Now or never

Из тесной гостиной комнатки Норы доносился веселый смех. Возможно, мистер Грейнджер, который после уговоров Гермионы остался вместе с женой погостить у семьи Уизли, рассказывал что-то маггловское Артуру, хотя Гарри сразу же отогнал эту мысль, ведь, судя по положению солнца, он должен был быть еще на работе. Возможно, подумал Гарри, женская компания обсуждала что-то из свежего выпуска Ведьмополитена или младшие устроили игру во взрыв-кусачки. — Дружище, не хочешь пообедать? Мама сделала пирог с патокой, — Гарри, который потерялся в своих мыслях, совсем не заметил, как на пороге их комнаты появился Рон. Он не хуже других замечал, что Гарри совсем редко спускается вниз, проводя почти все время в комнате. — Может чуть позже, — рассеяно ответил он, стараясь выдавить подобие улыбки. По лестнице кто-то спускался, и Гарри не составило труда узнать, что это Гермиона. За пару месяцев он уже безошибочно определял кто спускался или поднимался, даже если никто не говорил. Её пушистые волосы мелькнули в проеме, и она искренне улыбнулась, здороваясь с друзьями. Гарри был благодарен им, что они не общались пантомимами в его присутствии, а действовали открыто. Так и сейчас: Рон вышел из комнаты, спускаясь вниз, а Гермиона подошла к нему, усаживаясь рядом с ним на кровати. — Гарри, не заставляй меня повышать голос, — мягко сказала та, касаясь кончиками пальцев его руки, в которой он сжимал палочку из остролиста. Он, прекрасно зная, какова девушка в гневе, улыбнулся, как не улыбался уже долгое время, и Гермиона явно приняла это за хороший знак, — пойдем вниз, — она взяла его руку и потянула за собой прочь из комнаты, и, на удивление, Гарри не особо сопротивлялся, — сегодня должны приехать Билл и Флер, а мистер Уизли вот-вот вернется из министерства. Спускаясь вниз по лестнице, он сразу почувствовал запахи, от которых до этого будто закрывался, как и от всех остальных обитателей дома. Гарри считал, что притворись он, будто его здесь нет, всем мгновенно стало бы легче. Каждый раз, когда Гарри все же спускался вниз, ему казалось, что все вокруг замолкали и не сводили с него глаз. Или ему только мерещилось? Запах любимого пирога затмил все лишние мысли, и Гарри только сейчас осознал насколько он голоден. Когда в последний раз он приходил поесть? Но вспомнить, когда именно, он так и не сумел, потому что перед ними пронесся Перси. — Мам, — он на мгновение остановился, чтобы не сбить с ног Гарри и Гермиону, — привет, — он кивнул им обоим и молниеносно кинулся на кухню, — ты не видела мои очки? — Они там же, где и твое занудство, братец, — ответил ему Рон, который уселся на свое место за столом и теперь ждал, опустив голову на сложенные руки. — А поконкретнее? — состроив гримасу, спросил Перси, скрещивая руки на груди. — Милый, очки у тебя на голове, — любезно ответила ему миссис Уизли, и он, поблагодарив её, вылетел из кухни, — садитесь, мои хорошие. Артур сказал, что задержится, — она взглянула на часы; ложечка с именем главы семейства все еще стояла на отметке работа, поэтому она начала раскладывать еду по тарелкам, ловко взмахивая палочкой, а в это время за столом появились все обитатели дома, включая миссис и мистера Грейнджер. — Так это ловко у вас выходит, Молли, — в очередной раз изумилась миссис Грейнджер, принимаясь за пищу. — Да это так, пара движений палочкой и готово, ничего особенного, — на щеках женщины появился румянец. Гарри все еще поражало, что миссис Уизли трогала любая похвала в её сторону. Все за столом оживленно разговаривали и смеялись. Только Гарри и Джордж молча ели, изредка улыбаясь и с чем-то соглашаясь. Сейчас быть в окружении всех этих людей, что безумно заботились о нем, казалось пыткой. Он с еще большей грустью наблюдал за Джорджем и желал, чтобы вместо него самого рядом с Джорджем сейчас сидел Фред. — Привет, дети, — в комнате появился запыхавшийся мистер Уизли. Он быстро поцеловал в щеку жену, и сел на свое место, — пахнет изумительно. Сегодня же первый день судов над Пожирателями Смерти. Совсем из головы вылетело, — Артура прервал неожиданно громкий звон. Из руки Гарри выпала вилка, ударяясь об край цветастой тарелки. Мистер Уизли неловко закашлялся, видимо решая, как восстановить атмосферу, — и знаете кого решили вызвать первыми? Малфоев! — на этот раз Гарри спокойно опустил вилку и слепо уставился перед собой. — Извините, мне надо выйти, — спустя мгновение он поднялся со своего места, и вместе с его стулом скрипнуло еще два. Никто не сказал ни слова, когда Золотое Трио вышло из дома. Весь путь до министерства магии прошел в полном молчании, хотя Гарри пару раз ловил на себе озадаченный взгляд Рона, но посчитав, что времени для объяснений у них может не быть, он только добавил шагу. Гарри неожиданно остановился перед дверью в зал номер десять, от чего в его спину влетел сначала Рон, а после и Гермиона. Только сейчас, стоя на нижнем этаже министерства, перед залом, в котором когда-то разбирали его "незаконное" использование магии в полном составе, он подумал, что может суд проходит вовсе не тут. Было совсем тихо. Ни единого звука не доносилось оттуда. Может быть он опоздал? Но резко раздался звук удара молотка, возвращая его в реальность. — Советом Визенгамота вынесен вердикт. Семья Малфоев из трех человек приговорена к заключению на пять лет в Азкабан. Приговор обжалованию не подлежит, — раздался очередной удар, ровно в унисон с ударом сердца Гарри, и шум оживленной толпы. Что-то в нем щелкнуло. — Боюсь, что подлежит, — возразил Гарри, раскрывая дверь зала суда. Перед ним, прикованными к стульям цепями по рукам и ногам, сидело трое человек, с удивительно светлыми волосами. Вокруг полный зал народу. Простых зевак или министерских, Гарри с первого взгляда сказать не мог, а перед осужденными Визенгамот в полном сборе, который сначала показался Гарри сплошным сливовым пятном, уж слишком резко он вошел. Вспышки колдокамер засверкали, ослепляя. Со всех сторон послышались изумленные вздохи. Визенгамот воодушевленно совещался, видимо решая, дать ли Спасителю слово или нет. — Мне есть, что сказать, — громко повторил Гарри, выходя в центр зала, останавливаясь перед Малфоями, — и я не допущу, чтобы наше министерство действовало без разбирательств, как это было при Фадже. Я готов дать показания по каждому из членов семьи Малфоев, — зал снова взволнованно зашумел, а члены Визенгамота, под натиском взгляда Гарри, согласно закивали, давая ему слово. Гарри быстро повернулся, чтобы взглянуть на осужденное семейство, и встретился с испуганным взглядом Драко Малфоя. Неужели он думает, что он пришел чтобы сделать все еще хуже? — Позвольте спросить, мистер Поттер. Есть ли у вас какие-либо личные причины выступать в защиту Малфоев? — спросил его полный мужчина, с седеющей бородкой. Видимо, главный судья, решил Гарри. — Нет, господин судья. Я никогда не был близко знаком с Люциусом и Нарциссой Малфой, а с их сыном Драко мы никогда не были друзьями, — он почувствовал, как пересохло в горле. Очередной безрассудный поступок, после пары месяцев бездействия, был как глоток свежего воздуха, но от него начала кружиться голова. — Тогда, почему вы хотите помочь им, мистер Поттер? Разве не вы борец со злом? Или же вы, наоборот, хотите ухудшить их положение? — спокойно спросил судья, будто разговаривая не о судьбах живых людей, а о погоде в Лондоне. — Никак нет. Я уже сказал, что у меня есть, что вам сказать и, возможно, показать, — сзади Гарри послышался облегченный вздох, — я думаю, нам следует начать с Люциуса Малфоя. Я не могу назвать этого человека невиновным, но и ваше решение просто ужасно, — все сидящие в зале замолкли, только прытко-пишущие перья записывали каждое его слово. — Мистер Малфой под действием Веритесерума подтвердил, что был сторонником Сами-Знаете-Кого и разделял его интересы, — произнесла незнакомая Гарри женщина справа от главного судьи, вскинув брови. — Я и не полагался на то, что вы задавали правильные вопросы. Разве вы спросили, раскаивается ли он в своих действиях? — женщина потупила глаза, как маленький ребенок, а в зале было так тихо, что в ушах начинало гудеть, — а я знаю, что Люциус Малфой раскаивается в своих действиях и давно уже не считает идеи Волан-де-Морта правильными. Я знаю, что в день битвы мистер Малфой просил Волан-де-Морта остановить битву, под предлогом того, что меня могли случайно убить, а сделать это должен был именно он сам. Чем не попытка помочь мне? Я оставлю вам воспоминание, если вы не верите мне, — Гарри подошел к омуту памяти и достал палочку. Серебряной лентой протянулось воспоминание от виска Гарри до кончика палочки, и он опустил его в омут, где лента растворилась, оставив после себя лишь легкое свечение. — Откуда у вас это воспоминание, мистер Поттер? — изумился судья, вглядываясь в глубь омута. — Важно то, что в нем, а не откуда оно у меня, верно? — с нажимом произнес Гарри, посчитав, что упоминать их мысленную связь с Волан-де-Мортом не имеет смысла. Никто не возразил. — Стоит ли мне говорить о том, что у миссис Малфой даже нет темной метки? — Гарри оглядел весь состав Визенгамота, — Нарцисса Малфой спасла мне жизнь, — вспышки колдокамер вновь засверкали, а люди разом ахнули. Гарри показалось, Нарцисса была одна из них. Он повернулся на мгновенье к женщине. Лицо её было измучено, на волосах не было блеска, а глаза были красными после слез. Драко внимательно изучал лицо матери, и Гарри подумал, что она не рассказывала ему об этом. В это же время на него внимательно смотрели Рон и Гермиона, которые тоже не знали этого, — она солгала Волан-де-Морту, и тем самым спасла мне жизнь, — повторил он еще громче. — Но не она одна это сделала, — Гарри чувствовал взгляд серых глаз на своем затылке, но продолжал, — Драко Малфой также спас жизнь мне, и многим моим друзьям, — на этот раз Гарри уже знал, что его ждет, поэтому прикрыл глаза как раз в тот момент, когда начали загораться вспышки колдокамер, — к тому же, палочка, которой был убит Волан-де-Морт, когда-то принадлежала Драко Малфою, — Гарри достал палочку, что всегда носил с собой, несмотря на то, что его собственная была в полном порядке. — Может ли Малфой-младший опознать свою палочку? — скептически спросил судья, переводя взгляд с палочки на Драко. Гарри повернулся к Драко, вытягивая перед ним волшебную палочку. Блондин не мог оторвать взгляда от нее и заметить, как внимательно в это время разглядывал его Гарри. Гарри в глаза сразу бросались неопрятные волосы, с какими по доброй воле Малфой бы ни за что не показался на свет, и темные круги, что залегли под покрасневшими глазами. Драко чуть заметно кивнул, сглатывая ком, что стоял у него в горле все это время. — Боярышник, — его голос дрожал, — десять дюймов ровно, — и даже сипел, заметил Гарри, — волос единорога. Я купил её когда мне исполнилось одиннадцать, в лавке Олливандера. — Хорошо, но как она оказалась у вас, мистер Поттер? — все тем же скептичным тоном спросил судья. — Я, — Гарри взглянул в серые глаза, в которых, как ему показалось, он видел остатки надежды, — забрал её, потому что моя была сломана. И если вы думаете, что найдете на палочке доказательства его вины, вы ошибаетесь. Ни одного непростительного заклятия не было исполнено этой палочкой, когда она была в его руках. Перестаньте винить детей Пожирателей, их вины здесь нет. — Но ведь он получил темную метку в шестнадцать лет, значит у него были какие-то заслуги перед Сами-Знаете-Кем? — произнесла женщина с задних рядов Визенгамота, переходя на шепот, когда произносила имя. — Мерлин, перестаньте вы его бояться уже наконец! — не выдержав, крикнул Гарри, а женщина оскорбленно открывала и закрывала рот, глотая воздух, чем стала похожа на золотую рыбку в аквариуме, — так Волан-де-Морт решил наказать его отца, за проваленную миссию в отделе тайн. Он поручил Драко Малфою то, чего он никогда не смог бы сделать. А вы знаете, что Волан-де-Морт делал с тем, кто не справлялся с его прихотями, — наступило молчание, которое прерывало то постукивание пальцев, то шуршание пергамента. — Кто за то, чтобы пересмотреть решение суда? — спросил глава Визенгамота. Руки начали подниматься с разных сторон, и Гарри видел, как та искра надежды в серых глазах загорелась еще сильнее. Драко сосредоточенно смотрел на Гарри, покусывая нижнюю губу. Вот в воздух взметнулась последняя рука, той самой женщины, что оскорбилась словами Гарри, и Визенгамот начал пересматривать свое решение. В этот раз в зале стоял шум и гам. Гарри глянул на своих друзей, что сели рядом с выходом, и пожал плечами на их вопросительные взгляды. Он опустился на скамью, снимая очки и протирая глаза. Всего вокруг казалось слишком много. Слишком много шума. Слишком много вспышек. Слишком много обвинений. Слишком много вопросов к самому себе. Громкий стук, призывавший к вниманию, сработал как ковш с ледяной водой для Драко. Он, вероятно, только сейчас понял, как долго он разглядывал Гарри, поэтому он резко отвернулся, опуская взгляд в пол. Гарри показалось, он увидел легкий румянец на его бледных щеках. — Люциус Малфой приговаривается к году под стражей в Азкабане, Нарцисса и Драко Малфой свободны, но имеют ограничение магии на год, — Малфои счастливо переглядывались между собой, — Кроме того, Малфой-младший имеет право продолжить обучение в Хогвартсе вместе с другими бывшими учениками седьмого курса и использовать магию на территории школы, — кандалы громко звякнули, отпуская всех троих, но никто не шевелился. Народ покидал зал, обсуждая произошедшее. Наконец, Нарцисса поднялась со своего места и подошла к мужу, крепко обнимая его, Драко недолго думая, присоединился к ним. Гарри краем глаза видел, как к нему приближается судья. — Мистер Поттер, спасибо за участие в деле, — сказал ему глава Визенгамота, заставляя оторваться от семейства Малфоев. Он протянул ему руку, которую Гарри принял из вежливости, все еще потерянный в своих мыслях, — обещаю, что Визенгамот будет впредь внимательнее относиться к делам о пожирателях смерти, в особенности их детей, раз вы настаиваете на том, что они могут быть невиновны. — Они такие же жертвы войны, — тихо ответил Гарри, наблюдая, как уводят Люциуса Малфоя. Теперь Нарцисса крепко обнимала сына, тихо плача. Он привык видеть эту женщину сильной, но теперь она была сломлена, как и Драко. Он тихо подошел ближе, совсем не зная, что сказать. Гарри все еще чувствовал себя в долгу, за то, что она сделала. Прерывать их совсем не хотелось, и оказалось не нужно, потому что она сама отпустила сына и повернулась к Гарри. — Мистер Поттер, я не знаю, как мне вас отблагодарить, — она с трудом сдерживала слезы, а улыбка её выглядела очаровательно. Удивительно, что даже так, она оставалась такой же красивой, — то, что вы сделали для нас, — голос её дрогнул. Она дернулась в его сторону и крепко обняла, — спасибо, мистер Поттер. От нас всех. Все, что хотите, — Гарри совсем опешил, и искренне улыбнулся женщине, что так волнуется за свою семью. — Мне ничего не надо, миссис Малфой. Вы и ваш сын спасли жизнь моим друзьям и мне, и я восхищаюсь вами. Моя мать пожертвовала своей жизнью, чтобы спасти меня, и вы были готовы сделать тоже самое ради своего сына, и я это ценю, — он смущенно опустил глаза. — Поттер, ты просто придурок, — тихо произнес Драко на одном дыхании, мотая головой в разные стороны. — Драко, дорогой, это не вежливо, — Нарцисса постаралась посмотреть на сына серьезно, но радость её была так велика, что она снова обняла сына, перебирая волосы на его затылке, — мистер Поттер, только что спас нас, — констатировала она, скорее уже для самой себя, все еще не веря. — Уж поверьте, миссис Малфой, это очень вежливо, — он тихо засмеялся, вспоминая все словесные перепалки, — тем более, это ведь правда, он не сказал ничего сверхъестественного, — он достал палочку из боярышника и протянул её Драко. Теперь была его очередь удивляться. Видимо, он решил, что палочка уже никогда не вернется к нему. Он протянул дрожащую руку, поглядывая то на руку, то на лицо Поттера, боясь, что это его глупая шутка. Драко осторожно взял свою палочку из поттеровской руки и радостно рассматривал, как она лежит в его руке. Гарри прекрасно понял как он себя чувствует, потому что он тоже испытывал это, когда, казалось бы, не подлежащая починке палочка снова стала целой. Гарри неловко пожал плечами и направился к выходу, где его нагнали друзья. Они о чем-то оживленно спорили, и Гарри не мог вникнуть в суть их разговора, пока на выходе из министерства Гермиона не наложила на Рона чары немоты. — Гарри, мы возвращаемся в Хогвартс?