Стальная дева

*** Перед тем, как прыгнуть, Ойлер усмехнулся Эйну в лицо, будто знал, о чем тот думает. — Не скучай, приятель. Я ненадолго. То, что случилось после, случилось невероятно быстро. Эйн едва успевал увидеть. Ойлер оттолкнулся ногами, качнулся флаер, и гибкая фигура рванулась вперед и вверх. Легко, будто играючи, Ойлер уцепился за стену — металлические когти погрузились в строительный пластик почти полностью, а потом — рывок, и бомба оказалась на нужном уровне. В тот самый момент, как флаер оказался под ней — всего метров на семь-восемь ниже. Мара улыбнулась, едва заметно, одними уголками губ: в ее чувствах Эйн читал азарт и удовольствие — красные щекотные и приятные. Бомба взорвалась. Посыпались сверху обломки, флаер резко нырнул вниз — вертикально, стремительно, Эйн невольно уцепился за страховочную ручку у двери, хотя ничем бы это ему не помогло. Вокруг грохотало, Мара заставляла флаер метаться меж обломков, спасаясь от столкновения. А Эйн думал — если бы не знал правду, решил бы, что Ойлер мертв. Что ублюдок убился, глупо и бессмысленно, потому что никто не смог бы после такого выжить. Он же сам активировал бомбу. Должен был взорваться вместе с ней. Что-то мелькнуло на боковом экране — размытый росчерк, тень — потом флаер тряхнуло, и Мара в последний раз вывернула транспортник в сторону — обломки взорвавшихся перекрытий, поднимая клубы пыли, рухнули вниз. Флаер был в безопасности. «С самого начала, Габриэль», — мысленно отозвалась Мара, и в ее голосе было удовольствие и немалая доля самодовольства. — «Я не стала бы глупо рисковать». Он старательно закрыл от нее свое мнение и промолчал. Снаружи донесся тихий стук. Три коротких удара, потом два длинных, снова три коротких. И от насмешливого голоса Ойлера Эйн почувствовал, как холодок прошелся вдоль позвоночника. — Открывай, приятель Эйн. Снаружи холодно и неуютно. Если бы Эйн мог ему не открыть, он бы так и оставил ублюдка снаружи. И нажимая кнопку на интерфейсе управления дверьми, не мог отделаться от мысли, что впускает в кабину монстра. «Он просто илирианец», — тихо прошелестела в его лове Мара, но за этими словами он увидел обрывки ее мыслей: фартуки из человеческой кожи, химеры, собранные из трупов. «Он не просто илирианец. Он любитель пытать людей, и расчленять мертвых и живых. А еще он близко и может убить нас», — отозвался Эйн. Хоть и понимал, что убивать их Ойлеру не выгодно. — Приятель, я просто по лицу вижу, что вы с милой шепчитесь обо мне, — Ойлер скользнул на свое место на сиденье плавным, текучим движением, небрежно щелкнул металлическими когтями. Кончики были в саже, и сам ублюдок пах взрывом. — Знаешь, я почти завидую. Не отказался бы присоединиться в ваш крохотный междусобойчик. Эйн представил, что пришлось бы смотреть больные фантазии Ойлера и его воспоминания, и без стыда признал: — Меня сейчас стошнит. Он почувствовал как подобралась внутренне Мара — камеры флаера засекли возвращение полицейских. Сработало. Те держались в стороне, но не торопились сбежать, как раньше. Похоже, и правда поверили, что преследовавший их флаер разбился. — Мы снова для них невидимки, — беззаботно сказал Ойлер. — Ну, разве не прекрасно? Можем и дальше красться за ними по заброшенным кварталам и старым свалкам. — Нет здесь никаких свалок, — невпопад ответил ему Эйн. Мара выждала еще какое-то время, дождалась, пока полицейский флаер двинулся прочь, и неторопливо скользнула следом. Она увеличила дистанцию между ними, держалась по-возможности ниже и сбоку, так проще было не попадаться. Эйн молчал и думал: когда они с Рьяррой обсуждали возможные силы илирианцев — сколько те пришлют бойцов и где, с каким вооружением — она сказала: от ста до двухсот тысяч. В первую волну. И речь шла только о илирианцах, хотя пришли бы они не одни, а с армиями военных ботов, химер и беспилотников. Эйн тогда едва не фыркнул. Потому что, что такое двести тысяч? Против нескольких миллиардов человек? Но потом вспомнил Галлару и фыркать резко расхотелось. Потому что если все илирианцы были такие, то каждый из них был как боевая машина. А двести тысяч боевых машин это совсем не то же самое, что двести тысяч солдат. Да и не стали бы илирианцы воевать стенка на стенку. Им требовалось как и Рьярре раньше — уничтожить коммуникации, захватить военные базы, выкосить командование и взять под контроль снабжение. Даже если большая часть населения не пострадает — а что они сделают без оружия, без припасов, без боевых навыков? Почти все оружие массового поражения было уничтожено еще пятьдесят лет назад, после Третьей Конвенции по разоружению. Во время войны с герианцами многие кричали, что надо возобновить производство сверх-мощных бомб CR17 и TRL-107, но — не успели. Может, и хорошо, это только земляне воевали на своей территории, а Рьярра в любой момент могла отступить на Герию. Это не ей грозили необратимые последствия для среды обитания, изменения климата и возможная гибель всего живого — не просто так страны на Земле решили разоружаться. Эйн про себя неохотно признавал, что просто… не нравилась ему мысль о CR17. Слишком привык смотреть на мир глазами рядового командира, не большой шишки, которая наблюдает за войной из кресла в кабинете, а солдата. И как солдат он привык рисковать своей жизнью и своих людей, находить способы выполнить боевую задачу — выходить против превосходящего противника и побеждать. Он всегда воевал с чувством, что от него что-то зависит. А вот против CR17 или TRL-107 ничего от него бы не зависело. Была бы просто сметающая все огненная волна, с которой нельзя воевать, от которой не сбежать и не укрыться, которая уничтожает целыми городами. «Габриэль, у землян много бомб, от которых ты убежишь», — голос Мары прохладный и спокойный коснулся мыслей. Невесомо и немного щекотно. И да, и герианцы, и люди использовали бомбы и боевые заряды — достаточно мощные, чтобы взорвать флаер, уничтожить здание. «Это другое», — упрямо подумал он. Обычные бомбы не вызывали у него такого чувства безнадеги. Он никогда не спрашивал ее об этом раньше, вообще не задумывался после войны, но герианцы ведь тоже обходились без оружия массового поражения. Это теперь Эйн знал, зачем Рьярра пришла на Землю, а тогда казалось странным. На чужой территории герианцы могли разгуляться на полную. «Герия не использует подобные методы. Это бесчестно, Габриэль», — спокойно отозвалась Мара. Но в ее мыслях он уловил что-то еще. Что-то темное. Не столько прочитал, сколько предположил: «Не используете, или таких методов нет?» «Не используем». И вот это как раз не нуждалось в пояснениях: слишком бесчестно, да? Неправильные методы, да? Но ваша Императрица отодвинет честность и правильность в сторону, и сделает, что нужно. Если припрет. Мара долго молчала, прежде, чем ответить: «На Герии — нет. На Герии не применит». Еще одна отвратительная новость в длинной череде отвратительных новостей. Эйн слишком хорошо понимал, что Земля — не Герия. Мара хотела его успокоить, наверняка хотела. И потому сказала: «Не волнуйся, Габриэль. Она решится, только когда на Земле уже некого станет спасать». Вот только ее слова Эйн не успокаивали. *** Полицейский флаер дальше летел осторожно, но ровно. Так их и не засек, хотя других транспортников вокруг не было вообще. На одном из экранов управления сбоку была интерактивная карта города. Эйн присмотрелся и замер. Подумал поначалу даже, что ошибся и срочно полез в собственный терминал проверять. — Приятель Эйн, мне нравится это лицо, — Ойлер рассмеялся. — Лицо человека, который нашел что-то важное. Так бы и срезал на память. Эйн не стал ему отвечать, судорожно достал ворох виртуальных экранов, раскидал перед собой. Где же… под рукой же держал. Вот оно. Он проверил и потом перепроверил еще раз. Все совпадало. Они оказались на одном из участков, который купила Картер. Эйн почувствовал, как заколотилось вдруг сердце, сказал: — Надо узнать, куда они летят. Во что бы то ни стало. Она спокойно кивнула, отозвалась: — Я смогу пролететь за ними. Снизу и слева есть участок с обычными сканерами. Они не засекут нас под маскировкой. — Если я прав… — Эйн выдохнул, помолчал, раздумывая, говорить при Ойлере или нет, и все же сказал. — Если я прав, мы только что нашли илирианские Врата. *** Им пришлось остановиться почти сразу за границей действия внешних сканеров, потому что дальше система безопасности уже шла совсем иная. Полицейский флаер полетел дальше, но там зона просматривалась камерами — периметр тоже просматривался, но обычными, с которыми справился портативный герианский взломщик. — Предлагаю прогуляться пешком, — беззаботно рассмеялся Ойлер. Коснулся механическими пальцами виска. — У меня очень полезные импланты, приятель Эйн. Я мог бы проскользнуть мимо любой сторожевой собачки. Живой или механической. Это был риск. Огромный риск — разгуливать по вражеской территории, положившись только на слова ублюдка. Но если Эйн был прав… если и правда они нашли Врата. Он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, выдохнул. Решение далось нелегко: — Возвращаемся. У них был один флаер, пусть хорошо оборудованный. И они не могли позволить себе облажаться. — Погоди, приятель Эйн, — Ойлер рассмеялся. — Возвращаемся? Но я только вошел во вкус. Мы же даже никого еще не убили. Ничего толком не узнали. И ты так просто улетишь? Эйн открыл рот, чтобы возразить, и осекся. Мара развернула флаер, чуть подала в сторону и вверх. И перед глазами — он сначала увидел в ее сознании, а потом заметил сам — будто сложилась цельная картинка. Некоторые из зданий, разрушенных и заброшенных еще со времен войны, изменили. Незаметно и аккуратно, чтобы наблюдение сверху ничего не засекло. Даже беглый взгляд со стороны мог упустить детали. Эйн вдруг сообразил, что смотрит на цельный комплекс. Все эти здания по нижним ярусам были объединены сетью новых переходов. Которые уходили все ниже, и ниже. И кто знает, сколько всего там могло быть скрыто. Когда Эйн думал о Вратах, он представлял себе Точки Перехода — как их строили герианцы. Их врата были в воздухе, возвышались над городами. А что, если илирианцы свои запрятали под землей? В мешанине туннелей, как в лабиринте, что если их врата были не дверью, а ямой? — Улетаем, срочно, — сказал Эйн. — Ты такой скучный, — лениво сказал ему Ойлер. — Если бы не твое прекрасное тело, я бы разочаровался. Давно разочаровался. Эйн хмыкнул, устало потер переносицу. — Не спеши разочаровываться. Мы вернемся. «Ты хочешь обследовать нижние ярусы», — Мара не спросила. И так знала, что права. Но Эйн все равно кивнул: — Да. Мы соберем полноценный отряд. Возьмем оборудование. И выясним, что там внизу. Но сначала вернемся на базу и отдадим голову с чипом. Ойлер рассмеялся: — Часики тикают, приятель Эйн.Времени так мало. Когда ты собираешься возвращаться? — Сегодня ночью. Конечно, ублюдок рассмеялся снова: — Беру свои слова обратно. Я тебя обожаю. ---------------------------------------------------------------------------------------------------- Я пишу этот текст по правилу 50 рублей: суть его в том, что, если хотя бы один человек пришлет мне хотя бы 50 рублей на Яндекс. Деньги: money.yandex.ru/to/410016407141638 я выложу новую главу «Стальной девы» через неделю (08.02.2021) +-10мин. Но даже если никто ничего не пришлет, я продолжу выкладываться, просто реже