Daydreamers

Устав от долгих прогулок по городу и вдоль побережья, Стеф и Тей останавливаются около одинокого песчаного пляжа. По-видимому, большинство отдыхающих предпочитает центральный пляж, показавшийся Гаге слишком людным и грязным. До уютной бухты в заброшенной части города удавалось дойти немногим, поэтому немногочисленных туристов можно было пересчитать по пальцам. Тейлор достает из багажника одеяло и два складных стула, пока Гага заботливо раскладывает булочки и сэндвичи на импровизированную бумажную скатерть. Беспощадный морской ветер треплет воздушное платье Стеф и сносит шляпу с её головы, заставляя Гагу постоянно придерживать то одно, то другое. Запах моря и шум волн заставляет Тейлора мечтательно улыбнуться и вспомнить о серфинге. — Хочешь, возьми доску, — словно читает его мысли Гага. — Нет, — Тейлор переводит на неё взгляд. — У нас и так слишком мало времени. Когда я ещё поем с тобой булочек на берегу моря? Его вопрос заставляет Гагу чувствовать себя виноватой. И вправду, они слишком редко бывают вместе. Она бы искренне хотела дать ему больше, чем три дня. Она с радостью отдала бы ему всю жизнь, не будь так сильно влюблена в музыку. — О чём ты думаешь? — Тейлор открывает банку пива и с аппетитом кусает сэндвич. — Я счастлива. — Стеф присаживается рядом. — У меня есть всё, о чем можно просить. Моя музыка. Фанаты. Не представляю, как бы жила, не будь всего этого. И ты, — наконец добавила она. — Я счастлива быть здесь с тобой. — А я счастлив, если счастлива ты. — Тейлор сдержанно улыбнулся, нервно вырывая из земли соломинку травы. Стефани любит его, он уверен. Но Тей, человек с простыми потребностями, каждый раз чувствует себя лишним, когда речь заходит о творчестве. Кажется, в голове у Гаги миллионы микрокосмосов, с которыми, он, увы, никогда не познакомится. Несколько часов на пляже пролетают, словно 5 минут. Они едят, смеются, плавают, дурачась и брызгаясь водой, словно дети; занимаются любовью, скрывшись от глаз любопытных туристов за скалами и кустами. День проходит слишком быстро. Казалось, Тей совсем недавно показывал Гаге дом и сад и готовил едва не подгоревшую пиццу, но с момента их приезда прошли сутки. Солнце вновь рисует над морем полосу ярко-оранжевого света, а дневную жару сменяет прохладный вечерний ветерок. — Почему мне кажется, что ты выглядишь грустным? — спрашивает Гага, накручивая на вилку ароматную пасту. Похоже, трапезы на балконе становятся их традицией. — Потому, что всё имеет конец, — Тейлор вздыхает, но тут же расплывается в ободряющей улыбке, поймав на себе взгляд Стеф. — Это был наш единственный полный день здесь. — Не думай об этом. — Гага кладет его руку на свою. — Я научилась наслаждаться моментом. Подумай о том, что ты видишь и чувствуешь в эту самую минуту. Запомни это. Остальное не так важно. — Она улыбается. — Я вижу тебя и твои сверкающие глаза. — Тейлор потягивает вино. — И это вино чертовски вкусное. Пожалуй, это я и запомню! Они оба смеются, сделав ещё по глотку. Тей продолжает: — Ещё я запомню песок, который был у меня везде, где только можно, после наших пляжных развлечений. И да, запомню, какая ты красивая в солнечном свете. Твой голос, запах и чудесный смех. — Прекрасное начало! — На её лице появляется застенчивая улыбка.

***

— Тей! — взволнованный шепот Стеф заставляет Тейлора проснуться. — В доме кто-то есть! Он приподнимается на локтях и непонимающе озирается по сторонам. В тёмную спальню сочатся блики лунного света. Через открытое окно слышен спокойный плеск волн. Гага настолько резко выдернула его из сна, что он едва ли может сообразить, о чём она говорит. — Что? — Слушай. — Гага прижимает палец ко рту и взволнованно прислушивается к шуму и голосам, доносящимся с пляжа. — Там кто-то есть. — Их нет в доме. Они на пляже. — Тей с облегчением вздыхает и вновь откидывается на подушку. — Спи. — Это практически то же самое! — дёргая его за руку, не унимается Гага. — Вся эта громкая музыка окончательно испортила тебе слух. — Тейлор снова показательно прислушивается к происходящему на пляже, но не слышит ничего, кроме шума волн. — Почему ты всё ещё шепчешь, если, как ты говоришь, там никого нет? — Боже, Стеф! Я не сказал, что там никого нет. Я сказал, что они на пляже… — По взгляду Гаги Тейлор понимает, что ничуть её не убедил. — Хорошо, одевайся. — Он нехотя поднимается с постели. — Идём! Поднимемся на крышу, если тебя это успокоит. Посмотрим, что происходит. Не проходит и минуты, прежде чем Стеф возвращается в спальню, одетая в черную футболку и леггинсы. — Что ты такое? — Тейлор не удерживается от ехидного смешка. — Какой-то ниндзя? — Заткнись. — Гага хмурится и затягивает волосы в хвост. — Идём! Кинни продолжает смеяться, пока Стеф с максимальной серьёзностью пробирается сквозь тёмные коридоры к крыше. Происходящее напоминает детскую игру, и в его голове зарождаются подозрения, что Гага попросту решила отомстить за его недавний розыгрыш. — Ладно, Стеф, прекрати. Будем считать, что шутка удалась. — Тейлор нехотя плетётся за ней. — Неужели мы и правда идём на крышу? Ответа не следует, поэтому, ему ничего не остаётся, как молча открывать дверь, ведущую на крышу и придерживать Стеф, пока та поднимается по ступенькам. Голоса, доносящиеся с пляжа, становятся более внятными. Теперь Гага окончательно убеждена, что ей не показалось. — Подойдём поближе. — Тейлор протягивает ей руку. Они едва слышно доходят до края крыши, и теперь отчетливо могут видеть людей, вытаскивающих лодку на берег в ста ярдах от них. Усиливающиеся волны заставляют её катиться обратно в море. Люди, некоторые из которых выглядят, как неокрепшие подростки, громко кричат друг на друга на беглом итальянском. — Что они говорят? Ты можешь понять? Ты ведь знаешь итальянский? — В голосе Тейлора слышны нотки беспокойства. Он всё ещё пытается сохранять невозмутимый вид, но нервно бегающие глаза и прерывистое дыханье его выдают. — Не настолько хорошо, — недовольно отрезает Стеф, но всё же присаживается рядом с краем крыши, пытаясь разобрать слова, пока к берегу причаливает вторая, точно такая же лодка. — Ну что? — Я не… Не совсем понимаю. Похоже, они контрабандисты. Да, они… — Гага вновь пытается разобрать хоть что-то в потоке бранных слов. — Вот чёрт! И они в нескольких метрах от нашего дома? — Мы должны что-то сделать! — Гага чувствует, как холод парализует пальцы её рук и ног, но, как и Тейлор, старается сохранять спокойствие. — Что мы можем сделать? Мы здесь одни! А их человек двадцать! Нужно звонить в полицию. Тейлор вглядывается в ночную темноту, замечая ещё один прибывший катер, разительно отличающийся от размеров лодок. Его сердце колотится с такой силой, что он может слышать собственный пульс. Что, если они обнаружат его и Стеф, ставших невольными свидетелями преступления? Они наверняка подумают, что дом пуст… Чёрт! — Стеф, нам надо… — Тей оборачивается и с удивлением замечает, что находится на крыше один. — Стеф? «Должно быть, вернулась внутрь», — успокаивает себя он, закрывая дверь и спускаясь по извилистой лестнице в дом. Не обнаружив Гагу ни в одной из комнат второго этажа, он спускается на кухню. — Ты проголодалась? — спрашивает он, в надежде услышать её «угу» с набитым ртом. Ответа не следует, и, Тей обеспокоенно ходит из комнаты в комнату, прочесывая самые труднодоступные уголки дома. Её нигде нет. Он возвращается на крышу, снова пробегает по коридорам, заглядывает в каждую из пяти спален, зачем-то проверяет машину, стоящую на улице, но Гага словно провалилась сквозь землю. «Куда ты, чёрт возьми, исчезла? Стефани! И как ты мог потерять её, идиот?» — Выходи, Стеф. Это не смешно, — он проверяет шкафы и дальние углы дома, всё ещё надеясь, что Гага неудачно пошутила. Впрочем, о каких шутках может идти речь, когда им угрожает реальная опасность? Разве могла Стеф додуматься до подобной глупости в такой неподходящий момент? В очередной раз не получив ответа, Тей возвращается в спальню, чтобы найти свой мобильный. Он должен позвонить ей. А ещё лучше — в полицию. Он тщетно водит руками по одеялу, понимая, что, скорее всего, в спешке уронил телефон, когда они собирались на крышу. На поиски в темноте могут уйти драгоценные минуты, а тем временем, Стеф, похоже действительно пропала. Возможно, она была права, и кто-то из них и впрямь успел пробраться в дом. Голоса на пляже стихли, и, скорее всего, те люди уже скрылись в неизвестном направлении. И забрали её с собой? — Как ты можешь быть таким безмозглым валенком? — Тейлор в отчаянии бьет кулаком по стене, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы безысходности. Где её искать? В ней узнали суперзвезду и потребуют баснословных денег за освобождение? Или её — хорошенькую молодую женщину, попросту забрали с собой двадцать с лишним молодых итальянцев? Как назло, в его голове всплывают самые ужасные варианты того, что с ней могли сделать. — Они не убийцы. И не насильники, — успокаивает себя он, второпях заводя машину.  У них даже не было транспорта, поэтому они вряд ли смогли уйти далеко. Вероятно, у них есть укрытие недалеко от деревни. Какой-то дом или амбар… Что угодно, куда можно вместить двадцать человек. В этот час в сельской местности не бывает даже потерянный козел. Неудивительно, что пустая дорога за несколько минут доводит Тейлора до окраины городка, где ещё вчера они мирно уплетали булочки и пили кофе. Он замедляет скорость, боясь быть услышанным. В городе нет ни души, и любой шорох заставляет его нервно озираться по сторонам, в надежде увидеть Стефани. Ни в одном окне спящих каменных домов нет света. Город не освещают даже привычные огни фонарей. Проехав ещё пару улиц, Тейлор наконец слышит негромкую музыку, доносящуюся из двух скромных баров в самом сердце центральной площади. Узкие улочки блокируют его путь, и Тею ничего не остается, как оставить машину и отправиться на поиски Стеф пешком. Она может быть где угодно. Оглядываясь на бесчисленное количество тёмных подвалов и переулков, Тей понимает, что может проискать её до утра, в то время как, ей может быть, уже нужна помощь.