Истории Чунтао

[Не проверено бетой]       Чунтао до глубокой ночи бродила по улицам Сеула. Первые несколько часов она просто плакала в пустующей меж домов аллее, а затем пошла в сторону реки Хан, бродила в толпе людей под оранжевый закат, согрелась горячим кофе и под конец поднялась на башню Намсан. Она делала все, чтобы облегчить собственные страдания. Пуля предательства поразила ее в самое сердце и было бы не так обидно, будь это кто-нибудь другой, кто угодно, но не Лу Хань. Тан ведь открыла ему душу, поделилась сокровенными переживаниями, рассказала то, о чём долгое время молчала. Чунтао впустила его в свое хрупкое сердце, обнимала и берегла, что есть силы, а Хань оказался коварным вирусом и в самый неожиданный момент поразил все жизненно важные органы.       Чун сильнее всего возмущало то, что она продолжала его любить. Хоть Лу не достоин прощения и поступил отвратительно по отношению к ней, Тан не могла как следует разозлиться. В глубине души она желала ему только добра и хотела, чтобы он действительно был счастлив, пусть и не с ней.       Да и в целом, как такое могло произойти?! Почему в одно мгновение весь мир разрушился и требовал решительных мер, а она, не успевшая вовремя среагировать, только и успевала принимать удары? Чун свирепствовала от подобной несправедливости. Это была новая точка старта. С сегодняшнего дня ее жизнь кардинально изменится. Нет слезам и страданиям! И пусть на душе скребут кошки, а от случайных встреч с Ханем кружится голова, Чунтао ни за что не будет такой жалкой, как сегодня. Она возродится из пепла словно феникс, и пусть Хань каждый раз кусает локти, что потерял такую девушку, как Тан Чунтао!       Но пока день не подошёл к концу, Чун позволила себе быть слабой. Вечером, слезы накатили новой волной. Художница так долго плакала, что ее лицо опухло и покраснело, щеки горели, а ледяные ладони не спасали от внутренней агонии.       Тан добралась до своего дома к двенадцати часам ночи. Из-за присутствия родителей любимая квартира превратилась в место постоянного стресса. Не было никого желания идти домой, поскольку недовольный взгляд отца и колкие замечания мамы, это меньшее, что ей сейчас хотелось испытать.       В два часа ночи, изрядно замёрзшая и безумно уставшая, Чунтао зашла домой. Она тихо прошла в зал и хотела умыться в ванной, но никто из родных не спал: отец сидел за кухонным столом с телефоном в руках, а мама читала книгу на кровати, в свете прикроватной тумбы.       — Где ты была? — строгий голос отца, выбил девушку из колеи. Мужчина всегда был нежен в отношении Чунтао, но сейчас, когда ей больше всего нужна помощь и поддержка, превратился в угрюмого старика.       — Неважно, — дочь запротестовала. «Какая ему разница?! Я уже взрослая, сама знаю».       — Если ты шляешься по ночам, неудивительно, что тебя похитили малолетние психопаты, — Цзихао встал на ноги, отложил телефон в сторону. От услышанной фразы Чун замерла на месте. «Как он мог такое сказать?!».       — Оставьте меня в покое! — Девушка сорвалась на крик. — Когда вы поедете домой?       — Не кричи на отца, — мама вступила в разговор.       — Мы же за тебя волнуемся! Когда у тебя все будет нормально, тогда и уедем, — Тан начал сдавать позиции.       — У меня всё нормально. Вы только тешите свое эго, а на меня вам наплевать! Езжайте домой, я помощи не просила. Сама справлюсь, — Чун бросила пиджак на пол.       — Как ты смеешь?!       — Не говори мне, что это не так! С приезда в Сеул, ты хоть раз спросил у меня, как дела? Страшно ли мне было? А как я себя чувствую? — глаза снова наполнились слезами. — Нет! Ты только и делал, что пытался держать меня на привязи в Шанхае, потому что тебе так спокойнее. А ты, мама, — девочка посмотрела на взволнованную мать, — за все время хоть раз обняла меня, поддержала? Нет! Ты только стреляешь колкими замечаниями и ходишь вся разочарованная! Уж, прости, что у тебя такая неидеальная дочь!       Чун быстро скрылась в ванной. Она третий раз за день начала плакать. И после того, как умылась холодной водой, обессиленно упала на кровать.

***

      На Хане не было лица, когда он пересек порог квартиры и уселся за стеклянный обеденный стол. Мысли никак не собирались в кучу, поэтому парень не заметил сидящего на кресле Ма Давэя, читающего новую книгу. Лу обречённо схватился за голову, растормошил свои волосы и скрыл за горячими ладонями лицо. «Я все испортил».       Все эти дни до встречи с Чунтао, его план казался идеальным. Поступок Кан Джу Вона и Лэя стал серьезным поводом для страха. Лухан нажил достаточно врагов и эти двое не самые опасные из всего списка. Хань в сущности боялся за Чунтао, ведь она — его слабое место, то, куда в первую очередь будут бить. Разве он мог так рисковать? Именно поэтому Лу отдалился. Он намеревался выстрадать боль расставания в одиночку, а Чун доверил крепким рукам гонщика, к тому же, родители девушки должны были поддержать и отвлечь. Но Хань с треском провалился и все получилось с точностью да наоборот.       Если Лухан находился где-то на третьем уровне, то в его глазах Чун была на сто пятидесятом. Хань знал все свои минусы: он ещё слишком слаб, чтобы оберегать ее и предотвратить повторное нападение. Лу мечтал сохранить в Чун такие качества, как детский задор, умение творить, а также смелость и любовь к приключениям, но если художница будет рядом с ним, то в скором времени упадет в бездну страдания и депрессии.       — Знаешь, — голос дяди поверг парня в шок. Лухан вздрогнул, — я давно хотел сказать тебе: может обдумаешь все ещё раз? Не стоит отказываться от любви из-за призрачного страха. Когда-то я сам так сглупил и до сих пор жалею об этом.       — Уже поздно, что-либо менять, — Хань взглянул на мужчину в домашнем костюме, с книжкой в руках. Ма прошел в кухонную зону и налил племяннику горячий чай.       — Никогда не поздно, — Старший поставил чашку перед Ханем и сел напротив.       — Дядя, спасибо, что закрыл счёт в больнице. Я верну тебе деньги, обещаю.       — О, если бы меня волновали деньги… Лучше приведи в порядок свою личную жизнь, мне этого будет достаточно, — он тепло улыбнулся и направился в сторону спальни, но перед дверью остановился. — Не совершай моих ошибок.

***

      Родители покинули Сеул на следующий день после ссоры с дочерью. Старшие оставили записку с извинениями и конверт с деньгами на ближайший месяц, а ещё перед отъездом наполнили холодильник продуктами. Мама даже успела застелить новое постельное белье и украсить дом цветами, чтобы ее дочери было уютно в этом маленьком жилище.       Чунтао в это время была в полицейском участке. После разговора с Тао, она решила забрать заявление о похищении и причинении вреда. Если до этого девушку останавливали родители, то после ссоры с ними ей было абсолютно все равно на мнение старших. Чунтао не могла признать в себе жертву, что ее домогались или как-либо касались незнакомые люди. Сама мысль о том, чтобы присутствовать в суде в качестве жертвы, рождала в душе немыслимый ужас. Лучше уж Чжан и Кан останутся безнаказанными. Главное, чтобы они держались подальше, этого ей вполне хватает.       Сразу после участка, Чун отправилась на занятия. С раннего утра она приводила себя в порядок и сегодня выглядела просто чудесно! Хотя в глазах таилась грусть, никто из окружающих ее бы точно не заметил, так как подведенные раскосые глаза и губы цвета ягодного коктейля перетягивали все внимание на себя. Художница уложила волосы, надела одно из купленных на каникулах платьев. Она сделала все, чтобы выглядеть победившей депрессию; человеком, с которым все нормально.       Старания не прошли даром, ведь Тао обрадовался появлению подруги не в черной одежде, а когда та по привычке завалилась на стул и бросила сумку с тетрадями на пол, задорно усмехнулся.       — С возвращением, подруга! — Хуан отложил телефон на стол и откинулся на спинку сидения. — Ты вспомнила, куда спрятала коллекцию помад? Давно я не видел тебя с накрашенными губами.       — Спасибо, — Чунтао сделала максимально расслабленное лицо и мягко улыбнулась. — Начало новой жизни!       — А что со старой не так? — Цзы Тао выгнул бровь дугой, думая, что подруга вновь что-то да напридумывала.       — В старой у меня был парень, а в новой я свободная птица! Куда хочу, туда и лечу, — Чун улыбнулась, пожала плечами.       — Это он тебе так сказал? — Тао почему-то помрачнел. Девушка была уверена, что гонщик обрадуется таким новостям.       — Да. Вчера, после игры, — Тан достала из сумки тетрадь и ручку.       — Ясно, — Тао больше ничего не спрашивал. Да, изначально он плохо относился к Лухану, ведь тот зарекомендовал себя ненадёжным человеком, однако после похищения, видя, как Лу переживает за Чунтао и готов на все, ради ее безопасности, Хуан поменял свое мнение. Он не мог судить футболиста, потому что видел его отчаяние в тот день. Это было слишком больно.       На перерыве между пар, друзья отправились в кафетерий, чтобы подкрепиться вкусным перекусом и увидеть знакомые лица. Чун всю дорогу настраивала себя на встречу с Ханем. Что она не даст слабину и гордо выдержит появление футболиста, а ещё покажет ему, что с ней все в порядке и она вовсе не страдает.       Однако Ханя там не было, зато девушка встретила его верных друзей. Чунтао не собиралась беседовать с ребятами, ибо для неё точки соприкосновения исчезли, и она не видела смысла сохранять эти отношения. Зачем? Чтобы лишний раз напоминать себе о Лу Хане? Но мнения художницы никто не учел и, как только Тан прошла в центр помещения, О и Ву подошли к ней на встречу.       — Хэй, Тан Чунтао, как дела? — Крис с привычным озорством потёр ладони.       — Как видишь, цвету и пахну! — Чун перевела взгляд на Тао, который пошел заказывать еду.       — Это хорошо, — Сехун сдержанно улыбнулся. Он чувствовал себя неловко рядом с Тан. Все же девушка только вчера рассталась с парнем и он не мог должным образом поддержать и посочувствовать ей, к тому же напоминал об одиночестве своими отношениями с Хе Рин. Химик как раз забежала в кафетерий, сверкая и поражая окружающих волной жизнерадостности. Девушка подбежала к подруге, обняла ее за плечи и, искренне радуясь, перевела все внимание на растерянного О.       — Чун, Чун! У меня для тебя новости, — счастливо затараторила Ли, прыгая словно ребенок.       — Вы встречаетесь? — предположила Тан и перевела взгляд на Сехуна. Он сдержанно кивнул. Чун видела, что он чувствует себя крайне неловко. — Поздравляю! Давно пора, — девушка подмигнула и прошла к столу. Ву последовал за ней, чтобы не видеть воркующих влюбленных. Баскетболиста тошнило от излишней ванильности, ибо это напоминало об Ан Су Ен и его побеге. Крис серьезно считал, что лучше быть одиноким, чем отвергнутым.       О раз за разом замечал проскальзывающую в глазах Чунтао грусть. Хоть девушка старалась быть максимально расслабленной, временами даже шутила, он прекрасно знал, что ей больно и плохо. Сехун лишь поражался присущей Тан силе воли и радовался, что Хань задержался в аудитории для разговора с профессором.       Вскоре Чунтао и Хуан выбрались в коридор. Девушка наконец-то свободно вздохнула. В толпе людей она могла на пару секунд дать слабину и стереть с лица лживую улыбку. На самом деле Тан чувствовала себя настолько паршиво, что сама же поражалась собственной стойкости. Душа изнывала от боли и каждая кровоточащая рана сгорала от яда под названием «Лу Хань».       «Фух, хорошо, что мы сегодня не встретились», — Чун только подняла глаза и заметила его на лестничной площадке. Дышать стало больно, воздух словно отражался от ее губ и не хотел залетать в лёгкие. Хань не видел ее, он смотрел в сторону. Чунтао быстро отвела взгляд. С каждым шагом она приближалась к нему всё ближе и ближе. Сердце замирало в ожидании. Она уже чувствовала его рядом. Шаг. Хань до жути близко. Ещё шаг. И Чунтао прошла мимо.       Когда Лухан заметил в хаосе студентов Чун, он думал, что наконец-то сможет поговорить с ней. «С чего начать?» — раздумывал Лу, скоро сокращая расстояние. Он должен извиниться перед ней, поговорить. Нужно сделать хоть что-нибудь! Хань набрал в лёгкие воздуха, чтобы произнести привычное «Чун, привет!» — но когда Тан прошла мимо, словно они действительно незнакомы, сердце больно сжалось, кровь застыла в жилах. Хань понял, что это конец. Он опоздал. В ее жизни больше нет человека по имени Лу Хань, и в этом виноват лишь он.