1
Профессор Снейп открыл глаза. - Вы очнулись! – голос задохнулся от радости, пальцы мужчины сжала маленькая ладонь. Девичий силуэт виднелся на фоне серого квадрата окна. Маленький палец коснулся его губ. – Молчите! Вам нельзя разговаривать и вставать. Пожалуйста, сэр. Тревога проникла в голос, и Северус Снейп легонько сжал руку девушки. - "Да" – одно пожатие, "нет" – два, - кивнул силуэт… Хотите пить? Пожатие. Губ касается соломинка, и мужчина жадно пьёт прохладную воду с лимоном. - Я знаю, что вы всё слышали, но, возможно, сейчас дезориентированы. Повторить самое важное? Не бойтесь, я научилась быть краткой, - она невесело усмехнулась, и Снейп поспешил сжать пальцы. - Вы Северус Снейп, Мастер зельеварения, сейчас находитесь в больнице Святого Мунго. Из-за укуса Нагайны и коктейля зелий, что были в вашей крови, вы впали в магическую кому. Ваша магия всё ещё нестабильна. Вам нельзя колдовать, около вас нельзя колдовать… Это ненадолго, врачи дают хороший прогноз. Неделя-другая, - и магия восстановится. Мы победили, Гарри выжил, вас оправдали и наградили орденом Мерлина первой степени. Я не знаю всех подробностей, лучше пусть потом рассказывает Кингсли… Я… Мы… Девушка запнулась, рука напряглась, и она порывисто поднесла ладонь Снейпа к своему лицу. Мужчина ощутил мягкую кожу девичьего лица, затем его руку бережно уложили на кровать, нежные пальцы невесомо пробежались по его щеке, убирая прядь волос, замерли, и он услышал: - Надеюсь, вы когда-нибудь сможете меня простить. А затем в палату вошёл колдомедик, зажглись свечи, и Северус Снейп узнал свою ученицу, несносную Грейнджер, которая смотрела на него, хмуря брови, взглядом, полным горечи и утраты. Исхудавшая до синевы, с кругами под глазами, тусклыми, побеждёнными волосами, что виднелись из-под медицинской шапочки, и с непривычной мрачной складкой на лбу. - Я приду завтра, - сказала Грейнджер целителю, и вышла из палаты.2
Гермиона точно знала: как только профессор придёт в себя, он изгонит её из своей палаты, из своей жизни. Не простит своей беспомощности и унижения, как бы она ни старалась. Она знала об этом с самого начала. Но всё равно было больно. - Гермиона? – её потрясли за плечо. - Малфой, - тускло отозвалась она. – Он очнулся. Там целители. - А ты? - Приду завтра, - она неопределённо пожала плечами, не поднимая глаз. Драко молча прислонился к стене рядом с ней и стоял, пока целители не вышли из палаты. Он тоже всё понимал. От этого становилось проще дышать. Не легче, но хотя бы проще.3
- Здравствуйте, профессор Снейп. Гермиона шагнула в палату, подобравшись в ожидании любых неприятностей. Но профессор спал, поэтому она быстро выполнила ежедневную рутину, присела на табурет и взяла его руку в свою. Пальцы привычно стиснули ладонь, и девушка улыбнулась. - Спасибо, - прошептала она и осеклась, наткнувшись на гневный взгляд. Шея Мастера зельеварения напряглась, и Гермиона поспешила снова напомнить: - Нельзя разговаривать и колдовать! Она протянула блокнот, карандаш, а затем кивнула, прочитав текст: - Да, сэр. Я понимаю, сэр. Я не приду больше к вам, сэр. Но, если вы помните, в больнице есть и другие пациенты, поэтому не могу обещать, что вы меня здесь больше не увидите. Прощайте, сэр. Дверь тихо закрылась, а Снейп озадаченно сжал пальцы, пытаясь удержать тепло руки мисс Грейнджер. Ушла. Не спорила, не сверкала очами, не доказывала. Только складка между бровей стала отчётливей. Северус Снейп вновь чувствовал боль, тупую, саднящую. Она гнездилась в шее, которую разорвала змеюка, руке и пенисе, куда затолкали проклятые изобретения проклятых маглов. И это – добренькая Грейнджер! Враг обязан страдать, - вот негласный девиз гриффиндорцев. Сильные руки схватили его запястья. - Ты что творишь! – закричал знакомый гневный голос. – Сдохнуть решил? Только не после всего!.. Малфой осёкся, а Снейп откинулся на подушке. Волна ненависти, попытка выдернуть орудия пыток из тела и короткая борьба с крестником полностью вымотала зельевара. - Что ты творишь? – тихо повторил Малфой, и Снейп узнал второй голос, который слышал в забытьи. А первый? Куда, в таком случае, делся первый? Драко очень странно на него посмотрел и покачал головой: - Тебе нужно поправиться, а то без тебя там всё развалится… Да, именно развалится, точнее, доломается то, что и так развалилось. Ты бы видел, что они сотворили с замком, эти тупицы!.. Мы все теперь живём вместе – все шести- и семикурсники, родители учеников, авроры, министерские и ещё какие-то маги, которые то появляются, то исчезают. Большой зал превратился в огромное общежитие. Но это… это кажется… правильным. – Драко помолчал, собрался с мыслями и продолжил: - Работы много, но к сентябрю управимся. Снейп черкнул в блокноте «Работы много, а мисс Грейнджер отлынивает?», улыбаясь самой гнусной улыбочкой. Малфой вдруг вспыхнул и стиснул зубы, опуская глаза. - Мне пора, - прошипел он, и ушёл, не прощаясь. Снейп с удивлением понял, что Драко, Слизеринский принц, наследник рода Малфоев отреагировал, словно Поттер. Что же произошло, пока он валялся тут, прикованный к постели? Что? И где, чёрт возьми, тот голос, что отгонял боль?4
- Здравствуйте, профессор Снейп, – голос Гермионы Грейнджер был сух, но странно дружелюбен. – Знаю, я говорила, что принимаю ваше решение и не войду в эту палату, но вам придётся меня немного потерпеть: слишком мало свободных рук. Простите, вчера забыла сделать перевязку, сейчас всё исправим. Девушка быстро сняла бинты, нахмурилась, глядя на рану, затем вдруг наклонилась близко-близко, словно собиралась его поцеловать или укусить, - и несколько раз шумно втянула воздух. - Всё в порядке, рана чистая. Просто… сегодня она выглядит иначе, и я испугалась, что снова пошёл гной. Под негромкие объяснения девушка быстро обработала шею и наложила стерильную повязку. Молча, борясь с волнами гнева, Снейп наблюдал, как мисс Грейнджер омыла его, сменила больничную сорочку, перестелила постель, кликнув на помощь авроров, и замерла, нерешительно глядя на столик. - Будете бриться? – спросила она, беря его руку в свою. Снейп опешил, но потом вспомнил: одно пожатие – "да", два – "нет". Он пожал плечами, мол, какая разница, на что мисс Грейнджер дала ему зеркало. Мастер зелий удивлённо таращился на отражение. Он выглядел… нормально, как в почти спокойные годы между развоплощением Риддла до поступления Поттера в Хогвартс. Двухдневная щетина делала лицо неряшливым. Снейп поднял глаза на девушку. Она, нахмурившись, ждала его решения. Мужчина медлил. - Попросить Драко? – спросила Грейнджер, снова вкладывая ладонь в его пальцы. Двойное пожатие. - Хотите отпустить бороду? Смею заметить, она вам не идёт… Пальцы сжались, словно тиски, и радостная улыбка на миг осветила лицо девушки. - О, вы знаете. Через пять минут профессор Снейп был гладко выбрит.5
Драко пришёл только через три дня, в дверях столкнувшись с новым санитаром. В палате стоял запах полевого госпиталя, и первым делом Малфой распахнул окно. Обшарил палату, но так и не нашёл камешек-стопер. - Позже принесу, - наконец-то произнёс он, глядя на Снейпа. – Всех тяжёлых выписали, кого куда, и теперь ты снова под опекой Министерства. Нравится? Голос крестника был тихим и злым. - Она не придёт. Говорила что-то про обещание, глупая гриффиндорка… - Он снова взглянул на перекошенное лицо Снейпа. – Два вечера тренировала… Я ей слово дал, так что только попробуй здесь у меня загнуться, с того света достану! Он лежал и думал о Малфое, который говорит, словно грёбаный Поттер, о Поттере, который до сих пор так ни разу не притащился с никому не нужными извинениями и криками «Да вы герой, сэр!», о Грейнджер, которая… А что – которая? Что? Но больше всего он думал о голосе, что был его путеводной нитью, о запахах, о прикосновениях. - Вот, она просила вернуть, - Драко сунул в руку крестного склянку с мутным белым туманом, и Снейп задохнулся от боли и гнева. – Сказала, чтобы у тебя были, потому что, - голос Драко сделался писклявым, он явно передразнивал Грейнджер, но не зло, а забавляясь: - "Спокойный человек быстрее выздоравливает. Скажи, что их смотрел только Поттер, но никому ничего не рассказал". Снейп удивлённо вскинул бровь, а Драко ответил нормальным голосом: - Только во время боя наболтал лишнего, мол, ты всегда был верен Дамблдору, любил его мать, у тебя её патронус – лань… Сам его потом убьёшь, или Грейнджер сдать? Нет, пожалуй, Грейнджер – это слишком жестоко. Снейп уловил в словах крестника дружеское подтрунивание, и эхо боли коснулось зельевара. Слишком знакомое эхо.6
Грейнджер оказалась верна своему слову и больше не приходила. Зельевар жалел о своей вспышке, жалел, что вытребовал обещание не приходить. А ведь стоило пару секунд подумать, чтобы понять: выбора между болью и унижением на самом деле не существует. Это было очевидно для него, Снейпа, для Драко и любого Слизеринца. Но как это стало очевидно для Грейнджер, прямолинейной Гриффиндорки? Она больше не приходила, и Снейп, сам того не понимая, замкнулся, изводя себя мыслями, о чём наболтал Поттер, что связывает Грейнджер и Драко, что делать после выписки? Мыслей было слишком много, и все они были невыносимы.7
Снейп медленно облачился в привычные одежды, слой за слоем окутывая тело. Рутина помогала выстраивать барьеры: барьер окклюменции для самого себя, барьер высокомерия для других, чтобы не смели унижать его жалостью. Пусть лучше ненависть. Он знает, что с этим делать. - Готов? - спросил Драко, появляясь в дверях палаты. - Там тебя ждут Поттер, Кингсли и Минерва. Да, она разрешила всем… семикурсникам-второгодкам называть её по имени. И репортёры, куда же без них? Да, они прикроют от писак и толпы, подарят обывателям сенсацию и официальную версию Министерства, а потом сопроводят в замок. А потом? Потом он "случайно" найдёт Грейнджер и спросит, не нужна ли ей помощь с ТРИТОНами? План казался идеальным. И, как любой идеальный, он провалился. Девчонка. Успела. Сдать. Все. Свои. ТРИТОНы. На. Превосходно. Когда она сделала это? Когда?