Шалость планиды

– Ах ты, паршивый мальчишка! Убирайся вон из моего магазина! От падения чьего-то маленького тела в воздухе клубом встала пыль, а затем послышалось болезненное шипение. – Но… я же есть хочу! Я заплачу вам за еду. Вот, у меня есть немного денег, – Наруто достал из кармана несколько ре, протянул их торговцу. Полный мужчина резко ударил по протянутой ладони с деньгами, и монеты улетели куда-то в сторону. Пара из них укатилась под ноги кому-то из столпившихся людишек, которые сейчас с тревогой в глазах наблюдали за происходящим. – Да что же это… за что вы так? – Уверен, что такому монстру поголодать пару-тройку дней будет по плечу. А если не по плечу, то оно и к лучшему. И ты отмучаешься, и нам спокойнее без тебя здесь будет, – усатый толстяк тяжелой походкой начал приближаться к мальчику, схватил того за грудки и приблизил к своему лицу. Наверное, его гневный ор был слышен на другом конце Конохи: – А теперь ПОШЕЛ ВОН ОТСЮДА! Ты, чертово чудовище! – торговец толкнул его от себя с такой силищей, что Наруто отчаянно перебирал ногами и махал руками, чтобы попытаться сохранить равновесие, но все равно упал и ободрал локоть. Хоть все это и нечестно, и несправедливо, и подло, но Наруто было этим не достать. Да, обидно. Да, жестоко. И привыкнуть, на самом деле, к такому невозможно. Юный Узумаки иногда и сам не понимал, откуда у него столько терпения. Его темперамент – это, будто бы, с рождения кем-то заложенная в глубины его сознания программа. Он был обделенным должным родительским воспитанием сиротой, в то время как другие его сверстники продолжали жить с прописной моралью, которую им начали вдалбливать еще с раннего детства. Но что больше всего поражало в Наруто, так это его чистота души и помыслов. Таким добрым сердцем и сильнейшей выдержкой мог похвастаться далеко не каждый ребенок. Когда он видел вызов, брошенный ему одним человеком или целой толпой разъяренных суеверных идиотов, он его принимал. С искрой азарта и твердой решимостью в глазах. Через слезы и обиду, боль и злость собственными волевыми усилиями он выбрался из черной бездны, наполненной острой ненавистью и ярым недоверием. Все это, конечно, никуда пока не исчезло. Однако стремление постепенно переменить мнение о нем, сделать так, чтобы с ним считались было сильнее любых естественных реакций и ответов на подобное свинское отношение. Перетерпит. Тем более, у него уже был Ирука-сенсей. На данный момент, единственный человек, который увидел в нем непоседливого мальчишку, а не монстра. Но сейчас, когда тебе даже еду впервые в жизни отказались продать, то как прикажете на это реагировать? Вот и Наруто растерялся. Так растерялся, что его глаза от обиды покраснели и стали влажными. Все-таки, каким бы отважным и пылким Узумаки ни был, он все еще оставался ребенком. И тут он чуть ли не подскочил, когда почувствовал на своей коже прикосновение чьей-то руки. Девичьей. Чувствуя тепло за спиной, мальчишка наблюдал, как она накрыла его предплечье, сжала и потянула за собой вверх. Наруто повиновался и постепенно встал на ноги. – Вы что творите? Девочка с длинными розовыми волосами вышла вперед, как бы загородив собой блондинистого мальчугана. Она уперла руки в бока, гневно свела на переносице тонкие брови и с вызовом уставилась на опешившего торговца. – Что такое, уважаемый? Пузо себе отожрали и теперь, жадничая, других обрекаете на голод? Черт возьми, да это вы с таким свисающим по бокам жиром быстрее от чревоугодия подохните, нежели кто-то из нас от голода. Толстяк, переваривая услышанное, постепенно начал меняться в лице. Он покраснел, топнул ногой и, брызжа слюной, выпалил: – Да как ты смеешь так разговаривать со взрослым, ты, маленькая… – А как вы в свою очередь смеете говорить такие ужасные вещи и склонять своего покупателя к тому, чтобы начать голодать? Вы мне до тошноты противны. И чудовище здесь – это вы. Мерзкое и тупое. Девочка в красном платье обернулась и посмотрела на распахнувшего голубые глаза Узумаки. В ее взгляде проскальзывало искреннее сочувствие, но было что-то еще. Возможно, поддержка? Скорее всего, да, поскольку уголок ее тонких губ дернулся вверх в ободряющей улыбке. Взгляд ее смягчился. Интересно, о чем она думала сейчас? Наруто застыл. И был настолько потрясен и заворожен поступком той, что ему безумно нравилась, что он слишком поздно заметил, как их обоих накрыла тень подошедшего потного и вонючего толстяка. – Сакура-чан, осторожнее! Девочка резко обернулась и сердце Наруто пропустила удар, когда она после прямого попадания кулаком по лицу отлетела назад и резко очутилась на земле. Сакура, несколько секунд лежала на земле, а затем медленно села. Поднесла руку к рассеченной губе и ее глаз дернулся, когда она заметила на пальцах алую кровь. Медленно поднимаясь, она угрожающе зашипела: – Вот это вы зря сделали… – Ах ты, гнида! – проорал Узумаки. – Ты как вообще посмел поднять руку на девочку!? На Сакуру-чан! Да я тебе сейчас кадык зубами вырву, ты, ничтожество! Узумаки резко подался вперед, намереваясь накинуться на сопящего и трясущегося от злости мужчину, но Сакура чудом успела обеими руками схватить мальчишку за локоть и попытаться оттащить его вместе с собой. Наруто, ничего не замечая, продолжал упираться, и тогда Харуно твердо уперлась подошвой сандалий в землю и резко дернула Наруто на себя. Оба, перебирая ногами, едва не упали. Сакура крепко схватила сетчатую футболку блондина в районе плеча. Голубоглазый, не отпуская дико рассерженное выражение лица, посмотрел на девчушку. – Сакура-чан, что ты делаешь? Я же его почти достал! – Ничего, Наруто. Смотри, – Сакура кивнула вперед. – Народ у нас не такой уж и трусливый. Пока Харуно настойчиво пыталась утянуть за собой назад блондина, на толстяка накинулось несколько мужчин-гражданских, которые схватили его по рукам и ногам. Торговец отбивался и сквернословил, но каким бы крупным он ни был, он являлся всего лишь неуклюжим жирдяем и идти против такого количества достаточно рослых молодых и зрелых мужчин было бесполезным занятием. Одного, кажется, послали звать на помощь какого-нибудь шиноби, чтобы тот помог проводить этого безумца, куда надо. Главное – подальше отсюда. И легок на помине. Точнее говоря, легки на помине. Двое шиноби в жилетах, громкими возгласами разогнав толпу, встали перед в миг замолкшим и застывшим торговцем. – Так это из-за тебя такая шумиха поднялась? – ниндзя указательным и средним пальцем поправил свой хитай-ате. – Мне сказали, что ты нагрубил покупателю и ударил ребенка. – Где он, кстати? – второй ниндзя, нахмурившись, стал смотреть по сторонам. – Мы здесь. Далее последовали расспросы и постоянные истерики торговца, мол, эта малявка лжет и верить ей нельзя. Один из ниндзя пообещал ему все зубы повышибать, если тот, наконец, не угомонится. Торговец, обливаясь потом, с характерным звуком захлопнул челюсть. И, разумеется, в выигрыше оказались Наруто и Сакура – иначе и быть не могло. Также один из шиноби любезно предоставил воспользоваться девочке своим белоснежным носовым платком, увидев то, как по ее подбородку вниз стекает струйка крови. На всякий случай заверил ее в том, что он чистый и напоследок все же порекомендовал показаться ирьенину. Шиноби взяли торговца под охрану и увели отсюда прочь.

***

Сказать честно, когда я застала эту дикую картину с противным толстяком и моим другом, то я терпела до последнего. Даже хотела развернуться и уйти, начав уверять себя в том, что Наруто и сам справится. Однако, когда он уже сидел на земле, я поняла, что уйти и не вмешаться уже не получится. За свой острый язычок и за то, что я благополучно забыла о своей неподготовленности в качестве бойца пришлось заплатить. Но, рассеченная губа – это такая мелочь. Ведь сейчас внутри бушевало пламя победы над этой жирной скотиной! Когда инцидент был исчерпан, ранее пестрая толпа любопытных глаз уже потихоньку начинала редеть. Я почувствовала, как меня легонько дернули за рукав. – Ано… Сакура-чан, спасибо. Его лицо было немного печальным и уставшим. Но то, какими глазами он сейчас смотрел на меня, даже самого черствого в мире человека не оставило бы равнодушным. Я, возможно, преувеличиваю, но этот проникновенный взгляд в душу где-то глубоко внутри заставил меня трепетать. Убрала от лица ладонь с платком, с уже появившимися на ней красными разводами, и, улыбнувшись, кивнула. – Пожалуйста. Но почему ты сразу ему не ответил? Ну, в смысле… я не имею ввиду рукоприкладство, но хотя бы просто ответить словом на слово ты же мог. Что тебя остановило? Узумаки, уставившись под ноги, обессиленно пожал плечами и пробубнил: – Устал. Сначала я не совсем поняла, что именно он хотел сказать этим своим «устал». Слышать подобное от него было очень странно. Наруто всегда был таким буйным, пылким и шумным непоседой, что даже мысли не возникало о том, что он может уставать. Но затем до меня дошел весь глубинный смысл этого слова и мысленно отвесила себе смачную пощечину за собственное невежество. Меня его ответ удовлетворил. На смену душевному триумфу над побежденным торговцем пришло горькое чувство грусти и сопереживания. – Понятно. Вдруг послышался протяжный звук урчания живота. Узумаки покраснел и положил руку на живот. – Ты голодный. – Я пойду в Ичираку. Может… пойдешь со мной, Сакура-чан? Ой, у тебя же губа. Тьфу, дурак! – он виновато почесал светлую макушку и попытался спрятать превратившееся в спелый помидор лицо. – Кстати… сильно болит? – Пустяки. Дома обработаю. А тебе, между прочим, действительно следовало бы нормально питаться. На одном рамене до титула Хокаге ты доберешься очень-очень нескоро. Наверное. Короче, если ты завтра придешь в академию, то, возможно, я тебя угощу кое-чем вкусным, – я довольно ухмыльнулась и, уперев руки в бока, задрала нос. Он хотел сказать что-то в ответ, но я предпочла не давать ему такой возможности. – Мы сходим в Ичираку вместе в следующий раз, Наруто. Обещаю. А куда, черт возьми, делся Киба с моей сумкой?