Стальная дева

От автора: Я прошу прощения, что задержалась с выкладкой главы и что в этот раз она значительно короче. Я еще раз хочу поблагодарить всех за поддержку, и постараюсь, чтобы следующая глава была длиннее. *** Шелен Картер жила не в городе, в отдельном секторе неподалеку, в большом доме из прозрачного пластика. Красивом и дорогом, и уже за это Эйну хотелось ее пристрелить. К дому примыкала небольшая посадочная площадка, и все выглядело мирным. До зубовного скрежета приличным. Такие дома показывают в рекламе. Точнее показывали до того, как на Землю пришли герианцы. В новой рекламе и люди, и дома были другие. Но Шелен Картер это устраивало. До прилета Рьярры она работала в Совете Земных Федераций, постоянно мелькала на экранах и говорила о будущем. Вдохновенно и серьезно призывала решать проблемы. Так же яростно она потом призывала бороться с Герией во время войны. И так же убеждала, что сотрудничество с герианцами поможет развитию Земли, после победы Рьярры. Эйн часто смотрел передачи с ней или другими тварями из Комитета Сотрудничества. Когда чувствовал, что теряет силы, смотрел, как люди предают своих, и это помогало ему двигаться вперед — мысль о том, что, если он сдастся, судьбу людей будут решать такие твари. Он никогда не видел Шелен Картер лично, да и не пытался, ни увидеться с ней, ни убить ее — потому что она была мелкой сошкой, а Сопротивление боролось с герианцами. С паразитами можно было разобраться и потом, так говорил Меррик. — Ты злишься, Габриэль, — спокойно заметила Мара, разглядывая дом Картер в боковое окно флаера. — Это неразумно. — Плевать мне на разумность. Эта тварь переметнулась к герианцам, где гарантия, что она не предаст нас снова? — Герия хотела реформировать Землю медленно. Мы мало вмешивались в ваш образ жизни. — Да, вы начали с образа мыслей. — Илирия начнет с резни. С отбора — им потребуются солдаты для войны с Герией. Они не могут всем вживить ларралы, это слишком дорого, но могут отобрать сильнейших из вас. Вживить чипы контроля другим. И убить тех, кто окажется бесполезен. Она говорила спокойно, взвешенно, будто поясняла очевидное ребенку. Ее сознание — серое, прохладное, касалось его мыслей, и Эйн закрывался, потому что не хотел слушать: — Дело не в илирианцах. А в том, что Картер всегда будет защищать только свою шкуру. Не Землю, не людей. Я не могу ей верить. — Тебе не надо ей верить. Тебе надо ее использовать. И, если ты уверен, что хочешь убить ее, убей ее, когда она перестанет быть нужна. Мара опустила флаер на посадочную площадку, отключила системы управления. И заблокировала двери. — Выпусти меня, — с нажимом сказал ей Эйн. — Я обещал ее выслушать. Я это сделаю. Но не жди, что я передумаю. — Это личное. Для тебя, это личное. Я не понимаю, почему. Он рассмеялся, хрипло: — Правда, не понимаешь? Я ведь был солдатом, воевал с Герией. И знаешь, что говорила мне с экранов Картер? Что мы должны биться изо всех сил. Что мы герои, что мы должны идти вперед. Ради будущего, ради детей, и прочей патриотической чуши. И вот после, когда закончилась война, я снова увидел ее на инфо-канале. Она сказала, что война с вами была ошибкой. Все, кого я потерял, все, кого убили — ошибка. Так что нет, это не личное. Это просто я ненавижу таких тварей. Она хмурилась, молчала, и он читал неодобрение в ее мыслях. — Открой эту долбанную дверь, — с нажимом сказал ей Эйн. — Хорошо. Как только дверь флаера отъехала в сторону, Эйн выскочил наружу, и Мара последовала за ним. Она держалась позади на несколько шагов, и он спиной ощущал ее присутствие и ее неодобрение. Дверь отворилась, и Картер вышла на улицу сама. Она была в белом костюме, строгом и закрытом, и казалась ненастоящей. Как картинка с экрана. Картер выглядела лет на пятьдесят, наверное. И давно, еще до войны, была немного полной, серьезной женщиной. А теперь — Эйн обратил внимание — похудела. Герианцы ценили силу, и Картер хотела им соответствовать, как могла. — Габриэль Эйн? — она оглядела его с головы до ног. Взгляд у нее был цепкий, холодный. — Я так понимаю, вы пришли меня застрелить. Может, все же поговорим для начала? Эйн замер всего на мгновение — просто не ожидал, что Рьярра ей передаст, и напрягся. Кто знает, какие сюрпризы она приготовила. Картер посмотрела не его ладонь на рукояти игольника, развела руки в стороны: — Опасаетесь меня? Напрасно. Я не солдат. Мне с вами не воевать. Эйн почувствовал, что усмехается, и как изнутри поднимается что-то темное, уродливое: — Тем проще для меня. Но вы говорите, я послушаю. Я обещал. — Идемте в дом, — сказала она. — Если вы все же меня застрелите, предпочту умереть в комфортной обстановке. Она отвернулась, не опасаясь, что Эйн выстрелит ей в спину, и ему до боли захотелось подойти и приложить ее головой о стену. Не насмерть, а просто чтобы она начала его бояться. «Ты обещал, Габриэль», — мысленно шепнула Мара, и он почувствовал — она готова была вмешаться. «А ты обещала меня слушать. Вот и держи слово». В доме было просторно и светло, и абстрактные картины на стенах напоминали брызги крови. Очень наглядно. Картер провела их в гостиную, спокойно села в кресло у окна, указала на диван напротив себя. Белый, аккуратный диван. Очень дорогой на вид. — Я предложила бы чай, но вы заподозрите отраву, — Картер аккуратно сложила пальцы на коленях. Эйн поднял игольник, прицелился и усмехнулся: — Вот и поговорили. И спустил курок. *** Игольник щелкнул вхолостую. Картер вздрогнула и зрачки у нее расширились, а Эйн рассмеялся: — Шучу. Он пока на предохранителе. И знаете, больше всего на свете, мне хочется снять его с предохранителя и пустить все заряды вам в голову. У нее дрожали руки, Эйн это видел, и губы побелели. Но в остальном, Картер держалась неплохо. И это злило, он представлял себе ее другой. Представлял ее трусливой, лживой. Готовой на все ради собственной шкуры. — Я знаю, почему вы меня ненавидите, Эйн, — сказала она. И голос у нее звучал так же. Ровно. — Правда? Мы будем говорить об этом? А не про вашу полезность. Он устроился на диване, лениво улыбнулся, покачивая игольником в воздухе. Картер смотрела не на оружие — Эйну в лицо. И это злило сильнее. — Вам плевать на мою полезность, — спокойно сказала она. Морщины в уголках ее губ казались двумя резкими линиями. — Вы из Сопротивления. Вы считаете меня предательницей. — Вы и есть предательница, — с усмешкой напомнил ей Эйн. — Но меня все вокруг убеждают, что очень полезная. А я думаю, полезные предатели — только мертвые. — Полезные предатели — это которые предают в вашу пользу, — она посмотрела на Мару, пожала плечами. — Но я не в их числе. Я никогда не клялась вам в верности, Эйн. И потому не предавала. Он рассмеялся, ничего не мог с собой поделать: — Уже даже и не помните, да? Как во время войны вы трепались со всех экранов, что мы будем драться с герианцами до последнего человека. Что Земля никогда не уступит. Он ждал, что она начнет выкручиваться, врать, но она просто признала: — Это была ложь. У меня есть дочь, Эйн. Драться до последнего человека, красивые слова. Но не сомневайтесь, чтобы сохранить ей жизнь, я пошла бы на что угодно. Служить Герии невысокая цена. — Герия не угрожала твоей дочери, — бесстрастно вмешалась Мара. Она стояла абсолютно неподвижно, смотрела на Картер немигающим, равнодушным взглядом. — Да, — признала та. — Именно потому, что мы подчинились и не стали драться до последнего человека. Она снова повернулась к Эйну и добавила: — Вы в Сопротивлении боролись с Герией, хотели защитить людей. И вас, конечно, очень злит, что я не стала тоже бегать с оружием наперевес. Но есть разные способы защищать людей. Я не умею стрелять, зато умею договариваться. Так что я договорилась. Ради тех, кто от меня зависел. Эйн хотел ее уничтожить, хотел растереть ее в пыль: — Вы их продали. Всех до одного. — По крайней мере, все они живы. Сколько ваших союзников умерло? — Я сейчас снесу вам башку из игольника, — тихо пообещал ей Эйн. — Паршиво вы умеете договариваться. Она замолчала, поняла, что он не шутил. И что зря она заговорила о мертвых товарищах. Тишина, которая повисла в комнате была плотной, тяжелой. И Эйн думал, что не хотел прилетать в этот красивый дом, и не хотел разбираться с Комитетом Сотрудничества, и что — плевать на Рьярру. Он не мог верить Картер и не хотел быть с ней на одной стороне. И чувствовал — нельзя заговаривать первым. — Вы ненавидите меня больше, чем герианцев, — сказала наконец Картер. — Вы сговорились с ними, как только узнали про нового врага. А меня хотите убить. Искренне хотите. — Герианцы враги. А вы были из своих. Ей многие верили. До сих пор верили, слушали ее и поддерживали. — Дело не в том, что я человек, — Картер раскрыла руки, спокойно, без страха. — А в том, что я сдалась. А вы себе не позволили. Она щелкнула пальцами и в воздухе возник виртуальный экран, полупрозрачный список. Он возник между Картер и Эйном, словно щит. Хотя ни от чего бы он не защитил. Точно не от заряда из игольника. — Это завещание, — безмятежно сказала Картер. — Посмотрите, оно не кусается. Эйн ничего не хотел смотреть, но он пообещал, и только потому притянул к себе список. Там были имена, названия. И цифры. — Все, что вы потеряете вместе со мной, — пояснила Картер. — Вы можете выстрелить, можете убить меня. Но убьете вы не только меня. А всех, кого могут спасти мои деньги. Но это не считается, верно? Это же не предательство. Эйн понял, что вот оказывается какой она была на самом деле. — У вас за спиной герианка. И вы собираетесь убить человека. Стреляйте, Эйн, — сказала ему Картер. — Вас никто не осудит. Только те, кого вы убьете вместе со мной. Он навел на нее игольник, посмотрел сквозь прицел. Внутри было спокойно и тихо. И он знал, что Картер никто не спасет. Ни Мара, ни слова Рьярры о том, что та была им нужна. Оружие в руке было родным и привычным. ---------------------------------------------------------------------- Я пишу этот текст по правилу 50 рублей: суть его в том, что, если хотя бы один человек пришлет мне хотя бы 50 рублей на Яндекс. Деньги: money.yandex.ru/to/410016407141638 я выложу новую главу «Стальной девы» через неделю (23.02.2020) Но даже если никто ничего не пришлет, я продолжу выкладываться, просто реже.