— Мама! Я имею право поехать жить в Институт! Ты вообще не можешь мне указывать!
— Ты ещё маленькая!
В поместье Моргенштернов ещё не ложились, хотя было уже довольно поздно. Моргенштерны недавно вернулись из Нью-Йорка, и только появившись в Южном Зале, Кларисса сообщила, что с завтрашнего дня, она переезжает в Институт, во-первых для того чтобы тренироваться с Лайтвуд, ну и во-вторых, Клэри без разрешения родителей открыла зачётку, для которой нужно подписи с трёх различных Институтов мира.
— Ах, маленькая, значит! Ну, да, конечно! Как на заседаниях Клейва сидеть, так я взрослая! Как в три года нанести первую руну, ничего! Переживёшь! А как закрыть зачётку, всё! Маленькая, ну да нельзя мне никуда ходить!
— Не смей на меня кричать! Ты вообще не совершеннолетняя! И если я сказала, нет значит, нет. — Джослин Моргенштерн, чётко стояла на своём, что-то в её поведении, заставляло думать, что, что-то от Клэри скрывают…
— Мам…! Как
мы, заметь не я,
мы можем победить если не будем тренироваться? — Кларисса прекрасно понимала, что мать что-то скрывает и от этого было ещё охотнее желание отправится в Нью-Йоркский Институт. К тому же документы уже отправлены.
— Маман, можешь спокойно её отпускать! Я поеду с ней. И буду смотреть за её поведением. — Джон появился, как всегда внезапно, его пепельные волосы блестели в свете ведьминых огней, улыбка на его лице внушала доверие и ласку. И Джон был уверен, что их точно отпустят.
— Я согласен с Клариссой, Джослин. Она пошла
снова против Конклава, лишь для того, чтобы показать, что Моргенштерны лучшие. Так почему же мы должны лишать дочку тренировок? Не вижу никаких проблем. Да и Джон будет с ней, и если что Роберт с Маризой за ними присмотрят. Они уже получили документы на приезд Клариссы, всё давно подписано. — Тихой поступью, мужчина подошёл к своей жене, обнимая со спины, в этот момент его глаза просто светились.
Любовь между Валентином и Джослин невозможно было опровергнуть, так как только взгляну в их глаза, когда они рядом, можно понять, что они просто счастливы находится в одной комнате, дышать одним воздухом,
жить одной жизнью на двоих, делить все секреты
— Но Валентин…? — Миссис Моргенштерн вопросительно посмотрела в глаза мужа, надеясь услышать ответ, на не прозвучавший вопрос. И ответ последовал, лишь еле заметный кивок головы, который можно было бы спокойно не заметить, если не присматриваться.
— Хорошо, раз вы едите вдвоём то, ладно. Можете идти собираться, надеюсь на лучшие результаты
Клэри.
Имя охотницы было произнесено мягким голосом, словно желая загладить все слова сказанные ранее, только вот слово не воробей, вылетит не поймаешь. Услышав интонацию голоса матери, девушку прям передёрнуло, давно она не слышала своего имени в таком ласковом ключе. Нефелимка понимала, что все слова сказанные ей и
Белобрысику, были сказаны в более командующем ключе и не подчиниться означало остаться дома и быть снова наказанной.
— Конечно Мама, мы сейчас же пойдём собираться. — Со всей вежливостью, которую только смогла проявить Клэри, проговорила Моргенштерн. Не удивительно, что получилось не так «ласкового», как прозвучало имя девушки, но как можно было говорить елейным голосом, когда в тебе царствует разочарование и гнев.
Не дожидаясь ответных слов, девушка, чуть ли не бегом, отправилась в свою комнату собирать вещи, чтобы как можно быстрее покинуть это место фальши и масок. Она знала, что Джон идёт за ней, ведь он очень хотел быть как можно ближе к Изабель, их любовь была сильна, но оба прекрасные охотники и, пока им этого не понадобится, никто не будет знать о их отношениях.
— Я, самостоятельный человек и когда мне исполнится восемнадцать я уеду в Замок «Красных Садов»! Это всё же моя территория по праву…
Бегая по комнате и собирая свои вещи, говорила Клэри. В памяти сразу показалось картинка того самого замка, стоящего высоко в горах, окружённого красными садами, зимой принимающих голубой оттенок. Этот замок также был законной территорией всех Моргенштернов, но отец Валентина захотел, чтобы это место досталось Клариссе. Которая единственная из семьи ценила это
холодное искусство веков. Замок был просто огромным, в нём спокойно можно было поместить несколько столетий Моргенштернов! Но он был мрачен, хоть и был окружён живым садом. Все его оттенки были холодны и разбавлены лишь красным, кровавым цветом. Все витиеваты лестницы, огромное количество окон и комнат, все улички по различным садам. Это всё заставляло прибывать в восторге!
— Вот, что ты нашла в этой глыбе льда? — Джон появился в комнате сестры неожиданно, в уме уже составляя план разговора на тему, «Что за кровожадная война с Ангелочком?». Но зайдя парень услышал последние слова сестры и стал всматриваться в её лицо. Он знал её любовь к этому изящному куску льда, как её называют Моргенштерны старшие.
— Джон, ты не понимаешь, это не просто место которое слишком тёмное и холодное, это история… Там просто хорошо… Ты зачем пришёл?
— Да, вот решил спросить, что там у тебя с Лайтвудом случилось.? — Джон, понимал, что сестре не очень приятно разговаривать насчёт «Красных Садов». Там жил их дедушка, которого Кларисса просто обожала, и когда его не стала, девушка на пару дней пропала, хотя все знали, что она никуда не исчезла, а просто спряталась в замке.
— Когда ты уже разучишься подслушивать, если я чем-то расстроена? — Со вздохом проговорила нефилимка. — Ничего, просто я его ненавижу, он слишком пресный, да и вообще он меня разочаровал, его кличка ему подходит! Да и просто мне скучно… И если ты слушал, то слышал, он назвал меня маленькой девочкой! Это же надо быть таким идиотом!
Джонатан откровенно смеялся над этими словами, так иногда его забавляли причины действий сестры.
— Да и я же молчу, что ты чисто из-за Иззи туда прёшься… Была бы возможность уже бы её здесь поселил!
— Вот Изабель не вмешивай в наши разговоры!
— А ты Алека!
Их споры часто заходили в тупик, каждый говорил аргументы, которые почти нельзя было опровергнуть, но всегда есть выход…
— Когда мы отправляемся? — Джон первый решил перевести тему и сдаться.
— Ты уже собрался? — Вопросом на вопрос ответила Кларисса.
— Да.
— Тогда сейчас, я тоже уже собралась. Тебе нужно побыстрее к Изочке, а мне устраивать войну Алеку. Так что погнали!
***
— Напомни зачем мы так рано припёрлись? — В который раз спрашивал Джонатан, вы можете предположить, что эти двое не могут попасть в институт? Нет они попали и даже уже готовы разместиться по комнатам, вот только не знают какие их комнаты…
— Ой, хватит а! Иди к Изабель, а я пойду найду Лайтвуда. Всё равно уже, — Посмотрела на наручные часы, — подходит время к пяти, хватит ему спать!
— Ты знаешь, что жестока?
— Вполне.
На том и порешали брат и сестра, Моргенштерн старший отправился в комнату к Изабель Лайтвуд, а Клэри осталась на месте и нанесла руну поиска, которая должна показать в какой комнате расположился Александр Лайтвуд.
— Ну же! Давай же ты! — Руна засветилась и показывала Клариссе за спину, но охотница точно была уверена, что за её спиной находится стена! — Да блин! Так ладно… повернёмся…
Повернувшись, Моргенштерн и вправду увидела стену…
стену с дверью… Потянув за ручку, перед нефилимкой открывается вид на окно, зашторенное тёмной тканью, повернув голову вправо девушка видит спящего Лайтвуда, там же у кровати лежит в чехле лук, а рядом в колчане стрелы. На стене весели какие-то фотографии из детства, просто рисунки, кинжалы и мечи. В другой же стороне комнаты нашлись две двери, одна из них ведёт на балкон, а другая видимо в ванную.
Активирую руну бесшумности, Кларисса прошла в комнату и закрыла дверь, пройдя к одной из дверей в левой части комнаты, девушка открыла сначала одну, оказавшись на балконе, затем открыв вторую, которая и вела в ванную, куда и нужно было Клариссе. Поняв что в комнате нет вещей в которую можно было бы набрать воды, девушка призвала ещё одну свою способность, о которой знал только Магнус Бейн, охотница могла колдовать так же, как и маги. Это было настолько превосходно на сколько страшно и опасно. Где это видано, что бы
Сумеречные охотники умели колдовать?!
Призвав маленькое ведёрко нефилимка набрала туда воды, перепроверив время, отправилась обратно в обитель Александра Лайтвуда.
Пробравшись как можно ближе к кровати, на которой мирно спал
Ангел, Моргенштерн отодвинула подальше лук и стрелы, всё-таки оружие не виновато, что его хозяин идиот. Наклонившись к самому ухо охотника
Принцесса начала воплощать свой план в жизнь.
— Алек вставай… — Этот тихий шёпот убаюкивал, и явно не подразумевал момент пробуждения.
— Отстань… — Было брошено в ответ, и Александр отвернулся в другую сторону.
— Я попробовала… — После этих слов ведёрко с водой, попрошу заметить не с самой тёплой, было вылито на спящее тело.
— Что…?
— Это начало конца Александр, я слова на ветер не бросаю!
***
С тех знаменующих событий прошли долгих две недели. С тех пор в институте никогда не бывает скучно, каждое день всех будят крики из двух комнатах, во время тренировок каждый делиться своими умениями, от чего сближаются и поднимают жителей института на уши ещё сильнее.
— Алек! Ты опять пропустил момент когда можно было выиграть меня! Что с тобой сегодня? — С самого утра Лайтвуд был каким-то невнимательным, совершенно на себя не похожим. То уронил бумаги, то пролил кофе, прослушал речь отца. Всё идёт не так!
— Да просто мысли заняты. Прости. — Только в тренировочном зале, они не ненавидели друг друга, только тут они могут извинится друг перед другом, что-то подсказать. Но даже здесь они всё рано подкалывают друг над другом.
— Чем? Алек совсем скоро начнётся игра, непростая, а на жизнь! Ты это понимаешь? — Девушка негодовала, как он может думать о чём-то ещё кроме игры, которая будет вестись чуть ли не на жизнь!
— Вот скажи, что в твоём детстве, прошлом произошло, что сейчас ты такая?
— Какая?
—
Маленькая девочка! Ты знаешь о чём я! Ты скрытна, всегда подозреваешь, что все носят маски и пытаются тебе сломить или вообще убить. Что с тобой произошло?
— Ничего Алек, ничего. Тебе не понять, ты не видишь. — На этих слова охотница отвернулась, и пошла к выходу. — Тебе просто нужно отдохнуть, на сегодня закончим, завтра продолжим, надеюсь ты будешь думать о чём надо.
— Стой Клэри! Объясни мне! Чего я не вижу? Ты не можешь так просто уйти!
— Очень многое ты просто не видишь.
Сказав эти слова, девушка вышла из зала, оставив Лайтвуда просто стоять и размышлять над её словами. В этих словах она имела в виду не только себя, но и всех кто его окружает. Александр понимает это и поэтому уже с этого дня начинает ко всем присматриваться.
