Стальная дева

*** — Мальчик, скажи, тебе так скучно на базе? Почему ты каждый раз лезешь туда, где опасность? — так Рьярра улыбалась, когда злилась, и что-то внутри Эйна подсознательно ожидало удара. Как тогда в плену. — Потому что это приносит результат, — он заставлял себя говорить спокойно, потому что иначе она не стала бы слушать. Ей не нравился его план, и еще больше не нравилось, что он собирался отправиться в обнаруженный комплекс лично. — Мы достали чип. Получили новую информацию. Если повезет, найдем и врата илирианцев. Мара молчала, не вмешивалась, но Эйн чувствовал ее присутствие и поддержку. Она готова была идти с ним. — Все последние дни мы пытались не спугнуть их. Не выдать, что раскрыли их агентов, — резко отозвалась Рьярра. — А что теперь? Они были в ее кабинете, Картер прилетел тоже, и про себя Эйн надеялся на его поддержку. Но тот молчал, как Мара. И наверняка выбирал сторону. — А теперь обстоятельства изменились. Если я прав, мы нашли не просто базу илирианцев, а одну из важнейших их баз, — сказал Эйн. — Врата, может, еще и место, где они вживляли чипы. Ты хоть представляешь, какую информацию там можно найти? Рьярра улыбнулась ему ядовито, подалась вперед — было в ее движении что-то звериное: — Я, мальчик, в первую очередь представляю твою глупую и бессмысленную смерть. Хорошо, я согласна, стоит отправить кого-то на разведку. Но не тебя. Если ты умрешь, мы потеряем Сопротивление. Раньше так бы и было, но после встречи с Галларой, после того, как у Эйна открылась его собственная излучающая эмпатия, он не сидел сложа руки: — Картер займет мое место, — сказал он. — Если что-то случится, он возглавит Сопротивление вместо меня. Леннер его поддержит. Это не идеальный вариант, но и не худший. — Так зачем выбирать его, если он не идеальный, — спросила она. — Отправь Ойлера и Леннера. Отправь Зайна, Салею. Это задача, с которой справятся и без тебя. — Нет, — бесстрастный голос Картера будто ставил в разговоре точку. — Эйн предложил сам, пусть идет. Если там действительно врата, нужно оценить на месте — насколько сложно их уничтожить. Сможем ли мы сделать это в день атаки? Сможем ли установить собственные Точки Перехода, и перенаправить войска илирианцев? Картер озвучивал то, о чем Эйн думал и сам. Если большая часть илирианской базы находилась под землей, ее не вышло бы уничтожить так просто. Обычной ракетой или залпами с армейских флаеров. И, если врата находились под землей, то могли быть и туннели — отдельные выходы для сил противника. — Может, придется взорвать там все сразу, — тихо сказал он. Рьярра помолчала, задумчиво царапнула когтями поверхность столешницы. Ей не нравились его доводы, и не нравилось признавать его правоту. — Если мы взорвем там все сразу, — отозвалась она. — Последствия могут быть… неприятными. Например, илириацы используют другие врата и нападут. Или же взорвут всех носителей чипа, пока до них не добрались мы. Она была права, и Эйн понимал риск, но понимал и другое — у них оставалось все меньше времени. И риск того стоил. Рьярра помолчала, оглядела его с головы до ног, будто просветила био-сканером насквозь: — Ты не отступишься, мальчик, — она не спрашивала, утверждала, потому что неплохо его знала. Изучила его за месяцы плена и пыток так же, как он изучил ее. — Конечно, не отступлюсь, — он фыркнул. — И мне не нужно спрашивать у тебя разрешения. Я просто ставлю тебя перед фактом. Ты обещала подчиняться, помнишь? А значит, будешь подчиняться. — Это красиво звучит, Габриэль Эйн, — обращение обожгло. И Эйн поймал себя на том, что она раньше так его не называла. Разве что тогда, когда он только впервые попал в плен. Тогда Рьярра вертела в пальцах его армейские жетоны из армированного пластика, улыбалась и сказала «Здравствуй, Габриэль Эйн. Мальчик из отряда «Коршунов». Теперь вот, годы спустя, услышал снова ее «Габриэль Эйн». — Если ты не вернешься, некому станет мной командовать. — Картер будет тобой командовать, потому что я его назначаю вместо себя, — Эйн фыркнул, хотя и понимал, что Рьярра права. Он мог не вернуться. Но если предстояло на месте решить — взрывать ли врата илирианцев сразу, никто кроме него не мог принять это решение. И рисковать, выходя на связь, команда тоже не могла, слишком большой риск обнаружения. — Я знаю, если меня убьют, ты все глаза выплачешь, страдая. Рьярра не улыбалась. С ней проще было забыть, что она герианка, она часто казалась человечнее остальных, потому что не скрывала эмоции, позволяла себе улыбки и усмешки — кривые, ядовитые. Опасные. А теперь лицо казалось непроницаемой маской: — Да, мальчик. Я буду по тебе скучать. Я не для того тебя создала, чтобы ты умер зря. Он невольно улыбнулся. Признал про себя: он ее ненавидел, за пытки, за все, что она с ним творила. Но он был с ней связан. И смерти — именно смерти — больше не желал. — Я тоже не хочу умирать, — отозвался он. — Ты еще не расплатилась со мной за все, что сделала. Но сейчас мне надо идти. И придется идти. Она спокойно кивнула, принимая его слова: — Подожди один день. Заверши все, что успеешь. За это время Ойлер изучит илирианский чип, оставит указания нашим техникам. И пойдет с тобой. Всего четверо — ты, Телура, Зайн и Ойлер. Надеюсь, этого будет достаточно. — Я… — начал он, и Рьярра перебила: — Один день, мальчик. Это все, чего я прошу. *** Эйн весь день думал, что зря согласился. Он вдруг потребовался всем подряд, и всем потребовался немедленно, со сроком вчера. Самой Рьярре чаще остальных, и каждый раз, как ее лицо возникало на экране коннекта, чувствовал себя смертником. Эйн отменил занятие с Салеей, но она все равно пришла. Сказала только «Не умирай, человек. Не хочу, чтобы мои усилия пропали зря». И возникла совершенно идиотская мысль, что Салея собирается его обнять. Конечно, ничего подобного она делать не стала. Кивнула коротко и ушла. Задержалась на мгновение на пороге. Эйн подумал: попросит беречь Зайна, он ведь был ей дорог. Но она промолчала, и ушла. А вечером перед вылетом, Эйн с Марой подошли к разведывательному герианскому флаеру, на котором собирались лететь, и сразу захотелось сбежать. Леннер угрюмо стоял прислонившись к двери флаера. В полной боевой выкладке, при двух игольниках. И с ножом на бедре. Эйн только одному радовался, нож был, вроде, новый. Не тот, которым Леннер выколол Зайну глаз. А вот сам Зайн стоял рядом. С виду спокойный, невозмутимый. Но на Леннера не смотрел, и это его выдавало. А Ойлера, который застыл поодаль, кажется, ситуация только забавляла. — Леннер, нет, — сразу сказал ему Эйн. — Ты нужен Картеру и Сопротивлению здесь. — Да, малыш, — невозмутимо отозвался ублюдок, так спокойно, уверенно. — Но ты связан цепями с моей мелкой. А значит, я иду с тобой. Ты, Гэйб, рискуешь не только своей шкурой. Эйн бросил на Мару быстрый взгляд, спросил мысленно: «Ты не убрала «цепи»?» Ее прохладный, серый голос отозвался внутри: «Я не успела, Габриэль. Процедура занимает время и требует доступа.Подтверждения твоего и Рьярры». Он мысленно выругался, прикинул — сможет ли соврать Леннеру, и представил последствия: если умрет, и мелкая герианка умрет вместе с ним. — Даже не думай, малыш, — ублюдок криво усмехнулся. — Я вижу тебя как облупленного. Эйн вдохнул, протяжно выдохнул и задержался взглядом на Зайне, спросил прямо: — Сможешь с ним работать? — Да, — равнодушно отозвался тот. — Я могу работать с кем угодно, человек. Даже с Салеей. Ойлер рассмеялся, подмигнул Эйну: — За меня не волнуйся. Я тоже совсем не привередлив в друзьях. Я же связался с вашей славной компанией. — Тебя я не спрашивал. *** Эйн еще днем успел просмотреть снимки руин, старые карты — как те районы выглядели до войны — и то, что зафиксировали камеры их флаера, когда они прилетели в первый раз. Новый транспортник, который они взяли, был меньше, маневреннее и мощнее, и — что главное — герианцы создавали его специально для разведки. Флаер автоматически обнаруживал камеры, вычислял слепые зоны, и использовал программы нейтрализации систем слежения. Во время войны такие транспортники обнаружить можно было только вживую, да и то не всегда — герианцы использовали виртуальную маскировку. Но, как объяснил Ойлер, против илирианских систем этого было мало. — Ни о чем не волнуйся, я же с тобой. И мои волшебные импланты. Я проведу нас безопасной тропой. Эйн не верил ни ему, ни в существование безопасного пути, но не спорил. Для высадки они выбрали место севернее того, где проскочили в первый раз. — Дальше пойдем пешком, — улыбнулся Ойлер. — Тут есть маленький фокус, камеры следят друг за другом. И за вмешательством в системы. Если стать слишком жадным, какая-нибудь маленькая камера обязательно сообщит, что в ней покопались крысы. — Как это обойти? — спокойно спросил Эйн. Он знал, что это возможно обойти, иначе вообще отказался бы от операции. — О, нужно просто затуманивать виртуальные глазки через один. Камеры следят друг за другом. Если осторожно закольцевать одну, но оставить в покое ту, которая так пристально за ней наблюдает… система не увидит угрозу. Да, вот только если закольцевать одну, а вторую оставить в покое, изображения не совпадут. И система врубит тревогу. Ойлер будто прочитал его мысли, снисходительно улыбнулся: — У двух камер нет слепых пятен. А у одной есть. Я, приятель Эйн, проведу вас по этой невидимой дорожке. Главное ступайте шаг в шаг, иначе, один неверный вздох, и мы все здесь умрем. Леннер сделал глубокий вдох, выдохнул — наверняка подумал про мелкую герианку, жизнь которой была связана с Эйном, и угрюмо пообещал: — Что бы ни случилось, малыш, мне плевать как, но не вздумай облажаться. Пусть хоть все здесь сдохнут, ты должен выжить. Эйн не имел права ему обещать и все равно сказал: — Я выживу. Так что ты тоже не умирай. Леннер кивнул, бросил угрюмый взгляд на Зайна и первым выскочил из флаера: — Идем, герианец. Против тебя я уже воевал. Теперь повоюем вместе. Зайн помедлил, застыл на мгновение, напряженно, настороженно, а потом так же кивнул в ответ: — Идем, человек. *** Живой охраны в коридорах не было — только камеры. Для проникновения Эйн выбрал участок, на котором приборы не фиксировали теплового излучения. Само по себе это мало значило, хватало и другой охраны. Помещения комплекса были одинаковыми, безликие боксы тянулись длинными коридорами — этой частью, похоже, уже давно не пользовались. Ойлер шел первым, остальные ступали след в след, останавливались по его команде. Несколько минут они продвигались в абсолютном молчании. А потом Эйн услышал тихий шорох, напрягся и повернулся на звук. Что-то приближалось. Что-то неживое, что не отображалось в тепловом режиме. — О, а вот и сторожевая собачка, — беззаботно сказал Ойлер. И Эйн в который раз подумал, как же сильно его ненавидит. ---------------------------------------------------------------------------------------------------- Я пишу этот текст по правилу 50 рублей: суть его в том, что, если хотя бы один человек пришлет мне хотя бы 50 рублей на Яндекс. Деньги: money.yandex.ru/to/410016407141638 я выложу новую главу «Стальной девы» через неделю (14.02.2021) +-10мин. Но даже если никто ничего не пришлет, я продолжу выкладываться, просто реже.