались было воевать с прибившимся Мадарой, но тот в обычной непреклонной манере отстоял своё право присутствовать при изучении и самому копаться вместе с менталистами в мозгу Хинаты. Однако, и это неожиданно, о его вмешательстве Хината отзывалась исключительно положительно: говорила, что Мадара помогает ей возводить некую стену в собственном разуме и выискивать трещины. На самом деле, теперь Хината стала выглядеть намного лучше, чем была весной, когда война только кончилась. Только поэтому Дейдара до сих пор не отрыл кунай войны и не пошёл отвоёвывать мозг жены у исследователей и помоганцев.
Так как в перерывах между «сеансами» заняться ей было особенно нечем, Хината с удовольствием возилась с близнецами, пока Анко ловила крупицы сна и душевного равновесия. Хината ещё и отлично готовила — у Дея научилась, как пить дать, и её приходы были для Анко спасением.
— Тебя это не бесит? — спросила Анко как-то раз, когда они уложили детей и пили чай на кухне. — Вся эта домашняя херня?
— Ничуть, — отозвалась Хината с кроткой улыбкой. — Мне нравится заниматься домом. Мы с Дейдарой тоже сейчас обживаемся — и сразу столько дел. Но они приятные, потому что решаются вместе с любимым для нашей семьи.
***
На улице было по-январски морозно, поэтому Анко шла быстро, до верха застегнув бессменное пальто. По пути забежав в магазин — когда живёшь не одна, продуктов требуется просто немерено, кошмар! — она вскоре переступила порог своего дома и стряхнула с плеч снег. Отсутствие детского ора свидетельствовало о том, что мелкие спят.
— Анко? — негромко донеслось из комнаты дальше по коридору, где располагалась детская.
— А ты кого-то другого ждёшь? — так же тихо хмыкнула Анко, разуваясь.
Хана выглянула из детской и принюхалась.
— Ты выглядишь довольной. Шестой всё-таки дал тебе миссию?
— Расщедрился на цельный ранг В, — повесив пальто на крючок, Анко обсушила его горячим воздухом из волшебной палочки, которую по привычке всегда носила с собой. — Слушай, ты не могла бы послать Хаймару за Хинатой? Мне нужно пристроить мелких на несколько дней, а ты, я подозреваю, с ними столько не посидишь.
— Не посижу, — согласилась Хана. — Но и Хината не сможет.
Анко аж застыла на месте.
— Это ещё почему?
— Анко, соберись, — цыкнула Хана. — Она же сама говорила тебе, что вместе с Наруто, Саске и Сакурой отправится в мир магов. Позавчера был разговор — вспоминай.
Слегка напрягшись и покопавшись в памяти, Анко действительно воскресила слова Хинаты о планируемом путешествии.
— Ксо, — пробормотала она, с возрастающим страхом проникаясь ситуацией. — И что теперь делать?
— Не знаю. Прости, но я действительно не могу помочь: дела в клане.
— Да я понимаю. И так спасибо, что посидела… Нет, погоди, — остановила Анко, когда Хана сделала шаг к прихожей. — Можешь подежурить ещё часок? Мне нужно найти, на кого оставить детей, пока буду на миссии.
Устало вздохнув, Хана поправила сбившийся хвост.
— Положись на меня.
— Я у тебя в долгу, — серьёзно сказала Анко и, быстро обувшись и накинув пальто, выскочила за порог.
Шагая по улице, она задумалась. Слишком привыкнув полагаться на помощь Хинаты, без возможности обратиться к ней Анко в первый момент растерялась. Раньше с любыми проблемами по женской части она могла прийти к Куренай — вот только подруга перестала разговаривать с ней с тех пор, как узнала, что Анко беременна от члена Акацуки и собирается оставить детей. Куренай не забыла, что шиноби в плащах этой организации — пусть и предатели, как выяснилось потом, — убили Асуму, лишив малышку Мирай отца. Её чувства были понятны, поэтому Анко не стала пытаться навязать своё видение.
Больше подруг у неё не было — зато имелось некоторое количество друзей.
— Где шеф? — громко спросила Анко, переступив порог родного отдела в недрах штаба АНБУ.
— Третья допросная, — сообщил Наото и, откинув вечно лезущую в глаза чёлку, с нездоровым любопытством посмотрел на Митараши. — Вы возвращаетесь к работе, Анко-сан?
Все дознаватели, кто был в помещении, тоже уставились на неё с надеждой и азартом. Скучают, надо же.
— Сначала к разведке, а после и до вас добреду, — премило улыбнувшись, пообещала Анко и, послав воздушный поцелуй всем сразу, заторопилась к допросным, чтобы точно не разминуться со своей целью.
Конечно, можно было и не торопиться: когда Ибики брался за дело, пытка была долгой и основательной.
— Я никуда не спешу, — дружелюбно сообщил он куску мяса, прикованному к стене. — Серьёзно, парень, я могу просидеть тут с тобой весь день, больше, если понадобится. Покажу тебе свою коллекцию игрушек…
— У меня что отец моих детей, что шеф — всё не наиграются, — усмехнулась Анко, беззастенчиво вторгаясь в допросную. Ей — можно. — Привет, гроза молчунов!
— Анко, — Ибики сумел вложить в интонацию одновременно «О, кто пришёл!» и «А не пошла бы ты нахер?».
— Ещё помнишь меня? — оскалилась она и подошла ближе, с гротескной заинтересованностью рассмотрела лицо прикованного к стене паренька, всё в синяках и кровоподтёках.
— Настолько хорошо, что блевать охота, — от души поделился Ибики и, взяв её за шкирняк, вытащил в коридор. — Чего тебе?
— Мне миссию дали. Четыре дня вне деревни.
— И?
— Мне надо с кем-то оставить детей.
— И?
— Вот и я подумала: и-и-и… Ибики не откажется помочь.
— Ты не заметила? Я занят.
— Да ладно тебе! Этот малец, что бы он там ни сделал, расколется максимум через час, и то если ты отойдёшь пообедать!
Ибики хмыкнул и сунул руки в карманы пальто. Это означало, что он в общем-то готов согласиться.
— Мы с парнями давно не отдыхали как следует, — прогудел он, глядя на неё сверху вниз. — По возращении проставляешься.
— Ибики, ты душка! — обрадовалась Анко и из паскудности характера привстала на цыпочки и смачно чмокнула его в щёку. — Тогда я сейчас мелких к тебе домой притащу…
— Вечером, — перебил её Ибики. — У меня смена до восьми.
— А твоя жена не может?..
— Нет, не может. Марико тоже работает.
— Как будто в кафе столько работы, что не уйти, — проворчала Анко.
Ибики предупреждающе на неё зыркнул. Анко подняла руки в знак капитуляции.
— Молчу. Ладно, спасибо и на том, что согласился взять. До вечера уж найду, с кем их кинуть.
— Кинуть, — Ибики неодобрительно фыркнул. — Это тебе не мешок, Анко, это дети.
— Ой, нашёлся великий бдитель за изящной словесностью! — отмахнулась Анко и, пообещав, что близнецы будут у него не позднее девяти, оставила Ибики разбираться с работой.
«Большая проблема решена, осталось что-то сделать с маленькой», — подумала она, подставляя лицо под приятно пощипывающий морозец. Прикидывая.
В её списке «Можно положиться и доверить самое ценное» не так уж много имён. К Ибики она уже обратилась, а трогать Какаши нет смысла: он Хокаге, ему для того, чтобы точно повеситься, только чужих детей на шее не хватало. Итачи же бродил где-то на очередной миссии…
— Зато его предок тут, — пробормотала Анко себе под нос.
***
В поместье Учиха всё ещё было не очень уютно. Территория была голой, садом ещё никто не занимался — да и нет смысла, пока не закончится стройка. На зиму работы приостановились, и теперь остов большого дома уныло высился в глубине территории, присыпанный снегом и брошенный до лучших времён. Эта задержка, Анко знала, действовала на нервы Мадаре, находившему удовольствие в инспектировании стройки и наблюдении за тем, чтобы главная усадьба была надёжна до последнего гвоздя. Во время вынужденного простоя строительства Мадара занимал себя тем, что либо уходил из деревни по делам, которые преимущественно придумывал себе сам, либо читал и обмозговывал что-то, тренировался и присматривался к жителям своей деревни. Им, конечно, никто не стал говорить, что это «тот самый» Учиха Мадара — его представляли как пережившего резню клана агента глубокого внедрения, много лет находившегося на сверхсекретном задании. Это устраивало всех: и руководство, и клан, и самого Мадару.
— Анко, — на стук в дверь Мадара открыл небыстро: всклоченный, явно только проснувшийся, хотя дело близилось к полудню. — Что привело?
— Мадара-сан, вы мне друг? — в лоб спросила Анко.
— Допустим, — Мадара зевнул, прикрыв рот ладонью.
— Тогда у меня к вам будет просьба. На самом деле, ни к кому, кроме вас, я не могу обратиться с этим…
— Короче.
— Короче так короче. Мне дали миссию вне деревни. Посидите с моими детьми до вечера.
Мадара подавился следующим зевком.
— Посидеть с детьми? — переспросил он, уперев в неё взгляд разномастных глаз: бездонного чёрного и неземного сиреневого. — Мне?
— Наша дружба вышла на новый уровень, — Анко проникновенно заглянула ему в глаза. — Посидите с детьми, ну пожалуйста, Мадара-сан! С меня саке и стол к нему, когда вернусь.
— Новый уровень, да? А как же секс под настроение? — шутливо полюбопытствовал Учиха.
— Я теперь женщина, повязанная обязательствами, — напомнила Анко. — Так что только если заплатите Конохе денег за соответствующую миссию.
Мадара насмешливо вскинул бровь.
— И Сасори не будет возражать?
— Миссия — не измена, а источник дохода, — изрекла Анко. — Посидите с детьми.
Продолжая смотреть на неё, почти не мигая, Мадара вдруг… расхохотался.
— Вы чего? — осторожно спросила Анко, начиная искренне опасаться за свою шкуру. Ну пиздец, если она сломала внушительного в своей суровой мрачности Учиху Мадару…
— Только тебе хватило бы ёбнутости не только придумать кинуть детей на меня, но ещё и действительно это предложить, — пояснил Мадара, посмеиваясь.
— А что тут такого? — поняв, что всё в норме и можно давить дальше, Анко незамедлительно встала в позу. — Вы сами сказали, что мой друг, к тому же вы ответственный взрослый, с которым мелкие точно будут в безопасности. Тем более, это только на несколько часов: в девять сбагрите их Ибики, я даже попрошу, чтобы он сам за ними зашёл, и всё будет… Эй, хорош ржать!
— То есть после… после меня они попадут к Ибики?! — сквозь смех проговорил Мадара, опёршись рукой на косяк. — Анко, ты за что своих сыновей так не любишь?
— Почему это не люблю? Больше жизни люблю. Потому доверяю только самым надёжным людям.
Мадара перестал смеяться, вновь посмотрел на неё пристально. Усмехнулся собственным мыслям, кивнул.
— Можешь оставить мне детей. Я за ними присмотрю.
— Спасибо, — серьёзно поблагодарила она.
И убежала, пока Мадара, отрешённо посмотревший ей вслед, не передумал.
