Decision

-Каору. — Говорит папа, кивая. Я вскидываю брови, продолжая смотреть на него. -Что «Каору»? — Переспрашиваю я. -Куинке. Назови куинке Каору. — А, ну да. Я же попросила его забрать у профессора куинке. И он сейчас сидит в моей квартире, так и не отдав мне его. -Эм… Ладно. А сама Каору-то где? — Спрашиваю я, а папа дёргается достаёт из пакета коробку сантиметров тридцати и передаёт её мне. Внутри лежит рукоять тёмно-серого цвета, немного отливающая синим. -Я тебе на телефон график занятий пришлю потом. — Кивает папа, вставая с дивана и накидывая кофту. Я киваю и пожимаю плечами, рассматривая рукоять. Закрываю за отцом, присаживаясь на диван. Встаю посреди комнаты, дабы ничего не сшибить, и нажимаю на одно из углублений. В мгновенье выскакивает копьё с рукоятью мушкета, и из-за силы выброса я начинаю падать назад. -Чёрт… — Шиплю я и теру ушибленную пятую точку после неприятной встречи с полом. А вот меня сейчас некому было поймать! Будь тут Ута — я бы не упала. А на данный момент тут только воображаемый кот, который не может даже помочь мне отогнать назойливого недоманьяка, который уже третий день подряд следует за мной везде. По пятам! Нет, ну у него совести совершенно нету — хоть бы для приличности попрятался, что-ли? А так я даже в магазинчик не могу выбраться одна, либо звонить Уте, а отвлекать от работы мне его не хочется, либо моей самой любимой в жизни язве Нишики, у которого я недавно взяла номер телефона. Ну как взяла — когда попросил подержать телефон звякнула самой себе. А потом люлей получила. Но что-то мне подсказывает, что за это он меня всеми известными проклятиями обольёт и в добавок наорёт. Так что не вариант. Можно Тоуке позвонить — я у неё тоже телефончик взяла. Но по графику она сейчас на работе. Дружелюбная я какая-то, у всех телефоны беру. Аки — не вариант, она в связи с началом каникул умотала на пару недель к родне.       В связи с тем, что делать мне нечего, я тяжёлым грузом плюхаюсь на кровать и катаюсь по ней колбаской. Заворачиваюсь в одеялко и лежу так, изображая труп. Может, завести кота? Настоящего. Нет, тогда воображаемый обидется, а мы этого не хотим. Точно! У меня же есть воображаемый кот! Если Ута потом будет ругаться, что я одна вышла из дома, то будет, чего сказать. Не одна, а с воображаемым котом. В любом случае, масочник ругается не так сильно, так что переживу. И аргумент достойный есть. Достойный, да. Быстро вскакиваю и пафостно распахиваю шкаф с моськой-кирпичом, чтобы переодеться, ибо сейчас я щеголяю в пижаме. Когда я облачаюсь в свои одеяния, не забыв напомнить воображаемому коту, чтобы слишком много шерсти не одевал, ибо на улице тепло, то выхожу из дома. Не забыв взять с собой Каору на случай, если недоманьяк решит вдруг исполнить свои коварные планы, я плетусь в магазин. До сих пор не решила, куда хочу идти, поэтому просто схомячиваю шоколадку и вялой походочкой такой топаю в «Антейку». Дорога занимает почти полчаса, ибо шла я со скоростью черепахи, если не улитки. -Привет, Тоука. — Я махаю рукой Киришиме, стоящей рядом с дверью внутри кафе. Тут же выцепляю у барной стойки обожаемого мною Канеки. Но не в форме официанта. Выходной? Может, получится заманить его погулять. -Привет. — С небольшой паузой отвечает Тоука, одарив меня редкой для сиего хмурого создания улыбкой. Заметив мои зырканья в сторону Кена, она резко говорит. — У него сегодня выходной. -Ну, я так уж и поняла. — Такой же вялой походкой направляюсь к Канеки, чтобы он одарил меня своей лучезарной улыбкой и зарядил позитивом на весь день. Плюхаюсь рядом, и сие позитивное создание даже не сразу замечает меня, ибо погрузился в мир книг с головой. — Привет, — После пары минут молчания говорю я. Вообще я просто бегала глазами по строчкам его книги, узнавая знакомый текст. Такацуки Сен, «Яйцо чёрной козы». Читала. Интересная книга. Канеки дёргается и поднимает взгляд на меня, одаривая долгожданной улыбкой. -Привет. — Кивает в знак приветствия, а я прошу у Тоуки кофеёчек. -Такацуки Сен? Яйцо чёрной козы, вроде. — Кивком головы показываю на книгу, и Кен повторно дёргается, улыбаясь и ставя закладку на место, где остановился. -Ты читала? — Я киваю, а Канеки начинает во всех красках расписывать свою неимоверную любовь к данной писательнице с блеском в глазах и широкой улыбкой на губах. Я медленно хлебаю кофе, слушая речь Кена и взглядом бегая по меню. -Да, эта книга мне нравится. Но знаешь, мне больше нравятся не слишком печальные книги. Нелюблю хандрить, но книга интересная. — Немного хихикаю я, а Канеки всё не стягивает своей улыбки. В итоге заказываю ещё и черничный кексик, полюбившийся мне в этом божественном заведении. — Может прогуляемся? — Не, ну, а чего. Мне скучно, и лучше уж с Канеки, чем просто с котом. Парень начинает становиться цвета варёного рака, что-то буркая, а Тоука бросает в мою сторону зырки. — Да не боись, подруга, не уведу я у тебя сие стесняющееся создание! — Смеюсь я, хлопая по спине Киришиму. Она тоже начинает окрашиваться в красный, и поэтому буркает себе что-то под нос, уматывая на кухню, а я стягиваю Кена со стула. Кидаю деньги на стол, беря красного Кена под руку. — Не, ну я не пойму, ты чего как помидор-то? — Хохочу я, выводя сие создание из кафе. -Да… Просто… — Бурчит Канеки, а я хлопаю его по голове, крутя в разные стороны головой. -Ну, куда пойдём? -Незнаю. — Тихо-тихо шепчет Кен, и я снова хихикаю, прикрывая рот ладошкой. -Нет, ну если тебе конечно влом тащиться куда-то, то можешь довести меня до кое-кого, ибо кое-кто сильно волнуется из-за того, что сие создание за твоей спиной ходит везде за мной по пятам уже недельку эдак вторую. — Тараторю я, и Канеки оглядывается, пялясь на моего недоманьяка. -Он преследует тебя? — Шепчет Канеки, быстро повернувшись обратно и растеряв свою стеснительность. -Агась. Но ты не боись, я за себя постоять могу ещё как. — Негромко смеюсь я, резко свернув в переулок, ибо в лабиринт четвёртого района мы вошли ещё минут эдак пять назад. Я все закоулки этого района теперь знаю как свои пять пальцев. -А мы не заблудились? — Ёжится Канеки, когда я резко сворачиваю сначала вправо, и он чуть не врезается, а потом влево. -Не-а. Я этот район знаю как свои пять пальцев. — Я быстренько оглядываюсь назад. — А вот против того недоманьяка помогает отлично — он, кажись, плохо ориентируется на местности. Но всегда каким-то неведомым образом всё равно находит меня. — Канеки резко спотыкается о бутылку, валяющуюся на земле, и начинает падать, не забыв резко ухватить меня за рукав. Мы бы оба встретились с землёй, дабы мои навыки старшей сестры не сработали. Я хватаю Кена за капюшон, другой рукой ухватившись за стену. Канеки носом почти касается асфальта, и я встаю прямо, помогая подняться ему. -С-спасибо… — Бормочет парень, отряхивая невидимую пыль со своих брюк. -Да не за что. Я сама всё время падаю, но меня всегда кто-нибудь подхватывает. — Смеюсь я, и Канеки улыбается. — Пошли, минут десять ещё идти. — Снова беру Кена под руку и ускоряю шаг, ибо мой недоманьяк уже нашёл нас и стоит метров десять от нас назад. -А куда мы, собственно идём? — Только сейчас догадывается спросить Канеки, уворачиваясь от очередного угла, ибо я снова резко свернула. -К другу. Кстати, можешь уже идти, мы пришли. Если хочешь — можешь зайти. — Говорю я, указывая на двери студии. -Да нет, спасибо… Я, пожалуй, пойду. Пока. — Канеки махает рукой, разворачиваясь. -Пока! Спасибо за кампанию, не заблудись! — Махаю рукой, и без стука распахиваю дверь. — Хм… — Я хмурюсь, не найдя Уты в комнате, а также на стенде под тряпкой. Мимоходом заглядываю на кухню и даже под стол, но ничего примечательного, кроме яблочка на столе я не нахожу. Уже прямиком отправляюсь в комнату отдыха. Зная манеру Уты прятаться рыскаю под пледом и даже умудряюсь заглянуть в шкаф. Ну, мало ли чего. Туалет оказался открыт, но и там моего масочника-кота-мамочки не было. Последний пункт назначения — спальня. Либо он там, либо его в студии вообще нет, либо в мастерской есть ещё комнаты, о которых я не знаю. Тихонько открываю дверь и умиляюсь. Спит прямо в уличной одежде, не сняв даже берцы. А одеялко-то на полу. Ну и правильно — целыми сутками не спит, работает, надоедливого ребёнка поит, кормит, от недоманьяков всяких защищает. На цыпочках, сняв обувь ещё в комнате отдыха, подхожу к кровати и сажусь на корточки перед ней. Тихо начинаю расшнуровывать берцы, и дело это сложное, ибо Ута всегда шнурует всё крепко. Это дело закончено, и я аккуратно ставлю обувь перед кроватью. Подхожу поближе и приподнимаю одну руку, снимая рукав лёгкой тёмно-синей кофты. Второй рукав поддаётся легче, и я закидываю кофту на руку, снимая очки и кладя их на тумбочку рядом. Поднимаю с пола одеялко и стряхиваю его, закутывая масочника. Ута бормочет что-то невнятное, а я, пару минут полюбовавшись беспечным лицом масочника, ухожу в свою излюбленную комнату отдыха, ибо при виде спящего Уты сон охватил и меня. Имея свою замечательнейшую, скажу я вам, привычку быстро засыпать, через десяток минут я погружаюсь в царство Морфея.

***

-Кико, у меня сейчас срочный заказ, ты сможешь дойти одна до студии? — Спрашивает Ута, а я, медленной походкой плетясь из школы, кошусь на своего преследователя, вывернувшего из подворотни. -Эх… Да, конечно. — Выдыхаю и ускоряю шаг, иногда оглядываясь. -Постарайся дойти без происшествий, целая и со всеми конечностями. Пока. -Пока… — Еле слышно шепчу я, бросая трубку и кидая телефон в карман. Настроение так себе. Минут пять уходит на то, чтобы дойти до четвёртого района, и я вхожу в знакомый лабиринт закоулков. Несколько поворотов, а студия совсем рядом, минуты две ходьбы ещё. От скуки я пинаю камешек, но в один момент он просто улетает не в ту сторону. Прохожу дальше, и через левое плечо оглядываюсь. Маньяка нет. Краем глаза улавливаю знакомую фигуру в метре справа от себя, при чём повёрнутую ко мне, и не успеваю ничего осознать, как отлетаю в переулок слева и впечатываюсь в стену от нечеловеческого удара в плечо. Перед глазами плавают разноцветные пятна от боли, но я не отключаюсь, так как от стены до преследователя было всего метра три, да и головой я стукнулась несильно. Сжимаю зубы и жмурюсь, сползая на пол и теря затылок. Мне показалось, или у меня хрустнул позвоночник при встрече со стеной? Сознание со зрением прояснились, и я увидела моего преследователя, медленно подходившего ко мне. Снимает шляпу, сделав лёгкий поклон, и я имею возможность рассмотреть преследователя при тусклом освещении. Тёмные короткие волосы, немного горбатый нос, тонкие губы и почти черные глаза. Лет сорок на вид. Я вскрикнула и закрыла рот рукой, несмотря на боль в лопатке, когда в белках появились тонкие чёрные каппиляры, переплетающиеся между собой и окрашивая белок в чёрный. Радужка сверкнула красным при тусклом освещении, а лампочка, являющаяся единственным освещением на достаточно большой участок и висевшая в конце переулка, на мгновение потухла, снова начиная тускло светить. -Приятно познакомиться, я Иназума. — Гуль снова одел шляпу, выпрямившись. Иназума? Молния переводится. Наверняка это не имя… — Это моё прозвище в базе CCG. — Поясняет Иназума. А, ну да. Каждому гулю дают прозвище в связи с маской, особенности кагуне или особой способностью. Молния… Лампочка снова мигнула, а когда свет снова зажёгся, я начала задыхаться. Иназума взял меня за горло и впечатал в ту же кирпичную стену. — Молнией меня называют не за собственную скорость, однако. — Ну да, множество гулей имеют такую скорость, да и расстояние между нами было меньше метра. Я безвольно мотаю ногами в воздухе, выпучив глаза и судорожно хватая Иназуму за запястье, пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха. Совсем забываю, что с собой у меня не только Каору, но и нож. В любом случае дотянуться до них я бы не смогла, ибо руки сейчас не могут залезть в сумку. — Месть — сладкая вещь, ты так не думаешь? — Тихо спрашивает гуль, на долю секунды ослабив хватку, чтобы я смогла вдохнуть немного воздуха. Прижимает меня к стене с новой мощью, а я судорожно царапаю руку, хотя гулю хоть бы хны. Все уроки из Академии улетучелись ещё когда я впечаталась в стену, и я оказалась беспомощной, как никогда. Гуль вглядывается мне в лицо, наслаждаясь моим задыхающимся видом. Судорожно бью ногой по стенке, не в силах ничего сделать. Воздух вышел из меня окончательно, и через минутку я точно сдохну. В моей голове возникает самая глупая мысль, но то, что это мысль — уже хорошо. Со всего размаху правой ногой бью ступнёй по самому уязвимому месту мужчин — между ног, а ноги благодаря усиленным тренировкам в спортзале в прошлые времена у меня накачанные, да и ракурс правильный. Удар получается далеко не слабый, и гуль резко ослабляет хватку, начиная скрючиваться. Тут же другой ногой отталкиваю Иназуму, заодно ударив в солнечное сплетение, и гуль скрючивается, хватая ртом воздух. Эффект удара по яйцам уже почти прошёл, и с такой скоростью гуль меня быстро догонит, не успею добежать до студии. Поэтому делаю повторный удар, который получается раза в два сильнее из-за удобного положения, ибо в воздухе удар было сделать сложнее. Иназуми скрючивается ещё сильнее, а я уже несусь Уте в студию. Оклимается гуль минуты через две, а мне этого времени ого-го как хватит. Никогда не думала, что могу бежать так быстро. На марафоне по физ-ре бежала в два раза медленее, и тогда думала, что это моя максимальная скорость. Однако. Страшно неимоверно, вся спина ноет невыносимо, как и ступня. Теперь я знаю, что в прямом смысле означает стальные яйца. Влетаю в студию, сумка отлетает куда-то в угол комнаты, а я просто сжимаю Уту в объятиях, начиная рыдать. — Там… Он… Это… — Хнычу я, а масочник прижимает меня к себе за талию, что-то бормоча. Я до сих пор что-то бормочу, а из моих глаз продолжают литься слёзы, заливая ярко-лимонную футболку. -Тихо… — Шепчет Ута, резко поднимая меня на руки. Несёт меня в комнату отдыха на любимый диванчик, пока я всеми способами тру руками лицо, а слёзы не перестают течь. Я тут же урываюсь носом в одеялко и подушку, скатываясь в комочек. Уже темнеет, и спать хочется очень. Ута выключает свет, и я даже не знаю, здесь он всё ещё или нет. Даже не обращаю внимание на урчание живота, ибо ела я только с утра. Пальцы гуля до сих пор чувствую на своей шее, и только сейчас я понимаю, что на месте его пальцев у меня будут синяки. Наверняка ещё и на спине будут ссадины… Прикрываю глаза, и засыпаю всего через пару минут из-за сильного голода или усталости. Пучины царства Морфея утягивают меня в долгожданный сон.