Стальная дева

*** Не дури, — мысленно сказал Эйн. В тот момент он сам не смог бы ответить, кому это говорил. Маре или себе. Ней дури, ты не можешь остаться и умереть здесь. Он потянулся к Маре разумом и наткнулся на стену. Последними пришли слова: «На Земле только три сильные Девы. Я должна». У Эйна и у самого хватало долгов: Земле и Сопротивлению. Был бы рядом Меррик, он бы повторил это «не дури» — лидер не мог позволить себе рисковать ради герианки. Но Меррик умер, а Эйн был жив. И ему предстояло еще жить с последствиями своих решений. — Мне надо добраться до Мары, вытащить ее, пока Управление не взорвалось, — сказал он Рьярре, проверяя количество зарядов в игольнике. — Здесь должен быть транспорт, должен быть способ ее спасти. Рьярра молчала, и вместо нее заговорил Ойлер: — Это так мило, что ты переживаешь. Но тебя никто не отпустит. Можно подумать, Эйн спрашивал этого мудака. — Я не дам ей умереть. Не так. И не сейчас. Рьярра покачала головой: — Телура может сдержать нападение, — она говорила без издевки, со спокойным сожалением. — Ей хватит сил. Ее жертва спасет много жизней. — Плевать мне на ваши жизни. Нужно ее вытащить. Но он и так видел все на их лицах — им не жаль было жертвовать Марой. Они считали ее полезной, но не настолько, чтобы спасать. — Она одна из трех сильных Дев на планете, — напомнил Эйн, сделал глубокий вдох, чтобы не начать орать. — Она понадобится. — Она уже понадобилась, — угрюмо вмешался Зайн. Вмешался, наверняка, потому что считал, что это правильно — ведь женщина приняла решение, женщина выбрала жертву. И мужчина-герианец принимал ее выбор. В гробу Эйн видел такое отношение: — Ее смерть того не стоит. Пусть другие герианцы сдерживают врагов. Почему она? Рьярра хмурилась и объясняла, будто ребенку: — Потому что они не сдержат, мальчик. А если враг прорвется на закрытые ярусы, систему самоуничтожения могут отключить. — Значит, нужно вытащить Мару в последний момент. Но ее нужно вытащить. Найди мне летный транспорт, я подлечу к зданию снаружи, заберу ее, — Эйн искал выход, и чувствовал, что не успевает. Что время утекает по секунде. — Я справлюсь. — Даже если ты сможешь подлететь к ней, вы окажетесь между взрывами в Управлении и вражескими флаерами. Ты не улетишь. Просто не сможешь. А я учила тебя не разбрасываться на бесполезные действия. И, видимо, она думала, что он просто смирится. Сдастся, как сдавался ей в плену. Видимо, забыла главное — он больше не был ее жертвой, не был ее пленником, и не был ее меченным. — Иди к блясте, сука, — чеканя каждую букву, сказал он. — Я ее вытащу. Нравится это тебе или нет. Я не дам ей умереть так глупо. — Это выбор Телуры, — заметил Зайн. — Она его сделала. — А этот мой. И если Рьярра собиралась его удерживать, ей пришлось бы делать это силой. Он увидел, как она потянулась к кнуту, напрягся и снял игольник с предохранителя. Может, все действительно закончилось бы дракой, если бы не голос за спиной: холодный, уверенный, который заставил его привычно выдохнуть — теперь все будет хорошо. — Я помогу тебе. Мы заберем Мару вместе, — сказала Льенна Элера. *** Она пришла из одного из боковых переходов, совершенно бесшумно — она и еще пятеро солдат-герианцев. И чувство облегчения и узнавания при виде нее было чужим — принадлежало не Эйну, а Маре. Но он все равно это испытывал. Он верил Льенне, не мог ей не доверять в тот момент. — Отличная шутка, — развеселился Ойлер. — Принцесса Герии, одна из наследниц, жертвует собой ради рядовой Девы. Но кто пустит тебя, милая, к опасностям? Льенна держала в руках кнут, и полосы на рукояти матово светились. — Ты не можешь рисковать собой, — Рьярра подалась к Льенне, подошла ближе. — Телура важна, я не спорю, но она не стоит… Договорить она не успела. Льенна зарычала — холодная, невозмутимая герианка. Одна из Дев, которые всегда держали эмоции в узде, зарычала как зверь, рванулась вперед и впечатала Стальную Суку своим телом в стену, впилась ногтями в горло. Это было так непривычно: что холодные, непробиваемые герианцы готовы были перегрызть друг другу глотки, будто звери. За время с Марой Эйн привык воспринимать их, как людей. Просто со своими особенностями, другой расцветкой. И в тот момент видел — нет, они совсем не люди. — Не говори мне про мои права, мертвая ветвь, — тихо, с нажимом сказала Льенна, впилась когтями, оставляя глубокие царапины, прежде чем отпустить. Потом сделала глубокий вдох, выдох, и на ее лице снова застыла спокойная невозмутимая маска. — Я ухожу вместе с человеком. Встретимся в убежище 44-13. — Ты не можешь забрать его. Мальчик нужен, чтобы управлять Сопротивлением, — Рьярра прокашлялась, кивнула на Эйна. — А ты нужна своим солдатам. Страдать по личной ученице — это очень благородно, но, из-за твоих действий вся Империя может пострадать. Льенна рассмеялась, хрипло и безумно. Эйн совершенно не ожидал от нее ничего подобного. — Рьярра, — она сделала знак ему и своим солдатам. — Если Мара умрет, мне будет плевать на Империю. Пусть сгорит хоть вся. Она не имела права так поступать. Так говорить и думать. — Ты со мной, человек? — спросила она. — Да. Он встал рядом, усмехнулся Рьярре в лицо: — Никто здесь не собирается умирать. Даже не надейся. Меррик сказал бы, что Эйн рискует слишком глупо, и слишком многим. Он был бы прав, конечно. Но риск того стоил. *** Подходящий полетник, судя по карте, располагался на причале ближе к центральным ярусам, не там, куда вела Эйна Рьярра, и пришлось сделать крюк. Льенна активировала виртуальный экран с управлением комплексом, и включила систему самоуничтожения. Поставила таймер на двенадцать минут. Цифры сменяли одна другую, и Эйн поглядывал раз за разом, сколько осталось. Мы идем, — передал он Маре, не зная, сможет ли пробиться сквозь ее щиты. — Я и Льенна. Не смей умирать. Ответа не было. Управление содрогалось от взрывов, все больше людей пробивалось внутрь. Герианцы отстреливались, пока хватало зарядов, но их было мало. — Когда подойдет подкрепление? — спросил Эйн у Льенны, когда они выбежали в просторный общий холл в одном из центральных секторов. Карта Управления висела возле циферблата полупрозрачной проекцией, и казалось, что до точки, где ждал полетник еще слишком далеко. — Они уже здесь, — отозвалась Льенна. — Я запретила приближаться к Управлению. Иначе войска могло зацепить взрывом. Это Эйн понимал. Пол под ногами дрогнул, вдоль стены зазмеилась трещина и с потолка посыпались мелкие обломки строительного пластика, который использовали герианцы. Участок карты замигал, и окрасился красным. — В боковом коридоре обвал, — Льенна быстро обернулась, кивнула двум из своих солдат. — Нам придется… — Идти через захваченные сектора, — закончил за нее Эйн и поймал себя на мысли: так же делала Мара. Это была ее привычка: подхватывать слова Льенны. Та прищурилась, пальцы на рукояти едва заметно сжались — наверное, ее бесило, как Эйн перебивал, лез принимать решения сам. Но она понимала, что спорить не время и не место. — Сейчас захваченные коридоры изолированы, если мы разблокируем двери, враг может прорваться, — сказала она. — Не прорвется, — отрезал Эйн. — Подавится. Льенна покачала головой, посмотрела на него — Мара так это делала, будто никак не могла Эйна понять — и сказала: — Мне нравится земной оптимизм. Верила она Эйну или нет, но она разблокировала двери. Эйн прицелился, как только створки заскользили в стороны и выстрелил первым. Снял одного из нападающих. Льенна улыбнулась одними уголками губ и выстрелила тоже: — И мне нравится, как ты стреляешь, человек. *** Им нужно было пройти еще два коридора и общий холл, чтобы добраться до внешнего балкона, опоясывающего здание Управления, и ведущего к аварийным транспортникам. В окна Эйн видел рой снующих вокруг флаеров, вспышки взрывов, волну людей внизу. Герианские войска не подлетали к Управлению, но атаковали на расстоянии. Защитные орудия самого здания уже были заблокированы. Отголоском чужого знания пришла мысль — боевые установки нападающие сумели уничтожить по одной, во время перезаряда. Мара, — мысленно позвал Эйн, ныряя в укрытие на подходе к холлу. И на сей раз почувствовал отклик: боль, сильнее, чем раньше, сдерживаемый страх — не за себя, за Льенну. Страх совершить ошибку и подвести своих бойцов. Уходите, Габриэль, пожалуйста, уходите. Было так непривычно слышать, что Мара просит. Умоляет, потому что больше ей ничего не осталось. Ее силы были на исходе, импульсы боевой эмпатии слабели раз за разом, и заряды заканчивались. Рядом с ней раздался взрыв, кожу опалило жаром и в лицо брызнуло красным и липким. Это был человек — вот, что взорвалось. Эйн передал ей: мы не уйдем. Без тебя мы никуда не уйдем. И сам отстранился, укрыл сознание за стеной, потому что не мог больше отвлекаться. Стекла в зале, к которому они вышли, шли трещинами, но пока держались, в полу были разломы, и местами сквозь них Эйн мог видеть, что творилось этажом ниже. Хотя ничего хорошего там не творилось. Льенна сделала одному из бойцов знак нападать, и вскочила следом. Она использовала атаку эмпатией, и люди в зале застыли — на секунду, не дольше, но этого было достаточно. Эйн выстрелил вместе с остальными — раз и другой, попал оба. Головы людей разлетелись на ошметки. И он успел подумать: значит, если уничтожить то, что ими управляло, они не взрывались. Он кивнул Льенне, и та поняла его без слов, выскочила вперед. Кнут просвистел в воздухе, описал дугу, будто живое разумное существо. Она располовинила головы оставшимся нападающим, и пользуясь передышкой, Эйн перебежал вперед, к дверям у дальней стены. А потом — будто в замедленной съемке — он увидел в окно как кусок стены Управления медленно, съехал вниз. Льенна замерла тоже. — Бляста, — выругался Эйн. Если план здания на экране Льенны не врал, этот кусок стены только что рухнул на аварийные полетники, к которым они добирались. За окном пролетел флаер, быстро развернулся и нырнул вниз. Близко, почти у самого стекла. — У нас осталось шесть минут, — сказала Льенна. Угрюмо и спокойно, стряхнула капли крови с кнута. — Придется ловить попутку, — ответил ей Эйн и усмехнулся. *** Они выскочили на балкон, сначала солдаты Льенны, прикрываясь крупными штурмовыми щитами, потом она, Эйн выходил последним. Вокруг творился ад, закладывало уши от взрывов и свистели заряды плазморужий и игольников. Эйн бежал вперед, укрываясь за ненадежным бортиком балкона, и надеялся, что все удастся. Ему нужен был скайлер, всего один. Льенна свернула кнут, повесила на пояс и достала пару магнитных перчаток — Эйн видел такие, но никогда не использовал сам. — Я пойду первой, ты за мной. Остальные кивнули до того, как Эйн успел ответить, хотя как раз им Льенна ничего не приказывала. Ее солдаты без команды двинулись вперед, прикрыли огнем, и она одним плавным движением выпрямилась, перескочила через бортик, Эйн свесился вниз, выцеливая тех, кто мог бы ее подстрелить. Ее магнитные перчатки цеплялись к стене снаружи, и Льенна скользила вниз. Иногда отпускала руки, пролетала пару метров и цеплялась снова, будто гравитация на нее не действовала. Эйн заметил скайлер, немного в стороне, и подумал: нужно направить к ней. Иначе она не достанет. Он перебежал обратно, снял из игольника еще одного нападавшего, выскочившего к выходу на балкон. В игольнике оставался один заряд. Эйн не мог позволить себе промахнуться. Скайлер пронесся мимо стрелой, ушел вниз и вбок. Эйн выдохнул, собираясь с силами. Все отошло на задний план: все цели и страхи. Остался только он и его цель. Эйн выдохнул, навел оружие и спустил курок. Попал. Скайлер дернулся, меняя траекторию, закрутился в воздухе, приближаясь к зданию. Льенна оттолкнулась от стены и прыгнула. Эйну казалось, что она так долго летит: она могла погибнуть, так глупо и ни за что. Если не рассчитала сил, если Эйн ошибся с траекторией скайлера. Она промахнулась, когти беспомощно скользнули по сиденью, и Льенна взмахнула рукой, словно пыталась удержаться за воздух. Доля секунды, другая. Ее кнут взметнулся змеей, зацепил скайлер, захлестывая ручку управления. Весом Льенны полетник дернуло вниз, и герианка закачалась в воздухе, цепляясь за рукоять кнута. Эйн вернулся к герианцам, прикинул расстояние: и подумал, что поступает очень глупо. Но ни страхов, ни сомнений не осталось. Он чувствовал, что все получится. Вскочил на ограждение балкона, бросил еще один — последний взгляд на скайлер, на Льенну. И прыгнул. *** Ноги спружинили на сиденье скайлера, полетник ушел вниз, и тут же выровнялся, а Эйн спихнул мертвое тело владельца вниз и протянул Льенне руку. Она уцепилась, когти оцарапали ладонь, и через мгновение Эйн почувствовал, как Льенна прижимается сзади. — Найди еще скайлер, — крикнула она, и он едва расслышал за грохотом вокруг. Бросил взгляд на экран ее компьютера. Четыре минуты. Не было времени искать другой скайлер, и спорить тоже — он подал полетник вперед, лавируя между зарядами и избегая флаеров, пока не заметил скайлер ниже. Эйн подлетел, развернулся, протаранив чужой скайлер носовой частью, незнакомый пилот навел на него оружие, но не выстрелил — завыл и схватился за голову. Льенна перепрыгнула к нему, уцепилась за ручки управления, и отключила держатели. Скинула пилота, и крикнула. Эйн не разобрал слов, но увидел движение губ — «Мара». Он кивнул и полетел вниз так быстро как был способен. Льенна рванулась вверх — за своими солдатами. Мара, — позвал Эйн мысленно. — Мара, ты должна выйти ко мне. Я заберу тебя. Габриэль… Она не могла идти, едва могла стрелять, и эмпатии у нее оставалось совсем немного. Эйн чувствовал фантомное ощущение ее крови на коже. Он цеплялся за это чувство, потому что оно вело, как притяжение магнита. Показывало куда лететь. Заряд обжег руку, пронзил болью до кости, и Эйн выругался, едва увильнул от следующего. Еще не все. Не все. Это не предел. Перед глазами стояло чужое воспоминание: черная кровь на полу, беспомощность и боль, и голос над головой «Вставай, Мара. Вставай, это еще не все. Это не твой предел». Еще один заряд попал ему в ногу. Мара была совсем близко — ее присутствие просачивалось в него болью и памятью, надеждами и чувствами. Близко, еще ближе. Оставалось долететь до пролома в стене, куда ломились вооруженные люди. Один за другим, чтобы взорваться внутри. Кто бы ими ни управлял, больше не разменивался на то, чтобы управлять ими, как бойцами. Нет, он превратил их в сплошную массу, поток пушечного мяса. Эйн врезался в толпу на скайлере, влетел в разлом и увидел — дуло, нацеленное в лицо. Он бы не успел увернуться, не успел бы ничего. Но нападавший не выстрелил, его снесло зарядом плазморужья, и Эйн увидел Мару. Она стояла, тяжело привалившись плечом к стене, вся залитая кровью, как краской — красное вперемешку с черным. Эйн подлетел к ней, протянул руку, и она забралась на скайлер за его спиной. Мара уткнулась ему в спину, обхватила руками и передала мысленно: Не словами. Просто радостью от того, что он рискнул и пришел. Эйн ответил ей ее же памятью, еще одним крохотным фрагментом, который когда-то переменил ее жизнь: Это еще не все, Мара. Это еще не предел. Двигатель скайлера взревел, Эйн выкрутил ручки до упора, и рванулся к выходу. ----------------------------------------------------------------------------- Я пишу этот текст по правилу 50 рублей: суть его в том, что, если хотя бы один человек пришлет мне хотя бы 50 рублей на Яндекс. Деньги: money.yandex.ru/to/410016407141638 я выложу новую главу «Стальной девы» через неделю (24.11.2019) Но даже если никто ничего не пришлет, я продолжу выкладываться, просто реже.