Мне приснился мой дом, Весь покрытый пеплом. Не был я давно здесь. Мне приснился мой дом, И в разбитых окнах Больше не горит свет. Все что мне осталось, Только эта пыль и память, Фото на стене за стеклом разбитым. Все что мне осталось, Смоет ночью дождь и ветер, Унесет с собой, навсегда исчезнет.
— Сегодня ты станешь моим, это великий день, когда Старк падёт, — идёт к нему Мандарин. — А потом ты понесёшь от меня, и это лишь утвердит мою власть. Старк. Старк. Кто такой Старк? В голове полный раздрай — хочется лишь подчиниться, броситься под ноги, быть нужным высшему альфе, но что-то не даёт ему повиноваться до конца, что-то грызёт изнутри, скребётся, не даёт инстинктам взять верх над разумом. Кто же такой Старк? Кто он сам такой? Он ничего не помнит, не помнит своего прошлого, им движет лишь желание стаи, желание альфы. — Да-да, Тони Старк, ты падёшь, и сегодня мой отец будет отомщен, — злобно хихикает какой-то парень в углу. Стоп! Вроде бы его зовут Иезекииль. И этот Иезекииль говорит про какого-то Тони Старка. Вроде, это кто-то важный, тот, кто был в прошлой жизни. А потом перед глазами проносится взрыв, багровая луна, красные глаза, чёрные орнаменты на смуглой коже и цветастые бабочки, которые взмывают ввысь. Черноволосый мужчина с голубыми глазами, который говорит, что придёт за ним даже с того света. И Питер понимает, что любит этого мужчину, любит всем своим естеством, и это чувство сильнее, чем призыв стаи. — У меня уже есть альфа, — рычит Питер, поднимая голову, смотря злобно и с вызовом. — И я повинуюсь только ему, — встаёт твёрдо на ноги. — Что? — не понимает Мандарин. — Нет, ты моя омега! На колени, живо! — кричит мужчина в гневе. Питера снова придавливает приказом к земле, но он упорно держит в голове лицо своего любимого, чтобы снова не забыть и не потонуть в пучине инстинктов. — Вы не моя стая! А ты не мой альфа! — упорно говорит Паркер. Приказ давит, сжимает голову, тянет к земле так, что юноша падает на пол. — Я твой альфа! Я обратил тебя! И ты ляжешь под меня! — рычит Мандарин. — Ни за что! — не сдаётся Питер. «Он не сможет тебя спасти, сгубит, как и я когда-то сгубил» — Я сам себя спасу! — кричит Паркер, споря с внутренним голосом, который мягко уговаривает его поддаться, идти по лёгкому пути — отдаться чужому альфе и забыться. Он снова встаёт на ноги — только держаться, лишь бы не подчиниться, лишь бы не забыть. — Это вряд ли! — бросается Мандарин одним слитым движением на Паркера. — Да пошёл ты! — рефлекторно отталкивает Питер мужчину, да так сильно, что тот отлетает к противоположной стене. — Твою мать! — испуганно визжит Стейн. Юноша с удивлением смотрит на свои руки, понимая, что только что врезал высшему альфе. — Маленькая тварь, я всё равно тебя достану и сделаю своим! — Мандарин не медлит и снова бросается на Питера, на что тот проворно прыгает на стену и заползает на потолок, шипя оттуда. — Еее, вот это акробат! — хохочет Иезекииль. — Заткнись, Стейн! — ругается гневно Мандарин. — Быстро вниз, ко мне! — рычит мужчина, снова применяя силу подчинения. Голова Питера начинает кружиться, зов стаи подавляет всё вокруг, подавляет эмоции, подавляет его любовь. И воспоминания о Тони снова утекают из мыслей. Паркер, ослабев, падает с потолка, больно ударившись спиной. Весь дух буквально вышибает из него этим ударом и новым приказом. «Я оберегу тебя, потому что я самый сильный» — Так сбереги меня! — взвывает Питер из последних сил, призывая своего альфу. — Сбереги, раз обещал! И в этот момент все лампы в помещении начинают моргать, сильный ветер проносится через комнату, это очень странно, потому что тут нет окон и все двери закрыты, откуда-то начинает звучать шум, похожий на помехи в телевизоре. Освещение меняется на ярко-красное, а потом все лампочки взрываются и наступает абсолютная тьма. Где-то недалеко визжит от страха Иезекииль, но его голос тонет в жутком шуме помех. И в этой полной темноте загораются два красных глаза. Шум резко обрывается, погружая пространство в абсолютную тишину. Старк пришёл за ним, но совсем не тот, которого ждал Питер. Теперь загорается красным цветом уже броня мужчины — броня эта лёгкая, тонкая, плотно сидит на фигуре, и украшена теми же светящимися мистическими символами, что и тело Тони. — Что ты такое? — ругается Мандарин. — Твой ночной кошмар! — отвечает Старк и страшно хохочет, доставая из ножен на спине длинный светящийся меч, будто тянет его из самого позвоночника. И пелена подчинения схлынула с глаз Питера, будто инстинкты признали альфу, и даже зов чужой крови не может подавить силу связи с истинным. Он чувствует терпкий резкий запах мужчины, пока не может определить, на что он похож, но понимает, что это самый родной запах на свете, и ничто не может с ним сравниться. Из головы окончательно выбивает все мысли о подчинении чужаку. Хочется броситься в ноги, прижаться и не отпускать никогда. Но Старк не атакует Мандарина, а поворачивается к Питеру, смотря на него пристально своими светящими жуткими глазами. — Ты должен заставить меня в этом времени войти в полную силу, потому что я тогда сделал это слишком поздно! — говорит мужчина. — Только так можно спасти тебя! — Что? — спрашивает испуганно Паркер, потому что это заявление совершенно сбивает его с толку. — Ты должен включить его инстинкты защиты на полную мощность, только это полностью активирует в нём силу, подаренную за гранью. Или ты понесёшь незаконного ребенка — отродье, и Тони убьёт тебя за это. Юноша в ужасе переваривает произнесённые вторым Старком слова. Незаконный ребёнок? И смерть от рук Тони. Всё сходится. — Ты убил меня в своём прошлом? — догадывается в ужасе Питер. — Да, всё именно так, — с болью в голосе отвечает мужчина. — Так убей сам их сейчас! — кричит юноша, не понимая, в чём проблема. — Я не могу, это разрушит временной континуум! От этого станет ещё хуже! Я могу лишь немного придержать события, чтобы он успел тебя отбить. — Давай я уйду с тобой? — спрашивает в отчаянии Паркер. — Слишком поздно, надо было тогда прыгнуть, пока ты не дошёл до ключевой точки, теперь ты должен сам всё исправить! Я могу прийти за тобой позже, если только не будет незаконного зачатия! — Какой нахрен точки? — не понял юноша. — Прощай, мне надо идти. Включи его инстинкты, и ты спасёшься! — Да пошёл ты, Старк! Почему ты вечно даёшь мне квесты? Мужчина замирает, разворачивается, подходит к Питеру, протягивает руку к его лицу. — Я бы всё отдал, чтобы снова с тобой поиграть в том ночном клубе, но свою возможность я уже убил, — проводит пальцами по щеке, закрывая глаза, будто это прикосновение стоит ему неимоверной боли. Старк резко отдёргивает ладонь, быстро отходит, замахивается мечом и разрезает пространство, и Питер уверен, что и время. Вставляет меч обратно в ножны и прыгает в прореху. — Заставь его инстинкты работать на полную, или ты погибнешь! — слышится удаляющийся голос. Разрыв закрывается, погружая помещение снова в тьму. И что теперь делать? Обычно, когда Питер выводил Старка из себя, и тот погружался в пучину своих инстинктов, то это никогда не заканчивалось ничем хорошим. А ещё он снова в полной темноте в закрытом помещении наедине с чёртовым Мандарином, и надо продержаться до прихода Тони. — Питер, детка, подойди ко мне, ты же знаешь, что всё равно будешь моим. И никакие световые представления не заставят меня отойти от своей цели. Без тебя Старк проиграет бой, и ты прекрасно понимаешь это. Кажется, Мандарин не узнал Тони — а жаль, может быть, испугался бы хоть немного. Только бы Старк пришёл вовремя. Не успел Питер помолиться про себя, как голову сковало паучьим чутьём, показывая, что рядом опасность. Отлично, он не растерял свои способности и может теперь противостоять зову альфы, значит, есть шанс. Паркер мгновенно отпрыгивает в противоположную сторону, ощущая, как сильная рука пролетает в сантиметре от его лица. Чувствует запах чужого альфы, и его тошнит от него — настолько противно ощущать. Видимо, организм после прихода Старка окончательно понял, кто его истинный альфа, и Питер теперь совершенно не чувствует зова стаи и силы подчинения. Паучье чутьё снова заиграло на струнах нервов, вытягивая их в тугой жгут, и в этот же момент сильный взрыв сносит одну из стен. Многовато взрывов за последнее время. Питер отлетает на пару метров, снова ударившись спиной, задыхается от бетонной пыли и пытается отряхнуться от осколков. И в этот момент Мандарин хватает за волосы отвлекшегося парня. Паркер кричит от боли, потому что когда тебя таскают за волосы не во время любовной игры — то это отнюдь не заводит, поэтому юноша со всей своей силой бьёт кулаком в живот мужчины и тот сгибается от удара и отпускает из захвата. — О, наконец-то, Старк пожаловал на вечеринку! Что так долго? Теряешь хватку? — злобно смеётся Мандарин, быстро разогнувшись и снова хватая мальчишку. Когда пыль развеялась, то Питер увидел Тони, который молчал и злобно смотрел на врага, но быстро перевёл взгляд на юношу, принюхался и зарычал, явно учуяв, что сделали с его омегой. — Что, самый сильный альфа в мире, как тебе новый Питер? Мой Питер, — протянул враг, снова дёргая за волосы юноши, выворачивая руку. — Да пошёл ты на хрен! Я не твой! — ругнулся юноша и попытался пнуть Мандарина. — О, это ты зря, друг мой, — сказал Старк. — Он мне все нервы уже вытрепал! Не слушается, зараза, как ни воспитывай. И эта фраза так разозлила Паркера, что захотелось теперь врезать не только Мандарину, но и Старку. Кто кому ещё нервы вытрепал? Кто постоянно избивает, калечит, унижает? Считает лишь обузой, за которой надо следить? Будто он неразумный малыш, который обожает играть со спичками и так и норовит спалить себе все волосы. Хрена с два этот законченный эгоист смог бы его полюбить, если бы не экстремис. Он бы так и остался мелкой сошкой у ног великого гения, сидел бы и пускал слюни на его плакаты, хотя если так подумать, то лучше бы он сейчас находился в своей комнате, читал комиксы про Железного человека и верил бы дальше в идеального героя, который оказался, на самом деле, маньяком с садистскими наклонностями и раздутым непомерным эго. — Да пошли вы оба! — выплюнул Питер. Мандарин удивлённо глянул на Паркера, даже чуть ослабив хватку: — Старк, тебя даже твоя пара не выносит! Это рекорд! — Заткнись, Питер! — зарычал Тони. — И вот так всегда! — закричал Паркер. — Ты вообще в курсе, что ты мне руку сломал? — Я сказал заткнись! — не выдерживает Старк такой наглости от мальчишки. — Сам заткнись, достал мне указывать! Я не твоя шавка! — Нет, ты мне положенная сука для спаривания, так что заткнись и молчи! От этой унизительной фразы хотелось просто рвать и метать, поэтому Питеру удаётся ударить ногой Мандарина и вырваться из его захвата. — Я ж говорю, что не слушается! — усмехается Старк. — Чтоб вы убили друг друга, два урода! — не остаётся в долгу Паркер. Питер понимает, что, по сути дела, он лишь разменная монета в споре двух заклятых врагов, и проиграть для Тони — это сущее унижение для его эго. Да ещё и экстремис — без юноши Старк не будет иметь высшую силу и рискует погибнуть. Был бы Паркер не так важен ему, то стал бы он рисковать своей драгоценной жизнью ради него? Ответ очевиден — нет. Мандарин смеётся от всей этой абсурдной ситуации, явно наслаждаясь ссорой, а что, торопиться всё равно некуда — пришло и его время почесать своё эго. К смеху Мандарина присоединился Иезекииль, который теперь тоже лающе хихикал. И Питер видит, как Старк на глазах звереет от такого унижения. Хм, интересно, это и есть «запуск» инстинктов? — Я с тобой поговорю дома! — зарычал Тони. — Пфф, — закатил глаза юноша. — Может быть, лучше мне вторую руку сломаешь? А, у меня ещё ноги есть! — Хватит! — закричал Старк, кидаясь на них. Мандарин от смеха даже не сразу заметил атаки, поэтому Тони завалил его сверху и стал бить головой о пол. — В этот раз я даже не буду тебя шантажировать, потому что смогу победить в простом бою! — пригрозил китаец, игнорируя сильные удары, переворачиваясь и уже сам молотя Старка. Двое мужчин сцепились в схватке, колотя друг друга, рыча, пытаясь укусить, катаясь по полу. Паркер растерянно посмотрел на Иезекииля, который лишь пожал плечами. Может быть, улизнуть, пока они вдвоём колотят друг друга до кровавых соплей? Питер стал медленно двигаться в сторону пролома и когда подобрался достаточно близко, то сразу же побежал. Но его заметил Стейн, который рванул за ним. — А ну, стой! — кричит Иезекииль, неотрывно следуя за юношей, но нагнать его не получалось, потому что хоть он и был альфой, но Питер был изначальным мутантом, поэтому силы были примерно равны. Ладно, справиться с Стейном намного легче, чем с Мандарином или Старком. — Он тебя реально бил? — кричит вдруг сзади Иезекииль. — Ты всё слышал, — бросил Питер. — Почему ты тогда на его стороне? — Потому что я правда идиот! — отвечает честно юноша, не сбавляя шага, и слышит сзади хохот парня, из-за которого тот немного отстаёт. На самом деле, это не смешно, потому что Питер понимает, что у него действительно Стокгольмский синдром, и что бы Старк с ним не делал, он будет согласен на всё. И даже если он предложит распилить его на куски, то Паркер сначала поругается, повозмущается, но потом с улыбкой согласится. Интересно, это лечится? Люди лечатся от алкогольной зависимости, наркотической, а лечат ли от психологической зависимости от другого человека? Питер уже всё вдоль и поперёк вычитал в интернете об этих мужчинах-агрессорах, сидя долгими одинокими вечерами, запертый от всего мира — Старк подходит практически по всем пунктам. Паркер, спустя два месяца жизни с мужчиной, понял, что он серьёзно попал — потому что Тони то был добрым и заботливым, то потом начинал злиться и заводиться, если Питер хоть слово говорил поперёк. Их ссоры были поистине ужасны — Старк кидал в стены всё, что попадало под руку, орал, угрожал, давил, мог ударить, конечно, он потом извинялся, лечил, но какой в этом толк? Юноша знал, что эти отношения больные и ненормальные, и что ему нужна помощь, но безумно боялся хоть у кого-то попросить её, убеждая себя, что ему чудится. Но изнасилование и сломанная рука окончательно убедили его, что всё серьёзнее, чем он думал. И до него доходит, что, на самом-то деле, Старк его не любит, а использует своё влияние на юношу в своих целях. Наташа была насквозь права, пыталась ему рассказать, предупредить, а он, дурак, не поверил, потому что блуждал в своих розовых иллюзиях. Но Тони даже её убедил в этот раз, что намерения у него серьёзные. Да, они серьёзные, потому что никуда не отвертеться от пары, навязанной экстремисом. Разве может любящий человек сломать руку от ревности? Или избить в воспитательных целях? Или изнасиловать и даже не позаботиться? Или быть живым десять месяцев, но не сказать ни слова и наблюдать со стороны, как любимый мучается? Или на полной скорости чуть не слететь с обрыва, убив обоих? Или засадить под арест, чуть ли не на цепь, чтобы никуда не выходил и не с кем не общался, прикрывая отговорками про безопасность свою адскую ревность и чувство собственности? Или постоянно врать? Это что угодно, но не человеческая любовь. Точно — нечеловеческая любовь, любовь монстра, морального чудовища и законченного эгоиста. «Ты будешь думать, что это твой выбор, но это не так» Конечно же, юноша далеко не убежал с такими тяжёлыми мыслями — его, наконец-таки, достигает Иезекииль и валит на землю. Паркер больно ударяется грудью и отбивает руки. — Думал так просто улизнуть? — рычит Стейн. Питер уже ничего не думал, на него накатила апатия и усталость, потому что он теперь совершенно точно понимает, что его объект обожания, на самом деле, его не любит, а использует свою больную привязанность в своих целях, чтобы подавить и медленно калечить в своё удовольствие. И это больно, действительно больно осознавать. Будто перед глазами вымыли грязное стекло, и он увидел настоящие намерения и мотивы мужчины. И это начало конца. — Убей меня, — вдруг говорит юноша Иезекиилю. — Что? — не верит своим ушам парень. — Убей меня, — повторяет чётко Питер. — Я умру, умрёт и Старк. Ты будешь только в выигрыше. — Ты с ума сошёл? — Стейн явно не ожидал такой реакции. — Я его очередная жертва, которую он искалечил, я хочу умереть. — Нет, ты точно ненормальный, — шипит парень, по-прежнему крепко заламывая руки мальчишки. — Он и тебя искалечил, уничтожил всю твою жизнь, посмотри, во что ты превратился. Ты положил на жертвенный алтарь всё, ради мести ему, — говорит Питер. — Что? — удивляется Иезекииль. — Я же прав, да? — давит дальше на больное Паркер. Стейн ослабляет хватку, отпускает, удивлённо смотрит на юношу, видит холодную решительность в его глазах. Они оба оборачиваются на шум — альфы настигают их, периодически дерясь в воздухе, падая, вставая, снова налетая друг на друга. Иезекииль смотрит на Питера, явно о чём-то размышляя, потом лезет за пояс, достаёт пистолет, задумчиво на него смотря. Опять глядит на юношу, внимательно, пристально, в его глазах пропал тот налёт истеричного безумия, будто и он тоже прозрел. Парень решительно протягивает пистолет Паркеру и говорит: — Закончи это всё сам, — взводит затвор. Питер берёт в руки пистолет — он тёплый, потому что был за пазухой у Стейна, приставляет к виску, ждёт, когда до них, наконец-то, доберутся альфы. Он закрыл пока глаза, представляя перед собой лицо Тони. Он всё равно любит, любит всей своей душой, чувствует теперь эту связь альфы и омеги, понимает, как она сильна — нет ничего сильнее в этом мире, он будто ощущает биение чужого сердца рядом со своим. Но эти отношения слишком чудовищные, уродливые, ненормальные, калечащие. Жертва привязывается к агрессору и будет любить до самого конца. Он открывает глаза, готовый в любой момент нажать на курок. Страха нет — что может быть страшнее такой жизни? Мандарин добирается первый, победно скалится, но его улыбка меркнет, когда он видит пистолет у головы юноши. Иезекииль стоит рядом и смотрит, и в его глазах понимание, он кивает, как бы говоря, давай, брат, сделай это, прекрати наши общие мучения. Наконец-то, добирается и Старк — он искалечен, хромает на одну ногу, придерживает кровоточащий бок, но тоже замирает, когда видит Питера, смотрит с непониманием. — Что ты творишь? — спрашивает грубо Тони. — Опять блажь нашла на дурную голову? Решил снова устроить мне эффектное представление? Вот так вот — блажь и дурная голова. Его начинает трясти, горючие слёзы текут из глаз, он мягко убеждает себя, что и правда пора заканчивать это представление — бесконечное шоу уродов, на котором он главный клоун. Хороший клоун — мёртвый клоун. — А ну убери пистолет! — рычит Старк. — Слышишь, на меня не действуют такие штучки. — Конечно, это же ты мастер манипулировать, — отвечает Питер. — Тебе экстремис мозг отшиб? — рычит Тони, кривясь. — А тебе? — задаёт встречный вопрос юноша. Старк молчит и продолжает с вызовом тяжело смотреть, как бы говоря этим взглядом, что кишка тонка у тебя, сынок, прострелить себе голову. — Я люблю тебя, — говорит Паркер и собирается нажимать. — Стой! — кричит мужчина. — Я не позволяю тебе! И Питера захватывает снова сильнейшее желание подчиниться. Тони почувствовал, что тот серьёзно собирается себя убить, поэтому на инстинктивном уровне применяет свою силу воздействия. Рука сама начинает отодвигать пистолет от виска, но юноша борется, потому что желание умереть сильнее. Смерть будто сладко зовёт его в свои объятия, словно хочет таким образом, наконец-то, забрать себе своего законного мертвеца — Старка. — Убери пистолет! — орёт снова Тони. — Я приказываю! — Только и умеешь, что приказывать! — шипит юноша, борясь с силой подчинения. — Ты мне всю жизнь испортил, дай хоть спокойно умереть! Ах, ну да, ты же тоже сдохнешь, вот и печёшься о своей заднице, только о ней и печёшься! — Нет, Питер, ты не прав! — пытается подойти Старк, но замирает, видя тяжёлый взгляд юноши. — В чём я не прав? Ты только бьёшь меня, унижаешь, морально калечишь, насилуешь, десять месяцев смотришь, как умираю от тоски и пытаюсь покончить с жизнью, так в чём я не прав? — плачет Паркер. — Потому что я правда тебя люблю, — говорит он, падая на колени. — Врёшь! Всё врёшь! Я больше не поведусь. Отпусти меня! Дай умереть! — Нет! — Пожалуйста, — стонет сквозь сжатые зубы Питер. — Нет! — Он снова приходил ко мне, тот Старк из будущего, — говорит Паркер внезапно. — И знаешь, что он сказал? Он сказал, что ты убьёшь меня за то, что я буду носить в себе отродье чужого альфы. Вот так просто. Меня изнасилуют, а ты за это меня убьёшь, будто я в этом виноват. Да, Тони? — Нет-нет, этого не будет, — уже просто падает на руки мужчина, слабея на глазах — под ним разливается лужа крови. — Ты слабак и не сможешь меня защитить, точнее, уже не смог, и из-за своей никчёмности ты убьёшь меня — свидетельство твоего позора, ущемлённого эго, — жестоко говорит юноша. Старк молчит, опустив голову, но держит силу подчинения. — Если бы не экстремис, ты бы даже на меня не взглянул ни за что, ведь я не такой идеальный, не богатый, не гений, не обладаю огромной силой, и ты от этого бесишься, вымещая на мне злость за то, что тебе досталась такая непримечательная пара. Был бы выбор, ты бы убил меня сам, как Том своего альфу, найдя кого получше, — выбрасывал обидные слова юноша, выливая всю боль со своей души, высказывая все терзавшие его так давно чудовищные мысли. — Ты ограничиваешь моё общение со всеми, даже с моей единственной родственницей — тётей, ревностно прячешь ото всех, можешь избить, изнасиловать, исполосовать когтями, постоянно давишь на мои чувства к тебе, апеллируя тем, что никто другой не будет так больше любить, можешь сбросить с крыши или чуть не убить в автомобильной катастрофе, постоянно доводишь, типа, чтобы вывести меня на реальные эмоции, вменяешь мне чувство вины, безустанно мне лжёшь, ревнуешь ко всем, ломаешь мою психику. Ты агрессор, а я твоя жертва. Тони никак не реагирует, лишь внимательно слушает, тяжело дыша, так и не поднимая головы. — Я ненавижу тебя, ты монстр! — буквально добивает мужчину Питер. И раздаётся пронзительный крик, хотя скорее даже вой, вой замученного загнанного животного. Старк поднимает голову, и Питер видит на его лице слёзы. Он ревёт как ребёнок, неудержимо и горько. — Твою мать! — ругается рядом в шоке Иезекииль. А Мандарин злобно хохочет, торжествуя, что его противник сейчас рыдает от боли, ведь Тони Старк никогда не плачет, потому что ему на всё всегда класть, ведь он выше того, чтобы показывать человеческие эмоции, показывать свои слабости, потому что он считает себя Богом и совершенным существом. Но, тем не менее, сейчас он рыдает, как не в себе, стоя на коленях — поверженный герой, жертва своих же непомерных агрессии и эгоизма. И Питер чувствует всю его внутреннюю раздирающую боль, потому что юноша попал своими словами прямо в яблочко, в десятку, надавил на кровоточащую рану, нашёл ахиллесову пяту. — Я разрешаю, — тихо говорит мужчина, смотря на юношу заплаканными глазами. — Но убей лучше меня. Если попадёшь в голову, то я не смогу сейчас выжить. А ты будешь жить. Без меня, как и мечтаешь. — Да? Ты умрёшь, а я останусь тут с ними? — спрашивает жёстко Питер. — Чтобы меня всё равно изнасиловали? Чтобы я жил в чужой стае, ещё на большей привязи, чем с тобой? — Ни за что! — вдруг говорит резко Старк. — Я создан лишь для того, чтобы тебя защищать, это моё единственное предназначение. Мужчина поднимается на ноги, смотря твёрдо и решительно. Его раны затягиваются очень быстро, он закрывает глаза на пару мгновений, а когда снова их открывает, то Питер видит, что его зрачки стали ярко-красными и светятся в темноте, пока ещё слабо, но это свечение с каждым мгновением становится всё ярче. Тони сжимает кулаки, смотрит пронзительно, не моргая, только в глаза юноше, не отводя взгляд ни на секунду. Паркер опускает пистолет, потому что он сделал это — заставил мужчину переродиться, как приказывал Старк из будущего. — Стая! Мобилизация, все быстро ко мне! — закричал Мандарин, почувствовав, что запахло жаренным. А Стейн закинул голову и нервно, надломано захохотал. Он резко достаёт ещё один пистолет, прикладывает к виску и стреляет. Горячая кровь окропила Питера с головы до ног — на губах горит тяжёлый вкус железа. Паркер в ужасе смотрит на труп и понимает, что ещё немного, и он бы так же валялся на земле — изломанный и мёртвый. Огромная лужа крови растекается по земле, но быстро впитывается, будто природа забирает предложенный ей дар смерти, чтобы дальше дарить жизнь. Старк криво ухмыляется, глядя на мертвеца. Паркер видит, как тот принюхивается к запаху крови, чувствует, как альфа заводится от этого аромата, как азарт охоты снова просыпается в нём. И так странно ощущать мысли другого человека в своей голове, будто вы единое нерушимое целое, и даже кровь чужого альфы, текущая в жилах, не может препятствовать этой связи. И Питер замечает на горизонте целую армию — неистовую и подчинённую лишь одному. Он чувствует отголоски единения, призыв к драке за высшего альфу, но его связь со Старком намного сильнее — она давит любые порывы подчиниться чужой стае. Паркер не понимает, когда и как Мандарин успел обратить столько людей. Тони поворачивается спиной к юноше, припадая к земле, нервно рыча, снова загораживая его от всей опасности. — Что, Старк, не ожидал, что столько людей будут тебя ненавидеть? — хохочет Мандарин — его глаза злобно блестят в скудном лунном свете, длинные волосы развеваются на ветру. Питер чувствует холодную ярость Тони — она была направлена не на ненависть к врагу, не на лелеяние ущемлённого эго, нет, этот гнев был брошен на его защиту, будто в голове одна установка — спасти любой ценой. Спасти не по зову инстинктов, а по зову чувств, потому что Старк любит, он ощущает всем своим естеством эту любовь — сильную, ничему не подвластную. Это как мать любит своё дитя, закрывая его от грабителя, как мужчина спасает свою любимую женщину из пожара, ценой своей жизни. Паркер изумлённо смотрит на мужчину, потому что тот не врал, когда признавался в своей любви, что он действительно умеет чувствовать, а не жить голыми инстинктами, замещая ими пустоту в душе. И Старк бросается вперёд на целую армию, бросается неистово, отчаянно, его броня теперь светится красным светом, как и глаза. Враги тоже кидаются в ответ — целый поток ярости и гнева, который полностью подчинён и предан Мандарину. А сам Мандарин не остаётся в долгу и нападает на Питера, пытаясь достать его когтями и клыками, но будто натыкается о невидимый барьер в воздухе около юноши, ударяется об него со всего размаху и падает. Юноша с изумлением осматривается и видит в воздухе красные всполохи энергии — он действительно окружён барьером. Паркер снова смотрит на поле битвы, видит, как Старк проламывает целые ряды злобных обращённых, будто стремится в самую середину этой бесчисленной армии. — Ты маленькая глупая шавка, раз позволяешь с собой всё это делать! — рычит Мандарин, тщетно бросаясь раз за разом на барьер. — Да пошёл ты! — злится тоже Питер, поднимает пистолет и стреляет чётким выстрелом в голову врагу. Юноша понимает, что не убьёт высшего альфу одним выстрелом, но тот хоть ненадолго заткнётся. — Он сдохнет, потому что не сможет победить мою бесчисленную стаю, и тогда ты станешь уже моей сукой! Вот я смогу тебя правильно воспитать, — поднимается снова Мандарин, злобно посмеиваясь. — Заткнись же! — снова стреляет Паркер. Их перепалку прервало то, что Старк, наконец-то, достиг середины армии, невысоко взлетел и завис. Питер почувствовал такой приток силы, такой приступ ярости, что самому захотелось кого-нибудь задушить в неистовом праведном гневе. И главное — непоколебимое желание защитить любой ценой под властью не только инстинктов, но и чувств. В этот момент раздаётся вспышка невиданной силы, которая разрастается в стороны огромной огненной волной, буквально испепеляя всё на своём пути, поглощая полностью поток обращённых, замирая в нескольких метрах от юноши и Мандарина. От яркого света и жары начинают слезиться глаза, но отвести взгляд от этого поистине ужасного и одновременно прекрасного зрелища было нельзя — не каждому человеку удастся такое увидеть в своей жизни. — Противящийся и превозносящийся выше всего, называемого Богом или святынею, так что в храме Божием сядет он, как Бог, выдавая себя за Бога. — пробормотал Питер, почему-то вспоминая строки из Библии про приход на Землю Зверя. Волна резко схлынула, расползаясь чёрным густым дымом в стороны. И как юноша и думал — на месте армии осталась лишь груда пепла, а земля была вокруг на километры выжжена дотла. Он всё сделал правильно — теперь Старк имеет высшую форму силы, если это, конечно, последняя форма, в чём Питер после всех этих перерождений не очень уверен. Мандарин стоял рядом ни живой ни мертвый, с ужасом взирая на то, что осталось от его великой стаи — он будто сразу сдулся, побледнел и постарел на пару десятков лет, да, вон даже седина стала проглядывать. Тони немедля полетел назад — от его брони исходил пар, настолько она была раскалена, но Старк этого будто и не замечал, эффектно приземлившись около них, ярко-светясь красным светом. — Что ты такое? — второй раз за вечер задаёт вопрос Мандарин. — Твоя смерть! — отвечает Тони. Его голос низкий, странный, тягучий, в нём будто можно увязнуть. Мужчина бросается на Мандарина, сваливая его на землю, хватает за длинные волосы, наматывает их на руку и тащит. Кажется, у Старка новый фетиш — таскать всех за волосы. — Я сегодня добрый, поэтому позволю тебе сдохнуть вместе со своей стаей, как и подобает приличному альфе, — кидает Мандарина в груду пепла. — Чувствуешь, они все мертвы, потому что ты не смог защитить свою стаю, ты никчёмный альфа — обратил, а не оберегал. Мандарин явно не согласен с этим заявлением, поэтому предпринимает попытку улизнуть, но получилось у него отбежать недалеко, потому что Старк снова хватает его волосы и с размаху ударяет о землю. — Ну же, хоть умри как не трус! — рычит Тони. — Неужели тебе всё равно, что я убил твою стаю? — Будет кто-то сильнее тебя, Старк, пусть это буду не я, но ты сдохнешь, рано или поздно, — злобно выплёвывает Мандарин. — Какой раз мне это уже говорят? Дай подумать, раз пятидесятый, — протягивает с сарказмом Тони, снова с размахом ударяя врага о землю — в жестком издевательстве над поверженными недругами Старку могут позавидовать многие маньяки. — Сдохнешь, как и твоя сука, — рычит Мандарин, надломано смеясь. Зря он это сказал, потому что Питер снова почувствовал вспышку неконтролируемой ярости, поэтому решил отвернуться, чтобы не видеть того, что сделает его альфа с врагом — хватит трэша на сегодня. Судя по мерзким звукам, надо было ещё и уши зажать. Запах крови будоражит и сладко щекочет ноздри, распаляя жажду, и юноша страшится этого, потому что это не его чувства, а Старка. Он буквально ощущает вкус крови и дикий звериный голод. Паркер зажимает уши и закрывает глаза, чтобы хоть немного притупить эти мерзкие ощущения. Хочется закричать или убежать, но он лишь стоит как вкопанный на месте, не выпуская пистолет из рук с крепко зажатыми глазами, так и отвернувшись. Когда с Мандарином было покончено, как Питер надеялся, уже точно навсегда, то он понял, что сейчас ему несдобровать за то, что довёл мужчину. Он слышит, как тот медленно подходит. Шаг. Старк — агрессор. Шаг. Старк — моральное чудовище, которое любит калечить. Шаг. Старк — монстр, который обожает манипулировать людьми. Шаг. Но Питер безумно его любит. Шаг. Питер предан до конца своих дней. Шаг. Питер навсегда привязан к нему и позволит всё, что угодно. Тони подошёл к нему очень близко и замер. Юноша чувствует тяжёлый запах крови, горячее дыхание и мрачную решительность мужчины. Паркер по-прежнему стоит с закрытыми глазами, молчит и дрожит от страха. Старк берёт его руку с пистолетом, крепко сжимает, и Питер от удивления распахивает глаза. Он близко, безумно близко, смотрит пристально, не злобно, лишь решительно. Питер не может прочесть его чувства, поэтому продолжает дрожать и ждать вердикта. Неожиданно Тони тянет его руку с пистолетом и уверенно подставляет дуло к своему подбородку. — Что ты… — бормочет юноша. — Если так хочешь избавиться от меня, то убей, не медли, я клянусь, что остановлю процесс регенерации и умру, — говорит твёрдо Старк. — Что? — пытается убрать руку Паркер, смотря с ужасом в глаза мужчины — радужка красная, но больше не светится так ярко. — Если ты этого не сделаешь сейчас, то я всё равно не отстану от тебя, никуда не сбежишь — достану из-под земли, ты же знаешь. И буду любить ещё страшнее, как хищник, потому что ты знал, на что шёл, и с радостью согласился. — Ты сваливаешь опять на меня вину за то, что ты такой, да? Типичное поведение агрессора, — начинает заводиться Питер, потому что Старк даже вида не делает, что хочет как-то исправиться. — Я говорил тебе, что я такой! Я предупреждал тебя, что если повяжу, то никогда не отпущу больше! Я предупреждал, что я монстр! А для тебя это была лишь детская игра, судя по твоему поведению, — рычит Тони. — Ха, благодаря моему поведению ты стал настолько сильным, прояви хоть капельку благодарности, — выцедил Питер. — О, ты ещё ощутишь всю мою благодарность, обещаю, — в глубине этих глаз зажглось призывное пламя, которому так хотелось покориться. — Ты мог меня попросить подождать, оценить моё поведение, готов ли ты к таким отношениям, готов ли ты к такой любви, но нет, ты попросил вязки, значит, готов был отдать свою жизнь в мои руки! — продолжил, уже повысив голос мужчина. — Да, чёрт возьми, я бы и сейчас это сделал, я и сейчас бы лёг под тебя, будь у меня выбор! — заорал Паркер прямо в лицо Старку. — Почему ты даже не хочешь ко мне прислушаться, хоть немного понять меня? И Мандарин сказал, что после обращения я снова чист! — Да? Верь-верь дальше посторонним, Питер, как ты любишь это делать. Ты навсегда мною повязан, и ты чувствуешь эту связь, хрена с два ты чист! А что ещё сказать — Старк прав. Их связь прочна, как никогда, несмотря на кровь другого альфы. — Решайся, или ты убиваешь меня сейчас и забываешь это всё, как страшный сон, всё моё состояние по-прежнему твоё, живёшь на все эти деньги дальше так, как хочешь ты, или подчиняешься мне, так как я хочу, соглашаешься на мою любовь в любых проявлениях и больше не устраиваешь сцен. Так и быть, я постараюсь быть помягче, а ты будешь говорить мне сразу, чем недоволен, а не бегать от меня по всяким левым гадалкам, сжигая дома, убивая людей, и, может быть, я немного приглушу в чём-то свои порывы. Может быть, но не обещаю. Мы будем работать над отношениями, но работать надо двоим, и говорить всё, что терзает, не копить эту ярость, чтобы не было таких вот истерик и нервных срывов в итоге. Ты довел даже меня! — Ты ёбаный манипулятор! — рычит в ярости Питер. — Да, я — ёбаный манипулятор. И ты тоже. И Паркер думает, что к чёрту это всё! Может быть, действительно пристрелить Старка и жить нормально дальше? Тони чувствует его настрой, поэтому грустно улыбается, но всё так же непоколебимо держит пистолет. — Или стреляй, или отдайся полностью, — говорит мужчина. Голова идёт кругом от эмоций, руки дрожат, запах опасного хищника будоражит кровь, и этот зверь стоит покорно под дулом пистолета, готовый отдать свою жизнь в угоду желаниям пары, потому что эта пара хочет его смерти. Или не хочет? — Питер, решайся! — рычит мужчина. И, конечно же, юноша опускает пистолет. А как иначе? — Неужели ты думал, что я способен тебя убить? — дрожит голос Паркера, но руки уверенно разряжают пистолет и откидывают его в сторону. — Почему нет? Ты готов был убить себя, но ты знал, что я сгину следом. Кстати, твой второй Старк нагнал тебе. — Чего это вдруг? Он ведь мне и сказал вывести тебя, чтобы ты переродился, — удивляется Питер. — Что? Ты устроил мне эту встряску по приказу чужака? — снова начал заводиться мужчина. — Он не чужак, он и есть ты, и в отличие от тебя, он хотя бы жалеет, — говорит горько юноша. — А ещё врёт, потому что сказал, что ты мёртв. Ты не забыл, что если ты умрёшь, то погибаю и я? — спрашивает мужчина, складывая руки на груди, глядя с вызовом. Ведь и правда, почему тот второй Старк из будущего жив? — Ты уверен, что умрёшь, если я погибну? С чего ты это вообще взял? — спрашивает юноша. — И почему я не умру, если тебя не станет? — Потому что я уже видел такое, — отвечает Тони, смотря куда-то вдаль, будто что-то вспоминая. — А омега выживает. — В чём логика? — пожимает плечами юноша. Хотя, какой смысл вообще искать логику в этом всём? Кажется, она мучительно сдохла ещё в самом начале этих отношений. — Не знаю, может быть, это защитный механизм какой-то. Я не занимался пока этими исследованиями. Питер вымучено вздыхает, думает, что же теперь будет. Мужчина замечает настроение юноши, поэтому берёт его подбородок в свою руку, притягивает ближе, смотрит внимательно. — Я не отдам тебя ему, — говорит он. — Если ещё раз заявится из своего будущего, то вернётся он обратно по частям, сложенный в коробку. Ты думаешь, что с ним будет лучше? Нет, он — тот же я, ты лишь поменяешь шило на мыло. — Я ничего уже не думаю, — честно ответил Паркер, почесав растерянно затылок, пытаясь отвернуться. — Ты только мой, — очень тихо и вкрадчиво произносит мужчина, снова поворачивая голову юноши к себе. — И впредь не смей сомневаться в моей любви. Адреналин, норадреналин, кортизол. Кровь кипит от испуга, потому что Питер понимает, что снова отдал себя в руки собственнику и агрессору. Дофамин, серотонин, окситоцин, вазопрессин. Но сильная привязанность заставляет надеяться и верить, что всё ещё можно исправить, в конце концов, Старк, худо-бедно, пообещал сдерживать себя и поработать над отношениями. — Идём, тебя надо переобратить, не могу уже чувствовать этот мерзкий запах чужой крови, — говорит Тони, отпуская юношу. — А так можно? — удивляется Питер. — Если захотеть, то можно всё, — отвечает бесхитростно мужчина, облачаясь снова в броню. — Башня же разрушена. — Ничего страшного, я могу хоть сотню таких башен построить, и даже личный Диснейленд тебе. — О, я бы не отказался, — хмыкает юноша. Мужчина приобнимает Питера и взлетает. Сверху поле битвы с огромным выжженным ровным кругом выглядело поистине ошеломляюще. Ветер потихоньку разносил пепел в разные стороны, и даже поверить трудно, что когда-то это были люди. «Всё, что ты любил когда-то, ветром унесёт» Они прилетели в тот самый загородный дом, где Питер жил последние месяцы своей жизни, и Старк сказал ему идти сразу же в свою комнату и ждать его. Паркер пожал плечами, но согласился. Он не стал включать верхний свет, лишь пару напольных ламп, лёг на кровать и уставился в потолок, по которому гуляли скрюченные тени, отбрасываемые деревьями за окном. Тони не было долго, кажется, он куда-то улетел, а Питер, ожидая его, даже немного задремал. Проснулся он от громкого удара двери по стене, и даже сначала не понял, где он и что он тут делает, только увидел Старка в дверном проёме, сверкающего красными дикими глазами, с растрёпанными волосами и с ножом в руке. Довольно жуткая картина, надо сказать. — Ты меня расчленить решил? — поморщился юноша. — Нет, это мне надо для капельницы, — спокойно ответил Старк. — Никак не могу найти ножницы. Мужчина что-то начал мастерить около кровати, а Питер снова стал задумчиво наблюдать за тенями на потолке. — Мне будет больно? — спросил юноша. — Нет, я введу тебя в наркоз. Протягивай лапу, паучок. Паркер повиновался, уверено давая руку. Укол иглой, и холодное лекарство начинает вливаться в вену. Голова снова уже так привычно кружится перед медикаментозным сном и последнее, что он видит — как Тони задирает рукав своей рубашки, вводя иглу себе в вену тоже. Вдох. Пауза и медленный выдох. Лёгкие наполняются призывным горьковатым ароматом, который так хочется ощутить ещё сильнее, ещё глубже, пропитаться им насквозь. Вдох. Он открывает глаза, смотрит на свои руки и видит те самые мистические чёрные письмена на белой коже. Выдох. В теле небывалая лёгкость и сила. Но почему-то холодно, безумно холодно, хочется прижаться к чему-нибудь горячему, чтобы унять этот озноб. — Холодно, — говорит Питер. — Ничего страшного, так должно быть, — говорит рядом Тони. Этот голос отдаётся такой сладкой дрожью во всём теле, потому что это альфа — его альфа. Паркер поворачивает голову в сторону мужчины. Старк сидит рядом и смотрит внимательно, пристально разглядывая каждую деталь, принюхивается, чуть наклонившись. Его лицо кажется ещё более привлекательным, чем до этого обращения, а запах безумно кружит голову и пьянит пуще самого крепкого алкоголя. Юноша тянет руку к своему альфе, желает, наконец-то, ощутить его. Тони понимает сигнал и берёт его ледяную ладонь в свою, и Питер облегчённо выдыхает, чувствуя такое живительное тепло. Мужчина приподнимается и медленно наклоняется к нему, начинает обнюхивать — сначала шею, потом грудь, живот. Снова поднимается вверх, смотрит в глаза и пару раз лижет его лицо. Паркер от неожиданности охает. Старк прижимается всем телом, тяжело придавливает, лижет шею, уже утробно урча. И Питер понимает, что тот признает его своим — частью стаи. Юноша забирается руками под рубашку мужчины, наслаждаясь этим пылающем под ладонями телом, наконец-то отогреваясь в объятиях. — Ты самое прекрасное моё творение, — горячо выдыхает в шею Тони. И эта похвала безумно нравится Паркеру, этот восхищённый тон мужчины возбуждает. Питер сильнее прижимается, они, наконец-то, целуются, глубоко и чувственно, не могут друг от друга оторваться. Поцелуй из нежного быстро превращается в бешеный, они уже скорее кусаются, слизывая кровь. Юноша хочет, просто до ломоты хочет своего партнёра, до дрожи мечтает полностью почувствовать истинного альфу, судя по тому, как сейчас тело бурно и отзывчиво реагирует — это будет просто невероятно. Питер нетерпеливо пытается стянуть с мужчины джинсы, чувствуя, как тот уже возбуждён, как сильный яркий запах выбивает из головы все путные мысли, превращая юношу в ведомого хотящего зверя. — Нет! — вдруг вырывается Старк и отпрыгивает чуть ли не в конец комнаты. Резкий холод снова заставляет тело дрожать в ознобе — будто ты мокрый вышел под холодный ветер. — Тони, что такое? — не понимает Питер. — Нельзя, — хрипит тот. — С чего это вдруг? — поражается юноша. — Надо дождаться твоей первой течки, — отвечает Старк, пытаясь выровнять дыхание. — У меня же уже было, — непонимающе хмурится Паркер. — Нет, это были ложные, надо дождаться настоящей после обращения, чтобы наши циклы выровнялись и совпали. — О, прекрасно, — недовольно бурчит юноша. Ему было обидно, горько, потому что хотелось здесь и сейчас. — Не бойся, долго ждать не придётся, — пытается успокоить мужчина. — Да с чего так холодно-то? — ругается раздосадованно юноша, пытаясь на себя натянуть одеяло. — Это для того, чтобы ты шёл на моё тепло. — Господи, ну и бред! Какие-то дурацкие и глупые законы! Питер, наконец-то, натягивает на себя одеяло, сворачиваясь клубочком, чтобы хоть немного согреться. — Ну, не расстраивайся, я правда тебя очень хочу, но нельзя, таковы правила, иначе всё может сбиться, — подходит Тони и успокаивающе гладит по голове. — Мы должны пройти все этапы перед течкой вместе, чтобы связь ещё укрепилась. — И что? Мне теперь ждать от течки до течки? — Нет, надо дождаться только первой, а дальше всё будет нормально. — И что за этапы? — Сначала я должен за тобой ухаживать, мы должны как бы притираться друг к другу, потом ты начнёшь запасать силы и набирать массу, потому что во время гона ничего не сможешь есть, и только потом уже начнётся сама течка, — Старк лёг рядом, обнимая юношу сквозь одеяло, и это немного уняло дрожь. — Мы уже столько притирались, сколько можно? — всё ещё злится парень. — Я ничего не могу поделать, так надо. Я понимаю твоё раздражение, но скоро гормональный фон выровняется и тебе станет легче. Питер вздохнул, но кивнул. Раз надо так надо, это ещё не самая худшая беда из всех, которая могла произойти. — Надо отдохнуть, и тебе, и мне, — говорит мужчина. — Ты должен набираться сил, потому что обращение забирает очень много ресурсов, особенно двойное. Засыпай. От слов мужчины глаза сами закрываются, и Питер понимает, что альфа снова использует силу подчинения, только очень мягко, скорее, подталкивая, а не навязывая. Старк осторожно целует юношу в загривок, прижимая сильнее, но одеяла не убирает, наверное, чтобы не сорваться. Ему снится странный сон — он сидит на краю высотного дома в Нью-Йорке, в руках у него бутерброд, рядом рюкзак, а сам он одет в костюм Человека-паука. На горизонте пылающий закат. И юноша понимает, что это тот самый момент перед той злосчастной аварией. — Питер? — зовёт его голос Старка. Паркер оборачивается — Тони стоит совсем рядом, его глаза отливают янтарём в этом багровом умирающем свете. — Тони? Что ты тут делаешь? — хмурится Питер. — Пришёл за тобой. Я обещал тебя забрать, я исполняю своё обещание. — Куда забрать? Что там? В том мире? — спрашивает юноша. — Одиноко, — кратко отвечает мужчина. — Там хорошо? — Слишком пусто. Его надо отстроить заново, — туманно говорит Старк. — Там был апокалипсис? — догадывается юноша. — Да, я его устроил, — Тони подходит и садится рядом. Бутерброд вываливается из рук юноши и летит вниз. — Что? Почему? — спрашивает Паркер. — Твоя смерть свела меня с ума, — говорит он. — Только недавно я очнулся и понял, что я натворил. — Как ты выжил без меня? — спрашивает изумлённо Питер. — Когда-нибудь я тебе расскажу, но не сейчас. Скажем так, мне было, ради кого жить, — отвечает тот снова загадками. — Я не хочу больше идти, — качает головой юноша. Наступила неловкая пауза. — Что? Ты просил тебя забрать! — резко говорит мужчина. — Как хотел, так и передумал, — твёрдо отвечает юноша. Его безумно напугал рассказ про конец света, который устроил Старк. Мужчина злобно смотрит на него, начиная тихо рычать. — Нельзя просто так передумать! — кричит он. И Питер видит, как его лицо из красивого быстро прекращается в хищное и отталкивающее, как остро и страшно блестят клыки в этом багровом свете. — Ты готов меня отобрать у себя же прошлого? — спрашивает юноша, пытаясь немного отодвинуться. — Я и не на такое готов, чтобы тебя вернуть! — рычит тот. — Нет, хватит, я не согласен идти, — качает головой Паркер. — Да мне плевать на твоё согласие, я всё равно заберу тебя! — продолжает низко рычать Тони. Его лицо теперь очень странное — мертвенно-бледное, пронизанное сетью вен, а рот намного шире обычного человеческого, обнажающий ряды острых клыков. — Ты только мой, — продолжает рычать тот на раскатистых низкий нотах, и от этого голоса внутренности будто вибрируют. Неужели годы одинокого скитания превратили Старка в такое чудовище? — Скоро встретимся! — говорит он, хватая юношу за шкирку, и скидывает с крыши. Питер летит вниз мучительно долго, громко крича, и безумно боится, что его сзади догонит и схватит эта страшная тварь. Он открывает глаза, будто упал с крыши сразу в кровать, подскакивает, быстро дышит и кричит от ужаса. Через пару мгновений появляется перепуганный Старк, и Паркер безумно рад, что тот в своём обычном человеческом обличии. — Что с тобой? Приснился плохой сон? — спрашивает мужчина, прижимая к себе, пытаясь успокоить. — Он снова приходил, только ко мне в сон, он такой… — задыхается юноша, потому что для слов катастрофически не хватает воздуха. — Он такой страшный. Он сказал, что уничтожил мир. Он заберёт меня. Заберёт туда! — Тихо, никто тебя не заберёт у меня, я не позволю! — прижимает крепче испуганного юношу, гладя по его спине. — Он очень силён, он придёт за мной! — паникует Питер, буквально не зная, куда себя деть, куда спрятаться. — Пусть попробует, — угрожающе рычит мужчина. — И огребёт от меня божественных люлей. Питер постепенно успокаивается, выравнивает дыхание, мужчина не уходит, ждёт, укачивает юношу в своих объятиях. — Успокоился? — спрашивает мужчина, когда Питер перестал дрожать. — Вроде да, — отвечает Паркер. — Не бойся, ничего не бойся, я рядом и смогу тебя сберечь, — шепчет Тони. — Я хочу свой Диснейленд, ты обещал, — улыбается юноша. — Ха, я подарю тебе его на день рождения, — смеётся мужчина.🌑🌒🌓🌔🌕🌖🌗🌘🌑
Жизнь снова пошла своим чередом, хотя надо признать, что странным чередом. Старк разрешил выходить ему из дома, поэтому Питер часто выбирался погулять с Нэдом — старались выходить ближе к вечеру, чтобы их меньше узнавали, и они не светились перед назойливыми камерами вездесущих журналистов. А ещё Тони разрешил юноше снова надеть костюм паука и потихоньку заниматься геройской деятельностью. Хотя разрешил — слишком громко сказано, потому что на эту просьбу Старк так скривился, что Паркеру казалось, что он сейчас снова на него разорётся, но тот пару раз глубоко вздохнул, усмиряя свой гнев, и дал добро, с условием, что Питер по-прежнему не будет лезть в серьёзные передряги. А больше ничего ему и не надо было. Пробежки по крышам, полёт между домами на паутине — это всё давало такое важное ощущение свободы, будто он что-то действительно значит и не сидит без дела. А ещё экстремис — это действительно классная штука, потому что его сила и выносливость возросли в несколько раз. Это было очень важно — совмещать геройскую деятельность и усиленную учёбу было трудно, но Питер старался, чтобы не подвести Старка. И ещё надо было куда-то деть свою сексуальную энергию, потому что Тони по-прежнему не подпускал его к себе, отчего юноша очень бесился, действительно не понимая этого правила и эту логику. Хотя, кажется, он уже упоминал, что логика уже давно скончалась в его жизни? Как это ни странно, он очень хорошо подружился с Наташей и попросил у неё помощи, чтобы она помогла ему выбрать тактику общения с мужчиной, ведь именно женщина и натолкнула его на истинную сущность Старка. Одним вечером Тони не выдержал и пришёл в их компанию, злобно сверкая глазами и ругаясь, потому что они задолбали его обсуждать, и что он всё слышит. Питер тогда безумно смутился и покраснел, поняв, что мужчина слышал все его подозрения и сомнения. — А ты не подслушивай! — спокойно ответила Наташа. — У меня слишком чуткий слух, болтайте хотя бы вне дома! — Купи беруши. — Заведи себе мужика, чтобы моему мозги не пудрить! — Ой, нет, вы меня достали, — хохотнула женщина. — Тебе подогнать побогаче? У меня есть парочка знакомых. — Из твоих бывших любовников? — Конечно, я друзьям только проверенных людей советую, — не остался в долгу Старк. — Надо бы подумать, хотя если я сейчас перечислю всех твоих любовниц и любовников, то ты будешь обязан купить Питеру в подарок самую дорогую тачку на свете, хотя нет, даже две, чтобы загладить свою вину. — Я и так ему куплю всё, что угодно, если попросит, — рыкнул мужчина, развернулся и ушёл. — И как ты с ним живёшь? — закатила глаза женщина. — Ты же с ним тоже жила, — удивился юноша. — Ну, тогда он был не таким диким, — усмехнулась Наташа. — И то достал до чёртиков. Подозрения вызывал лишь Капитан своим странным поведением. Когда Питер впервые увидел его после обращения и хотел радостно поздороваться, то Стив, как заметил юношу, странно скривился, застыл, а потом буквально убежал прочь, что-то буркнув. — Что это с ним? — удивилась Наташа. Старк лишь подозрительно посмотрел ему вслед, но промолчал. С того дня Роджерс всячески избегал Паркера, обходя его стороной и не говоря ни слова, не подходя ближе, чем на 10 метров. Питер видел, что Тони что-то знает, но тот отмалчивался, говоря, что всё нормально, и у Капитана просто сложный период. Да, ссор с мужчиной стало намного меньше, хоть тот иногда и включал режим собственника, но Питер всегда шёл на попятную, лишний раз не беся Старка, пережидая, давая ему остыть. С момента обращения прошёл месяц, и Питер стал чувствовать странный жуткий голод — хотелось буквально смести за раз весь холодильник, а потом лежать и не вставать. А ещё заметил, что если он выходил на улицу, то все мужчины пялились ему вслед, иногда делая странные попытки познакомиться, в последний раз его даже пытались поймать, и Паркер быстренько ретировался прочь, пребывая в глубоком шоке от произошедшего. Старк на это лишь смеялся, говоря, что близится время течки, поэтому окружающих начинают сводить с ума его гормоны, даже обычных людей. Но радовало, что Тони в этот период стал намного мягче и добрее, сам кормил, чуть ли не ворковал вокруг него, всячески обхаживая. В один из зимних холодных вечеров, когда за окном мягко падал снег, Старк уехал по каким-то очень важным делам, хоть и не хотел, а Питер сидел на кухне и пил горячий чай, пытаясь согреться, кто-то постучался во входную дверь. Охрана молчала, как и паучье чутье, значит, это был кто-то знакомый и не представляющий опасности. Странно, что постучались, потому что если бы юноша был не на кухне, то даже и не заметил бы, обычно все звонили. Паркер пожал плечами, поднялся, немного кривясь, потому что в последние дни живот странно болел, а ещё совершенно пропал зверский аппетит, и он почти ничего не ел. Юноша ещё раз скривился, но пошёл открывать дверь. На пороге стоял Капитан весь в снегу и серьёзно смотрел, поджав губы. — О, Стив, привет, — поздоровался Питер, улыбаясь. Роджерс молчал и не двигался, продолжая как-то напряжённо смотреть. — Эй, что-то не так? — нахмурился уже юноша. — Старк не дома? — спросил мужчина тихо, так и не поздоровавшись. — Неа, по делам уехал, — хмыкнул юноша. На самом деле, поведение Роджерса его немного пугало, он ещё не видел его таким. — А когда вернётся? — Без понятия, — ответил Паркер. Капитан ещё больше нахмурился, стоя истуканом. — Ладно, я скажу ему, когда он вернётся, — начал закрывать дверь Питер. Но дверь остановила рука Стива, снова её открывая. — Кэп, ты меня пугаешь, — признался юноша. Роджерс лишь сильнее дёрнул дверь, бесцеремонно открывая её до конца. А потом нагло зашёл в дом, нависая над Питером. А вот это уже юноше ужасно не нравилось. Паучье чутьё забило тревогу, сковывая виски, и юноша, повинуясь ему, тут же отскакивает, и не зря, потому что Капитан в этот момент кинулся на него и попытался схватить. — Что за херня?! — заорал Паркер. Стив твёрдо пошёл на него с тем же каменным выражением лица, и Питер от ужаса стал медленно пятиться. Капитан снова предпринял попытку схватить его, но Питер отскочил и заполз на потолок, настороженно смотря оттуда, понимая, что Стив вряд ли туда заберётся. Они так и пялились напряжённо друг на друга уже минут десять. Но внезапно голова сильно закружилась, а живот свело спазмами так, что он чуть не свалился вниз. И Паркер догадался, что с ним происходит в данный момент — безумно невовремя, впрочем, ничего нового. Роджерс встал прямо внизу него и пристально смотрел, доставая со спины щит. Он что, хочет сшибить его этим чёртовым щитом? Питер оказался прав, потому что мужчина замахнулся. Юноша среагировал мгновенно, быстро отползая, но опасная железка вонзается в потолок практически рядом с его головой, и Паркер орёт, глядя на щит, который его чуть не обезглавил. Новый приступ спазмов прокатывается по всему телу, делая конечности ватными. Питер не удерживается и падает вниз, практически под ноги Роджерсу. Тот тут же хватает его за футболку и поднимает к своему лицу. Его ноздри расширяются и он глубоко втягивает воздух, и юноша слышит, как в груди мужчины зарождается рык. — Капитан, очнись, не делай этого! — кричит Питер, пытаясь вырваться. В этот момент сильная вибрация сотрясает дом, и все стёкла в окнах лопаются, рассыпаясь с мелодичным звоном. Юноша, наконец-то, чувствует запах Старка, облегчённо выдыхая. — Отошёл от него! — рычит сзади мужчина. Питер оборачивается, чтобы пожаловаться тому, что он слишком долго шёл, но замирает в шоке, потому что это хоть и был Тони, но другой — из будущего. — Я же обещал прийти, — усмехается неприятно тот — лицо снова изменяется, превращаясь в ту жуткую рожу из сна. — Ты кто такой? — спрашивает в шоке Капитан, чем пользуется юноша и вырывается, падая на пол. Потолок разламывается с громким треском, и уже настоящий Старк приземляется рядом. Получается, что Питер лежит на полу в середине круга из трёх альф, которые злобно переглядываются и агрессивно рычат. И юноша чувствует, как влажно и горячо становится между ног, как сладко сводит низ живота, как бешеное желание захватывает целиком. Мужчины тут же переводят взгляд на него, принюхиваясь. Паркер понял, насколько сильно он попал. Громогласный многоголосный рык, и альфы бросаются друг на друга прямо над Питером.AMATORY — Унесенные пеплом