***
Маленький кабинет в идеальном порядке встретил девушку, которая быстро села на уже знакомый стул напротив стола, за которым разместилась женщина. Харуно не смела поднимать своих глаз, смиренно ожидая приговора и перебирая край юбки руками. — Пятое опоздание за месяц. Мне стоило бы вызвать твоих родителей, — заметила женщина, но школьница молчала. Она и сама всё прекрасно понимала. На полминуты заместитель сделала паузу, всматриваясь в ещё детское и расстроенное лицо, и откинулась на спинку кресла, прикрыв глаза. — Но, пожалуй, за твои заслуги в учёбе ограничусь наказанием, — взгляд резко поднялся, с удивлением смотря на Мину-сенсея, что неожиданно пощадила её. Глаза заискрились надеждой, делая её больше похожей на щенка, на что заместитель только прикрыла глаза, скрестив руки на груди. — Сделаешь доклад на тему Древнего Египта. — Да, конечно! — резко вскочила девушка, счастливо загораясь и подбегая к двери, резко её открывая. Счастье и облегчение от избежания кошмарного переполняло её. Заместитель от такой бурной реакции ещё больше вжалась в кресло, как будто стараясь, если что, укрыться. Всё же Харуно всегда была чересчур эмоциональной девушкой, но действительно увлекалась историей и хорошо училась. — Всё сделаю в лучшем виде. До свидания!***
— Ты сегодня не опоздала? — Мебуки, стоявшая у плиты, подозрительно сощурила глаза, кинув через плечо взгляд на старшую дочь, которая с интересом читала книгу за столом, ожидая сегодняшний ужин, и резко вздрогнула от произнесённой фразы. Кизаши читал сегодняшнюю газету, мало на что обращая своё внимание, а помимо них за столом сидела девчушка двенадцати лет с такими же изумрудными глазами, но длинными светлыми волосами, как у матери. Её любимая младшая сестрёнка, в которой Сакура души не чаяла, обратила заинтересованный взгляд на оцепеневшую сестру и моментально её раскусила. Опоздала. — Нет, я сегодня успела, — нервно улыбнулась Харуно, почесав затылок и пытаясь хоть так скрыть свою неловкость. Мебуки недоверчиво и испытующе взглянула на дочь, но всё же в конце концов отвернулась к плите. Сакура выдохнула и почувствовала успокоение, уже думая вернуться к своим книгам, но наткнулась на насмешливый взгляд сестры. Она-то всё поняла и просто промолчала, вернувшись к своему телефону, в котором с кем-то переписывалась, то и дело выражая восторг или смущение. Видимо, у её маленькой сестры появился друг. Харуно улыбнулась своим мыслям, прикрыв глаза и видя перед собой знакомый образ тёмно-русых волос и ореховых глаз. Юноша, с которым она сидела за одной партой и к которому всегда спешила в школу. Юноша, заставляющий сердце биться быстрее, который рисовал ей сердечки на парте, — такой милый. Она очарована им уже несколько месяцев, да и не только она… — Я после обеда пойду в городскую библиотеку. Мне нужно подготовить доклад по истории, — произнесла Сакура, стоило перед ней появиться тарелке с аппетитным обедом. Мебуки и Кизаши вздохнули, но дали своё согласие, сев за стол вместе с дочерьми. Быстро проглотив свою еду, Харуно поблагодарила за вкусный ужин и, поставив тарелки в мойку, побежала наверх переодеться. Оказавшись в своей комнате, она устремилась к шкафу, стоящему напротив большой белоснежной кровати, и достала оттуда лёгкое платье голубого оттенка. Наскоро переодевшись и приведя в порядок причёску, Сакура быстро всё бросила в сумку, перекинув её через плечо, и устремилась к дверям, заметив в проёме сестру. — Ты что-то хотела, Аяме-чан? — участливо спросила Сакура, приблизившись к сестре. Младшая Харуно протянула ладонь, в которой девушка обнаружила необычный кулон в виде сердца из бисера, и улыбнулась. Она часто делала на своих кружках такие украшения и потом дарила их. Достаточно профессионально, надо сказать, и очень красиво. Этот же был удивительным, с синим камнем в середине и разными бисеринками по уровням от сердцевины; девочка использовала золотой, серебряный и синий цвета. Взяв в руки украшение, Сакура с удивлением рассмотрела его, отмечая тонкую работу. Всё же Аяме занималась этим уже четыре года. Улыбнувшись, девушка ловко застегнула украшение, подойдя к зеркалу и обнаруживая, что оно ей очень шло, да и к платью подходило. Харуно подошла к сестре и крепко обняла её, выражая свои самые тёплые чувства. С самого рождения она относилась к девочке с любовью и заботой, желая ей только добра. — Спасибо, солнышко, — благодарно взглянула она, проведя по блондинистым волосам рукой.***
Сакура всегда любила центральную библиотеку за её обширность и атмосферу. Она была поистине огромна и прекрасна, являясь много веков назад одной из резиденций императора Японии. Огромные потолки в шесть-семь метров, искусно проработанный орнамент, стеллажи книг… Если пройти глубже, то стеллажи будут повсюду, доходя до нескольких метров. На такие случаи была лестница. У неё был сюда пропуск, которым она и воспользовалась, проходя внутрь и устремляясь уже в знакомую сторону. Библиотекарша улыбнулась, увидев знакомое лицо, и вновь устремила взор в книгу, пока Харуно пошла к исторической секции. На самом деле намного больше она знала про Грецию, Рим и Японию, нежели Египет. В нём девушка ориентировалась достаточно плохо, зная просто некоторых самых важных фигур истории и события. Но, раз уж ей дали именно эту тему, как раз есть шанс наверстать упущенное. Оказавшись среди знакомых книг, Харуно набрала несколько с говорящими названиями и принялась их изучать. Время шло быстро, хотя она этого и не замечала, порой отмечая что-то в своей тетради, пока другие посетители один за другим покидали стены этого здания. Она даже и не заметила, как начинало постепенно темнеть, да и внимание начинало постепенно ускользать. Всё же сегодняшней ночью девушка не выспалась. — Тебе, я вижу, нравится Древний Египет, — послышался где-то над головой голос, от которого Харуно резко выпрямилась и развернулась. Прямо перед ней стоял мужчина лет восьмидесяти — достаточно старый и одетый очень странно, он внимательно смотрел то на девушку, то на книги с оттенком любопытства. — Да, это тема моего доклада, — мягко ответила Сакура, расслабившись. Угрозы от незнакомого старичка не исходило, но всё же неожиданно было увидеть здесь, куда приходило людей достаточно мало, человека. Она ещё раз окинула его взглядом — седые волосы и борода, чёрные глаза, выделяющиеся на лице, да странная длинная туника, расшитая красным бархатом. Разве люди ходят в таком? — Вы откуда? — О, девочка, я из очень далёких краёв, — загадочно произнёс незнакомец, присев рядом за стол. Харуно заинтересованно смотрела на этого мужчину. — Много лет я был археологом и написал не одну книгу, но, к сожалению, из-за своих вечных путешествий так и не выстроил семью. Теперь скитаюсь один по миру. В этот раз судьба завела в Японию. Единственное, что у меня осталось, — воспоминания о том, какие прекрасные произведения искусства я видел. Последним, что я посетил, был как раз Египет. Прекрасная страна жаркого и палящего солнца. — Да? Наверное, она волшебна, — заметила Харуно, вновь улыбнувшись археологу. — Наверняка кучу красивых произведений искусства сделали там. — О да, там действительно порой встретишь удивительные вещи… Ой, подожди-ка, — неожиданно произнёс старец, снимая свой потрёпанный походный рюкзак и хрипя на ходу, что-то ища там. То и дело доносился звон походных консервов, шелест чего-то ещё и прочее. Девушка с интересом наблюдала, как археолог копошился в рюкзаке и неожиданно улыбнулся. — Нашёл! — прямо со дна он вынул золотую маленькую коробочку, покрытую лёгкой пылью, которую быстро протёр собственным рукавом и протянул её удивлённой Сакуре. — Мне уже всё равно не пригодится — стар я, да и родственников нет. А тебе понравится. Я нашёл его, когда спускался в Пирамиду фараона Мернептаха. Он начал править, когда ему было аж около шестидесяти, но у него было много братьев, один из которых был потенциальной угрозой его воцарению. Эта вещь принадлежала ему и была изъята как трофей. Девушка несколько секунд покрутила коробочку, оценив её красоту, и открыла её. Брови медленно поползли вверх, а глаза становились всё больше с каждой секундой. В этой коробочке был кулон с удивительным камнем — то словно была вселенная с миллиардами звёздных скоплений. Видела ли она когда-то такое украшение? Вряд ли. Оно было прекрасно. — Я не могу его принять, — печально произнесла Харуно, мягко улыбнувшись мужчине, на что тот удивлённо приподнял брови. — Он слишком дорогой и удивительный. Это ведь антиквариат. Правильнее было бы отдать его в музей. Девушка всё ещё рассматривала удивительную работу древних мастеров, такую красивую и удивительную, будто сделанную богом. Она была мистической, слишком красивой и нереальной. Такой, которую никогда раньше не видела Сакура. Она принадлежала самому фараону, жившему тысячелетия назад, и сейчас могла оказаться у обычной посредственной девчонки. — Я настаиваю. Если вы примете его, я буду счастлив до конца жизни: хоть чем-то эта вещь, которую я нашёл там, обрадует кого-то, — старичок медленно поднялся, отряхнувшись, и чуть поклонился, заведя руку за спину. Галантность двадцатого века. — Рад был встрече, юная леди. Он скрылся где-то за стеллажами, пока девушка пребывала в прострации, но вскоре несколько раз моргнула и взглянула на собственные ладони. Там до сих пор покоилось удивительное украшение, такое красивое и изящно сделанное. Она улыбнулась, рассматривая камень, и всё же решила примерить. Кулон быстро оказался на тонкой шее по соседству с подарком младшей сестры, и Сакура с восторгом вглядывалась в его красоту. Эмоция резко сменилась непониманием, когда она увидела, будто сотни тысяч звёзд пришли в движение. Неожиданно всё вокруг засветилось странным светом, покрывшим её с ног до головы. Ужас моментально сковал её абсолютно всю. Безмолвная пустота приняла её в свои объятия, погружая сознание в сон.***
Жаркое солнце освещало нескончаемые пески по всем четырём сторонам света. Здесь не было ничего, кроме песчаной бури, разразившейся этим днём. Неожиданно прямо на земле возникло тело девушки, чьё лицо оказалось скрытым волосами. Она была без сознания в этой огромной пустыне. Из-за всей этой пелены не сразу можно было разглядеть белоснежную лошадь с наездником, который тут же спрыгнул со своего скакуна и загорелыми ногами ступил на землю. Он был одет в белоснежный с расшитым золотом схенти* с голубым поясом, заканчивающийся чуть выше колен, на голове его находилась серая куфия**, скрывающая от песчаной бури и открывающая только глаза, — через неё можно было с трудом заметить блондинистые волосы. Голубые глаза в шоке смотрели на девушку и взяли в ладонь прядь, будто бы проверяя, что это не иллюзия. Он перевернул незнакомку, ещё более удивляясь. Бледная кожа нетипична для этих мест. «Странная одежда. Иностранка?» — сообразил юноша, заметив, что неожиданно ресницы затрепетали и спустя секунду приоткрылись глаза редчайшего цвета — изумруда. Он уже не мог скрывать своего удивления, ошарашенно глядя на незнакомку, оказавшуюся посереди пустыни. Несколько секунд напряжённо глядя в её глаза, он заметил, как они вновь закрылись, хотя она и боролась. Девушка отчаянно пыталась не впасть в беспамятство, но эту битву она проиграла. Её очи вновь закрылись, а голова отклонилась в сторону. Юноша осторожно поднял незнакомку, перевесив через лошадь, не найдя иного способа сделать путешествие более комфортным, и запрыгнул на скакуна, пришпорив коня, чтобы тот побыстрее ехал во дворец. Он и так потерял много времени из-за этой песчаной бури.