Стальная дева

От автора: здоровья нам всем и, конечно, приятного чтения) И огромное спасибо за поддержку и донат, обязательно оставьте коммент после прочтения главы) *** На нижних ярусах города день не наступал никогда — этажи нависающих сверху башен и мосты переходов и дорог между ними заслоняли небо, а там, где они этого не делали, с успехом справлялись рекламные голограммы. Мало кто жил в самом низу — зато прилетали многие. Эйн в том числе — когда бывал в Красном Квартале. Бары, клубы, притоны для любителей вакуумных кальянов и игровые залы шли сплошной чередой, перемигивались вывесками. Народу там всегда было немало, даже после войны. Красный Квартал простирался вниз, до самого дна города, а некоторые поговаривали, что и ниже. Официально нижним ярусом был -48, по крайней мере, в этом районе. И именно на ярусе -48 располагалось место, о котором говорил Леннер — между закрытым баром с разбитыми витринами, кое-как прикрытыми тусклыми, прозрачными голограммами, и мигающей вывеской «Дети на выброс» была неприметная стальная дверь прямо на которой лазерным резаком было выжжено «Тело Джо». Перед тем, как лететь, Эйн нашел Ойлера, не поленился спросить о илирианце, который настраивал банды против Сопротивления. Ублюдок в ответ улыбнулся, словно долбаный учитель туповатому ученику, и сказал только «Приятель Эйн, работой с местными занимаются независимые агенты. Такие же, как я. Мы ничего не знаем друг о друге, и мало знаем о планах командования. Так что, у тебя больше шансов найти эту стальную крысу самостоятельно. Не уверен, что Леннер прав, но стоит проверить. Что ты теряешь?» «Я теряю время», — ответил ему Эйн, и ублюдка это рассмешило: «Да, на разговор со мной. Но ты продолжай, приятель Эйн, мне нравится с тобой болтать». И теперь Эйн стоял перед стальной дверью с Марой и Зайном, и думал о том, что рассказал ему Леннер. Дверь была самая обычная, добротная, но без переборов. Идеальная, чтобы не привлекать внимания. На ней не было ни замка, ни видимых сенсоров. Если бы не слова Леннера, Эйн бы прошел мимо. Но он уже остановился, и успел почувствовать — едва ощутимый, очень слабый запах. Сладковатый запах смерти — он напоминал коридор к лаборатории Ойлера. «Это ничего не доказывает, Габриэль», — шепнула ему Мара мысленно, и в ее шепоте он уловил: она тоже узнала запах. «Считай, что у меня предчувствие», — отозвался он, шагнул к двери. — Я могу пойти один, — равнодушно сказал ему Зайн, встал рядом и неторопливо оглянулся по сторонам. У входа они были как мишени в тире, и это само по себе напрягало. — Нет, не можешь. Если нас уже заметили… — Решат, что вы струсили, — Зайн посмотрел на него сверху-вниз. Маскировка у него была человеческая и смутно знакомая, а вот взгляд как у идеального герианца. Ублюдку бы для плакатов позировать. — Людям это свойственно. — Мы пойдем все вместе, — спокойно вмешалась Мара. Эйн с огромным удовольствием бы притащил с собой больше бойцов, окружил весь квартал и зашел бы в эту стальную дверь с ноги и плазмо-винтовки. Если бы не боялся спугнуть единственную зацепку. Вместо этого он остановился, позволяя разглядеть себя — он был без куртки, чтобы сразу было видно механическую руку, и меньше, чем через минуту что-то щелкнуло, дверь медленно отворилась. — Таких клиентов у меня еще не было, — высокий бородатый мужик держал в механических руках игольник и смотрел на Эйна с усмешкой. Голографическая татуировка змеилась по скуле, сползала на шею черными разводами, как чернила в воде. Или герианская кровь. — Ко мне с друзьями не ходят, дружище. За его спинами стояли две химеры, и мертвые лица на железном остове сидели криво, и посмертный оскал казался жутковатой улыбкой. *** Эйн не смотрел на химер, держал их в поле зрения, но делал вид, что они не имеют значения, что он к такому привык. И отчетливо осознавал, что от его ответа, от того, как он себя поведет, могла зависеть его жизнь. И его, и Мары. — Считай, мне без моральной поддержки страшно, — он заставлял себя стоять расслабленно, усмехаться в ответ. — С такой красоткой, — мужик кивнул на его механическую руку, — моральная поддержка у тебя всегда с собой. Но он отступил от двери, пропуская их внутрь. Эйн двинулся вперед, не оглядываясь. Он и так чувствовал, что Зайн и Мара пошли следом. Механические руки у мужика были илирианские. В этом Эйн был уверен. — Джо, верно? — спросил он. Леннер не назвал ему имени, только, что хозяина «Тела» все звали Механиком. — Не, — мужик рассмеялся, татуировка изменилась — стала красными царапинами, которые раскрылись, обнажая механические детали. — Джо был первый пациент. Так сказать, моя муза. Для клиентов я механик, а для друзей Хэнк. Он привел их в небольшую комнату, подсвеченную виртуальными светильниками. Аппарат для голографических тату соседствовал с медицинским столом. — Не откажусь быть твоим другом, Хэнк, — сказал Эйн. — Надеешься на дружескую скидку? — татуировка на щеке Хэнка превратилась в шрамы, от уголка уха к скуле, как кривая гримаса. Вокруг проступила прозрачная чешуя, и снова превратилась в чернильные разводы. Должно быть, программа татуировки пустила запись эффектов по кругу. Или же просто разводы повторялись, а остальное нет. — Надеюсь, что ты по-дружески не отрежешь мне лишнего, — отозвался Эйн. Кивнул Маре и Зайну, и они застыли у стены: так, чтобы видеть и Хэнка, и химер. — Не волнуйся, — Хэнк покачал игольником в воздухе, прокрутил на пальце. — Твои друзья не трогают меня, я не отрезаю лишнего, и мы друг другу понравимся. Ты здесь из-за руки? Непохоже, что с ней проблемы. Красивая штука. Эйн пожал плечами, не стал упоминать, что у Хэнка были руки не хуже. И что достать такие на Земле было практически невозможно. Вместо этого он соврал: — Обычно проблем нет. Но я пару дней назад был на стрельбище, и уровень силы скакнул. В общем, я раздавил игольник. И решил проверить, что все нормально, пока не раздавил что-нибудь понежнее, — он усмехнулся, мотнул головой в сторону Мары. Хэнк фыркнул в ответ. — Ну, давай посмотрим, что с тобой, герой-любовник. Только деньги вперед. Этого Эйн ожидал, не стал лезть на рожон и просто спросил: — Сколько? И переводя деньги на счет, был абсолютно уверен, что заплатил не зря. Хэнк достал из ящика у медицинского стола коробку портативного диагноста и ящик с инструментами, небрежно бросил на стол: — Готов? *** Когда Леннер только заговорил о своих догадках, там — в камере — Эйн подумал, что ублюдок рехнулся. Пересмотрел передач про заговоры в сети. «У меня предчувствие, малыш. Я уверен, что прав». В его чутье Эйн всегда верил — после того, как Леннер вычислил Мару, вдвойне — а вот в его бредни, нет. «Помнишь, поговаривали, что Ойлер тянул руки к Красному Кварталу, к нижним секторам?» — сказал тогда Леннер. И да, Эйн об этом слышал, незадолго до смерти Меррика, хотя не придал новостям внимания. Дела Ойлера его тогда не касались. В Красном Квартале стали пропадать люди — живые и трупы. Иногда кого-то находили без кожи, или порезанным на куски. Всегда на нижних ярусах, которые не трогали герианцы. Было похоже на действия Ойлера, но не вязалось с его территорией — далековато от него, и его людей в тех районах не было. Тогда Эйн решил, что это подражатель, или же кто-то использовал образ Ойлера как прикрытие. Его лично и Сопротивления это не касалось. «И вот после откровений «Упырей», малыш, я подумал: а что если в Красном Квартале похозяйничал не подражатель, а кто-то с такими же мозгами, как Ойлер. С такими же хобби — убивать, заменять себе части тела. И, знаешь, услышал кое-что любопытное». Леннер узнал про мастера, Механика, который занимался протезами, ставил железо всем желающим в подпольной мастерской. И что этого мастера были особенные руки, уникальные. На одном уровне с протезами Ойлера. «И я подумал — в районе, где похозяйничал кто-то вроде Ойлера, живет мастер с очень крутым железом, и постоянно пропадают люди». «У него обе руки механические?» — спросил тогда Эйн. У того, кто приходил к Упырям, была одна, если вторую, конечно, не скрывала маскировка. Но смысл маскировать только часть, а вторую оставлять заметной и узнаваемой? «Да, и я не думаю, что это он. Я думаю, он связан с одноруким уродом». Звучало это сомнительно — пока Эйн своими глазами не увидел химер и эти самые механические руки. «И подумай сам, малыш, любители железа тянутся друг к другу, приглядываются — у кого что, какие детальки получше. Все друг друга знают. Я уверен, этот Механик тоже много всего интересного знает». Теперь этот Механик крутил руку Эйна под лучом диагноста, просматривал строчки кода на виртуальном экране, беззаботно скалился. И спросил как бы между делом: — Откуда такое сокровище, если не секрет? Твоя красотка — произведение искусства, — программа его татуировки менялась все время, и на сей раз по его скуле и шее ползла змея, черная, маслянисто блестящая. Ее пасть раскрылась, будто перед броском — и превратилась в череп. Эйн ждал этого вопроса, неопределенно пожал плечами: — От Ойлера. Я бы прибежал к нему с вопросами, но его не найти. Ойлер исчез сразу перед нападением на Управление, новости о его исчезновении наверняка уже разлетелись среди тех, кто за ним следил. И кто его искал. — Ого, — Хэнк подмигнул, присвистнул. — Своим уродам он таких подарков не делал. Эйн помнил подручных Ойлера — и да, их железо даже близко не стояло рядом с технологиями илирианцев. Разве что… — Девчонкам делал, — хмыкнул Эйн, бросил быстрый взгляд на Мару и Зайна. Они замерли у стены, слишком неподвижно, люди так не стояли. Но, к счастью, Хэнк на них не смотрел. Он смотрел только на руку Эйна, и улыбался. Татуировка пошла волдырями, как от ожогов. — Девчонкам, говоришь? Не знал, что он еще и по мальчикам. — Ему не попадалось правильного мальчика, — легко отозвался Эйн. Порадовался, что Хэнк не видит Мару с Зайном. «Габриэль, это очень неубедительная ложь». Внутренне Мара считала, что Ойлер никогда не польстился бы на него. «Он не может ее проверить». — Если он польстился на тебя, дружище, у меня тоже есть шанс, — весело фыркнул Хэнк. — У кого угодно, — невозмутимо заметил Зайн. — Ойлер очень неразборчив. Хэнк повернул к нему голову, улыбнулся — татуировка превратилась в брызги крови. И химеры бросились вперед, в атаку. Эйн отпрянул, почувствовал движение Мары, как свое собственное, когда она выхватила игольник, и увидел ее глазами, как Зайн рванулся вперед, наперерез химерам. Хэнк схватил его за горло, на мгновение механические пальцы сжались так сильно, что показалось — раздавят Эйну горло, накатила паника и в тот самый миг эмпатия, которую Эйн чувствовал как тяжесть, как груз, прижимающий к земле, стала невесомой. Он не думал, не рассуждал, ни на мгновение не сомневался, что сможет — его разум стал зарядом игольника и прошил Хэнка насквозь. Все застыло — тянулись лезвиями химеры, Хэнк сжимал его горло, Мара что-то кричала — мысленно, прямо в разум. А потом боль вспыхнула в голове Эйна, и на пол он рухнул вместе с Хэнком. Тот раздирал грудь руками, царапал, вскрывая ребра. И последним, что Эйн увидел, перед тем, как потерял сознание — было вырванное человеческое сердце на механической ладони. Хэнк вырвал себе сердце и протянул Эйну. ----------------------------------------------------- Я пишу этот текст по правилу 50 рублей: суть его в том, что, если хотя бы один человек пришлет мне хотя бы 50 рублей на Яндекс. Деньги: money.yandex.ru/to/410016407141638 я выложу новую главу «Стальной девы» через неделю (03.05.2020) Но даже если никто ничего не пришлет, я продолжу выкладываться, просто реже.