Odds are against us

Если человека попросить описать температуру воды, он может сказать множество слов: прохладная, холодная, ледяная; кипящая вода, горячая, теплая, вода комнатной температуры. Если бы кто-то попросил об этом Ёдзи, он бы сказал только одно: мокрая. Он опускает плечи в воду и не чувствует её тепла. Холода, сковавшего его тело, он не чувствует тоже. Ёдзи смотрит на Нацуо: — Согрелся? Нацуо пожимает плечами; он чувствует себя подавленно и не скрывает этого — когда он наедине с Ёдзи, ему ничего скрывать. Ванна мала для них двоих, и когда Ёдзи пытается чуть вытянуть ноги, он упирается Нацуо в бедро. Тот переводит на него взгляд. Ёдзи выпрямляется, вода стекает с его волос, которые он не убрал наверх просто потому что не смог. Сейчас руки уже немного слушаются его, и первое, что он делает — тянется к Нацуо. — У тебя пальцы холодные. — Откуда тебе знать, — фыркает Нацуо. Ёдзи прикрывает глаза и улыбается; Нацуо смотрит на него — он это знает — внимательно и недовольно. — Я чувствую? Нацуо выдергивает руку из его пальцев, и когда Ёдзи открывает глаза, он видит его красивое и злое лицо. — Не ври, — говорит он. Ёдзи молчит. Он знает, почему Нацуо злится: на себя и на Ёдзи, которого он опять не смог защитить. На Соби, который согласился тренироваться с ними, чтобы они научились чувствовать перепады температуры. На Рицку, заботливо наливающего им ванну и заваривающего чай каждый раз, когда им снова не удается почувствовать. — Иди сюда, — говорит Ёдзи спокойно и ровно и Нацуо, вздохнув, пересаживается, оказываясь к нему спиной. Ёдзи лёгким движением берёт с полки расчёску и тянется к волосам Нацуо: те, густые и непослушные, путаются в его в руках, и Ёдзи, даже зная, что Нацуо не почувствует боли, старается расчёсывать их как можно аккуратнее и мягче. — У нас не получится, — говорит Нацуо, когда Ёдзи заканчивает и кладёт голову ему на плечо. — Я не знаю, как у Кои получалось. Я не могу тебя защитить. Я не Коя. — Конечно, ты не Коя, — усмехается Ёдзи. — Я бы не выдержал, будь эта старушка моим Бойцом. Нацуо пихает его локтём в бок и наконец смеётся. // — У нас ведь не плохо получается, да? — спрашивает он позже, когда они, укутанные с ног до головы, сидят на кухне. Перед ним на столе две чашки с горячим чаем -— подождите минут пять, потом пейте, Нацуо, я серьёзно!. — Не плохо получается что? — Ёдзи стоит позади него с большим пушистым полотенцем в руках. Он сушит Нацуо волосы. — Ну, жить, наверное? — А, жить. Да. неплохо. Он щёлкает пальцем по ушкам Нацуо и тот, вздрагивая, пинает его ногой. В ответ на все недовольные возмущения, Нацуо только усмехается. // — Эй, Нацуо? — Ну что тебе? Они лежат на полу вдвоём — Соби снова ушёл встречать Рицку со школы. Нацуо держит на вытянутых руках книгу; он читает. и не хочет отвлекаться на болтовню. — Перестань зацикливаться на моей защите. Если что, я сам защищу себя. И тебя. Нацуо вздыхает. — Не говори ерунды. Ты моя Жертва, Ёдзи. Яобязан тебя защищать. — Тогда считай это приказом. Ты ведь обязан меня слушать. Я ведь твоя Жертва. Нацуо резко ведёт рукой в его сторону и ударяет книгой по лицу. Он фыркает: — Да плевать. И потом, — говорит он задумчиво. — Нагиса-сенсей не простит мне, если с тобой что-то случится. — А если что-то случится с тобой, этого не прощу тебе я. Вот и выбирай. Нацуо поворачивает к нему голову и они смотрят друг на друга долго и непривычно серьёзно. — Я не собираюсь выбрать, — говорит он наконец. — Я твой Боец, и я никому не дам тронуть тебя. Ёдзи хмурится, но Нацуо добавляет решительно: — И я не позволю лишить тебя меня. Мы, конечно, хотим научиться чувствовать боль, но эту боль я тебе познать не дам. Он улыбается Ёдзи легко и смешливо, в своей обычной манере, и Ёдзи, наконец, расслабляется. — Эй, Нацуо? — М? — Сыграем, пока Соби нет? Спорим, я тебя уделаю? Нацуо подскакивает в мгновение ока. — Ты себя переоцениваешь! Ёдзи смеётся ему в ответ.