Шалость планиды

Ируку тревожило внутреннее недоумение вперемешку с поощрением за тягу к высотам своей ученицы. Но все-таки эта странная перемена в ее поведении донимала. В первую очередь его цеплял взгляд – взгляд умиротворенный, мудрый, просвещенный. Умино уже немножко знал людей и не словить настолько ярко выраженные изменения было бы непросто. Так или иначе, ученик, ребенок не мог так смотреть на мир. Глаза – зеркало души. Святая истина. Вот и Ирука увидел и душу, и истину. Также Сакура сама по себе стала более… мирной? Спокойной, уравновешенной. Если обобщенно, то она просто стала гораздо старше. Интересно, когда это произошло и что так на нее повлияло? Но расспрашивать он ее об этом не намеривался. По крайней мере, сейчас. Слишком рано. Возможно, все еще вернется на круги своя. Но, по правде говоря, если заглушить холодный расчет и всю беспристрастность и отдаться простому человеческому восприятию, то Ируке этого бы не хотелось. Умино впечатлили новые, прежде ему незнакомые черты в своей ученице, и втайне он гордился девочкой. Впрочем, слово «гордился», в данном случае, звучало слишком громко. Одобрял – вот подходящее слово. И вот сейчас они вдвоем стояли плечом к плечу на тренировочном полигоне достаточно далеко за пределами академии. Умино окинул взглядом широкий, просторный полигон, который окаймлял еловый лес. Везде было зелено, очищенно, ухоженно. Подувший с севера ветер зашатал верхушки елей, трава зашелестела под натиском стихии. Ирука с наслаждением прикрыл глаза и сделал глубокий вдох, пустив по легким очищающее от накопившейся деревенской пыли природное лекарство. – Ано… Ирука-сенсей. Умино распахнул глаза и виновато поглядел на ученицу, принявшись чесать затылок. – Извини. Ничего с собой поделать не могу – дико люблю природу. Сакура понимающе кивнула. – Начнем с небольшой лекции. Мало одной выносливости, необходима работа ума, сознания. Важнейшими атрибутами в освоении владения чакрой являются практика и опыт. Твой главный приоритет – это поддержание баланса между энергией физической и энергией ментальной. Наша с тобой задача – довести этот прием до автоматизма. Соблюдение баланса и наращивание опыта за счет ежедневных тренировок будут способствовать росту мощи твоей чакры, создаваемой во время слияния двух энергий. Ну, и в качестве приятного бонуса выступает пополнение резерва чакры, что для тебя сейчас важнее всего. Что касается контроля, то тебе о нем расскажут подробнее потом. В нашей академии в нынешнюю программу обучения подробности в освоении контроля над чакрой не входят. И я как учитель не имею права выходить за поставленные верхушкой рамки, хотя, по секрету скажу, что был бы не против это сделать. Но что поделать? Не положено. Хоть Сакура все это и знала, но, все время кивая, ловила каждое его слово. – Итак, приступим. Для начала Ирука заставил ученицу пробежать некоторое расстояние вдоль полигона мимо возвышающейся высоко вверх стены из елей. Она его не видела, но Умино постоянно находился рядом и контролировал процесс. Сколько сможет – столько пробежит. Результат, мягко говоря, не впечатлил – она не осилила и шестисот метров. После стандартной разминки учитель и ученица решили отработать приемы тайдзюцу. Технику выполнения приемов она, к большому приятному удивлению, знала безупречно, но практики не хватало катастрофически. Пока что она могла похвастаться только правильным падением. Ирука видел, как юная выпускница потихоньку начинала закипать от злости на собственные промахи. Обидно, конечно, но от подобного никто не застрахован. После долгих тяжелых часов, когда Сакура с ссадинами на лице, царапинами и мозолями на руках, с ободранными коленками и ноющими голенями была уже на грани того, чтобы начать рвать на себе волосы от бессилия и дикой обиды на саму себя, Ирука нагнулся, взял девочку за плечи, встряхнул и заставил посмотреть ее ему в глаза. – Выслушай меня очень внимательно, Сакура. Самобичевание – это не лучший способ с корнем вырывать свои слабости и недостатки. Пусти в ход расчет и анализ, практикуйся, ошибайся и учись. Толку от истерик и слез не будет никакого. Мало просто захотеть стать сильнее. Стать сильнее – это колоссальный труд, который требует титанических волевых усилий. Даже талантливым ученикам порой приходится изрядно попыхтеть, лишь бы добиться желаемых успехов. Поняла? Сакура кивнула и отвела взгляд. Умино отпустил плечи и выпрямился. – На сегодня хватит. Тебе следует пойти домой. Если желаешь, могу тебя проводить. – Нет, Ирука-сенсей, сама как-нибудь дойду. Сакура подошла к сумке, оставленной возле ствола ели, стоящей у тропинки, по которой она и сенсей пришли сюда, на полигон. Взяла, повесила на плечо и повернулась лицом к не сдвинувшемуся с места учителю. – Вы идите, я не заблужусь. Ирука кивнул. – Завтра, если сможешь подняться, приходи в академию. Как я и обещал, я составлю для тебя индивидуальную программу, и ты будешь заниматься по ней уже самостоятельно. Хотя первое время я буду тебе все же помогать. Но потом – сама. Ирука, дабы развеять повисшую в воздухе напрягающую деловую обстановку, ободряюще усмехнулся и подмигнул. – Терпение и труд все перетрут. Упала – вставай. До встречи, Сакура. И он исчез.

***

Ах, черт разберет этого Ируку-сенсея. То он профессионально тактичен, то непринужденно общителен. Но человеком он был замечательным, и низкий ему поклон за то, что когда-то решил избрать путь учителя. На уроках сенсею часто не удавалось заинтересовать детей во время чтения лекций, но в такие моменты его выдержка и терпение сильно выручали. Его поддержка была незаменимой. Я нашла хорошенький подлесок. Морщась от боли во всем теле, приземлилась на место под высоченной елью и достала из сумки бенто с бутылкой, полной воды. За обе щеки я уплетать не стала, так как в свое время война научила, как нужно правильно есть. И, в конце концов, это приелось. Откусила, разжевала, запила водой. И так, не спеша, кусочек за кусочком до тех пор, пока коробочка не опустела. Теперь полный желудок требовал покоя и склонял к ленивой дремоте, точно я наевшаяся волчица после долгой и свирепой голодовки. А тут еще и солнышко так хорошо пригревает. По окрасившемуся в закатные оттенки небу медленно плыли перистые облака. Вокруг ни звука. Я оперлась спиной о ствол, прикрыла глаза и глубоко вздохнула, наслаждаясь лесом. Но скоро должны будут наступить сумерки, поэтому долго здесь засиживаться не следовало бы. На обратном пути без происшествий не обошлось.