Фрилансер или Игра с_love

      До этого самого «следующего» дня было еще изрядное количество часов. Несмотря на недосып, Алексей испытывал необыкновенный эмоциональный подъем, и решил часы эти провести с максимальным удовольствием. Нет, в такой день, после столь удачных встреч собеседниками его могли быть совсем не Савинков и Ермолаев, не Алферова и уж, само собой, не Кононов (еще чего не хватало!), да и вообще ни один человек из его повседневного круга общения. Этот день и эту радость он чаял разделить с человеком, пожалуй, самым приятным, желанным и так редко оказывающимся рядом – Викой. В этом и заключался главный парадокс их общения, если даже не главный парадокс Лехиной жизни вообще: никого, наверное, не хотел он видеть так страстно, как Викторию Ткаченко, и потому так редко звонил ей, а уж тем более встречался лично.       Виктория была старше, с законченным образованием, хорошо оплачиваемой, хоть и малоинтересной работой,и (не считая отсутствия мужа и детей) вполне могла считаться состоявшимся человеком в свои двадцать шесть лет. Высокая, стройная, с очень благородными и красивыми чертами лица, она казалась сказочной королевой.При всей своей самодостаточности держалась она необыкновенно скромно (что, если копнуть глубже, абсолютно логично - люди, не мучимые всевозможнымикомплексами, не выпрыгивают из штанов, пытаясь доказать окружающим свою мнимую значимость) и несколько снисходительно с теми, кто пока ещё мало чего добился в жизни (в том числе и с Магоевым) - как взрослый с безуспешно возводящим в песочнице замок карапузом. По словам её друзей, Вика крайне редко бывала агрессивной, строгой или надменной - напротив, она могла даже скорее утомить собеседника излишней любезностью, чем проявить грубость.       Познакомились они одним из вечеров прошлого лета во время прогулок по улице, каждый из них был в компании друзей. Компании нашли общий язык, но не надолго: через час отдельные представители пьющих кругов (в том числе и Ткаченко) стали разбредаться по домам, самыми стойкими оказался Лёша и Викина подруга Света, с которой у него и завязался недолгий роман, позволивший ему, впрочем, периодически встречать все больше и больше импонирующую ему особу в общей компании. Светлана мало о ком отзывалась положительно, даже над определенной "старомодностью" Вики, связанной с твердым намерением "беречь себя для того единственного" бессовестно смеялась, Магвай же проникался все большим восхищением.       За год знакомства их личные встречи можно было сосчитать по пальцам, да и все они происходили совершенно случайно – в спешке, неловкости, малоподходящих местах. Впрочем, даже в этих ситуациях Вика оставалась верна себе – исключительно любезно проявляла самый неподдельный и доброжелательный интерес к его жизни, успевая расспросить Магоева о его учёбе, халтурах и настроении. Зато куда чаще можно было припомнить случаи, когда Леха набирал номер ее телефона и поспешно сбрасывал, не решаясь заговорить с ней. Но стоит отдать должное Магваю – никогда не позволял он себе позвонить ей пьяным, как делают обычно те, кому, очевидно, больше везёт в карты (при этом другим он названивал по пьяной лавочке регулярно). Так и в этот раз, едва переборов страх и позвонив самому желанному собеседнику, Алексей тяжело выдохнул и поймал себя на мысли, что потеет от волнения за один день уже второй раз. Радости жеего не было предела – сегодняшний вечер у Ткаченко был свободен, что случалось нечасто, а значит, свой успех он разделит с самым приятным ему представителем рода человеческого.       Первый раз он встретится с предметом своего обожания (в последнем он даже себе не признавался) не набегу: на разъезжающихся в противоположные стороны эскалаторахторговых центров, на автобусных остановках, дарящих не более четырёх минут на общение – а, что называется, "с чувством, с толком, с расстановкой". Этой совсем непривычной для него мысли были подчинены оставшиеся до встречи два часа Лехиного времени. И за это время Магоев успел привести себя в порядок и произвести нехитрые финансовые расчёты – вечер непредсказуем, нужно быть готовым ко всему, как туго бы ни было с деньгами (коих благодаря Витьке осталось две с половиной тысячи).Щепетильно приняв душ, переодевшись, надушившись как проститутка и резво выскочив из дома, Магоев направился в противоположный конец города. Суетящиеся пешеходы, нервно сигналящие водители, мелькающие рекламные вывески – все, что раньше завораживалоАлексея и отвлекало от самых тягостных мыслей, теперь казалось убогим, ничтожным и уродливым по сравнению с манящей перспективой вечера. Сейчас ему хотелось не покорить ещё более шумную и суетную столицу, а очутиться с Викторией в каком-нибудь уединенном райском уголке, в существовании которых только что его пыталась убедить мелькнувшая реклама какого-то турагентства, но кряхтящая на соседнем сиденье бабулька быстро вернула его в привычное измерение. "Сидеть бы под этой вашей пальмой, да какую-нибудь "мохиту" потягивать..." - не столько мечтательно, сколько безнадежно и разочарованно, едва слышно вздохнул Лёша, глядя вслед уплывающему Гоа.       Сентябрьское солнце в последний раз за вечер ослепило Магоева при повороте автобуса, ветер забавлялся с первыми опавшими листьями, а неподвижные причудливых форм облака пророчили на следующий день такую же чудесную погоду – словно сама природа сегодня благоволила своему чаду, в глубине души чаявшему исполнить её предписания, ну или хотя бы насладиться безупречным видом другого её произведения. Через несколько минут Магвай уже курил у входа в ставшего местом встречи торгового центр, вертя в руках жевачку на случай преждевременного появления не знакомой с табаком Ткаченко.       И она появилась: столь долгожданный в жизни Магоева человек не заставил себя долго ждать на встрече (хотя Алексей простил бы ей даже шестичасовое опоздание). Лёха любовался ее приближением и даже сперва забыл об окурке, который через пару секунд был щелчком отправлен в сторону ближайшей урны, в которую, разумеется, не угодил. Торопливо разжевывая подушечку жевательной резинки, Магвай стал делать неспешные шаги навстречу Вике, заприметившей его и лучезарно улыбавшейся. "Наверное, так должно выглядеть счастье..." - подумал Лёша, глядя на исполненные достоинства движения этой удивительной женщины. И был прав: трудно было представить себе мужчину, который бы не был счастлив рядом с такой дамой и не был бы ей благодарен за само её присутствие рядом с ним.       - Привет!       - Здравствуй, Лёша! - само её приветствие было отлично от остальных, - Давно ждешь?       - Нет, что ты!       - Ну, слава Богу, а то я боялась опоздать.       - Боялась, что я уйду? - улыбался во все тридцать два Магвай.       - Так надолго я бы не опоздала, просто не хотела заставлять ждать, - смеялась Вика,       - Ну что, пойдём гулять?       - Само собой!       Они шли, не думая ни о времени, ни о направлении. Магоев был бы счастлив вообще не прерывать этого путешествия – идти, куда глаза глядят, лишь бы хоть изредка его руки случайно касалась не пола собственной куртки, а её тонкие пальцы. Его завораживал тембр её голоса, размеренное цоканье тонких каблуков (Магвай наивно полагал, что Вика специально выражалась ради него; в действительности же она просто привыкла всегда выглядеть презентабельно), тонкий запах духов и пронзительный взгляд карих глаз.       - Если честно, меня сегодня сильно нагрузили на работе. Но оставаться там дольше я не хотела, и твой звонок оказался очень кстати. Да и вообще давно не виделись!       - Очень давно... - выдавил из себя Алексей, млея от слов прекрасной спутницы, - Мы вообще редко видимся.       - Что поделаешь, у всех дела... Ты уезжал домой на лето?       - Съездил ненадолго. В основном здесь был.       - Как у тебя мама?       - Нормально, как обычно. Работает, - что ещё мог сказать о своей матери Магвай, приехавший в родной город только чтобы наладить финансовое положение.       - А чего не задержался? Ей наверняка с тобой хотелось провести время.       - Да у меня здесь дел было много, - не моргнув, солгал Лёха, - На Новый год поеду к ней до экзаменов.       - А к отцу не заедешь?       - Не знаю. Если успею, - ему уже не терпелось сменить всегда раздражающую его тему, - Как отпуск прошел? На юга ездила?       - Обошлась. Съездила к родным под Рязань, в Москву заехала к бывшей однокурснице и домой.       - И как Москва? - тут же отреагировала на давнюю "мишень" жертва "провинциального синдрома".       - Стоит себе, что с ней будет. Как всегда - шумная, бешеная, - отношение к столице у       Ткаченко было не самое восторженное, - Но Ира говорит, что ей там хорошо. По крайней мере, занимается любимым делом – она тоже журналист.       На слове "тоже" Магоев чуть не лопнул от гордости - он уже успел просвистеть Вике уши о своих подработках, создав мнимое впечатление мастера газетного дела. А новость, что Викина подруга – московский журналист, вызвала в нем горячий и вполне прагматический интерес.       - А где она работает??       - В "Комсомолке" вроде.       - Да ладно!!       - По-моему, да. Но начинала она тоже здесь, еще пока со мной училась. Но наш институт бросила и поехала туда работать. Её все отговаривали: и родители, и подруги и даже преподы наши – ведь она одной из лучших студенток была.       - Круто ей.       - Она очень долго к этому шла. Никто не верил, а она смогла!       Все это Магоев воспринимал как вызов судьбы и, разумеется, страстно захотел доказать и Фортуне, и Ткаченко, и даже самому себе, что он ничуть не хуже предыдущей Ивановской выскочки. Он даже сообразил, что сделает первым делом по возвращении домой – найдет эту самую Ирину в социальной сети и попробует пообщаться с ней на интересующую его тему. Рождающиеся в его голове хитроумные и корыстные комбинации стали мешать наслаждению от проводимого рядом с Ткаченко временем, но перебороть себя Магоев не мог – тяга к осуществлению заветной мечты превозмогла тягу к любимой женщине. Разговор их еще долго вертелся вокруг порождающих зависть успехов новоиспеченной "коренной москвички", пока, наконец, это не надоело самому Алексею. Показавшийся на горизонте ресторан "Авеста" был как нельзя кстати.       - Ладно. Что мы все об Ире да об Ире? Я же, слава Богу, не с ней гулять пошел. Зайдем куда-нибудь?       - Я не против, давай зайдем, - весело отозвалась Вика.       "Авеста" была одним из немногочисленных приличных заведений района. Можно было, в принципе, зайти и в более "бюджетный" "Версаль", но недавний инцидент с недоплатой "Валентну" отрезал путь в злачное место. Войдя внутрь, гуляки заняли одно из лучших мест (благо, что вечером буднего дня это бывает непроблематично). Магвай любезно помог Вике раздеться и даже пододвинул ей стул (чего ранее не делал никому). Уверенная и неоднократно убеждавшаяся в хроническом нищебродстве своего спутника Ткаченко заказала только кофе, тот же последовал ее примеру, радуясь сохранности дензнаков. Понимая, что сегодняшняя встреча практически сорвана, Алексей задумался о "реванше".       - Какие планы на выходные?       - От родителей зависит: если на дачу не увезут – то никаких.       - Может, встретимся?       - А что, сегодня для нас время истекло? - удивилась Виктория.       - Нет. Я смотрю в будущее.       - Экстрасенс, блин! – она хихикнула и глотнула из чашки, изящно удерживаемой своими прекрасными пальчиками, которыми Магоев то и дело любовался.       Они мило щебетали на протяжении часа, пока Вика не посмотрела на часы.       - Леш, спасибо большое за вечер, но пора домой, - грустно произнесла она.       - Тебе спасибо! Можно я тебя провожу?       - Да, конечно. Подожди, а как ты домой доберешься? - спросила Виктория с лёгкой тревогой.       - Это не проблема, - усмехнулся Алексей.       -Тогда пойдем! Только подожди, я отойду в туалет.       - Да, конечно!       Воспользовавшись отлучкой Ткаченко, Магоев поспешно расплатился, не утруждая себя оставлением чаевых. Дождавшись возвращения возлюбленной, он вновь поухаживал за ней, помогая одеть куртку. Вика, заслуживающая и неоднократно уже принимавшая аналогичные жесты от мужчин, была польщена как в первый раз. Они вышли на улицу, где уже сильно смеркалось, а ветер гнул деревья, безжалостно срывая с них желтую листву. Магоев подошёл к Вике ближе и заботливо надел капюшон на её голову. Ткаченко улыбнулась и даже немного зарумянилась. Путь назад был недолог, а вот разговор уже клеился с трудом. Магоеву хотелось многое сказать, но смущение было сильнее влюбленности. Вика же давно хотела сказать Алексею, что, несмотря на свою симпатию, она едва ли согласится на что-то большее, но также не решалась.       Закрытый от всех ветров двор Виктории встретил путников тусклым светом фонаря. Они замедлили шаг, приближаясь к подъезду девушки. Вика остановилась и развернулась, Лёша по инерции сделал ещё шаг и вперёд и оказался так близко к её лицу, что почувствовал тепло ее кожи, столь ощутимое в прохладе сентябрьского вечера.       - Лёша, спасибо тебе за вечер! Спасибо, что проводил! - в привычной торопливой манере произнесла Ткаченко.       - Тебе спасибо! - ловя себя на мысли, что где-то сегодня это уже звучало, трепетно ответил Магоев и замер в ожидании манящего неизвестного.       Виктория нежно обняла его и на несколько секунд задержала в плену своих изящных рук. Магвай обхватил её так крепко, что Вике даже стало как-то неловко, ему же хотелось умереть от испытанного счастья. Не без труда Ткаченко освободилась из объятий пылкого юноши, любезно попрощалась и скрылась во тьме проёма двери подъезда. Алексей простоял несколько минут, вслушиваясь в ровный ритм стука каблуков, после чего развернулся, закурил и, набрав крейсерскую скорость, устремился в сторону своего "логова".