Мы справимся

      Малия забирает Питера у какого-то дорогого ресторана, тачка то сгорела, обе, хотя она не верит, что у него больше нет машин, все-таки такой богач, имеет все, что хочет. В голову проскальзывает мысль, что может он хочет провести время с дочерью, но она ее отгоняет, все-таки это Питер Хейл, а не какой-то, обычный, вчера узнавший о ней, папочка, как фильмах. Малия не хочет с ним разговаривать. Вчера она призналась ему, что влюблена в Скотта. И теперь ее мучает то, что он будет с этим делать. Питер ненавидит МакКола, наверное, а тут его дочь влюбляется в него. Смешно. Она просто надеется, что он не будет пытаться убить его, снова.  — Ты собиралась во Францию?  — Черт, я уже начинаю думать, что дать тебе залезть в мою голову было плохой идеей. — видимо не получится побыть в тишине.  — Это однозначно было плохой идеей. — и снова молчание, обоим жутко не комфортно, никакая они не семья. Старший Хейл морщится.  — Не думай, что я осталась только из-за Скотта, у меня есть стая, люди, которые мне важны. — Малия смотрит на дорогу.  — Да, друзья — фыркает Питер.  — Нет, — она кинула серьезный взгляд на него. — Семья. Ради друга под пули не кинешься, даже лучшего друга, а ради семьи да. Питер понимает, что к этому она пришла сама, без назойливых тирад Лидии, Стайлза или Скотта. Хейла бесит, что она считает этих детишек своей семьей, а не его, но и это он понимает, все-таки сам отвергал. Малия набирает номер Лидии.  — Ты где?  — В больнице.  — Тебе же уже выписали, — шатенка искренне не понимает некоторых действий рыжей. — Что ты там делаешь?  — Я в морге. — Малия все ещё не понимает, что Мартин там делает, но видимо что-то связанное с Цербером. — Только не говори, что подняла Мелиссу.  — Она сама — возмущено произносит Лидия. А Питер начинает чувствовать себя ещё хуже, зачем он в это ввязался? Так что, когда Малия заезжает на заправку, он выходит, говоря, что заплатит.  — Я подумала, а что если Хелвин жив, он цербер-столетнее сверхъестественное существо с ещё более развитой, чем у оборотней регенерацией. Его нельзя так просто убить, так может он жив и нужно просто дать толчок — заставить исцеляться.  — Я думала, ты поняла, что оживлять мертвецов не очень хорошо идея.  — Я просто хочу найти нормальных союзников, плюс он уже останавливал Анук-Ите.  — Не думала, что ты против этой идеи.  — Меня не спросили. Нет, я осознаю, что окружить себя людьми, которые пытались нас убить-это мега гениальная идея, но ты правда думаешь, что Девкалион вдруг стал хорошим, убивать никого не собирается, но зато поделится советом? На мой взгляд просто решил спрятаться за наши спины. Или Тео нас снова не предаст? Он бегает с Лиамом только потому что, тому легко внушить. Или думаешь, если Скотт, пытаясь спасти кого-то, получит пару пуль в живот или ещё одну трубу в грудь, Питер не воспользуется возможностью, пока тот слаб, и не перережет ему горло.  — Согласна, но ты зря думаешь, что я не помню кто такой Питер, и что он сделал…  — И он все ещё твой отец. Малия, я не хочу… просто не надейся слишком сильно, чтобы потом слишком сильно не разочароваться. Питер слышал все. Ухмыляется, когда говорят про него, они даже не представляют, как ему льстят такие слова. Но, к сожалению, Хейл уже не будет пытаться убить Скотта. Даже не из-за того, что тот его одолел, это конечно же, немного задело самолюбие, но Питер был бы не Питером, если бы очень сильно. Он бы подождал нужного момента, или бы вообще не стал ничего делать, оборотень сам не знает. Но потом эта влюбленность Малии, и вроде бы даже взаимная. Во-первых, убийство ещё больше бы испортили их отношения отец-дочь, а во-вторых, он не хочет причинять ей такую боль. А потеря любимых самая невыносимая боль. И, кстати, Питер не ненавидит Скотта, просто считает, что тот не заслуживает беготни с ним: истинный альфа, истинный альфа, сила духа и тд. А его желание спасти всех, никого не убивая — невероятно бесит. Подслушивая последние слова Лидии, оборотень понимает, что не очень-то хочет разочаровывать Малию. Черт, кого же он из себя строит, не отец же. Старший Хейл живет хорошо, у него есть почти все, кроме семьи. Может он и манипулятор-псих-убийца, но иногда Питер понимает, что чего-то не хватает. Когда он возвращается в машину, замечает напряженный и задумчивый вид Малии, и, черт возьми, Питер снова понимает от чего. — Я против убийств, мне это не нравится, каким бы не был цвет моих глаз, и это моё мнение, а не Скотта, Стайлза или Лидии, как ты думаешь, но я готова переступить через свои убеждения. Так что, если ты будешь угрожать или убьешь, ранишь кого-то из моей стаи, Скотта, Лидию, да даже Мейсона, — она остановилась, обдумывая что-то, — Даже Мелиссу, Стилински или Арджента, я сама тебя убью. И Питер понимает — это правда.