Полуночное радио

Джедаи, Звезда Смерти, Сила, Империя, повстанцы – это все, конечно, очень хорошо и важно, но, честное слово, у Хантера совсем нет на это времени. Он уже очень, очень долго зависает в Альянсе, помогая повстанцам, а у него, вообще-то, и свои дела есть – вернее, одно главное дело, долг Джаббе Хатту. Себастиан смотрит волком на собирающегося улетать Хантера. Все остальные спокойно воспринимают новость о его отлете – понимают, кто такой Джабба, и на что он способен. – Ты не можешь улететь! – Себастиан просто клокочет от злости, что веселит Хантера, и Бас начинает злиться еще сильнее. – Ты нужен нам! – Вам? Разве не тебе? – Себастиан чуть ли не задыхается от такой наглости. Он очень красивый сейчас – в белом меховом жилете, с раскрасневшимися от ярости (и смущения?) щеками и искрящимися глазами. Хантеру хочется поцеловать его. – Мне? Ты что о себе возомнил? – голос у Себастиана подскакивает на октаву, и он становится очень похож на Курта. Хантер старается не позволять этим мыслям проникать в голову, но ничего не может с собой поделать: Курт с Себастианом как идеально совпадающий паззл. Хантер же не такой – Хантера потрепала жизнь, он контрабандист, а не светлый мальчик, спасающий Альянс. Ладно, Курт его друг. И к тому же, его здесь нет. Себастиан машет у Хантера ладонью перед лицом: – Ты заснул, что ли? Ответ Хантера тонет в гуле взрыва. – Это флот Империи! – истошно кричит кто-то на верхних этажах базы. Хантер, молниеносно сориентировавшись, хватает Себастиана и тащит его за собой к кораблю. – Полетим на «Соколе». Давайте, ваша светлость, нужно вытащить тебя отсюда, пока… Черт! – входные ворота разносят из лазера. – Чуи, мать твою, давай! Чубакка ревет в ответ, запуская двигатели звездолета. «Сокол» чудом прорывает оцепление флота, отрываясь от имперских кораблей. Себастиан, бледный и сосредоточенный, сидит в кресле за Хантером, периодически оставляя едкие комментарии по поводу его сумасшедших маневров, но тот не обращает на него никакого внимания. Он знает, что он прекрасный пилот, один из лучших в галактике, и то, что Себастиан явно паникует и не доверяет, не может изменить этого факта. * Хантер не успел довести починку «Тысячелетнего сокола» до ума, поэтому ремонтировать то и дело отказывающие системы звездолета приходится прямо в полете. Они направляются на Беспин к старому другу Хантера Блейну. Им нужна защита. Надоедливый С-3РО преследует капитана по всему «Соколу», рассказывая, что и где на корабле вышло из строя. Хантер лишь отмахивается от дроида – он пытается найти Себастиана. Наконец, он натыкается на нем в одном из отсеков. Принц в защитных очках паяет что-то на стене, Хантер становится рядом. Себастиан вздрагивает, роняет инструмент: – О Господи, тебя не учили не подкрадываться так к людям?! – Меня вообще мало чему учили, – усмехается Хантер, прислоняясь плечом к стене и глядя на сердитого принца. – В основном я все постигал сам. – Оно и видно, – язвительно отзывается Себастиан, посасывая палец, который он прищемил, пока ремонтировал корабль. Хантер, с трудом сглотнув, наблюдает, как его соблазнительные губы прижимаются к нежной бледной коже. – Ч-что ты делаешь? – заикаясь спрашивает Себастиан, когда Хантер аккуратно берет его ладонь и начинает бережно поглаживать поврежденное место. – А что я делаю? – переспрашивает Хантер, не выпуская руку. – Чего ты боишься? – Боюсь? Какой бред. – А почему ты тогда так дрожишь? – Потому что застрял непонятно где с вуки, дроидом и мерзавцем? – Мерзавцем? – вскидывает брови Хантер, прижимаясь к Себастиану ближе. – Знаешь, дорогой принц, я уверен – тебе нравятся мерзавцы. – Нет, я… – у Себастиана дергается кадык, он переводит взгляд на губы Хантера, которые так близко, и для Хантера этого достаточно. Он преодолевает последние несколько сантиметров, которые их разделяют, и обхватывает нижнюю губу Себастиана, вызывая у того низкий грудной стон. Себастиан, не мешкая ни секунды, жадно отвечает на поцелуй, привлекая Хантера еще ближе к себе. От Себастиана пахнет машинным маслом, свежим хлебом, морозным воздухом планеты Хот и чем-то горьковатым. Он обхватывает лицо Хантера ладонями, и тут сзади раздается механический голос: – Капитан! Я изолировал муфту обратного цикла! Хантер с Себастианом замирают на месте, не отрываясь друг от друга, и распахивают глаза. Хантер находится в шаге от того, чтобы разнести С-3РО из бластера прямо сейчас. Он медленно разворачивается, сдерживая накрывшую его ярость, и произносит, глядя на очень довольного дроида: – Спасибо, 3РО. Когда он оборачивается, Себастиана уже нет в отсеке. – Черт. * – Ты так и будешь от меня бегать? Себастиан дергается, на его лице явно читается «прекрати ко мне подкрадываться». – С чего мне от тебя бегать? – насмешливо спрашивает Бастиан, скрещивая руки на груди. – Думаю, это из-за того, что я тебе нравлюсь. Ну вот, снова. Только Хантер может сбить с него всю спесь одной фразой. Себастиан моментально теряет весь свой налет уверенности и независимости и ощетинивается: – Нравишься мне? С самомнением у тебя явно все в порядке! – Ну при чем здесь это. Ты ведь поцеловал меня, не будешь отрицать! – Это ты поцеловал меня! – возмущенно восклицает Себастиан, тут же понижая голос, потому что они все-таки не на корабле, а во дворце Блейна на Беспине. – Это ты поцеловал меня, – злобным шепотом повторяет он. – А ты не очень-то был против, – низко произносит Хантер, приближаясь к нему, – потому что я тебе нравлюсь. – Мне нравятся хорошие люди, – с придыханием произносит Себастиан, вжимаясь спиной в стену за ним. – Я хорош, – они тянутся друг к другу, и Хантер думает, что второй поцелуй гораздо лучше первого. А еще он думает, что каждый последующий поцелуй с Себастианом будет лучше предыдущего. – Нам надо идти… Блейн пригласил нас на ужин, – шепчет Себастиан, прижимаясь ко лбу Хантера. – Если он опять будет на тебя пялиться, я ему голову отстрелю, – угрожающе произносит Хантер. Себастиан смеется, и его улыбка… Она просто завораживает. А потом оказывается, что Блейн их предал. В зале их ждет Дарт Вейдер, Хантер, задвинув Себастиана за спину, пытается выстрелить в него из бластера, но не ему тягаться с Вейдером. Их схватывают. За Хантером приходит охотник за головами с Татуина, который собирается доставить его к Джаббе Хатту. Чубакка ревет на весь дворец, разбрасывая штурмовиков по сторонам, но Хантер, понимая, что силы явно неравны, пытается успокоить его, как может. Блейн обещал ему, что Бастиан с Чуи останутся в его дворце. Хантер одновременно осуждает и понимает Блейна: у него есть свои люди, которых нужно защищать от Империи. Но сложно быть великодушным, когда тебя вот-вот заморозят в карбоните. – Я люблю тебя, – выкрикивает Себастиан, когда Хантера начинают погружать в карбонит. – Я знаю, – кивает Хантер, и мир вокруг меркнет. * Сначала возвращается слух. Хантер разбирает шорох рядом, а потом чувствует, как его не слушающееся тело падает на землю. Кто-то рядом с ним помогает ему перевернуться и бережно поддерживает. Хантера всего трясет, а самое страшное – он ничего не видит. – Что с моим зрением? – хрипит он, пытаясь разглядеть хотя бы собственные руки. – Оно вернется. У тебя анабиозная болезнь, скоро пройдет, – произносит механический голос. – Кто это? – стуча зубами, спрашивает Хантер. Повисает пауза, и тихий голос, уже без механического фильтра, произносит: – Тот, что любит тебя. – Себастиан, – выдыхает Хантер и чувствует нежное прикосновение к своим дрожащим губам. Принц мягко ласкает его, успокаивающе гладит мокрое от пота лицо. – Надо убираться отсюда, – шепчет Себастиан, а потом раздается мерзкий булькающий смех. – О нет, – стонет Хантер, разворачиваясь к источнику звука, пытаясь спрятать за собой Себастиана, – Джабба, я хотел вернуть тебе долг, честно, но… Бурчание Джаббы прерывает его речь. Хантер, все еще ничего не видящий, чувствует, как уводят куда-то Себастиана, а его самого тащат к камерам. Вот уж кого Хантер не ожидает найти, так это сидящих внутри Курта, Чуи и Блейна. Хантер порывается было пересчитать последнему все зубы, но Курт останавливает его, объясняя, что Блейн помог Курту с Чубаккой спастись от Вейдера и они вместе с дроидами бежали с Беспина. Тем временем, Джабба решает устроить шоу. Показательно казнить Блейна, Курта и Хантера, скормив их мерзкому пустынному монстру. Их выводят на постамент над ямой, куда их должны сбросить на съедение этой твари, Хантер, к которому постепенно возвращается зрение, смотрит туда, где сидят все зрители, и видит то, что заставляет его кровь закипеть в жилах. Около мерзкой туши Джаббы сидит Себастиан, прикованный толстой позолоченной цепью. На нем нет ничего, кроме повязки на бедрах, держащейся на честном слове, и браслетов на руках и ногах. Хантер прослеживает глазами линию молочного бедра, которую абсолютно ничего не скрывает, и рычит от застилающей глаза ярости. Собственник внутри него беснуется, готовый рвать и убивать за то, что принадлежит ему. У Хантера очень мало того, что он ценит. Его «Сокол», его дружба с Чубаккой и Куртом и его Себастиан. Но ради них Хантер готов и убивать, и умереть. Хотя сейчас работает первый вариант. Курт выхватывает лазерный меч и начинает крошить охранников. Один из них задевает Блейна, который падает вниз, почти прямо монстру в пасть, и Хантеру с Чубаккой лишь чудом удается вытянуть его обратно. Себастиан, воспользовавшись суматохой, набрасывает свою цепь на огромную шею Джаббы и изо всех сил стягивает концы. Джабба пытается ухватиться за нее, но ничего не выходит, и несколько минут спустя он обмякает, бездыханный. Курт освобождает Себастиана от цепи, и они перебираются на «Сокол», где Чуи сразу дает полный ход. – Вот это прикид, – говорит Хантер, переводя дух. – Ага, оставлю на память, – Себастиан без сил валится на кресло, – но все-таки я буду благодарен, если мне дадут какие-нибудь штаны. * У них даже нет времени, чтобы побыть наедине. «Соколу» все еще требуется ремонт, им срочно нужно добраться до базы повстанцев, Имперские агенты уже наверняка пронюхали, что всей их компашке удалось сбежать с Татуина. Хантер пытается одновременно лечь на нужный курс, починить очередной отказавший прибор, выслушать Блейна и найти необходимые инструменты. Он заходит в тот самый отсек, где впервые поцеловал Себастиана, и натыкается на него, мягким полушепотом что-то обсуждающего с Куртом. Они сидят очень близко, прижимаясь друг к другу плечами, склонив головы так, что дышат одним воздухом. Хантер, чувствуя, как сердце пропускает удары, смотрит на профиль Себастиана, как нежная улыбка трогает его губы, как сияют его зеленые глаза. Курт держит его за руку, и это больнее, чем замерзать в карбоните, больнее, чем получить ранение из бластера, страшнее слепоты. Хантер вспоминает, как Бастиан поцеловал Курта у него на глазах в медицинском отсеке, и желудок сжимает ледяная рука. Он убеждал себя, что это было только ради того, чтобы позлить его, Хантера, но вся его уверенность рассыпается осколками. Он тихо отступает назад, незамеченный увлеченной разговорами парочкой. У Хантера есть гордость. Порой это все, что у него есть. Пусть Себастиан красивее, чем закаты на Беспине, снежные дюны Хота и даже красивее звездного неба, Хантер не будет валяться у него в ногах. Он любит Себастиана. Он уважает Курта. Они не раз спасали друг другу жизни. Хантер, умирая внутри, желает им счастья. Он занимает свое место в кресле пилота, смотрит вперед, на проносящиеся за бортом звезды. В конце концов, у него всегда будут его полеты. Чубакка урчит, спрашивая, что случилось, но тот лишь отмахивается. Себастиан с Куртом возвращаются, все еще переговариваясь тихими голосами, и, Боже, это гораздо сложнее, чем Хантер думал. – Ох, Курт, прекрати, – смеется Себастиан, Хантер встает и быстрым шагом уходит в другую часть звездолета. Он проносится мимо изучающего карту Блейна, пытается найти место, где можно спрятаться. – Хантер, что-то случилось? – у Себастиана обеспокоенный голос. – Нет, ничего. – Не нужно мне врать, – Себастиан ловит его за подбородок и разворачивает к себе, заглядывая в глаза, – я знаю тебя, Хан. – Ты сильно его любишь, да? – сжимает челюсти Хантер, пряча кулаки в карманы. Себастиан щурится: – Кого? – Курта. Себастиан, нахмурившись с улыбкой, кивает: – Люблю. Ох, Хантер знает, как выглядит ад. – Ладно, – быстро-быстро кивает он, сдерживаясь, чтобы не убежать куда-нибудь из-под доброго взгляда зеленых глаз, – ладно, хорошо. Когда мы высадимся на базе… – он набирает полную грудь воздуха, – я не буду вам мешать. Себастиан продолжает вежливо улыбаться, как человек, который не расслышал, что сказал собеседник, и стесняется переспросить. Несколько мгновений спустя его рот плавно приоткрываются, глаза расширяются в немом шоке. – Совсем что ли спятил, идиот? – верещит Себастиан, давая Хантеру мощный подзатыльник. – Как тебе в голову такое пришло? – Что? – Хантера невероятным образом успокаивают истеричные нотки в голосе Себастиана. Это именно так, как было раньше, когда он своими словами задевал Себастиана за живое, заставлял сбрасывать маску хладнокровного лидера повстанцев и показывать свое взрывоопасное нутро. – Хантер, я понял: в вашей команде все мозги достались Чуи, – уже спокойнее говорит Себастиан, качая головой. Хантер ровным счетом ничего не понимает, и принц устало вздыхает, – Хан, Курт – мой брат. – Брат? – возможно, Хантер был бы меньше шокирован, если бы узнал, что мать Себастиана – Чубакка. – Брат. Прости, что не сказал сразу, как узнал, сам был немного в шоке, – Себастиан обнимает его за шею, утыкаясь носом в колючую щеку. Хантер обнимает его в ответ, прижимаясь губами к волосам. Чем дольше он думает об этом, тем больше смысла находит – потому что Себастиан и Курт как инь и янь, две половинки одно целого. – Ты же понимаешь, что я буду всю жизнь издеваться над тобой за то, что ты целовался с братом? – ухмыляется Хан, чуть-чуть отстраняясь и заглядывая принцу в глаза. – Звучит здорово, – мурлычет Бастиан, – всю жизнь.