You're the one

POV Автор Над Олухеном медленно поднималось солнце, окрашивая ближние к себе облака в свои восхитительные и не поддающиеся максимально приближенному и детальному описанию цвета, но которые всегда и каждому глазу были приятны. Небесное светило ещё не знало, какое событие оно осветит сегодня своими лучами, которые как руки тянулись к земле, чтобы поделиться с ней своим теплом и согреть успевшую остыть за ночь природу. Жители портового города медленно просыпались в своих домах и начинали готовиться к первому после выходных и достаточно трудному рабочему дню, ведь люди же не зря не уставали повторять, что понедельник день тяжелый. И таковым он был всегда и для всех, но исключение составляли двое, что уже неделю жили в лесу в землянке и готовили буквально переворот, желая доказать, что с драконами (в нашем случае только с одним, ведь остальных давно уже перебили) можно иметь хоть какое-то общее дело. Они готовились к этому и, если не всю неделю, то пять дней так точно, поэтому всё было обговорено, а на случай какой-либо непредвиденной ситуации был заготовлен не один дополнительный, запасной план, а так же был придуман план на случай отступления, но Инглинг всем своим большим драконьим сердцем надеялся, что он не понадобится. Когда же первые лучи солнца достигли маленького окошка в землянке, то из неё сразу же вышел шатен, который уже был окутан серо-бурым туманом, а следом за ним вышел высокий светловолосый мужчина в кожаной броне, которая очень хорошо на нём сидела. В руках последний нёс сделанное тоже из кожи седло, а так же несколько различных ремней, крепежей и парочку нагрудных пластин, которые защитили бы дракона от прямых ударов охотников. В броню будущего всадника дракона были вшиты мелкие, но почти не ощутимые по весу куски прочного металла, который смог бы защитить мужчину от прямых выстрелов жаждущих крови драконьих убийц. Всё было готово, а, когда последний ремень был плотно затянут на мускулистом теле рептилии, мистер Хофферсон забрался в седло опустившегося перед ним дракона, которое было размещено у него между крыльев, но Инглингом было всё придумано так, что каждому из пары было удобно. Гребни на затылке дракона шевелились и начали жить своей жизнью, когда рептилия поднялась на четыре лапы и громко вздохнула, на выдохе выдавая большое бурое облако дыма. Назад дороги нет. Мощный хвост, который недалеко ушёл от гребней на затылке и тоже начал жить своей жизнью, в нетерпении задел большую сосну, что стояла позади, острым словно бритва концом срубая её почти под корень. Громко и протяжно зарычав, Инглинг начал махать крыльями, а после благодаря одному мощному взмаху и толчку всеми лапами поднялся в воздух, описывая круг над поляной, а потом отправляясь в сторону города, почти все жители которого уже проснулись, даже не представляя, что их ждёт сегодня. Астрид ещё лежала в постели — прошедшие семь дней плохо сказались на девушке, и сейчас она лежала уже третий день с высокой температурой, — когда услышала за окном громкий и буквально пробирающий до костей драконий рёв, который ей был хорошо знаком. Да, и не составит огромного труда узнать в этом рёве Инглинга, если, конечно же, знать, что он один такой единственный, а вообще последний дракон. Подорвавшись с постели, Хофферсон буквально подлетела к окну, распахивая шторы и начиная всматриваться в желто-оранжевое из-за восходящего солнца небо. Далеко в облаках мелькнул вытянутый силуэт, а в лучах небесного светила блеснул браслет на темном хвосте. — Мам, отец вернулся, — закричала девушка, буквально вылетая из комнаты и приближаясь к лестнице, по которой она быстро спустилась вниз. — С чего ты так решила? — Устало спросила светловолосая женщина, которая приходилась Астрид матерью, и хотела что-то ещё добавить, но её перебил громкий драконий рык, который раздался буквально над самой крышей дома. Позабыв обо всём на свете, Астрид, скинув со своих плеч тёплый плед, в который она была укутана, выбежала во двор, но увидела только удаляющийся силуэт знакомой рептилии. Следом за девушкой во двор вышла её мама, но, оглянувшись и никого не увидев, только покачала головой, подошла к дочерей и накинула на её плечи плед, который захватила с собой. — Тебе показалось, милая, — вздохнула Амалия Хофферсон и утещающе погладила свою дочь по спине. Мать, в отличие от дочери, смирилась с тем, что она больше никогда не увидит своего мужа. — Дракон забрал нашего отца. — Инглинг ни за что бы не убил нашего отца, — по другому поняв смысл слов, воскликнула Астрид и отошла от женщины, которая протянула к ней руки, на несколько шагов. — Он совершенно не такой, каким всё его считают. Он не убийца. Он не опасен для нас. Драконий рык снова раздался над головами светловолосых родственниц, а после рядом с Астрид опустился бронированный дракон, с которого тетрадь же спрыгнул всадник в кожаных доспехах. — Отец, — радостно закричала девушка, надетая на мужчину, который снял с головы шлем. — Я знала, что вы живы. Знала, что Инглинг не навредит тебе. — Милая, — улыбнулся Остин и потрепал дочь по голове, целуя в макушку. — Я так скучал по тебе, солнце моё незаходящее. — Инглинг, — выдохнул, а девушка, когда отпустила отца и повернулась к дракону, который прилёг на лужайке перед домом, лицом. Тут же подняв на Хофферсон взгляд ярких зелёных глаз с узким зрачком, которые тут же приобрели чуть округлую форму, дракон заурчал, выдыхая через ноздри бурое облако. Девушка подошла к рептилии ближе и коснулась не закрытой кожаной бронёй чешуи на морде, пробежав пальчиками до первых отростков на лбу зверя, которые начали шевелиться, выдавая наслаждение рептилии с головой. Хвост дракона начал жить своей жизнью, а после, когда Инглинг вывернулся под руками Астрид, обнял девушку за талию, давая ей возможность коснуться золотого браслета. Только аккуратные пальцы Хофферсон коснулись драгоценного металла, как тот с щелчком открылся, падая к ногам блондинки с характерным звуком. Инглинг, почувствовав свободу, взглянул сначала на хвост, а потом на девушку, которая сама переводила взгляд с браслета на хвост и обратно. — Я сделала что-то не так? — Тихо и несмело поинтересовалась она и посмотрела на серую рептилию, которая только отрицательно покачала головой, а потом прошлась длинным и раздвоенным как у змеи языком по тыльной стороне ладони Астрид. — Я надеюсь, что ты мне потом расскажешь, что сейчас произошло. Девушка нагнулась и подняла браслет, который буквально на её глазах и у неё в руках начал изменять форму. Теперь в руках она держала красивый и очень аккуратный золотой браслет, который был похож на дракона, а вместо замка была голова, которая «кусала» себя за хвост. — Я знал, что это не миф, — к девушке, которая с восхищением рассматривала украшение, подошёл отец и приобнял её за плечи, стараясь не замечать серый хвост на её талии. — Но почему-то я отказывался верить, что это ты, Астрид, но потом Инглинг всё же убедил меня в обратном, и теперь я рад, что тебя ждёт счастливая жизнь с тем, кто тебя безгранично любит. Хофферсон перевела растерянный взгляд на дракона, но тот только кивнул, не отводя влюбленного и преданного взгляда зелёных глаз от своей благоверной. — Он прав, — в голове раздался голос с чуть рычащими нотками, но Астрид даже не дёрнулась, ведь знала, что это может быть только Инглинг, но вот только как он это делал. — Твой отец был прав во многом, но большую часть ты узнаешь, когда мы с твоим отцом закончим начатое нами дело. Убрав хвост с талии девушки, дракон поднялся на лапы и чуть расправил крылья, но, почувствовав на себе немного испуганный взгляд, повернулся к Амелии, которая стояла на крыльце, прижав руки к груди. Кинув на Астрид и её отца короткий взгляд, рептилия несмело сделала несколько шагов вперёд и успокаивающе заурчала, вытягивая шею. Парень чувствовал страх женщины, поэтому делал всё медленно, стараясь лишний раз не напугать мать его благоверной. — Не бойся, мам, — раздался за спиной дракона голос Хофферсон-младшей, а в это время старшая внимательно смотрела в глаза рептилии и, что-то в них увидев, уверенно коснулась его морды рукой.