***
У Энакина всё шло, как обычно. Эта о–ну–это–же–просто–подобрать миссия обернулась кошмаром. Здесь был Гривус, здесь были дроиды, здесь были супербоевые дроиды, серьёзно, падаван ожидал, что до кучи покажется ещё и Дуку и для симметрии отрубит вторую руку. Было чудовищно холодно, а Энакин не любил холод, терпеть его не мог. И пока Мастер развлекался с Гривусом, ему нужно было отключить что бы там ни блокировало коммуникаторы. Это нормально, Энакин понимал, что разбирается в механизмах лучше Оби-Вана, но как всегда предпочёл бы биться в открытую, а не шнырять по базам в попытках что-то взломать/украсть/подсмотреть и незаметно свалить. Разводка на процессоре была довольно сложной, коммуникаторами вообще управлял отдельный сервер, который нужно было ещё найти. И где же он был? В тяжело вооружённой башне. И ладно, это не так плохо — возможность дорваться до настоящего боя. Пока Оби-Ван и Чокт были где-то на фабрике (надеясь, пиная Гривуса), он пробился через легион дроидов к башне. Это было легко. Без каких-либо проблем он отправил сообщение Коди и на минутку присел, оценивая свои успехи. У него даже мелькнула надежда вернуться на Корусант, продолжить отпуск вдали от передовой, увезти Падме в какое-нибудь тихое место и наконец-то нормально провести время с женой. Энакин колебался, не пригласить ли с ними Оби-Вана: мастеру необходим нормальный отдых, но он мог бы испортить все личные планы. Приятные маленькие фантазии, которые подорвали — буквально — вместе с башней, когда какой-то идиот-дроид решил, что будет хорошей идеей снести джедая вместе с ней. Башня обвалилась под ногами, и Энакин оказался заперт в ловушке, когда она рухнула со скал прямо в замёрзшее озеро у подножия… и проломила толщу льда и затонула в холодной воде, в которой он сейчас плавал, а подозрительно удачная миссия пошла, наконец, как обычно. Он уже говорил, что не любит холод? Даже если и говорил, ему не лень повторить. Плотная штормовка и тёплая одежда (предполагалось, что они должны защищать от холода) вымокли до нитки и стали ещё более громоздкими и неудобными, и под тяжестью их веса он медленно шёл ко дну. Плыть в ледяной воде было и без того тяжело. Если он хотел выплыть, то от лишнего веса придётся избавиться, плевать на холод, и Энакин без сожалений стянул его с себя. Как хорошо, что джедаев обучали задерживать дыхание. За долгое, долгое время подруга Оби-Вана, добрая, терпеливая Бент научила плавать даже выросшего в пустыне мальчишку. Освободившись от одежды, Энакин поплыл по затопленному коридору мимо полуразрушенных дверей, пытаясь найти выход из ледяного кошмара. Конечно, Сила всегда могла согреть его, но это не отменило бы опасность ситуации, в которой он оказался на неопределённое время. Он уже потерял одну руку и не собирался терять вторую из-за обморожения. Или ногу. Серьёзно, Энакин любил механизмы, но это не значит, что он хотел бы себе механические конечности. За пределами терпения было видеть работающие шестерёнки вместо родной руки. Злясь из-за каждого обрушившегося потолка и заваленного мусором коридора, Энакин решил, что единственное, что можно сделать, это использовать световой меч и прорубить себе путь наружу. Но световые мечи не работали под водой. Ааааррргх! Словарный запас ругательств Энакина не знал границ, и пришло время использовать его полностью. Сняв фонарик с пояса, он начал оглядываться в поисках хотя бы не наглухо заваленного выхода. Всё это время холод пронизывал до костей, несмотря на все старания Силы. Волны кусачих мурашек одна за другой прокатывалась по телу, вызывая онемение; если он не начнёт немедленно двигать руками и ногами, их охватит судорогой. Он заблокировал связь; Сила знает, как он не хотел, чтобы Оби-Ван пострадал от внезапного ощущения, что падаван в беде. Конечно, он прикрыл связь, ещё когда они разделились, но сейчас заблокировал её намертво. Ещё одна обвалившаяся лестница, и Энакин закатил глаза. Он потянулся к Силе, в первую очередь за её теплом, но и так же за указанием, просто где можно найти выход. Ответом неожиданно стали восхитительно согревающие волны тепла, пришедшие из глубин Силы и откуда-то ещё. Отвлекаясь от бесплодных попыток найти выход, Энакин закрыл глаза и заглянул в себя, пытаясь определить, откуда исходило блаженное тепло. Увидев — ахнул и сразу же сбросил щиты в связи, позволяя жару знакомого до уголька костра охватить его и разлиться по медленно замерзающим конечностям. — Мастер? — Занят! Иду! — всё, что успел послать Оби-Ван, напряжённо сосредоточенный на чём-то ещё. Энакин мысленно вздохнул. Не было никакой необходимости звать Мастера на помощь. Точно так же не было никакой необходимости заставлять Оби-Вана нырять за ним в адски ледяную дыру. Он справится сам, спасибо. Энакин распахнул глаза и повернулся к завалам, преградившим путь. Может, у него и нет светового меча, но у него есть Сила. Всё, что нужно, это чуть-чуть подтолкнуть.***
Оби-Ван кувырнулся назад, определяя местоположение потерявшегося падавана. Ни с одной из сторон связь больше не закрывали щиты, (и как Энакин пропустил холод за пару щитов, сам того не заметив?) и приходилось выслушивать постоянный поток отборных ругательств оказавшегося в ледяном плену падавана. Чокт стоял рядом с ним, ещё пошатываясь от сотрясения, отчаянно сражаясь, но уже больше защищался, чем нападал. Рыцарь послушно следовал за отступающим Оби-Ваном, а он даже не смел поделиться планом перед лицом наседающего на них Гривуса. Нырнуть. Развернуться. Отбить. Блок. Толкнуть. Пока лучшее, на что был способен Оби-Ван, это вынудить Гривуса преследовать их и отходить примерно в направлении падавана. Чокт поддерживал его, чувствуя план в стратегии бей–и–беги. Удивительно, что они ещё не нарвались на дроидов; немногие попадавшиеся им на пути, спешили по каким-то более срочным делам, помедлить и выяснить каким ни Оби-Ван, ни Чокт не могли, не оказавшись разрубленными на части. — Сдавайтесь, джедайские слизни! — заревел Гривус. — Не похожи, — выкрикнул Чокт, увернувшись от меча киборга, подпалившего ему мех, и отступая под непроницаемую защиту Соресу Оби-Вана. И они продолжили. Оби-Ван отвлекал на себя внимание генерала, удерживая Чокта и самого себя от точных выпадов и размашистых ударов, пока, наконец, они не достигли внешней стены. Теперь их ждала самая сложная часть: убедить Гривуса, что всё это случайность. Два световых меча обрушились сверху, но Оби-Ван парировал удар, направив клинки в стену, мгновенно прорезавших в ней дыру. Вывернув руку с мечом, будто бы отталкивая клинки, он довёл их дело до конца, и в коридор ворвался вымораживающий ночной ветер. Чокт, казалось, догадался и последовал его примеру с направленными на него мечами, расширяя пролом в стене. И, пока Гривус отвлёкся на Чокта, Оби-Ван Силой вытолкнул киборга. Генерал взревел в бешенстве, вываливаясь в замёрзшее озеро под стеной. Выждав мгновенье для достаточного расстояния, Оби-Ван прыгнул следом, надеясь, что ледяная вода охладит пыл Гривуса и переключит его внимание на восстановление коротивших микросхем. Но если нет, то лучше будет держать генерала занятым, пока Энакин пробивается на поверхность. Чокт прыгнул за ними, дыбом поднимая мех на морозном ветру.***
Энакин держался за пылавший в Силе огонь Оби-Вана и направлял его жар в конечности, пытаясь сохранить тепло, пока всё тело нещадно бил холод. Замерзающая под водой башня была древней, неизвестной Энакину конструкции. Серьёзно, неужели так сложно найти выход или прорубить его? Но каждый раз, когда он использовал Силу, чтобы расчистить путь, его ждал новый завал, а обращаясь к Силе для разбора мусора он терял её помощь с поддержанием тепла. Замкнутый круг: или застрять здесь и утонуть, или замёрзнуть насмерть. Мда уж выбор. И, что ещё хуже, холод добрался и до карманного фонарика на поясе, чья батарейка немыслимо быстро разряжалась. Сейчас, в разгар ночи, это означало кромешную тьму в его ледяной темнице, ситуация во всех смыслах стала бы беспросветной. Если бы Энакин не был так занят, пытаясь согреться Силой, он бы ещё раз воспользовался бы своим богатым словарём и в точности бы выразил, что именно думает о ситуации. Проплыв по очередному коридору, Энакин почувствовал прилив надежды. Вдали его фонарик выхватил разбитое окно и блеск чешуи каких-то рыб за ним. Как хорошо. Путь наружу. Как нельзя вовремя. И как плохо, что Энакин забыл многие, многие уроки мастера о терпении. В середине коридора ослабевшие перегородки выбрали блестящий момент для обвала — прямо над его головой, погребая его под горой мусора и выбивая последние крохи воздуха, ещё державшиеся в лёгких.***
Оби-Ван перекатился по льду, как фигурист заскользив по толстой корке. К своему раздражению он заметил, что огромная пробоина, несомненно, скрывавшая под собой Энакина, уже затягивалась слоем льда. Нехорошо. Чокт держался где-то поблизости, Гривус успешно скрывался где-то в тени, и Оби-Ван не видел ни одного из них — неудивительно, учитывая поздний, тёмный ночной час. Потянувшись к Силе, Оби-Ван ощутил Энакина прямо под собой (снова неудивительно) и Чокта где-то справа, боровшегося с последствиями сотрясения мозга. Гривус был рядом, но не удавалось получить чёткое направление. Он подошёл ближе к Чокту, помогая ему подняться. — Ты чувствуешь его в темноте, Кеноби? — прошептал джедай. — Нет, Чокт. Только его гнев и злобу. — Хех. Нас ему сложнее убить, чем тех несчастных. Ему не победить. Мы поймаем его. — Я бы предпочёл отступить, — Оби-Ван дальше потянулся к Силе, стараясь найти Гривуса, но безуспешно. Гнев генерала слишком размывал направление. — Мой падаван в беде, и вы не в лучшей форме. — Я в порядке. Оби-Ван, пользуясь темнотой, закатил глаза. Раздалась серия характерных щелчков-шипений, и оба джедая немедленно повернулись к трём световым мечам, загоревшимся вдалеке и подсвечивавшим почти полностью заиндевевшую фигуру генерала–киборга. — Джедайская погань! — выкрикнул Гривус на бегу к ним. Оби-Ван обратил внимание, что он был уже не настолько подвижен в бою, как прежде. Похоже, холод доставал даже его. Чокт и Оби-Ван разделились, скрывая в темноте своё перемещение. Милостью Силы им удалось подкрасться к генералу, не попавшись ему на глаза. Гривус зарычал в ярости, рубанув мечами в направлении, откуда в последний раз доносились голоса, но рассёк только воздух. — Трусы! Смотрите мне в лицо, слизни! Ну уж нет. Оби-Ван не искал отговорок, но понимал их ценность и использовал при необходимости. Он потянулся к Силе, пробираясь вокруг замёрзшей дыры во льду. Энакин ощущался мощным пульсированием под ногами; поток его проклятий прерывало только обращение к Силе за чем-нибудь. Сигналы о замерзании приходили от падавана всё чаще, и Оби-Ван ни не секунду не переставал поддерживать его своим теплом, в которое Энакин так жадно оборачивался. Гривус поднял два меча высоко над головой, пытаясь в их мягком свете рассмотреть что-то в кромешной тьме, не замечая, что Чокт уже прокрался ему за спину. Оби-Ван не стал уходить далеко от дыры, решив как можно быстрее разобраться с Гривусом и, наконец, помочь падавану. Лёгким и неслышным шагом Оби-Ван вырос перед генералом. С молчаливым кивком Чокту он зажёг свой меч, привлекая внимание Гривуса, давая джедаю шанс напасть. Но Гривус оказался не так прост. Одна рука, потерявшая свой меч, резко вытянулась за спину, схватила Чокта за шею и подняла в воздух. Оби-Ван ринулся вперёд в агрессивной атаке, пытаясь отвлечь на себя генерала, сбить хватку, лишь бы Чокт сумел освободиться. Но оставшиеся три меча справлялись с прежним успехом. Синтетические улучшения Гривуса включали в себя многозадачность для конечностей, и генерал с лёгкостью сдерживал Оби-Вана, пока жизнь Чокта медленно утекала у него на глазах. С последним, судорожным вздохом Чокт задохнулся, и его жизнь, наконец, отлетела к Силе. Оби-Ван отпрыгнул назад, отключая световой меч и растворяясь в темноте. Зелёный меч Чокта добавился к коллекции Гривуса. Оби-Ван позволил себе секунду скорби и снова сосредоточился. Попытка одолеть Гривуса оказалась тщетной. Нужно больше тренироваться, сейчас холод и громоздкая защита от него снизили их и без того невысокие шансы. Поэтому Оби-Ван сделал единственное, что можно было ещё придумать. Он Силой поднял волну ледяной воды и обрушил её на генерала. Гривусу это не понравилось. Ему это совсем не понравилось, и его возмущённый рёв эхом прокатился над замёрзшим озером. За криком Оби-Ван различил едва слышный скрежет металла и улыбнулся. Он послал ещё одну волну, обливая генерала с головы до ног, наблюдая, как световые мечи замерцали и погасли. Даже при этом Оби-Ван вздохнул с облегчением и с благодарностью вспомнил Бент, научившую его собирать световой меч, которому не страшна вода. Поднялась третья волна, и Гривусу пришлось спасаться бегством. Его отступление вызвал не только холодный душ, но и вид республиканского крейсера, спускавшегося на орбиту планеты. Хорошо. Значит, Энакин успел послать сигнал о помощи. — Генерал? — раздался в коммуникаторе голос Коди. — Коди, ты как нельзя вовремя. — Спасибо, сэр. — Отправь отряд на поиски Гривуса и ещё один — медицинский — к моему местоположению. — Сэр? — Да, подготовьте его к переохлаждению и обморожению. Острая боль вспыхнула в связи, когда что-то ударило Энакина, выбивая из него последний воздух. — И, возможно, кислородному голоданию. — Сэр, вы в порядке? — Боюсь, мой падаван опять в затруднительном положении.***
Энакина била крупная дрожь, несмотря на то, что сердце бешено колотилось в груди. Мысли в голове становились тяжёлыми, неповоротливыми, и Энакин видел, что переохлаждение начинает брать своё. Костёр Оби-Вана продолжал согревать сознание, как и Сила, которую он в своём спутанном состоянии ещё мог коснуться. Только благодаря им удавалось держаться так долго. Он цеплялся за Силу почти с отчаянием. Он хотел снова увидеть Падме, её нежные руки, мягкую улыбку, ласковые признания в любви. Он хотел снова услышать сдержанный юмор Оби-Вана, редкие и оттого особо ценные искорки в его серых глазах. Он хотел снова изучать с ним Силу, медитировать с ним, даже если бы медитация свелась к высвобождению гнева и тьмы после резни тускенов. Он как никогда хотел жить, и он держался. Повернувшись, он поднял ослабевший фонарик, пытаясь в его тусклом свете рассмотреть, что придавило его, но не смог увидеть достаточно, чтобы рискнуть убрать завал Силой, и не мог сконцентрироваться, чтобы Силой его прочувствовать. Несмотря на то, что он замерзал и тонул под водой, Энакин ощутил подступившие к глазам слёзы бессильной злобы. Ч-ч-ч-чёрт, всё должно было быть не так. Это война. Он сражался и получал раны, побеждал и проигрывал. Он сильнее этого. Он так старался обрести силу спасать жизни близких, но ведь даже не осознавал, что защитить их сможет, только если спасёт свою собственную. В жажде власти над этой силой были тёмные проблески эгоизма, но ради близких, ради самого себя он не перестанет стремиться к ней, желать подчинить её, а не слепо доверять своенравной Силе. У Энакина были большие проблемы с доверием. Долгого времени и труда ему стоило проникнуться кем-то и начать доверять, и, несмотря на годы познания Силы, он всё ещё ей не доверял. Любой близкий человек был, по меньшей мере, равным ему. Его можно заставить, убедить в своей правоте или просто проигнорировать, делать вопреки, что самому кажется правильным. Но такое не сработает с Силой. Никто ни в чём не может принудить её: она или помогает, или нет. Её непредсказуемость внушала Энакину опасение, и он с неуверенностью и неохотой полагался на неё. Он осознал это только неделю назад в медитации с Оби-Ваном, из долгого и интересного обсуждения в ней, можно ли считать подсказки Силы признаком её разума или же она представляет собой воплощённую интуицию. Ну же, болван, сконцентрируйся! — обругал себя Энакин и снова завернулся в тепло огня Оби-Вана и Силы. Он найдёт отсюда выход, и Мастеру не придётся нырять за ним в ледяной ужас и геройски спасать. Энакин посветил фонариком в стороны, оглядываясь в поисках чего угодно, с чем мог бы выбраться, не рискуя окончательно погрести себя под завалом, и пока окончательно не отморозил себе пальцы. Он снова задрожал. — Энакин! Вскинув голову (и когда он успел опустить её?), Энакин увидел мягкий синий свет от меча мастера. Он заулыбался. Мастер! — Держись, я достану тебя. Мастер, который и вполовину не замёрз, как Энакин, с лёгкостью двигал руками, раскидывая мусор и освобождая Энакина. Продрогший падаван немедленно выбился наружу, стремясь к поверхности, но с удивлением понял, что руки и ноги двигаются вяло, непослушные, всё-таки застывшие и скованные судорогой. — Г-р-р-р. Мастер, я ненавижу холод. Оби-Ван усмехнулся, подплыл вперёд и обхватил Энакина за талию. — Идём. Коди ждёт на берегу, он согреет нас. — У-у-у. Мастер, я бы предпочёл, чтобы меня согрела Падме. — …Падаван! Энакин легко засмеялся. — Прости, Оби-Ван. Сложно сосредоточиться. Рука на талии крепче сжала его. И хотя Оби-Ван ничего не сказал, Энакин мог слышать, как тревога за падавана и изнеможение сквозили в сознании Мастера. — Извини за беспокойство, — пробормотал он, пока Оби-Ван нёс их к поверхности. — Не нужно извиняться, Энакин. Не нужно, если только ты опять не лазил в моём датападе. Энакин не ответил и только доверчиво и крепко прижался к Мастеру. — Отдыхай, мой измученный падаван. Ты будешь в порядке. Мы почти добрались.