В горы

      Взобралась. Гордо, как статуя, встав на вершинке, я позволила ветру развевать мои кудри, унося их вдаль. Красиво, наверное. Но не мне судить. Порывы прохладного ветерка иссушали глаза, убирая слезы, успокаивая. Величественно встав, вся отдавалась природе, едва раскидывая руки.       — Ненавижу! — наклоняясь чуть вперед, прокричала так громко, как это было возможно. Небо засияло, сверкнула молния, гром раскатился по горам. Эффектненько так получилось… Дожди. Ливень. Сильный, непреклонный… Бьет каплями по волосам, плечам, груди, лицу… А я продолжаю стоять на месте, будто соглашаясь на казнь. Вдруг прекращаются удары воды о мое тело — подоспел Леша, укрывая меня от дождя зонтом. Вот она — истинная поддержка… Снова вся обида затуманилась, но нельзя же просто повернуться и поблагодарить! Продолжаю стоять, молчать. Чувствую дыхание в районе моей шеи, крепкие руки обнимают меня за талию, чуть гладя животик, начинают оттаскивать с вершины.       Закрываю глаза, поддаюсь. Едва спустившись, снова открываю, поворачиваю голову. В этот момент меня сопровождали два опасения: если помог мне не Потап, и если это был он, а сейчас что-нибудь сделает. В любом случае, колено наготове. Только начала поворачивать голову, он резко прижимает меня к себе, не давая развернуться всем телом. Пытаюсь просто поднять голову; зонт падает, снова открывая меня дождю. По лысинке, по моей любимой лысине Потапа, тарабанят капли.       Он аккуратно наклоняется ко мне, примыкает к губам. Нежно целует, сильнее прижимая. Неожиданно, но я не перечила его действиям, даже отвечала. Такой сладкий, малоизвестный мне вкус его губ… Невольно начинаю вспоминать моменты, связанные с нашими поцелуями. В той же самой гримерке… Он так страстно, порывисто целовал меня… И вот сейчас — уже по-иному. Одной рукой глажу его щеку, притягивая к себе, не желая отпускать. Ливень усиливается, вода стекает по обоим телам мне на грудь, Леша сильнее вжимается в мои губы, проталкивая язычок. Заканчивается воздух, нет возможности вдохнуть, отрываюсь.       — Извини… — моментально. Оба, как по команде, смущенно извинились одновременно. — Конец ссоре? — снова в один голос. «Господи, да мы созданы друг для друга!» — пронеслось в моей голове, я улыбнулась. Быстро опомнилась, схватила зонт, укрывая обоих, смущенно опустила взгляд.       — Да… прости меня, я… — я решительно смотрела в его глаза, прося прощения.       — Тсс… Мы оба были неправы, — перебил меня, прикладывая палец к моим губам. — Но все-таки за свое поведение обязан извиниться. Прости, малыш, и за шлепок, и за тон обращения…

***

      Конец прогулки. Мы снова садимся в поезд, в то же самое купе. И я вновь сижу, глядя в окно, только теперь уже вовсе не сержусь на продюсера.       Достаю из заднего кармана телефон; упаковка приготовленных мною для предполагаемых шалостей презервативов предательски вываливается. Это не могло остаться незамеченным Потапом. Он тотчас подлетел ко мне, поднимая этот цветной темный пакетик, поднес его к моему лицу.       — Мм, а что это у нас тут? — он ехидно улыбнулся, облокотился на подоконничек.       — Что..? Ничего, — я недовольно буркнула, вырвала у него вещицу, кладя обратно в задний карман.       — Ничего, значит… Для кого готовила? — он нагло залез в кармашек, гладя меня по ягодицам.       — Не для кого. Дай сюда! — я снова попыталась выхватить.       — Эге, не-е-ет. Я, пожалуй, себе возьму, — усмехнулся, крутя в руках.       — Ну, даа… тебе нужнее, — пробурчала, отвернулась.       — Да ладно тебе, че ты? Ц… — свистнул, подзывая меня. Я резко повернулась, дернула на себя упаковку, вырывая ее из его рук.       — Все, мое. И пусть не пригодится, зато… если что, будет, — смутилась, снова отвернулась, утыкаясь в телефон.       — Ой, да ну тебя… — он аккуратно достал этот пакетик из моей ладони, всунул обратно в карман, снова погладив, пришлепнул. Просидев пару минут, поняла, что безумно хочу его — прямо сейчас, прямо здесь и даже без защиты: хочу чувствовать его как можно сильнее, ближе, ощутимее.       — Леш… — я оторвалась от телефона, глядя в его сторону. — Как насчет того, чтобы…       — Тихо! — он вмиг оказался около меня, перебивая. Рукой резко схватил за талию, поднимая, притянул к себе вплотную, заткнул рот страстным поцелуем, сильно впиваясь в мои губы. — Негоже девушке первой предлагать, — он резко разорвал этот поцелуй, приводя меня в немалое замешательство. Он горячо выдохнул прямиком мне в шею, вынуждая волну мурашек покрыть все мое тело. Мне нравилось поведение и манера действий Потапа — он был решителен, непреклонен, уверен в себе и своих возможностях. Это, безусловно, ужасно привлекало.       В мгновение ока я оказалась на диванчике, Леша жадно целовал каждый участок моего тела, мокро и развратно целуя по миллиметру. От его прикосновений и ласк я буквально плавилась и растекалась, как воск.       Отставать я тоже не собиралась, обхватила ногами его торс, нарочно прижимаясь и потираясь об его стояк, что сильно выпирал из его брюк.       Вся моя одежда была резко сорвана, и виду предстало элегантное черное белье.       Потап, грубо схватившись за мой бюстгальтер, так же дерзко сорвал его, оголяя грудь, которую тут же начал бесцеремонно разминать.       Я в свою очередь решила стянуть с него рубашку, но только коснулась, Потап перехватил мою руку, сильно вжал в твердую поверхность диванчика, показывая, что сейчас все — в его руках.       Он на мгновение остановился. В глазах — ликование. Мои соски затвердели. Его выпуклый стояк упирался мне в промежность, немного надавливая на неё.       Потапенко оставлял засосы на моей груди, одновременно пальцами ласкал клитор, заставляя меня содрогаться.       Вот-вот, и я достигну пика, но Леша вдруг прекращает свои действия.       Я замерла, напряглась. Но, услышав звук молнии расстегивающейся ширинки, я довольно улыбнулась, прикусив губу. Потап приспустил штаны вместе с бельём, высвобождая свое достоинство.       Отодвинув бельё, Леша провел вдоль своим членом, нарочно дразня меня. Одним резким движением он прижимает меня к себе, грубо насаживая на член. Оба на минуту затаили дыхание, наслаждались взрывом целого вулкана эмоций. Потапенко первым начинает лёгкое движение, его ритм подхватываю я, выгибаясь ему навстречу, позволяя глубже в себя проникнуть, прекрасно чувствуя его в себе. Ежеминутно набираем темп.       Оба на пределе. Здравый рассудок помнит, что мы не предохранялись, а, значит, есть шанс забеременеть.       Я обвила его шею руками, прижимаясь своей грудью к нему. Пара резких толчков, и все завершилось. Я ощутила, как внутри все заполонила его жидкость, смешиваясь с моими выделениями, мокро стекая по внутренней стороне моих бедер. Я обессиленно рухнула на Лешу, утыкаясь носом в его плечо.       На глазах выступили слезы. Возможно, даже сожаления. Слишком предсказуемо всё было.       — Я возьму на себя ответственность, — твердо заявил Потап, гладя меня по спине. — Малыш, если ты не против, конечно, — он заглянул в мои глаза, затуманенные слоем слез, утер ладонью влагу с щеки. — Я люблю тебя и хочу быть с тобой всегда и везде, слышишь? Я кивнула, опустила голову, утыкаясь сильнее, улыбнулась.