escape

Чтобы на Исине было как можно меньше запаха произошедшего, Крис отвез Исина к себе и гостеприимно уступил ванную и чистые махровые полотенца. Потом накормил рагу, угостил ночным теплым чаем и закутал в плед, втолкнув босого парня в гостиную. Ощущения того, как ткань одежды легла на чистую кожу, были интересными и новыми. Исин с позволения Криса рассмотрел каждую фотографию на каминной полке, греясь исходящим от камина жаром. Прочитал названия музыкальных групп на стойке с дисками (подумать только! Есть еще места, где их не считают хламом!), заметив, что Крис предпочитал тяжелые рок-группы прошлого века. Еще Исин загляделся на неосвещенную лестницу, которая вела к спальням второго этажа. Но быстро одумался и сел в большое старое кресло гостиной, подняв ступни. У Криса дома было очень уютно и просто. Всюду дерево, много разных накидок и покрывал ручной работы, старая крепкая мебель и затоптанные жесткие ковры на полу. Все стены были заставлены книжными полками со старыми изданиями, а столы завалены всякими пушистыми хвостами и лапами пойманной животины. Крис вряд ли что-то поменял в доме, когда унаследовал его. В нем присутствовала та самая атмосфера, в которой альфа рос. Крис удобно уселся в соседнее кресло, закинул ногу на ногу и с некоторой радостью следил за тем, как Исин держал в кулачке спадающий с плеч плед и внимательно вертел головой. — Если ищешь оленью голову, то такой дикости у меня нет, — Крис шутливо щелкнул его по носу, потянувшись через подлокотник к креслу омеги. Крис выглядел улыбчивее обычного, спокойнее и умиротвореннее. Его явно не беспокоило то, что между ними случилось. Наоборот, он был доволен. По какой-то неведомой причине Крис вел себя не как обычно: он не пытался увеличить расстояние между ними, прогнать омегу или включить одну из излюбленных песен про “не подходи ко мне, я плохой и опасный”. — На кого ты обычно охотишься? — начал Исин, боясь, что в любую секунду Крис станет прежним собой. Ему до поросячьего визга нравился этот Крис: сговорчивый, добрый и открытый. — На зайцев, лисиц… Ближе к зиме начинают запрашивать оленей и косуль, — Крис пожал плечами. — Это не очень интересная тема. Исин помотал головой. С искорками любопытства уточнил по поводу лицензий, собак и всего охотничьего, о чем мог подумать, будучи обывателем. А затем слушал скупые кривые объяснения Криса и по-доброму смеялся с того, как у альфы заплетался язык. Похоже, Крис редко рассказывал о работе кому-то, кто с ней не был связан. — Значит, ты восстанавливал лесничий домик, чтобы зимой дольше охотиться? — Угу. Мне в детстве нравилось торчать там, так что это своего рода традиция. Отец брал нас с мамой раз в год на охоту. Он уходил на рассвете, а возвращался всегда за полчаса до снегопада. Мы вместе ужинали за большим дубовым столом, пока снаружи буйствовала метель. Мне нравилась та атмосфера. Было круто. Исин ласково улыбнулся уголками губ и замер с неестественным выражением. Крис тонко уловил перемену в настроении и прикусил язык. Судя по всему, у Исина не было похожих приятных воспоминаний о семье. — Ты ведь солгал, что ничего не помнишь? Я не прошу мне ничего рассказывать. Мне не нужны детали, имена и точные данные. Мне хватит и того, что ты признаешься, что без амнезии. Исин долго колебался, в итоге, неуверенно кивнул. С опаской покосился на альфу. У Криса кивок вызвал лишь улыбку без всякого осуждения. Исин смутился и потупил взгляд. В груди загорелось скромное сладкое желание отблагодарить. Крис был достаточно далек от общения с омегами, но с Исином каким-то чудом поступал как надо. Он накрыл своей ладонью руку гостя на подлокотнике. Сжал крепче, наклонился, чтобы поцеловать, но омега потянулся ему навстречу и встретил сухие губы. Крис не ошибся, омежке действительно этого хотелось в доказательство того, что секс не был ошибкой и что Крис не в обиде за ложь. Крис не был героем-любовником (наоборот, его опыт ограничивался несколькими случайными партнерами из баров Бойсе), но делал с Исином ровно то, что надо. Крис для альфы был нетипично чутким. Исин не мог этого не признать. Наверняка Крис развил это качество неумышленно после рокового события с отцом. Когда вся жизнь свелась к тому, чтобы избегать неоднозначных ситуаций с омегами. Крису нужно было уметь читать их реакции и эмоции до того, как начались бы проблемы, а в нужный момент уйти и не попасть впросак. — Когда станет светло, я вызову тебе такси до вашей фермы, — он зачесал влажную челку Исина набок. У него восторженно тянуло и покалывало где-то в желудке. — Не надо, я прогуляюсь. На мне до сих пор твой запах. Сущность альфы в тебе, знаешь ли, достаточно сильная. Крис фыркнул и пожелал удачи с таким скепсисом, будто Исин нес несусветную чушь. — Так ты об этом знаешь? Поэтому засосы не ставил? — взвился Исин. — Разумеется, знаю. Это ведь мое тело. — И сколько запах держаться будет? Крис задумчиво смолк на минуту. — С месяц? Исин тотчас вырвал руку, обиженно шмякнул Криса в предплечье и насупился под смешок альфы. Теперь не было никакого смысла идти до фермы пешком. Надо было придумывать оправдания перед Брайаном, а не то старый омега его прополощет... — Сам меня отвезешь, — скомандовал Исин. Он себе всю голову сломал, пока ехал домой. Кроме “Зато меня альфы домогаться не будут!” ничего не придумал. Крис с идеями помогал так, что лучше бы не помогал. Его забавили отношения двадцатипятилетнего омеги-волонтера с неродной семейной парой. Исин неохотно выбрался из внедорожника Криса, где до сих пор пахло ими двумя, помялся и запер за собой переднюю дверь. Вне машины неприятно поежился, почувствовав легкий холод, одиночество и нейтральный запах зимней улицы. Крис дождался, пока Исин не войдет в дом, и сдал назад, чтобы выехать с фермы Кизов. Фрэнк только чудом не нагнал его и взгрел как подростка, укравшего первый поцелуй его сына. В конечном итоге, Исин не запомнил, как оправдал альфу и объяснил случившееся. Но плохо, судя по всему. Брайан неделю с омегой не разговаривал, выказывая этим степень своего неодобрения и обиды. Не нравилось ему, какому риску Исин подвергся ночью. Брайан напрочь забыл про бойкот, как только Исин не спустился к завтраку из-за начавшейся течки. Озаботился его состоянием и кружил то с едой, то с лекарствами, то со сменным постельным бельем. Грехи Исину тотчас отпустили. Да и Фрэнк перестал гундеть про заявление на Питтерсона в полицию. Со временем всё вернулось на круги своя с одной оговоркой — Исин больше не ходит в бары, клубы и всё то, что работает по ночам. Пока парнем не обзаведется. Исин пожаловался на это Крису, а в ответ получил сообщение: "Засранец, ты когда вписал свой номер в мой мобильник?", а следом еще одно: "Захочешь в бар — зови". * * * Перед сочельником цены повсюду сильно подскочили. Вместо магазинов люди предпочли наведываться непосредственно к Кизам и напрямую закупать овощи у них. Фрэнка это откровенно бесило, поэтому Исин общался с покупателями, пока Брайан отчитывал и удерживал старого альфу за дверью. — Это большая удача. Деньги лишними не бывают, — причитал Брайан, но на Фрэнка это никак не влияло. — Боже, ты невозможен! Кёнсу наведался в дом Кизов за пару дней до Рождества и с позволения старших утащил Исина под руку — теперь любой выход Исина из дома регламентировался согласием Брайана и Фрэнка. У Кёнсу были дополнительные баллы в графе доверия благодаря азиатской внешности, сущности беты и спокойному нраву. Кёнсу был симпатичен старикам. Ребята доехали до самого популярного кафе в городке и уселись в уютном чистом углу, куда сбились запахи ели, еды и имбирного печенья. Им достался угловой столик близ массивной колонны, поэтому обоим пришлось сесть лицом к залу. Исин вытянул из рукавов парки руки, но оставил ее висеть на плечах. Потому что в кафе обедало непозволительно много студентов в униформе спортивного клуба Питтерсона. Исин знать не знал, как много им было известно, но предпочел остаться под защитой запаха Криса. — Рассказывай, что было! — потребовал Кёнсу, глянув исподлобья тяжелым нечитаемым взглядом. Он поставил локти на столешницу и подпер обеими руками подбородок. В такие моменты Кёнсу меньше всего выглядел на свой возраст. — А что было? — Ну, Лэй-хён! Прекрати! — он наклонился и шепотом продолжил. — Я видел вас... в машине... У Исина все оборвалось внутри. Значит, Кёнсу был в курсе, что это не Питтерсоном пахнет? — ...с Крисом, — закончил Кёнсу. Хотел бы он услышать это от Исина, а не принуждать к признанию. Но карта легла иначе. — Только не пытайся меня убедить, что он хороший. Я столько всякого о нём слышал... Официант не вовремя приволок заказ и расставил тарелки, спутав, кому и что предназначалось. Кёнсу шустро отобрал у Исина свою пасту с морепродуктами, а Исин подтащил к себе яичницу, задев ногтем жирный поджаренный бекон сбоку. — Не буду убеждать тебя, — послушался Лэй и перевел внимание на еду. — Тогда встречно прошу осуждать меня так, чтобы я об этом не знал. Договорились? Крис меня ни к чему не принуждал, просто держи это в уме. Они неспешно поели, обсудив отношения Кёнсу с университетскими ребятами. Все страдания студента сводились к отсутствию пары на Рождество. Кёнсу до сих пор смущался говорить на английском с американцами, да и сам по себе был тихим и неприметным. Он знал, что виноват в сложившейся ситуации, поэтому не грузил Исина долго. Когда очередь дошла до планов Исина, официант принес им счёт, решив, что ровно в час дня ребята исчезнут вместе с другими обедавшими студентами. Но через десять минут Лэй и Кёнсу все еще сидели в своем укромном уголке. — Я проведу Рождество с Кизами. — И всё? — Мне… Меня наказали. Запретили тусить где-то без альфы. А я, как ты помнишь, свободный омега. Кстати! Ты можешь приехать к нам, если не придумаешь, как скрасить вечер. К Кизам наведается друг их сына, он каждый год приезжает. Не думаю, что будут возражения, если ко мне придет знакомый. Кёнсу накрутил на вилку последнюю порцию пасты и заглотил ее, как акула. Протер губы и отставил пустую тарелку к другому краю массивного стола. У него из-за приглашения слегка заалели щёки, но отказываться Кёнсу не стал. — Я буду иметь в виду. Если что, позвоню на ваш домашний. — Договорились, — радостно подытожил Исин. Вечером он дождался, когда Кизы заснут. Крадучись дошёл до шкафа в гостиной, где хранил личные вещи. Со скрипом отворил дверцу, изъял из портфеля смартфон и нажал на кнопку включения. Пока система загружалась, Исин улёгся обратно на диван, подоткнув под себя зимнее одеяло, и задрал руки вверх, чтобы телефон оказался над лицом. Он открыл меню, зашел в галерею и просмотрел имевшиеся там снимки. Ранние фотографии были об Исине, поэтому омега судорожно закрыл их, чтобы не рушить хорошее настроение воспоминаниями о том, как Лонгвей его бил. Более свежие фотографии были сделаны за пару месяцев до побега Исина. На многих были непонятные чеки, рабочие фото со строек, счета на бешенные суммы денег и много разных бумаг с подписями. Видимо, эту информацию Лонгвей и старался у сбежавшего мужа изъять. Исин внимательно изучал один документ за другим, пока не села батарея. На часах искрилось полчетвертого утра. Голова гудела от новых объемных знаний, но в большей степени пугала так, что в глазах мутнело. У омеги хранилась самая настоящая бомба замедленного действия. Для Лонгвея было недопустимо упустить ее из рук. Учитывая его нестабильную психику и мстительный характер, от Исина альфа не отстал бы, поэтому полгода покоя вмиг стали какими-то эфемерными. Если Лонгвей нигде не найдет смартфон, то зайдет на второй круг поисков, начав с Исина. Омеге ничего не оставалось кроме нового путешествия и новой глубинки с другими добрыми стариками и новыми друзьями. Исин едва не расплакался, подумав об этом. Ему нравилось тут. Он не хотел уезжать. Не известно, сколько еще времени в запасе было. Но оно было. Исин не мог отказаться от того, что обрел за время побега. — Я знаю, что могу выкопать себе яму этим решением, но я останусь здесь столько, сколько могу, — Исин признал за собой слабость и последовал ей. Пусть хотя бы Рождество они отметят вместе.