Искра
— Искра? — я вздрогнула, услышав голос над ухом, и повернулась с удивлением увидев Листвичку. Что ей надо от меня? — Можешь помочь мне сходить за травами?
— А… Разве ты сама не дойдёшь? — какой-то внутренний страх перед целительницой неприятно скрутил живот, а перед глазами снова появились картины её убитых детей.
А если она решила убить или отравить меня? Как глупо… Чёртов Сумрачный лес! Это место теперь заставляет меня всех опасаться!
— Ты можешь помочь мне найти их. К тому же, так быстрее, у Пеплогривки уже совсем скоро родятся котята.
— Котята… — в трансе повторила я, а потом реальность происходящего ударила по вискам, заставив помотать головой из стороны в сторону. — Постой. Котята?! У Пеплогривки?!
— Да. Неужели ты до битвы ещё не заметила этого? — непонимающе склонила голову набок светло-бурая кошка.
Великое Звёздное племя! Какая же я дура! Я ничего не замечала, заботясь лишь о тренировках, а что теперь?! Я не побеспокоилась о своей бывшей наставнице, не поговорила с матерью после смерти отца и не предприняла никаких действий, чтобы избавиться от Звездоцапа и его приспешников! Дура! Надо не сдаваться?! Но почему я медлю?! И что же это?! Страх перед опасностью и смертью, которые ходят за мной по пятам, или страх того, что никто не поддержит меня? Или всё сразу?.. Всё так сложно. Ненавижу тебя, Коршун… Ты испортил мне жизнь!
— Так поможешь?
— Да, — слабо кивнула я и поднялась на ноги, чувствуя, что апатия снова захватывает разум. Э нет! Так просто я ей ещё раз не дамся!
Я настолько сильно погрузилась в мысли, что не заметила, как прямо около выхода из лагеря путь перегородила огромная тень. Очнулась лишь тогда, когда до боли знакомый голос спросил:
— Ну и куда же вы направились?
Я подняла на Коршуна усталый взгляд и просто ответила:
— Собирать травы.
— Ты и травы? — левая бровь взлетела вверх, заставив проснуться во мне лёгкое раздражение.
В последнее время та самая любовь, которую я испытывала к этому воину всё меньше и меньше проявлялась, уступая месту злости и раздражению. Но это радовало меня. Пытаясь внедрить себе в разум то, что я ненавижу его, я наконец-то добилась хоть какого-то результата.
— Так будет быстрее, — вмешалась Листвичка.
— К чему такая спешка?
— Совсем скоро у Пеплогривки родятся котята, а у меня недостаточно нужных трав.
— Она сама сможет позабо…
— Не сможет! — прошипела янтароглазая целительница, не отступившая при ледяном взгляде, кинутым на неё. — Она ослаблена голодом и горем! Если всё не сделать правильно, то она погибнет!
Полосатый кот внимательно посмотрел на неё и медленно, но с издёвкой проговорил:
— Тебе ли говорить о правильности? Разве рожать полукровок правильно? — он выпустил когти, медленно подошёл к сникшей и задрожавшей целительнице и схватил её за горло. — Ты уже здесь давно ничего не решаешь, так что советую держать язык за зубами, а иначе ты, твоя сестра и мать отправитесь вслед за Огнезвёздом.
Я не могла сдвинуться с места. Какой-то леденящий ужас от его слов, движений, интонации электрическим током бегал под шкурой и сковывал рассудок, заставляя судорожно дышать. Однако в таком состоянии я пробыла недолго.
— «Она умрёт по твоей вине-е-е… — мерзко пропел внутренний голос. — А ты ничего не сможешь сделать…
Слаба-а-ачка…»
Я резко мотнула головой, ненавидя себя за секундную слабость, и подскочила к Коршуну.
— Стой! — бурый великан с интересом повернул ко мне голову, и слова резко застряли в горле, но превозмогая себя, я выдавила. — Не надо. Пеплогривка… Она же… Она же наша соплеменница!
— Наша? — левая бровь Коршуна взметнулась, а осознание того, что я ляпнула лишнее, заставило меня затрястись. Сумрачный воин резко выпустил целительницу, которая тут же закашлялась и, поднявшись на дрожащие лапы, с ужасом посмотрела на нас. — Я думал, мы твои соплеменники… — медленно проговорил он, акцентируя внимание на «мы» и кивая на своих приспешников, и подошёл ко мне вплотную, холодно смотря на меня сверху вниз. Я судорожно сглотнула.
Страшно… — Или я чего-то не знаю?
— Я… — сердце зашлось в таком быстром темпе, словно хотело проломить мне рёбра. — Я…
— Ты… — учтиво продолжил полосатый кот, плотоядно улыбнувшись и явно наслаждаясь моим страхом перед ним.
— Я… оговорилась… — я сглотнула вставший в горле ком. — Пеплогривка моя бывшая… соплеменница. Она была моей наставницей… — сил, чтобы держать этот тяжёлый взгляд, не осталось, и я резко отвела глаза в сторону. — И… она дорога мне…
— Хорошая она, наверное, была наставница, — с издёвкой начал он. — …раз ты согласилась на тренировки со мной, — я прижала уши.
— Пожалуйста, пропусти, — тихо проговорила я, чувствуя на себе ледяной взор, который придавливал к земле.
— Ладно… После этого подойдёшь ко мне.
Я кивнула и, обогнув Коршуна, быстро юркнула в папоротниковый лаз, убедившись, что Листвичка последовала за мной. Целительница открыла было рот, чтобы спросить об этой ситуации, но я жёстко её перебила:
— Не спрашивай ничего! — и уже тише и мягче добавила. — Просто веди меня, куда нужно…
Светло-бурая кошка кивнула, и мы пошли всё дальше в лес. Стоило лагерю скрыться из вида, как я почувствовала какое-то облегчение, словно железные тиски, державшие меня долгое время, исчезли. Я полной грудью вдохнула лесной воздух, чувствуя, как силы вновь наливают тело, а постоянная усталость и апатия уходят на второй план. Но осознание того, что я так ничего и не сказала Листвичке, угнетало…
— Листвичка… — тихо проговорила я.
— Да? — голос кошки был мягким и успокаивающим, но когда она повернулась, я смогла увидеть в янтарных глазах океан боли, смешанный с печалью и сломленной надеждой.
Сердце заныло от жалости, а на глаза едва не навернулись слёзы. В этих тёплых глазах не было презрения, холода или жестокости, как у обитателей Беззвёздного Края. Нет, только бесконечная печаль и жалость, как и у остальных моих соплеменников. Ненависть к себе усилилась в несколько раз. Захотелось самой жестоко и медленно убить себя.
— Прости меня… — просипела я, заставляя себя смотреть в глаза Листвички. — Это… Это я виновата в смерти твоих детей, — целительница болезненно дёрнулась, отворачиваясь. — Прости, что я напоминаю тебе об этом… — виновато продолжила я.
— Ничего… — выдохнула она. — Просто… Недавно я узнала, что… что Грач был убит, — вот как… У неё уже забрали отца, детей и возлюбленного. Остались только мать, да сестра… — Просто… Именно поэтому я отступила перед Коршуном… Я не выдержу, если ещё кого-то из моих родных не станет, — тихо продолжила кошка.
— Я знаю! — со слезами воскликнула я. — Это я виновата! Я! Никто иной! — и тут же продолжила, когда кошка мягким взглядом посмотрела на меня. — Почему ты смотришь на меня так?! — так тщательно сдерживаемые слёзы хлынули из глаз, но я не обращала на это внимания. — Почему?! Я же жалкая трусиха, которая думала только о том, как бы быть достойной Коршуна! Почему так смотришь не только ты?! Почему вы все стали на меня так смотреть?! Я не заслужила этого! Вы должны смотреть на меня с ненавистью, а не с жалостью… — просипела я, трясясь в рыданиях.
— Искра… — Листвичка ласково улыбнулась, села рядом со мной и обняла хвостом, прижимая к себе. — Я бы никогда не смотрела на тебя с ненавистью. А знаешь почему?.. Потому что я знаю, какого это разрываться между долгом и любовью. Я знаю, что ради любви можно пойти на многое. Даже на предательство… Но не думать о последствиях… Думаешь, наши соплеменники не видят, как ты разрываешься? Не видят, как ты мучаешься? Думаешь, то, как ты приносила добычу из своей доли самым слабым из нас, осталось незамеченным. На ней оставался твой запах. Мы видим, как тебе тяжело, Искра… Нам жалко тебя… Очень…
***
Я с ужасом смотрела на убитых Иглогривку и Пурди, что лежали на поляне, когда я и Листвичка зашли в лагерь.
— Они нам только мешают, — махнул тогда хвостом какой-то Сумрачный воин.
Мешают?.. Я словно в тумане посмотрела на Милли и Шмеля, сидящих около тела Иглогривки. Пестроцветик не было. Она жила теперь в племени Теней, потому что находилась под контролем Звездолома.
Вечер. Я тихо прошла к палатке воинов, надеясь отыскать Белолапу, но к счастью она лежала под широким кустом около палатки, подогнув под себя лапы, и полуприкрытыми глазами смотрела на небо. Я бесшумно устроилась рядом с ней и положила перед ней упитанную полёвку.
— Это тебе, — мама вздрогнула и посмотрела на меня, переходя в сидячее положение.
— Спасибо, — тепло улыбнулась она, но покачала головой. — Ты и так тощая. Поешь сама.
— Я уже ела! — тихо воскликнула я, стараясь выглядеть весело, чтобы показать, что со мной всё хорошо, но по взгляду белой воительницы я поняла, что это бесполезно, поэтому я просто умоляюще посмотрела ей в глаза. — Пожалуйста, поешь. Я специально для тебя её ловила.
Белолапа ласково улыбнулась и принялась за добычу. Я же с облегчением бесшумно выдохнула. Я так боялась, что она оттолкнёт меня, прогонит или не станет разговаривать со мной.
— Ты совсем не следишь за шерстью, — услышала я её голос около своей шеи, а потом мама довольно быстро за шкирку подтянула меня к себе и принялась вылизывать меня.
— Ну ма-а-ам… — тихо протянула я, хотя на самом деле было приятно. — Мне же не пять лун.
— Однако за шерстью ты не следишь также, как и тогда, — Белолапа прервалась на реплику и снова принялась вылизывать меня, придерживая лапой, а я тихо заурчала.
Поздний вечер. Процесс вылизывания закончился, и я просто лежала рядом с зеленоглазой воительницей, наслаждаясь такими родными запахом и теплом, когда идиллия была разрушена. После тычка лапой в плечо я подняла голову, стараясь сфокусировать взгляд на том, кто разбудил меня. Стоило увидеть льдисто-голубые глаза, как воздух из лёгких будто вышибло. Я с непонятным изумлением смотрела на бурого воителя.
— Идём за мной, — скомандовал он и развернулся, направляясь к выходу.
Я осторожно встала, чтобы не разбудить Белолапу и, тихо выскользнув из-под куста, оставила позади себя спящую кошку. Сама же я плелась позади полосатого великана, уныло глядя в землю, когда кот резко остановился, и я едва не врезалась в него.
— Приведи меня в порядок, — спокойно проговорил он, опускаясь на траву на поляне, на которой мы находились.
— А? — только и смогла издать я, глядя на Коршуна с изумлением, но увидев его взгляд, я быстро подошла к нему, села и аккуратно провела языком по бурому боку.
Довольно нудное занятие, наверное. Может быть даже я раньше бы и радовалась, но сейчас мне всё равно. Просто хочу, чтобы это закончилось. Мне так всё это надоело. Почему нельзя было, как раньше? Патрули, охота, хорошее времяпровождение рядом с близкими… Ну почему? Надо же, как смешно… Один кот, один опрометчивый поступок, а моя жизнь полностью уничтожена. Интересно, я настолько жалкая, что буду постоянно заниматься самобичеванием? Пора бы закончить уже! Всё уже свершилось, и отрицать это бессмысленно, но можно хотя бы попытаться держаться, а не падать духом…
За размышлениями я не заметила, как добралась до подбородка кота, но закончить мне не удалось. Коршун резко вскочил, прижав меня к земле, и схватил за шкирку. Осознав, к чему это, я попробовала попытку вырваться, но тщетно. Паника овладела рассудком, заставляя сердце заходиться в бешеном ритме.
Нет!!!
— Не надо! Пусти!
— Наивная… — усмехнулся он.
В следующую секунду адская жгучая боль в низу живота, словно огонь, волной агонии прошлась по всему телу, заставив меня закричать…
***
Я уныло плелась в лагерь, шатаясь от ноющей боли и усталости, попутно сдерживая рыдания и волоча за собой хвост. Наверное, середина ночи? А впрочем всё равно… Мерзко…
Ненавижу! Отвратительно…
Достало всё! Противно…
Зачем?! Больно…
Мразь! Состояние полного отсутствия от мира захватывало сознание, когда внутри трепыхался какой-то незнакомый мне огонь, заставляя прилагать усилия, чтобы держать в себе истерику. Она сейчас ни к чему…
Я тихо зашла в целительскую палатку, с лёгким удивлением увидев Листвичку, разбирающую травы. Светло-бурая кошка обернулась и одарила меня улыбкой, но в ответом ей служил только пустой взгляд, в глубине которого свирепствовала буря, истерично завывая.
— У тебя есть травы от котят, — хрипло, но тихо спросила я.
Янтарные глаза широко распахнулись и с изумлением уставились на меня. Целительница встала и осторожно обошла меня, осмотрев, после чего встала передо мной.
— Он..?
— Да… — тихо ответила я, не давая ей завершить вопрос и отводя взгляд. — Так есть или нет?
— Нет…
— Понятно… — я развернулась, направляясь к выходу.
— У меня есть маковые зёрна, — услышала я тихий голос за спиной.
— Спасибо, не надо, — я вышла из палатки.
Я с облегчением увидела, что куст, под которым мы с Белолапой лежали, пуст и направилась туда. Надо поспать. Надо отдохнуть, чтобы не сойти с ума. Как же всё достало… Рухнув под куст я закрыла глаза, проваливаясь в спасительную для моего рассудка черноту…
Коршун… Это мерзкое имя! Меня трясёт от тебя… Гад… Мерзкий кусок барсучьего дерьма!
Ну ничего…
Ты дождёшься своей расплаты…
