Decision

      Утро начинается с громкого крика что-то вроде «Козлина извращённая», и спинывания Уты с кровати. Тот очухивается уже на полу и зыркает на меня. Я только замечаю, что голая и отбираю у залезшего Уты на кровать одеяло, обматываясь им. Увидев, что он теперь тоже нагой, жмурюсь и истерично ору. -Нудист! — Пинаю его ступнёй прямо в моську, и он вскидывает бровь. -Ты сама у меня одеяло отобрала. — Равнодушно заявляет Ута. -Не скатывайся до обвинений! — Возмущённо кричу, зажмурившись. -У тебя истерика? — Слышится у самого уха, но я делаю удар в рандомное место, и, похоже, попадаю куда-то вроде живота, судя по хрипу. -Именно! А ты как мужик должен молча выслушать все обвинения и ползать на коленях ради прощения! — Я, не открывая глаз, вытягиваю руку с выгнутым указательным пальцем вперёд. Но так как я не знаю местонахождения Уты, то кручу рукой из стороны в сторону, чтобы наверняка уж. -Я если что не виноват. Это ты начала. — Делает заявления Ута, а я от этого прям краснею. И от злости, и от смущения. -Снова скатываешься до обвинений?! Это был намёк на то, чтобы ты сходил в душ! — Я истерично махаю руками, и пару раз, кажись, попадаю. -Да-да. — Легко соглашается Ута. Что-то мне подсказывает, что это сарказм. -И вообще я несовершеннолетняя! И ребёнок! Может я сначала замуж выйти хотела?! — Мои кулаки ловит Ута, дабы у меня они потом не болели, и я продолжаю истерить. — Мне всего восемнадцать! А ты извращенец! -Право имею, скоро двадцать шесть годиков будет уже. — Ута стягивает с меня половину одеяла и закутывается. Ненадолго, снова оказывается на полу. Я открываю глаза, и вижу, как Ута выползает с трусами из-под кровати, одевая их. -Ты меня не слышал?! Проси прощения на коленях! — истерично кричу, сажусь на край кровати, обмотавшись одеялом. -Я не в… — Начинает Ута. -Проси! — Кричу я. Ута выдыхает и садится перед кроватью, опустив голову. -Прости. — Поднимает голову и зыркает на меня. А я одета достаточно откровенно, поэтому ставлю свою ступню ему на лицо, дабы не пялился. И тут эпично так влетает Нацу. Я офигеваю, Ута офигевает. -Козлина! Педофил! Я долго думала, целых пять минут думала, что здесь не так! А когда проснулась, увидела, что принцесски-то нет! — Орёт Нацу, поставив вдобавок свою ногу Уте на макушку, которую тут же убрали. -Бей его! — Поддавшись ситуации кричу я, показывая пальцем на Уту. -Да без проблем! — Нацу разминает пальцы и направляется к Уте. -Это всё она. — Ута показывает пальцем на меня, и я возмущённо надуваюсь. -Это правда? — Нацу смотрит на меня. -Да нифига подобного! Я хотела, чтобы он в душ сходил! — Нацу кивает и продолжает разминать руки, направляясь к масочнику. -Она с меня футболку сняла. — Выдвигает следующий аргумент Ута, и я краснею. Нацу поворачивается ко мне. -Подруга, чесн слово, без задней мысли. — Качаю головой я, приложив руку к сердцу. Нацу аж растрогалась от такой честности. -Я подруге доверяю. А вот тебе, козлина извращённая, нет! Кастрирую! — Нацу кидается на Уту, и идёт драка. Нет, ну Нацу просто ни одного нормального удара не сделала на самом-то деле, Ута всё перекрывал. А потом Миура отлетает к стене, отталкивается от неё ногами и летит обратно, снося голову Уте с ноги. И кровища хлещет.       Именно так выглядел один из возможных вариантов событий в моей голове. Но в нём, как и в предыдущих двадцати вариантах, Ута подыхает. А мне, как таковой, этого хочется не особо. Ок’ей, думаем дальше.       Я открываю глаза. Уже светло. Лицо Уты выглядит так мило во сне, что я не удерживаюсь и целую. Он, видимо, просыпается…       Та-а-ак, стоп-стоп-стоп. Уберите это. Я этого не видела. Этого не было. Вы это тоже не видели. Боже, может будь что будет? Я открываю глаза, и мой взгляд тут же встречается со взглядом двух чёрных зыркалок. Он… Он не спит? Стоп. Это не подходит ни к одному из планов. Что делать? Уф, успокойся. Следуй инстинктам. -Извращенец! — Не думала, что это мои инстинкты. Но хоть не ударила. — Истерика. У меня. — Тут же бурчу я, надув щёки. — Ты чего на меня смотришь? -У тебя лицо скорчилось во сне. А до этого ты выглядела слишком мило. — я краснею и ещё сильнее надуваю щёки, дабы выглядеть ещё больше похожей на помидор. — Что снилось? -Я разрабатывала варианты действий. — Ута вскидывает бровь. -Ну и что? Как результаты? -В первых двадцати ты подыхаешь, а двадцать первое… А что в двадцать первом тебе лучше не знать. — Я морщусь, Ута тихо смеётся. -Дай угадаю — меня приканчивала Нацу? — Ута подпирает голову рукой и смотрит на меня. -В основном. Один разочек тебя я убила. — Ута щурится, а я улыбаюсь. -И как же ты сумела? -В порыве злости пока ты спал задушила. — Смеюсь я, а Ута ещё сильнее щурится, а потом улыбается. -Гуля нельзя задушить. — Возражает он. -Не порть планы ребёнка. — Щёлкаю его по носу я. Он фыркает и быстренько чмокает меня в лоб. — Хватит! — Я прикрываю лоб рукой, но убрать улыбку не получается. Ута хитро-хитро щурится и улыбается так же хитро. А потом убирает руки и быстро-быстро и безостановочно начинает зачмокивать моё лицо. А мне почему-то смешно. До одури. -Ты чего смеёшься? — Ута подпирает голову рукой. -Незнаю. — Я качаю головой, и масочник хмыкает. И тут таким тяжёленьким кирпичиком, а точнее сотней кирпичиков, в голову ударяет ряд информации. Я дёргаюсь, хватаю одеяло и со скоростью ракеты несусь из комнаты, обмотавшись им. -Ты куда? — Слышится в след мне ленивый голос масочника, пока я ношусь из стороны в сторону в поисках расчёски. -В школу! — Истерично кричу, и быстро заделываю волосы в растрёпанный хвостик. Ищу одежду, забегаю в спальню, где на кровати сидит Ута, поджав колени к себе и зевает. Заползаю под кровать и нахожу там футболку. Выползаю и пытаюсь одеть её. Тут же перевожу гневный взгляд на Уту. Порванная по полам футболка. Я его убью, чесн слово. А я ещё думала, как это быстро он её снял?! В итоге выдыхаю и плюхаюсь на кровать. — Мог бы тоже начать собираться. Хотя сейчас уже не суть, всё равно футболка порванная… — Ута снова зевает и обнимает меня за спину, согнувшись в три погибели и уткнувшись лбом мне в спину. -Я же не виноват, что вас заставляют учиться в субботу. — Дура. Блин! Совсем забыла, суббота же… Выдыхаю и откидываюсь назад, почти падая на Уту. -Всё равно! Пора вставать. — Я поднимаюсь на ноги, но Ута тянет меня за талию, и я снова валюсь на кровать. -Не-а-а-а… Время всего восе-е-емь. — Лениво протягивает он, а я снова встаю. -Не всего, а уже. Так что подъём. А ещё с тебя футболка. — Недовольно фыркаю я, обматываюсь одеялом и гордо утопываю из комнаты.

***

-Подбрасываешь пару штук в воздух, и ещё два держишь в руке. Так ты имеешь больше возможностей. — Сенсей наглядно показывает мне, как это делается. Я не успеваю моргнуть, как все четыре «Скорпиона» оказываются в мишени на другой стороне комнаты. Та, покачнувшись, жалостно падает на пол со стуком. Следователь особого класса подходит к ней и выдёргивает ножи. Отбрасывает напрочь разорванную мишень в угол, где покоятся (царство им небесное) такие же картонки, познавшие гнев сенсея. — Но для тебя это пока сложновато, так что начнём с этого. — Учитель взмахом руки отправляет один нож в центр новой мишени. — На, попробуй. — Он передаёт мне один нож, и я издаю нервный смешок, переводя взгляд с сенсея на «Скорпион». -Серьёзно? — Кажись, у меня сейчас глаз задёргается. -Сакамото, не трать моё и своё время! — Недовольно восклицает следователь, сложив руки под грудью. Я тяжело вздыхаю и гипнотизирую взглядом мишень, а затем куинке-нож. Снова вздыхаю. -О’кей… Как-то так? — Жалобным голосом мычу я, после чего делаю вялый замах кистью и разжимаю пальцы. «Скорпион» втыкается в пол в паре метрах от меня, и мы с сенсеем гипнотизируем его. Затем следователь переводит взгляд со вскинутой бровью «Серьёзно что-ли?» на меня. — Сенсей, ну, а чего вы хотели? Я когда салат режу каждый раз чуть ли не пальцы себе отрезаю, а тут такое… — Я пожимаю плечами и чешу затылок, а учитель выдёргивает нож из пола. -Боже, Сакамото… Ну у тебя же навыки владения куинке почти на уровне особого класса! Да и с меткостью проблем не должно быть, ты в Академии посещала дополнительные занятия, из снайперки стреляли… Ну вот что с тобой не так? Такое ощущение, что у тебя раздвоение личности. — Сенсей закрывает глаза рукой и качает головой. Мне такое часто говорят знакомые из CCG. Как-то учитель даже подробно описал мои характеры, где встречаются полные противоположности. Хотя мне кажется, что я просто становлюсь серьёзной во время тренировок или битвы. -Ответ прост: я ошибка природы. — Сенсей издаёт нервный смешок. -Это уж точно. В твоём возрасте такие навыки были разве что у Аримы Кишо… — Я изгибаю бровь и выразительно так смотрю на учителя. Ага, конечно. Только вот убрать неуклюжесть надо, пол поменять, цвет волос, всё остальное подправить, и будет вылитый Бог Смерти. Смех да и только. — А к тебе снова поступило приглашение в CCG. Сейчас недостаток работников, и в тебе нуждаются как никогда. — Сенсей переводит взгляд на меня, а я морщусь. -Сколько можно? Мне всего восемнадцать, в этом возрасте нормальных людей только в Академию берут, а в двадцать один — на службу. А тут школьница не пойми откуда. Ага, сейчас. — Я фыркаю, морщусь снова и качаю головой. -Да ладно тебе, все поймут. — Сенсей махает рукой. — Ты же знаешь, недавно была масштабная операция, большие потери с обеих сторон, всё такое… Да и завал, дела раскрывать не успевают. — Он вскидывает голову к потолку. — Ты уже через месяц меня превзойдёшь. И мозги есть, чего ещё надо? — Следователь выдыхает и прикрывает глаза, а я резко дёргаюсь. -Вы ведь не говорили об этом папе? — Чуть ли не дрожащим голосом мямлю я, и сенсей открывает глаза, с виноватым видом кивая. Я с видом обречённой опускаюсь на пол. -Похоже, он всё ещё не оставил мечты сделать из тебя следователя. А ещё Сакамото-сан резко упомянул, что на день рождения ничего тебе не дарил… А профессор упомянул, что он заказал много куинке. — Я с предсмертным всхлипом прикрываю лицо руками, уже предвидя счастливое лицо папаши и долгие отмазки. -Я обречена… Из-за вас, сенсей! — Восклицаю я, ударив ладонями по коленкам. -Ничего не знаю. Может, он сможет вправить тебе мозги и ты сделаешь блестящую карьеру следователя? — Сенсей разводит руки в стороны. -Или буду зарублена на первом же задании. — Дополяю я, подняв указательный палец вверх. Учитель цокает и закатывает глаза. -Боже, только не придумывай! Это всё стереотипы, что так много следователей подыхают! — Безбожно врёт следователь, всплеснув руками и невинно захлопав глазками. Ага, пусть уверяет меня ещё тут, что гули невинные и пушистые, а за проигрыш следователя они только по головке погладят. На собственном опыте знаю, что бывают и такие. Но есть и шизанутые, на своей шкуре повидала. -Боже, сенсей, вы не умеете врать. Думаете я не видела статистику? — Я складываю руки под грудью и закатываю глаза. Учитель фыркает. -Ну да-ну да. Подохнуть в первом задании могут только самоуверенные болваны, высланные прямиком из Академии и уверенные в своей непобедимости. — Махает кистью руки он, и я смотрю в потолок. -А на втором восемнадцатилетние школьницы, которых учителя убедили в их непобедимости. — Я тихонько хихикаю, а сенсей хмурится и недовольно зыркает на меня. — В любом случае, для меня эта работа слишком опасная. Так что нет. Открою свою пекарню и буду жрать сладости с единорогом и котом до гроба. — Я улыбаюсь, и сенсей фыркает. -Ну, моё дело передать и сделать попытку уговорить. Если что — говори. Тебе в качестве следователя в CCG рады всегда. — Следователь вытаскивает из небольшой чёрной сумки на полу небольшой конверт с подписью и передаёт его мне. Я даже не смотрю на него, бросив на небольшой столик в углу комнаты. Сенсей на такое пренебрежительное обращение хмурится, но молчит. — Ладно, продолжим тренировку. Тебя ещё надо научить нормально ножами тыкать в гулей. — Я смеюсь, беру «Скорпион» в руку, и готовлюсь слушать лекцию сенсея.