Цвет пера

Ортис не знал, что на самом деле заставило его проснуться: тянущая боль в плече или же обжигающий жар тела, что он держал в своих объятиях. Приподнявшись на локтях, альфа посмотрел на лежащего рядом Лемми, который в этот момент мелко дрожал и сильнее жался к Ортису. То, чего так боялся Ортис, все же произошло: Лемми заболел, и его лихорадило. – Черт, – тихо выругался мужчина, тут же выбираясь из кровати. Нужно было срочно сбить температуру Лемми, пока не начались осложнения. К тому же, завывания снежной бури за окном никак не свидетельствовали о том, что альфе и омеге в ближайшее время удастся выбраться отсюда. Превозмогая нарастающую боль в районе правой лопатки, Ортис надел футболку и прошел на кухню. Он отыскал в кухонных шкафчиках помимо разных круп, сушеные плоды рябины и шиповника, мяту и облепиху, а также лекарственные травы, за знание которых он тысячу раз мысленно поблагодарил своего папу, которому маленький альфа часто помогал в лекарской лавке. Заварив нужные травы, Ортис вернулся в комнату к Лемми, и до его слуха донесся тихий скулеж, который на мгновение заставил его замереть на месте. – Не надо, – еле слышно, на одном дыхании прошелестел Лемми дрожащим голосом. – Лемми? – Прошу… – и снова тихий скулеж, – пожалуйста… отпустите… Ортис сам не заметил, как его руки крепко сжали в руках чашку с отваром, а где-то внутри него полыхнули ярость и ненависть, смешанные с отравляющим чувством вины. В этот момент он был совершенно точно уверен, что Лемми сейчас бредит, и в своем измотанном болезнью сознании вновь подвергается нападкам. И причиной этих нападок был сам Ортис. – Больно… – надрывный всхлип Лемми вывел альфу из оцепенения, заставляя его сделать шаг в направлении постели. – Лемми, – снова позвал Ортис, присаживаясь на постель рядом с омегой. От мужчины не укрылись капельки слез, что собрались в уголках глаз мальчишки, так и норовя сорваться с дрожащих ресниц. – Успокойся, малыш. Ты в безопасности. Ортис осторожно убрал с лица Лемми вьющиеся прядки и коснулся своей ладонью скулы мальчишки, ласково поглаживая большим пальцем бледную кожу, на которой так отчетливо выделялся темно-синий синяк. Ортис даже представить себе не мог, что кто-то мог поднять руку на это хрупкое создание. Как вообще можно ударить омегу? Как такое вообще возможно? Что это за мир такой?! Так и не приходя в себя, Лемми неосознанно потянулся в прикосновение Ортиса, интуитивно чувствуя, что его руки не причинят вреда. Но для альфы этот непроизвольный жест вызвал лишь новую вспышку разъедающей душу вины перед омегой, ведь именно он был причиной того, что Лемми сейчас был в таком состоянии. Мелкая дрожь Лемми заставила Ортиса запрятать свои чувства как можно глубже и сосредоточиться на больном омеге, бледная кожа которого продолжала лихорадочно пылать. Не сразу, но у Ортиса получилось напоить Лемми лекарственным отваром. Он продолжал это делать в течение следующих нескольких часов, отвлекаясь лишь на то, чтобы приготовить себе обед из скромных запасов консервов и крупы. Буря продолжала бушевать за окном, вот только омега по-прежнему не приходил в себя, отчего альфа чувствовал собственные бессилие и беспомощность. Ортис совсем позабыл о собственном ранении, о сне и отдыхе, сосредоточив свое внимание на Лемми, и когда, наконец, почти двое суток спустя, дыхание омеги выровнялось, а кожа перестала напоминать раскаленный металл, альфа не сдержал облегченного вздоха. Кажется, кризис миновал. Альфа бережно убрал прядки волос за ушко Лемми, не в силах отвести взгляд от сонной мордашки, которая, даже несмотря на еще не сошедшие ссадины и синяки, а также весьма измотанный вид, выглядела весьма мило. Устало опустившись на пол возле постели Лемми, Ортис чуть съехал вниз, откинув голову на одеяло возле макушки омеги. Он хотел передохнуть чуть-чуть, прежде чем принести еще дров для печи, но напряжение и усталость взяли свое, и альфа провалился в сон. Лемми же все это время казалось, что он до сих пор находится где-то там под невероятно тяжелым и холодным слоем снега. Он по-прежнему в плену, и нет никакой возможности выбраться. Нет ни единого шанса на спасение. Порой ему казалось, что он слышит голос Ортиса, чувствует его прикосновения, ощущает запах миндаля, но потом все вдруг пропадало, отчего Лемми переставал верить в правдивость своих ощущений. Альфа бросил его… отказался, как это сделали все в жизни Лемми. Только почему-то осознание этого, как никогда, болезненно отдавалось в сердце омеги. А потом все вдруг резко прекратилось. Не стало давления тяжелого и мокрого снега, ушел пронизывающий холод, зато запах миндаля стал только насыщеннее. Он окутывал омегу с ног до головы, успокаивая, и в этот раз Лемми просто погрузился в нормальный сон. Ресницы Лемми чуть заметно дрогнули, прежде чем его глаза, наконец, приоткрылись. И первое, что заметил Лемми, были густые черные волосы, от которых исходил насыщенный запах жареного миндаля. Видимо, во сне Лемми прижался к ним личиком, вдыхая успокаивающий его аромат. Чуть сдвинувшись на кровати, Лемми, наконец, смог полностью разглядеть спящего альфу, что устало привалился к его постели. От этой картинки в груди омеги потеплело. Все-таки не бросил, не отказался… Ортис словно почувствовал, что за ним наблюдают и, завозившись, открыл глаза. – Черт, – тихо выругался альфа, когда понял, что все-таки уснул. Но каково же было его удивление, когда обернувшись, он встретился взглядом с сонными шоколадными глазами. – Лемми, – тихо выдохнул альфа, разворачиваясь всем корпусом к омеге, – слава Богу, ты очнулся. Как ты себя чувствуешь? Ортис поднялся на ноги и, усевшись на постель рядом с Лемми, уже привычным жестом коснулся ладонью лба и щеки мальчишки, чтобы убедиться в отсутствии температуры. Омега же совершенно не ожидал такого, и на его до этого бледных щеках и кончиках ушей выступили розовые пятнышки румянца, что не укрылось от внимательного взгляда Ортиса. – Кажется, тебе действительно лучше, – улыбнулся альфа на реакцию мальчишки. – Да, – немного хриплым ото сна голосом прошептал Лемми, пытаясь спрятать пылающее лицо под одеялом, и в этот момент до омеги дошло, что под этим самым одеялом он лежит абсолютно голый. Вот теперь кожа Лемми вновь запылала, но уже не из-за болезни. – Где… – еле слышно пробормотал омега, боясь взглянуть на Ортиса, – где моя одежда? – А ты не помнишь? – Я… – Лемми хотел уже сказать, что действительно не помнит, как тут же перед его глазами замелькали картинки того, как Ортис раздевал его, – Боже… На этот раз омеге удалось с головой спрятаться под одеялом, потому что в эту минуту ему просто хотелось провалиться сквозь землю от стыда. – Успокойся, Лемми. Ничего страшного не произошло. Альфа не мог не заметить, что его забавляет такая реакция омеги, но смущать его еще больше он не хотел. Ортис поднялся с постели и подошел к комоду, чтобы достать оттуда чистые вещи. Футболка Лемми была изодрана настолько, что альфа ее просто выбросил, а вот штаны, прежде чем снова надеть, необходимо было постирать. – Эта одежда будет тебе великовата, но она хотя бы чистая, – Ортис положил сложенные вещи рядом с коконом из одеял, где продолжал прятаться Лемми. – С-спасибо, – раздался приглушенный голосок. – Можешь пока одеться, а я пойду, приготовлю что-нибудь поесть. Ортис оставил омегу одного, а сам направился в маленькую кухоньку, чтобы разогреть остатки рисовой каши с тушеным мясом, консервы которого хранились в подвале домика. Если бы не эти запасы, вряд ли у них получилось бы выжить в этой снежной буре. За неторопливыми приготовлениями ужина и очередным походом за дровами, которые, надо признать, слишком быстро убывали, Ортис никак не мог перестать думать о том, что он скажет Лемми по поводу случившегося. У него было много вопросов, было много того, что он не понимал в поведении мальчишки, но альфа не был уверен, что он имеет право что-то выспрашивать у омеги. Не после того, как испортил его жизнь. Из тягостных раздумий Ортиса вывел болезненный вскрик, донесшийся из комнаты Лемми, за которым сразу же последовал приглушенный грохот. Альфа тут же поспешил на шум, и стоило ему переступить порог единственной комнаты, как его взволнованный взгляд натолкнулся на сидящего на полу омегу, что с трудом сдерживал слезы, дрожащей рукой потирая перебинтованные ступни. На нем была надета только футболка, но из-за своего большого размера (или может быть, все дело было в хрупком телосложении мальчишки) она съехала на худенькое плечико, а по длине доставала Лемми почти до колен, не скрывая стройных ножек омеги. По небрежно отброшенным штанам альфа понял, что надевать их Лемми не стал, ибо это оказалось бессмысленно: они были предназначены для альфы раза в два, если не в три больше омеги. – Ты зачем встал? – Ортис быстро преодолел расстояние, что отделяло его от омеги, и опустился перед Лемми на колени. – Твои ноги еще не до конца зажили. Не дожидаясь ответной реакции мальчишки, Ортис бережно поднял Лемми на руки, стараясь при этом не морщиться от боли в плече. Омега же, почувствовав обжигающий жар ладоней альфы на обнаженной коже ног, мгновенно вспыхнул и поспешил спрятать лицо на груди Ортиса, чтобы он не заметил его смущения. Волосы мальчишки коснулись носа альфы, и мужчину тут же окутал сладкий запах ирисов. – Прости, – прошептал Лемми в ключицу альфы, и его горячее дыхание согрело Ортиса даже через плотную ткань футболки. – Я… я не думал, что будет так больно… Я просто… Мне в туалет нужно… Кажется, после этих слов Лемми смутился еще сильнее, поэтому продолжил прятать лицо на груди у альфы. – Позвал бы меня, – укоризненно проворчал Ортис и, не выпуская омегу из рук, двинулся прочь из комнаты. Минуя кухню, он направился к еле заметной двери с правой стороны от входа в дом. – Удобств нормальных здесь нет, но что-то наподобие баньки имеется. Приоткрыв дверь, альфа шагнул в темноту и, уже немного ориентируясь в пространстве, осторожно опустил Лемми на ближайшую лавочку. В помещении оказалось довольно-таки тепло – Сейчас. Ортис отодвинулся в сторону, и через мгновение маленькую комнатку озарил тусклый свет керосиновой лампы, что до этого висела на стене. Помещение оказалось довольно маленьким, шириной не больше полутора метров, где все стены, пол и потолок были оббиты деревянными рейками. Вдоль одной из стен располагалась лавочка с перевернутым тазиком и ковшиком на ней, где как раз и сидел Лемми, а с противоположной стороны виднелась чугунная бочка, наполовину вмонтированная в стену. – Там в углу есть ведро, – Ортис посветил лампой в указанную им сторону, – это временная мера, пока не утихнет буря, так что придется потерпеть. Часть печи выходит на эту сторону с котлом, так что вода в нем должна была хорошо прогреться. Думаю, ты захочешь умыться. – Было бы не плохо, – смущенно отозвался Лемми, чуть оттянув вниз край бесформенной серой футболки. – Спасибо. Ортис наполнил таз теплой водой и поставил его на лавочку рядом с омегой. – Помощь нужна? – поинтересовался альфа, боясь оставлять омегу без присмотра. Лемми был еще слишком слаб и еще не выздоровел до конца, не говоря уже о том, что он даже стоять толком не мог. – Нет, – поспешно ответил омега, отведя взгляд в сторону, и искренне порадовался тому, что при таком тусклом освещении не видно, как порозовели его скулы и ушки от предложения Ортиса. – Я сам справлюсь. – Хорошо. Я буду за дверью. У Лемми ушло не так много времени на то, чтобы привести себя в порядок, и уже в скором времени Ортис вновь поднял омегу на руки и отнес на кухню. Бережно усадив Лемми на один из свободных стульев, мужчина пододвинул поближе к нему порцию их скромного ужина и заваренный с лекарственными травами сладкий чай. – Спасибо, – искренне поблагодарил Лемми, удивляясь тому, как сильно он проголодался. Утолив немного голод, омега, наконец, решился обратиться к Ортису: – Что это за место? Давно мы тут? – Мы здесь уже два дня, – альфа решил сначала ответить на последний вопрос, – буря разошлась не на шутку, так что нам повезло упасть неподалеку. Это один из лесных домиков местных охотников. Эти ребята всегда стараются после ухода оставить небольшие запасы самого необходимого для следующих охотников, если вдруг тех застанет непогода. Поэтому здесь есть еда и вода, а так же лекарства и дрова. – Прости… – вдруг тихо выдохнул Лемми, ссутулившись и опустив взгляд, отчего стал казаться еще меньше, чем есть на самом деле. Он только сейчас в полной мере осознал причину, по которой они оказались здесь. Это была целиком и полностью его вина. – За что ты извиняешься? – альфе совершенно не понравилась реакция омеги на его слова. От мальчишки волнами исходили отчаяние и тоска. – Мы здесь из-за меня, – с горечью в голосе пояснил Лемми, продолжая избегать взгляда Ортиса. – Ты ошибаешься, – уверенно заявил альфа, этим привлекая внимание омеги. – Если кто и должен винить себя за то, что произошло недавно, то только я. Из-за меня ты подвергся нападкам, из-за меня ты оказался на той скале… – Это не так… – попытался возразить Лемми, но альфа его совершенно не слушал. – Я виноват перед тобой, и ты имеешь право злиться. Ты должен… – Я… – И я бы понял… – голос Ортиса на мгновение дрогнул оттого, что к горлу подступил тяжелый ком, – понял, если бы ты бросил меня там, на склоне. Ты мог улететь, но почему-то остался. Рискнул своей жизнью. Ради меня. Я… я сломал тебе жизнь, Лемми, раскрыл твой секрет, так почему?.. Почему ты остался? – Я не мог… – тихо отозвался Лемми и тут же запнулся на полуслове, сомневаясь в необходимости говорить дальше, – не мог допустить, чтобы еще кто-то умер из-за меня. – Еще кто-то? – Ортис не смог скрыть своего удивления. Лемми замолчал на какое-то время, нервно покусывая нижнюю губу. Он знал, что должен признаться Ортису, должен рассказать ему правду, но вот только никак не мог решиться сделать это. – Лемми... Омега на мгновение прикрыл глаза, после чего сделал глубокий вдох и, наконец, посмотрел на альфу. От увиденного Ортис забыл, как дышать. В глазах Лемми было столько ненависти и презрения к самому себе, столько неприкрытой боли и страданий, отчетливо виднеющихся сквозь пелену слез, что мужчина невольно вздрогнул. – Не твои крылья должны быть черными, Ортис, – наконец, заговорил Лемми, и от того, как обреченно, но в тоже время, так уверенно он прозвучал, у альфы внутри все похолодело, – а мои... Из-за меня погиб человек... Я... я – убийца.