Стальная дева

От автора: спасибо за донат и поддержку, любимые читатели) Обязательно оставьте коммент после прочтения) *** — Это ошибка диагноста, — сказала Рьярра, и это было первое, что она сказала, когда только взглянула на проекцию, которую отдала ей Мара. А Эйн с усмешкой подумал, что при всех их различиях — в убеждениях, в отношении — было у всех дев нечто общее. По крайней мере, у тех, что он видел. Даже у Салеи. — Нужно проверить капсулу, и повторить… — Уже, — перебил он ее, фыркнул, потому что насчет эмпатии вообще больше не волновался. Толку-то? После того, что случилось с Хэнком, он чувствовал, будто потерял что-то. А в остальном, в общем-то, как обычно. И вовсе не чувствовал, будто что-то приобрел. — Втыкать новые иголки было невесело. Но они с Марой все равно проверили еще раз, чтобы убедиться наверняка. Эйн сам настоял, глупо было бы потом узнать, что весь переполох из-за сбоя в расчетах. Рьярра молчала долго, сверяла данные с двух проекций, а он устроился в кресле напротив, похлопал по колену, глядя на Мару. Думал, она откажется, останется стоять, но она подошла, спокойно села — не к нему на колени, на подлокотник. Рука Эйна касалась ее бедра. — Это не ошибка, — сказала она Рьярре. — Но и объяснений этому нет. У Габриэля не должно быть своей эмпатии. Он не просто мужчина, он даже не герианец. Рьярра убрала виртуальные экраны быстрым, резким движением, будто стирала их из воздуха, нахмурилась: — Ты подкидываешь один сюрприз за другим, мальчик. — И все неприятные? — он усмехнулся. — Все опасные, — признала она. — Герианцы произошли от людей. И мы всегда считали, что эмпатия — результат биологических изменений. Особенность только нашего вида. Но что если мы ошибались? Что, если мы только нашли способ развивать и использовать то, что заведомо было заложено в людях. Она прошлась по комнате, от стены до стены, чем-то напомнила Эйну тигрицу в клетке — он видел в одном из фильмов. Да, Рьярра была намного экспрессивнее других. И ее намного проще было читать — выражение лица, жесты. Или Эйн просто так хорошо их выучил, потому что когда-то мог понять по одному ее дыханию, по изгибу губ — что его ждало, и насколько будет больно. Эти воспоминания и теперь заставляли напрягаться, но теперь он хотя бы мог не бояться ее как раньше. Приспособился. Может, в этом и было дело: — Знаешь, люди приспосабливаются, — сказал он. — Вообще ко всему. Если мы выживаем, мы находим способ жить дальше. Меняемся, если придется. Может, и я изменился, — он щелкнул пальцами механической руки, добавил. — Чтобы выжить и защитить Землю. — С нами случилось то же самое, — Рьярра остановилась, повернулась к нему всем телом. — Люди прилетели на Герию, и Герия, с ее условиями, с ее опасностями — сделала нас герианцами. Мы так ценим силу, потому что без нее мы бы не выжили. Мы убиваем слабых, потому что когда-то не могли себе их позволить. Он промолчал, потому что не жил на Герии, понятия не имел, как она их изменила, но на Земле такому отношению было не место. И именно с таким отношением и хотел бороться. — Ты получил доступ к знаниям герианки, — продолжила Рьярра. — И очень сильной герианки, которая использовала эмпатию при тебе. Я имею ввиду метку — ты чувствовал, что чувствовала она, знал, как используется сила дев изнутри. Потом ты взял часть ее силы себе. Я только предполагаю, у меня нет доказательств. — Ну, — признал он. — Хотя бы звучит убедительно. Других версий у меня нет. — А потом тебя схватили за горло, — будто и не услышала, сказала Рьярра. — И ты запаниковал. Ты всегда паникуешь от удушья. Да, она знала это, сама это использовала. Сама это сделала. И думать об этом было как глотать отраву: — Ты в этом отлично разбираешься. — У тебя были знания, как пробуждается эмпатия. Была сила Телуры, как пример — что именно должно пробудиться. И смертельная угроза, которая заставила тебя активировать твою собственную эмпатию. Думаю, что силы Телуры тебе просто не хватило. Эйн нахмурился: — Что? Это что еще за бред? Рьярра усмехнулась: — Я бы поспорила, но, мальчик, все здесь до крайности бредово. Мара села ровнее, положила руку на плечо Эйна — она редко дотрагивалась до него при посторонних, и чаще, когда хотела предупредить. Не в этот раз — Эйн читал в ее мыслях. Прикосновение было поддержкой, которую она обещала без слов. — Она права, Габриэль. Ты заставил человека вырвать себе сердце. Это сильная эмпатия. И если… я предполагаю, не утверждаю — если тебе не хватало на нее моей силы, ты мог интуитивно потянуться к своей. Он поморщился: — Так, ладно. А вот это уже звучит бредово. Да и плевать, откуда у меня эмпатия. Она может меня убить, это мы знали и раньше. Все, что угодно может меня убить. И потому мне нужна замена. Картер. Я вообще пришел из-за него, это вы вечно все переводите на свои герианские штучки. Рьярра криво усмехнулась: — Справедливо, мальчик. Мне все чаще приходится с тобой соглашаться. С эмпатией все просто, — Эйн почувствовал, как напряглась Мара после ее слов, и внутренний протест уловил отголоском: она вовсе не считала, что с силой Эйна все просто, — я отдам тебя Салее, и ты либо выживешь, либо нет. Это решится довольно быстро. — И ты будешь плакать во все глаза, если нет, не сомневаюсь, — он фыркнул, и в ответ Рьярра неприятно улыбнулась: — Я буду решать возникшие проблемы. Мне будет некогда плакать. Я поплачу потом, если выживу. Потом она перестала улыбаться: — Но Картер нам нужен как можно быстрее. — Мы же летим к нему сейчас, — Эйн вздохнул. После адского дня, после Хэнка и Галлары, никуда ему лететь не хотелось. Но нужно было. — Быстрее не бывает. — Мы летим к нему сейчас, — согласилась Рьярра. — Но нет гарантий, что он согласится он тоже сейчас. *** Оказалось, что генерал Фрэнк Картер жил совсем не так, как его сестра — не в частном доме в дорогущем секторе за пределами города, а в обычном районе, даже не в центре, в самом стандартном жилом мега-комплексе вроде того, в каком ненадолго поселился Эйн, пока Ойлер не подослал к нему своих уродов. На воздушных причалах покрытие пошло трещинами, а в кадках возле жилых переходов загибались чахлые растения, понурые и жалкие. Все было серым, неприветливым, но чистым. — Как-то я иначе представлял жизнь генералов, — сказал Эйн, оглядываясь по сторонам. Рьярра, как и Мара, застыла у него за плечом, и это невольно напрягало. Он невольно ждал нападения, хоть и понимал умом, что зря. — Для него многое изменилось после войны. Идем, мальчик. Он раньше не видел ее в маскировке, и теперь никак не мог привыкнуть — Рьярра оставила прежние черты лица, те же губы, нос, скулы, только маски у ее человеческой версии не было, и расцветка поменялась. Рьярра с ее резкими жестами, стремительной походкой казалась человеком. Мару выдавала неподвижность, постоянный контроль за каждым движением. А Рьярру Эйн бы в толпе не опознал. — Мы с Картером заключили договор, — сказала она, пошла вперед. И хорошо, идти у нее за спиной было намного легче, Эйн даже расслабился, пока не понял, что между двух герианок был как какой-нибудь беспомощный торгаш среди телохранителей. — Я заставила его уйти с поста и оборвать контакты с другими военными. Картер, как и его сестра, обладал влиянием. Но она из тех, кто ищет выгоду. Он… во многом похож на тебя. Эйн фыркнул, потому что это «похож на тебя» вряд ли можно было считать комплиментом: — То есть он не прогнулся бы под герианок? — Он, — Рьярра обернулась, улыбнулась Эйну хищно и довольно, и теперь сквозь ее человеческое обличье проглядывала настоящая герианка, та самая, которой он так боялся, — «прогнулся» под герианок. Делал то, что я говорила. И продолжает делать. — Поэтому он запасной вариант? — спокойно спросила Мара. — Он запасной вариант, потому что он был намного опаснее, — легко отозвалась Рьярра. — Я выбрала мальчика, потому что хорошо его понимала. Знала, на что он способен, а на что нет. И использовала, чтобы следить за Сопротивлением, влиять на него. Он был мне нужен при Меррике. Эйн понимал и то, о чем она не договаривала, и в тот момент его тошнило от всех герианок разом, даже от Мары. Потому что ей не нравились поступки Рьярры, но она понимала их, признавала, что они эффективны. — Ты выбрала меня, потому что я тупее, чем он. Ты не смогла бы контролировать его как меня. — О, мальчик, я бы прекрасно смогла его контролировать. Я не смогла бы контролировать то, как развивалось бы Сопротивление при нем и Меррике. И подумай сам — если бы они набрали больше сил, получили больше ресурсов. Они развязали бы вторую войну с Герией, и мне пришлось бы ответить. — А Илирия бы подождала, пока вы перебьете друг друга, — предположил Эйн. Да, это он представлял без труда. — Не друг друга, а Герия перебьет вас, — отозвалась Рьярра. Они вышли на длинный белый переход, полукругом огибающий мега-комплекс. — И это стало бы идеальной возможностью для нападения. Может, они даже использовали людей, которыми управляют — делали бы вид, что воевать продолжают люди. Ты и твое Сопротивление, мальчик, существуете именно потому, что я тщательно следила, как бы вы не стали слишком сильными. Чтобы Илирия не видела в вас угрозы, чтобы вы сами не рисковали тратить ресурсы. Все это получилось только благодаря тебе. Отлично это звучало. И умалчивала она о сущей малости: — Ничего у тебя не получилось. Тебя бросила твоя собственная Императрица, и теперь ресурсов Сопротивления мало, а до войны месяц. И это в лучшем случае, если Галлара не наврал. — Месяц — это не так мало. Если знать, что делать, — спокойно сказала Мара, потянулась чувствами ему навстречу без слов, просто ментальное прикосновение, как касание ладони к волосам, утешить и дать почувствовать, что она рядом. Эйн мысленно дотронулся в ответ, потому что ценил — и ее, и ее желание помочь. И не собирался вести себя как мудак из-за того, в чем она не была виновата. — Давай надеяться, что его хватит. Рьярра остановилась у края перехода, прислонилась к перилам: — Картер скоро появится. Нам остается только подождать. Эйн последовал ее примеру, потому что усталость сказывалась все сильнее, и болела шея — после Хэнка, и Салеи. Хотелось надеяться, что хотя бы Картер не попытается в нее вцепиться. — Мы могли бы сразу заглянуть к нему домой. — Это настроит его против нас, — равнодушно заметила Мара. — Если мы вторгнемся в жилище. — Лучше подождем, осталось недолго. Эйн думал, что она позвонила Картеру. Или написала — позвала на встречу. И только когда увидел подтянутую мужскую фигуру на другом конце перехода — понял, что ошибался. Картер не шел на встречу, он просто возвращался с пробежки. — За ним легко следить, — с усмешкой заметила Рьярра. — Он не меняет распорядок. *** На вид Картеру было немного за пятьдесят, и лицо у него было знакомое — наверняка Эйн его видел до войны, мельком. Может, в новостных сводках, может, лично — к его отряду много кто приезжал в часть, с благодарностями и досмотрами, но больших шишек Эйн никогда не запоминал. У Картера лицо было, как с плаката, как у образцового генерала и вояки. С резкими скулами, и тонкими губами. А глаза были голубые, пронзительные, и смотрели цепко. Картер поравнялся с Эйном и Рьяррой, остановился молча. Не выглядел он ни удивленным, ни даже разозленным. Нахмурился угрюмо, помолчал, а потом даже говорить ничего не стал. А просто пошел мимо. — Ты же узнал меня, человек, — сказала Рьярра ему в спину. — К чему эти игры? Он остановился, обернулся — смерил ее спокойным равнодушным взглядом: — У меня любопытные соседи. Я не люблю говорить на виду. — Тогда поговорим у тебя, — Рьярра выпрямилась, пошла к нему, мягко, будто видела перед собой не человека, а добычу. — Кажется, в прошлый раз у тебя была замечательная еда. Картер не смотрел на нее, и Эйна с Марой словно не видел тоже: — Все замечательное кончилось еще в прошлый раз, — равнодушно отозвался он. И Эйн против воли подумал, что Картер ему нравится. ------------------------------------------------- Я пишу этот текст по правилу 50 рублей: суть его в том, что, если хотя бы один человек пришлет мне хотя бы 50 рублей на Яндекс. Деньги: money.yandex.ru/to/410016407141638 я выложу новую главу «Стальной девы» через неделю (07.06.2020) Но даже если никто ничего не пришлет, я продолжу выкладываться, просто реже.