Поводок

Длинные пальцы неторопливо сплетали медные нити в узловатые жгуты, скручивали проволоку в непонятные фигуры, хотя в некоторых и можно было узнать какое-нибудь животное. Темные глаза бросали быстрые напряженные взгляды на маленькие изображения, раскиданные по большому экрану. А в голове всплывали навязчивые почти панические мысли о возможной ошибке. Он мог что-то упустить, что-то не заметить, что-то сделать не так. И наказание за какую-нибудь мелочь было ошеломляющим. Техник неловко надавил пальцем на острый кончик почти готовой фигурки и вздрогнул. Глаза сами устремили взгляд вниз, на бледной коже выступила яркая алая капля. Парень поднес палец к губам и прижал ранку к языку. Знакомый медный привкус. Словно проволоку в рот взял. Может, он слишком много возится с проводами? Из-за негромкой музыки, которую проигрывало радио, техник не сразу понял, что к нему зашли.  — Поросеноче-ек, — протянул знакомый грубый голос, тяжелая рука легла на худое плечо. Рыжий боязливо оглянулся, но его глаза были опущены вниз, так что он посмотрел только на руку, собственнически сжавшую его плечо.  — Ма-Ма? — озадаченно спросил парень. «Странно», — подумал он, — «она всегда может сама связаться со мной». Рука сжалась сильнее, техник болезненно поморщился, искусный механизм испугано сложил голубые грани, увеличивая зрачок, из-за чего глаза стали казаться еще темнее.  — Мне нравится ее решение, — с ухмылкой сказал мускулистый мужчина. Техник не помнил его имени, а может, не хотел помнить. Он просто про себя называл его татуированным, поскольку тот был покрыт татуировками почти полностью. И редко носил рубашку, являя всем и вся страшные морды непонятных зверей. Рыжий ненавидел татуированного, но ему нравились его татуировки. Некоторых из этих существ он сплел из проволоки. Они сейчас стояли рядом с клавиатурой, один висел на медной гирлянде, украшавшей обшарпанные потолок и стены.  — Такие глаза намного полезнее старых, не так ли? — продолжил татуированный и неожиданно развернул кресло, в котором сидел парень, тот автоматически съежился, сжав голову в плечи. — Смотри на меня, сука! — страшно прорычал амбал клана, и рыжий подчинился. Он боязливо поднял взгляд на лицо мужчины. — Вот так, поросеночек, — вкрадчиво прошептал татуированный и наклонился к технику очень близко, сжав пальцами подлокотники по обе стороны от вздрогнувшего тела. — Только попробуй отвернуться, — угрожающе закончил он. Мужчине нравилось, как судорожно меняет свой радиус зрачок, слышать этот едва заметный звук двигающихся деталей. Еще с того раза, когда этот рыжеволосый сученыш чем-то не угодил Ма-Ме. Она отдала его для потехи всему клану. Хоть и не все оказались отъявленными извращенцами, но доброе количество мужиков пустили рыдающего и слабо сопротивляющегося парня по кругу. И когда татуированный, устроившись между бледными ногами, всаживался в горячее тело техника, он заметил эти искусственные глаза. И не смог оторвать взгляд от этих глаз, которые хоть и были всего лишь заменой настоящих, но в полной мере отражали боль и страдание насилуемого человека.  — Пожалуйста… Тихий шепот вывел мужчину из воспоминаний. Лицо парня показывало неподдельный страх. Татуированный широко оскалился, словно наслаждался ситуацией.  — Пожалуйста? Тебе так понравилось? Добавки хочешь? Техник в ужасе зажмурился и замотал головой. Его тут же грубо схватили за подбородок и повернули к мужчине.  — Я велел не отворачиваться, — яростно процедил он сквозь зубы. Парень в ужасе смотрел на татуированного. Весь страх, боль и страдание того дня нахлынули вместе с воспоминаниями, когда техник снова увидел это лицо, искаженное в гримасе похоти и злости.  — Адам… — раздался почти без эмоциональный женский голос, — твой сектор чист? Адам выпрямился и повернулся к самому жестокому человеку в «Peach Trees». Он улыбался. Самодовольно и уверенно.  — Да, Ма, у меня всегда все схвачено. Мадлен кивнула в сторону двери, и амбал непринужденно вышел, оставив техника, вжавшегося в кресло, и женщину, смотрящую на того холодным взглядом. Она спокойно достала из кармана изогнутый нож, так похожий на плоский коготь одной из тварей на коже татуированного.  — Чтобы в будущем, — вкрадчиво проговорила Ма-Ма, подойдя к парню и приставив лезвие к его носу, — ты больше не мешал моим мальчикам выполнять свою работу, — закончила она тихим голосом.  — Такого больше не повторится, — испугано кивнул техник и сильно вздрогнул, когда нож со свистом вонзился в сидение между его ног.  — Или я тебе все причиндалы вырежу и сделаю девкой для своих парней, — прошипела женщина сквозь зубы. Она выдернула нож, вспоров край сиденья, и вышла, оставив рыжего в помещении одного. Его трясло. ***  — Поросеноче-ек… Сквозь темноту беспокойного сна до техника донесся чей-то тихий голос. Одновременно с этим пришло осознание, и парень резко проснулся, распахнув темные глаза.  — Ну, доброй ночи, — оскалился татуированный, нависая над рыжим, и моментально зажал ему рот, как только парень судорожно вдохнул, явно намереваясь подать голос. — Тихо, поросеночек, — почти нежно прошептал мужчина, продолжая улыбаться. — Ты же не хочешь, чтобы Ма-ма снова сделала из тебя общедоступную сучку? Техник, до этого в ужасе вцепившийся в чужие запястья, расслабился и обречено опустил руки на кушетку, которая служила ему кроватью. Только глаза продолжали судорожно менять радиус зрачка. Здоровяк уселся на ноги парня и без особых усилий рванул его футболку, оголяя судорожно вздымающуюся грудь.  — Долго же на тебе все заживает, — задумчиво произнес мужчина, прикоснувшись мозолистыми пальцами к обширному кровоподтеку на ребрах. Техник чувствительно дернулся. Не столько из-за боли, которая уже почти не ощущалась, сколько от страха. Татуированный сунул руку между бедер парня, и тот, судорожно вздохнув, автоматически протестующе вцепился в мускулистую руку.  — Сучка, — тихо прорычал амбал, до боли сжав бледное запястье, — хочешь по-плохому?  — Прости-прости-прости-прости! — в ужасе затараторил техник, но мужчина уже встал на колени и без труда перевернул его на живот.  — Сам напросился, — вкрадчиво прошептал татуированный, слушая, как парень под ним начинает судорожно всхлипывать. — Ну-ну, поросеночек, в следующий раз будешь вести себя, как подобает моей собственности. Амбал заставил рыжего подняться на колени и довольно грубо стянул с него потрепанные временем штаны. Смуглые руки прикоснулись к бледной коже, и техник услышал, как татуированный довольно что-то пробасил. Ему понравился контраст, на который он не обратил внимания в тот день. Зато сейчас он сможет без лишней спешки изучить это тело. Парень почувствовал, как мозолистые пальцы заскользили по выступающим ребрам, пригладили впалый живот и остановились на груди.  — Что, нравится? — с усмешкой проурчал мужчина, когда техник сдавленно охнул, стоило тому нащупать его сосок. — А, знаешь, это будет интересно, поросеночек, — прошептал он, с нескрываемым удовольствием приласкав чужие бока. Несмотря на свою бледность, кожа парня оказалась теплой. И приятной на ощупь. Такой нежной, что, казалось, стоит надавить посильнее, и на месте пальцев расцветет бурый синяк. Рыжий продолжал всхлипывать и дрожать, особенно сильно вздрагивая, когда амбал начинал ласкать его грудь. А потом закусил губу, когда мозолистые пальцы прошлись по незащищенному животу к паху и обхватили его полу возбужденный орган. Ему было страшно — поведение татуированного пугало. Мужчина действовал странно и непривычно, и парень с каждой новой лаской напрягался все больше в ожидании боли, которая могла последовать за всем этим.  — Ну, давай, поросеночек, не стесняйся, — тихо сказал мужчина, с удовольствием чувствуя, как техник скоро достигнет пика. Рыжий сдавленно застонал, склоняясь к кушетке и утыкаясь лбом в грязную потрепанную поверхность. Трудно отрицать, что ему было хорошо. Физически хорошо. Но внутри все вопило от неизвестности и страха. Техник зажмурился и бездумно толкнулся в ласкающую руку. Амбал склонился и с удовлетворением поцеловал голое плечо, словно одобрял действия парня. До ушей донесся стеклянный звон, и что-то холодное выплеснулось на поясницу.  — Блядство, — прошипел татуированный, не обращая внимание на жалобный скулеж техника. Тот в страхе замер, чувствуя, как мозолистые пальцы принялись поспешно размазывать жидкость между его ягодиц. А потом дернулся, с силой толкнулся в чужую руку, когда удовольствие пронзило разгоряченное тело. С его губ слетел приглушенный стон — парень сам не заметил, как вцепился зубами в свою руку. Амбал низко засмеялся.  — Моя очередь, — пробасил он, устраиваясь сзади. И сразу вошел на всю длину. Техник с силой сжал зубы на предплечье, чтобы не закричать. Проникновение далось легко, но татуированный из-за своего размера все-равно принес свою долю боли. Парень успел подумать, что ему повезло, раз насильник решил использовать смазку, но сделал он это исключительно для своего блага, как мужчина начал двигаться.  — Да-а, сука, — простонал амбал, крепко сжав пальцы на бледных бедрах. — Поросеночек, ты и правда лучше этих шлюх… Рыжий не ответил. Он только сильнее зажмурился, стараясь расслабиться, но все-равно чувствовал, как грубее и чаще вторгаются в его тело. Страшно уже не было. Было просто больно.  — Ах! — неожиданно сорвалось с его губ, и парень от страха зажал рот рукой, когда мужчина остановился.  — Здесь хорошо? — жарко прошептал он, наклонившись к самому уху рыжего, а потом наградил кусачим поцелуем его голое плечо. Сделал плавное движение, снова задевая внутри чувствительную точку. Техник закусил губу, чтобы не застонать, но чужая рука у его паха быстро уловила нарастающее возбуждение. Амбал навалился всем телом на худощавую фигуру, практически лег сверху, снова начиная двигаться быстро, стараясь проникать глубже. И победно ухмыльнулся, услышав сдавленный стон парня под собой.  — Та-ак, поросеночек… — несдержанно простонал он. — Громче! — Сделал резкий толчок, выбивший громкий стон. Техник сам не мог поверить тому, что он чувствует. Было и больно, и хорошо одновременно. Тело начинало гореть, как в лихорадке, такого он раньше никогда не чувствовал. Ни странного сладко-болезненного удовольствия при каждом грубом проникновении, ни наслаждения от чужих пальцев, оставляющих синяки на его коже. Голова была тяжелой, словно одурманенной наркотой.  — О, да, сучка! — прорычал татуированный, толкнувшись особенно сильно, из-за чего парень уткнулся лицом в кушетку. Мужчина в порыве страсти сжал зубы на бледном плече и обхватил своими пальцами плоть парня. Хватило несколько движений, чтобы и он последовал за амбалом в сладкую негу. Техник едва стоял на дрожащих коленях, слушая собственное тяжелое дыхание и чувствуя, как пот скатывается по его коже. А потом поморщился, когда чужие зубы отпустили его плечо и горячий язык зализал рану. Мужчина хлопнул его по спине, будто похвалил, а потом вышел, позволив парню рухнуть на кушетку.  — Посмотри на меня, — раздался его грубый голос, и рыжий с трудом повернул голову вбок, чтобы встретиться с тяжелым взглядом насильника. Механизированный зрачок медленно сузился, и татуированный оскалился в улыбке. Он встал, натянув спущенные до колен штаны, совершенно не позаботившись о том, чтобы вытереться. А потом приложил палец к губам:  — Ма-Ме не обязательно об этом знать, верно, поросеночек? — амбал насмешливо улыбнулся, глядя, как механизм глаза с тихим звуком чуть расширился. — Пока ты принадлежишь мне, никто к тебе не сунется. Татуированный вышел из помещения, оставив техника наедине со своими мыслями и страхами. *** Когда система, построенная Ма-Мой, с хрустом развалилась под каблуком Дредда, парень, чьи глаза представляли из себя сложное механическое устройство, решил, что впервые в жизни он свободен от страха и боли. И стоя в толпе зрителей, наблюдающих за тем, как судьи вытаскивают из мегаблока бывших приспешников Ма-Мы, он и подумать не мог, что кто-то мог уйти незамеченным. Пока ему на плечо не легла чья-то тяжелая рука. Татуированный с удовольствием наблюдал, как расширяются искусственные зрачки обернувшегося парня. А техник с новой волной страха осознавал, что от ошейника он не избавился, только поводок теперь у другого хозяина.