You're the one

POV Автор Близкое знакомство Амалии и Инглинга прошло вполне успешно, только вот под конец его испортили охотники, чьё свето-звуковое сопровождение в виде мигалок было слышно ещё за несколько кварталов, поэтому дракон и его всадник успели подготовиться — Остин снова надел шлем и вернулся к рептилии на спину, в седло. Когда же драконьи убийцы покинули свои автомобили и увидели картину, которая открылась перед ними, то, если говорить честно, обомлели, потому что неожидали увидеть бронированного и осёдланного дракона со всадником на спине, который тоже был облачён в кожаные доспехи. Никто себе даже представить не мог, что найдётся тот, что сначала преклонит колено перед рептилией, затем проведёт с ней целую неделю, а потом вернётся в город, восседая на спине злобно скалящего зубы дракона, который был сейчас явно не позитивно настроен — хвост рептилии нервно мотался по земле, местами раздирая её острым краем, а передними лапами рептилия перебирала, словно желала вцепиться когтями в чью-нибудь поддатливую плоть. Но больше охотников удивил тот факт, что рептилия защищала людей, хотя до этого они подобного не видели, хоть и повидали за свою, так сказать, карьеру большое количество драконов, но ни один из них не пытался встать на защиту человека, но и не один из них не преклонял колено перед хотя бы одной из рептилий. Но если так подумать, то ни один дракон не успевал и себя защитить, что уж там говорить о том, чтобы защищать мимо проходящего человека или же охотника, который хотел этого самого дракона убить. Жизнь чешуйчатых ящериц была трудна и опасна, но они никогда не переставали верить, что однажды всё изменится, а между драконами и людьми настанет долгожданный мир. И сейчас все стояли на пороге мира, но Инглинг, который сейчас стоял в боевой стойке, чуть расправив крылья и обняв хвостом Астрид и Амалию, которые и сами стояли в обнимку, прекрасно понимал, что возможен и другой вариант исхода событий, при котором он не выйдет отсюда живых и побинет он у дома своей благоверной, но так же хорошо Хэддок знал, что никому не позволит причинять этим людям боль, ведь они стали для него второй семьёй, за которую он будет стоять горой. — Ты, на драконе, — заговорил в мегафон один из охотников, сделав пару шагов к рептилии и всаднику на ней, но тут же остановился, когда Инглинг открыл пасть полную огня, намекая, что поджарит этого человека, сделай он ещё пару шагов. — Снимай маску и слезай, иначе мы убьём тебя верхом на обезглавленном драконе, потому как его точно ждёт смерть. Серый дракон проглотил огонь и громко и угрожающе зарычал, отчего несколько убийц вздрогнуло, но тут же все попытались спрятать свой испуг, чтобы не показывать врагу, что им страшно, ведь они же охотники на драконов, которые, не смотря ни на что, должны смело смотреть в глаза опасности, но так было только на словах, потому что на деле эти парни ничего из себя не представляли — за них всё и всегда делало оружие, которое они держали в руках или которое было установлено на их машинах, а без него они были никем, маленькими букашками, которые были зубачистками для чешуйчатых и извергающих огонь ящериц. — Ты не понимаешь английский язык? — Снова спросил охотник в мегафон, подходя ближе и стараясь сделать вид, что медленно прижимающийся к земле и всё громче рычащий дракон ему не страшен. — Какой язык ты понимаешь? — Я понимаю английский, — ещё громче зарычал Инглинг, распахивая крылья, выпрямляя передние лапы и выпячивая грудь. — Говори, что тебе нужно от нас, иначе сгоришь в моём огне, не успев пискнуть. Мужчина резко дёрнулся, отпрыгивая от рептилии, как прокажённый. В зелёных глазах мелькнула явная усмешка, а чешуйчатая грудь выгнулась вперёд ещё сильнее — теперь дракон сидел, расправив крылья и обняв хвостом Астрид и её мать. Сделав ещё несколько шагов назад и угрожающе коснувшись пистолета в кобуре, охотник хмыкнул, когда дракон показал ряд белоснежных зубов, а потом провёл по ним языком, намекая, что был бы не прочь перекусить этим глупым парнем. — Не говори мне, что делать, ящерица-переросток, — указывая пальцем на Инглинга, расхрабрелся охотник, снова сделав шаг к рептилии. — Я сам решу, что мне говорить и когда, а ещё, что самое главное, кому. Устав выслушивать тявканье драконьего убийцы, Инглинг выпустил слабый поток огня ему под ноги и рассмеялся, но сейчас смех рептилии не казался всем радостным или же весёлым, наоборот, был устрашающим и с долей злобы. Мужчина, отскочивший от потока пламени, вскрикнул и вытащил из кобуры пистолет, который был заряжен специальными пулями, которые могли пробить толстую драконью чешую, но только вот охотники никак не могли предпологать, что дракон будет облачён в кожаную и достаточно прочную броню, которая с лёгкостью спасёт жизнь рептилии. Неожиданно послышался громкий свист шин, а после из-за поворота вылетел большой чёрный внедорожник, который уверенно набирал скорость, приближаясь к машинам драконьих убийц. Неожиданно водитель дал по тормозам, а из машины буквально вылетела миниатюрная темноволосая женщина, которая кинулась к дракону, вставая перед дулом пистолета, который охотник направил на рептилию. — Стойте, — выдохнула она, пытаясь перевести дыхание, пока все смотрели на неё с нескрываемым удивлением. И в этом не было ничего странного, потому что все прекрасно узнали в этой женщине жену Стоика Хэддока — владельца самой крупной портовой компании Олухена, — который сам открыл водительскую дверь и вылез из машины. От женщины этого явно никто не ожидал, поэтому охотник, который на секунду растерялся, опустил оружие, а Валка его тут же выбила. — Даже не думайте об этом, — прогремел голос мистера Хэддока, когда драконьи убийцы один за другим начали поднимать руки, чтобы достать из кобуры пистолет. — Он сожжёт вас всех разом, если вы хоть на миллиметр сдвинитесь. Этот дракон не убийца, но и вы не люди. — Он несёт огромную опасность для жителей города, — махнул на толпу зевак, что уже давно начали собираться вокруг, мужчина, который стоял к рептилии ближе всех. — Одного его залпа хватит, чтобы сжечь наш город, не оставив от него ничего. Это же просто бездушная тварь. Не выдержав таких оскорблений в сторону своего сына, которого женщина считала своим родным, Валгалларама одним точным ударом в челюсть отправила говорившего в нокаут. По толпе прокатился восхищённый вздох, а шатенка только потрясла рукой и невинно улыбнулась, но улыбка тут же пропала, когда её взгляд переместился на охотников. — Я не позволю каким-то там отбросами общества, которые считают себя самыми крутыми, оскорблять моего единственного и неповторимого сына, — тыкнула женщина указательным пальцем в серую рептилию. — Этот человек в теле дракона самый добрый из всех вас, потому что ещё ни одного человека он не лишил жизни, хотя вполне мог это сделать. Мой сын никогда не любил войны, он всегда был за мир, а всё это потому, что его таким воспитали мы со Стоиком. Да, он не родной наш сын, но мы с моим мужем любим его, как никого другого, потому что он стал для нас смыслом жизни, потеряв который, мы потеряем тягу к жизни. Инглинг вдохнул в нас жизнь, когда мы уже совсем отчаялись из-за того, что я не могу забеременеть. Да, я не могу сделать этого и сейчас, но сейчас мне это уже не нужно, ведь Инглинга мне не заменит никто, а он заменит мне всех. Люди с замиранием сердца слушали женщину, которая специально говорила громко, чтобы её слышало как можно больше людей, которых с каждой минутой собиралось у дома Хофферсонов всё больше и больше, ведь она хотела, чтобы они поняли её, поняли, что Инглинг не опасен для людей, что он их спасение. И люди начали понимать. Начали понимать, что бронированный дракон вовсе не так опасен, как кажется, ведь он просто защищает то, что так дорого ему, его сердцу. В толпе кто-то несмело начал хлопать, а потом всё как один подхватили эту волну, начиная громко хлопать, свистеть и что-то кричать, но только вот Валку, которая повернулась к своему сыну лицом, это никак не волновало. — Сынок, — выдохнула она, несмело касаясь доверчиво вытянутой вперёд головы. Инглинг же приободряюще что-то проурчал и буквально мурлыкнул, но всю прекрасную картину прервал звук выстрела и громкий драконий рёв боли, что прошла по большому телу.