***
-У-ху-ху! — Сенсей приложил ладонь ко рту и гаденько так засмеялся. — Это что у нас тут такое, а? Топор! — Следователь в отставке начал размахивать гигантским двусторонним куинке-топором, продолжая ржать. -Вы… Я же спрятала ключ от этой комнаты! — Я ударила кулаком по косяку двери, но тут же вскулила, ибо дверь железная. -Жаль понижать твою самооценку, Сакамото, но ключ очень сильно выделяется в холодильнике. — Сенсей помотал ключом прямо у меня перед носом, и я надулась от обиды. -А что вы делали в моём холодильнике? — И правда. Вроде не у себя дома, а делает, что захочет. -Саке искал. -Какое ещё саке? -Да хоть какое. Повод-то есть — с девушкой расстался. — Сенсей шмыгнул и смахнул пальцем невидимую слезинку. -А вам не приходило в голову, откуда у восемнадцатилетней школьницы вроде меня дома саке? — Я вскинула бровь, скрестила руки под грудью и попыталась сдуть прядь волос со лба. -Эх, Сакамото, хватит придираться! — Сенсей лениво помотал кистью руки и зевнул. — Горе ослепило мне глаза! — Он театрально приложил руку ко лбу и тяжело вздохнул. — Так есть саке или нет? — Следователь наклонился и заглянул мне в лицо. Я же в свою очередь заглянула за сенсея, и обнаружив там уже пустую бутылочку, которую он, видимо, принёс с собой, хмыкнула. -Так вы уже не трезвый. И на кой-вам ещё сильнее спиваться? — На всякий случай отобрала тяжеленное куинке у пьяного следователя, и положив его обратно в чемодан, поставила на полку. -Потому что гладиолус, — Сенсей поднял указательный палец вверх, да ещё и лицо такое серьёзное сделал, что меня пробило на смех. — А чего у тебя это за большущий куинке-склад тут? — Сенсей снова снял чемодан с несчастным топором со стены и принялся рассматривать его. -Папа полгода назад захламил вот этим мою будущую библиотеку, чем ещё поплатится сполна. — Я обвела пальцем комнату, увешенную серебряными чемоданами и огнестрельным оружием, и сделала такую мину, будто какашку увидела. -Эх, Сакамото, не понимаю я тебя. Хоть сделать тебе блестящую карьеру следователя, обеспечивают, такое добро дарят, а ты ведёшь себя как маленький капризный ребёнок. — Сенсей начал чуть ли не на руках качать чемодан с приглядевшимся ему топориком, чем-то походившем на алебарду, а я сняла с полки ещё один чемодан. -Я понимаю конечно, если бы он подарил мне… — Я задумалась, подняв голову к потолку. — Ну хоть единорога, — Сенсей скептически вскинул бровь и зыркнул на меня говорящим взглядом «Сакамото, ты когда-нибудь повзрослеешь?», а я лишь цокнула и всучила второй чемодан в руки следователю. — Эти две алебарды идут в наборе, ими можно пользоваться как вместе, так и по отдельности. Можете забирать, я всё равно когда-нибудь продам всё это оружие на чёрном рынке. — Сенсей аж растрогался от такого подарка, но потом резко замотал головой и отдал чемоданы обратно. -Не-не-не, я в отставке, иметь оружие при себе мне нельзя. Лучше сама пользуйся этими куинке. -Да я одно еле поднимаю, а ими нужно вместе пользоваться. — Я взвесила одно куинке в руке, и в голове сразу возникло сравнение: весит как две трети Уты в стельку. Тут же удивилась сама себе: сравниваю куинке со своим пьяным парнем-гулем. Не-не-не, пусть материал и похож, но Ута — не вещь! Я не должна мыслить как следователь! Тут же в доказательство даю себе жаркую пощёчину под удивлённые зырки сенсея. -Ладно, у меня к тебе предложение. — Резко серьёзно заявил сенсей, сложив руки под грудью и облокотившись об стену. Я удивлённо посмотрела на него. — Я никому не расскажу о том, что ты мазохистка, а ты любезно предложишь мне коньяк, который возможно стоит на полке в твоей гостиной. — Такое говорящее лицо «Интригующе, правда?» было сейчас у сенсея. Я же спокойно сую все свои желания врезать куда подальше. -Ну и откуда вы знаете? -Исследовал квартиру своей ученицы в целях её же безопасности. -Тупо шарились в поисках выпивки? -Именно. — Сенсей зажимает в зубах непонятно откуда взявшуюся сигарету, которую я тут же выхватываю и бросаю в урну в углу комнаты. -На вас не похоже. Обычно вы бы просто взяли его без разрешения и напились. — Я прикрываю глаза рукой и качаю головой. -Ага-ага, так бы и поступил. Но, наверняка его как-то забыл здесь твой отец, а всё, что он покупает — особенно выпивка — дорогущее. Так что мало ли чего — а я из-за бутылочки коньяка не хочу в долги влезать. — Сенсей морщится, но резко делает радостную моську. — Но если это с твоего разрешения и ты выпьешь со мной, то можно свалить всё на тебя! С тобой-то он добренький. — Выпить? Он серьёзно? Я ещё несовершеннолетняя! Сенсей, видимо, и по моему разгневанному лицу понял, что сейчас получит по морде и вылетит из квартиры пинком под зад, ибо тут же подлетел ко мне, и положив руку на мою плечо, начал плести чушь. — Ну мы же товарищи, правда? А друзьям надобно помогать, верно ведь? — Сенсей мне подмигнул, а я легонько стукнула его по голове попавшимся под руку куинке-молотом. Тот откачнулся и отошёл. -У нас, вообще-то, сейчас занятие должно быть. — Следователь поник, однако его глаза тут же загорелись, и он коварно улыбнулся. -Ладненько. Будет тебе тренировка. Если я победю… Побежу… Ну короче ты поняла, то ты пьёшь вместе со мной, а если ты… — Он задумался, почёсывая подбородок с мелкой щетиной. — Если ты победишь, тогда я пью вместе с тобой. — И снова та морда. Так и хочется врезать. Что я, собственно, и сделала. -Всё. Я победила. — Я только развернулась и пошла, как вдруг меня схватили за ноги и я грохнулась. -Моё вечное правило: девушек бить можно, но только маленько. — Сенсей усмехнулся, вставая. Левая половина лица была красной от моего удара, и я как-то сдавленно засмеялась. — Чего ржёшь? У меня синяк теперь будет, между прочим! -Но я победила первая, так что у нас будет нормальное занятие.***
-Принимай подачу, личинка педофила. — Меня резко кинули в сторону Уты, так, что я даже сама отреагировать не успела. Я уже к такому привыкла — меня кидают, меня же и ловят. Кидает меня в основном Нацу, но чаще я сама кидаюсь, точнее падаю, а ловит меня всё время Ута. Честное слово, такое чувство, что масочник целыми днями следит за мной и только и ждёт момента, пока я споткнусь о камешек или запутаюсь в собственных ногах. — А ещё гони бабло. Тысяч двадцать, ибо я уже опустошила кошелёк детки. Точнее попыталась. Такое чувство, что у неё там чёрная дыра, чесн слово. — Пока Нацу болтала, ей в лицо прилетел увесистый кошелёк, из которого она, даже не съязвив, вытащила купюры. Что было достаточно странно, кстати. Ута поймал меня, а заодно и прилетевший обратно кошелёк. -Может, избавишь нас от своего присутствия? — Ута приспустил очки на нос, а потом и вовсе снял их, помахав кистью руки. -Спешу и падаю, друг мой, спешу и па-а-адаю… — Пропела Нацу, хлопнув дверью. А вот это уже очень странно. Ушла, даже не сказав Уте не распускать руки. А что меня больше всего ошарашило — она назвала Уту другом! Из-за денег? Не знаю и знать не хочу. -Привет, кстати. — Вспомнила о приветствии я, улыбнувшись и повернувшись в сторону гуля. Тот ответил мне тем же, и неожиданно обнял меня за талию. Очень неожиданно. Чаще всего он просто целует меня или треплет по голове, но вот обнимает — редко. Да и неудивительно это, как-то не в стиле масочника. -Ты о-о-очень маленькая, ну вот очень. Ну просто до ужаса. — Я надула щёку и нахмурила бровки, понимая всю степень своей мелкости. -Это просто ты высокий! А ещё широкий! И вообще ты толстый, да! — Я отпихнула от себя Уту, отвела взгляд и сложила руки под грудью. И чего они все заладили «маленькая, маленькая»?! -Не любишь, когда тебя называют маленькой? — Ута усмехнулся и пожамкал мой живот. — Ещё попробуй начать носить туфли на каблуках, — Масочник, видимо, представил эту картину у себя в голове, ибо начал трястись от беззвучного смеха. -Нет, не начну! Каблуки можно носить только таким взрослым тётенькам, как Итори! Да и свои ноги я пыткам подвергать не собираюсь! — Да, как вспомню, как мы ходили на экскурсию к храму на горе, а Аки напялила на себя шпильки… Капец был неимоверный. Оставшуюся часть пути мне пришлось нести подругу на плечах, ну, а когда мы вернулись домой и сняли обувь… Одним словом, крови было много, а Аки потом не могла ходить неделю. Короче детская травма, и каблуки я носить не буду, ибо как вспомню, как крестилась, тратя уймы лейкопластырей на ноги подруги, так дрожь пробирает. Да какая детская травма? Это-ж пол года назад вроде было. Но всё равно — кеды, кроссовки, балетки и берцы со слипонами — моё всё. -Ты чего дрожишь? — Сквозь пелену ужасных воспоминаний спросил Ута. -Ужасные воспоминания, связанные с пятичасовой ходьбой, ногами Аки и шпильками. Никогда не надену каблуки. Ни-ко-гда. — Я ещё раз поёжилась, а потом плюхнулась на диван. Ута встал со стула и сел рядом со мной. -Прям никогда? Даже за поездку на горячие источники вместе со мной, Итори и Ренджи? — Я сначала так совсем не поняла, о чём речь, но потом до моего мозга дошло, и внутри закипела детская такая радость. Вот такое было, как вспомню, когда мне подарили щеночка на день рождения. Правда подробности о его ужасной смерти из-за аварии спустя два месяца лучше умолчать. -П-Правда? Правда-правда?! — Я хлопнула в ладоши и приблизилась к Уте. -Ты сейчас на Йоко до ужаса похожа. — Ута потрепал меня по голове, но потом резко зарылся пальцами в волосы, и, притянув, начал целовать. -Но каблуки я всё равно не надену. -Замётано.