Ромео и Джульетта. Легенда о любви

      Понедельник выдался крайне тяжелым с точки зрения простого школьника. На уроке у Гилдартса ребята зачитывали кусками собственные мысли о честности, которые излагали на бумаге в период отдыха. Надо сказать, что этих самых мыслей оказалось довольно-таки много, но все они сводились к общему знаменателю, что без честности никуда, однако в современном обществе она, увы, не ценится.       Преподаватель похвалил класс, и оценил работы на высшие оценки. Согласившись с мнением ребят, что честность действительно не в моде, он предложил подросткам подумать, как исправить положение, и обсуждение продолжалось до самой перемены.       К концу учебного дня Мира собрала актерский состав на первую репетицию пьесы, на которую пришел и директор, чтобы посмотреть, как идут дела. Первые вводные сцены прошли на "ура", и в принципе не вызывали сложностей у участников. Люси предстояло отыграть сцену с кормилицей, перед балом в доме Капулетти. К счастью колледжа, уборщица с радостью согласилась помочь, и сыграть роль кормилицы Джульетты, что привело Миражанну в восторг, и ее мечта поставить классическую пьесу Шекспира о любви осуществлялась с бешеной скоростью, к недовольству Нацу…       Репетиция закончилась ближе к вечеру, и Хартфилия на пару с Фуллбастером, поджидавшим ее в школьном коридоре все это время, отправились на званый ужин давних друзей, что сделали из собственных отношений какую-то несуразную тайну, лишившую детей общения на восемь лет. Ужин в итоге решили не откладывать.       Закидывая листы со словами в белый рюкзачок с розовыми бабочками, Люси чувствовала подъем и удовлетворение. Начало было положено, и по большому счету на сцене Нацу играл просто восхитительно, откинув все их дрязги на задний план, хотя вопрос зачем ему эта пьеса, если игра не доставляет удовольствия, все еще оставался открытым. — Так, что тебе отец сказал конкретно, по телефону тему ты затронул вскользь? — с выражением спросила блондинка, вызвав смешок друга детства. — После репетиции ты странно разговариваешь, милая, — хмыкнул парень, таща Люси за руку вниз по улице. — В общем-то ничего, как я и говорил раньше. Втирал, что ему требуется время для правды, и все в таком духе… Кстати, в последнее время он вообще слишком многое скрывает, и меня это бесит, мягко говоря. — Что ты имеешь в виду? — удивилась Хартфилия, поправляя короткое бежевое платье, и сильнее запахиваясь в полы розовой курточки, поскольку погода баловать этой осенью явно не намерена.       Грей замолчал, раздумывая над ответом. В воскресенье, пока он выполнял домашнее задание, отец снова отсутствовал весь вечер, а потом отмахивался каким-то мифическим партнером по бизнесу. Если это настоящие свидания, то зачем напускать столько тумана? Неужели он думает, что сын станет препятствовать его счастью? Он же не ребенок давно… — Уверен, что у него появилась подруга, только не пойму зачем он лжет, что это деловой партнер, — поджав губы, пожаловался брюнет. — Детский сад какой-то! — Может, он стесняется? — неуверенно предположила Люси, встретившись с обалдевшими глазами друга. — Ну, а что? Может, ему неудобно, или стыдно перед тобой, что он устраивает свою жизнь в таком возрасте? Со взрослыми такое бывает, они рано считают себя стариками…       Покачав головой, Грей откинул подобные глупости, решив, что у отца должны быть другие причины, чем такие детские выходки. Захочет, расскажет сам, только вот терпение кончается, к сожалению. Решив переключится с одной проблемы на другую, парень внимательно вгляделся в золотистые глаза подруги, резко остановившись посреди улицы, на которую уже начинали опускаться сумерки. — Как тебе репетиция? — вкрадчиво спросил он, стараясь не упустить малейших изменений в выражении красивого лица девушки. — Нормально, — неуверенно выдавила Хартфилия, замерев на миг, и не сводя взгляда с глаз друга, что горели каким-то странным интересом и… беспокойством? — Почему ты спрашиваешь?       Подбирая слова, Грей вспомнил горящий взгляд подруги. Только вот относился он отнюдь не к пьесе. Пока "Ромео" и "Бенволио", которого играл Лексус из старшего класса, предавались душевным дружеским разговорам после "пробуждения" Нацу, Люси, сидя в зрительском кресле, приросла глазами к сцене, восторженно хлопая ресницами. И, надо сказать, Грею это не понравилось, и даже насторожило, поскольку такое отношение у девушки было явно не к сцене из бессмертной пьесы, а к кому-то из действующих лиц, и даже больше, ему самому было вполне понятно, к кому именно… — Люси… — друг прокашлялся, старательно подбирая слова, чтобы ненароком не закрылась еще и она, погрязая в собственных тайнах. Лучше горькая правда, чем сладкая ложь, ведь так? — Как бы это… сказать? Ты… гм… так вжилась в роль Джульетты, что до смерти влюбилась в Ромео во время репетиции для хорошей будущей игры, или тебе просто нравится Нацу?       Блондинка мгновенно отвела глаза в сторону, резко поджимая губы, но краска, хлынувшая к белому личику, мгновенно выдала ее с головой, разочаровав Фуллбастера. Все так и есть, к несчастью. — Что? — попыталась выдохнуть девушка, бегая взглядом по шумной вечерней улице. — С чего ты только выродил подобную чушь? Может, мне этот здоровяк понравился? — Почему ты пытаешься увильнуть? — нахмурился парень, решивший, что вытащить из нее правду - это его святой долг. — А сам? — вскинула светлые брови подруга, поднимая золотистый взгляд, и смело встречаясь с темными глазами друга. — Не понял… — начал Грей, но Люси не дала ему закончить. — Я о Джувии…       При чем здесь Джувия? Какая-то смесь идиотских бессмысленных тайн, несуразных настолько, что хочется выть. Если это попытка просто свернуть разговор, то зачем трогать одноклассников, что в истории совершенно не заинтересованы? — Я не понимаю, о чем речь, но если это способ избавиться от серьезной темы, то…       Хартфилия с интересом посмотрела на друга. Он сейчас издевается, или в правду настолько слеп? Прошло каких-то восемь лет, а в итоге из задорного соседского мальчишки вырос довольно умный юноша, который даже не заметил, что нравится девушке из своего же класса, зато заметил ее странное отношение к Драгнилу! Что не так с этими парнями? — То есть ты не в курсе, что нравишься Джувии, да? — на всякий случай уточнила блондинка, повергнув парня в неподдельный шок, заставивший ее криво усмехнуться. Все-таки, слепой идиот! — Я… я… я… — подавившись воздухом, Грей начал заикаться, вызвав звонкий смех подруги.       Припомнив пару сцен из жизни класса, брюнет попытался выудить из них максимум информации, которая могла бы подтвердить предположение Люси. Вот девушка с шикарными зеркальными глазами протягивает запасную ручку, резко отворачиваясь к окошку, чтобы спрятать глаза… А вот она же предлагает домашние пирожки, что напекла ее опекунша, старая одинокая бабушка… Это же просто дружеская помощь, правда? — Что ты блеешь? — схватившись за живот, простонала Хартфилия, которой доставило удовольствие наблюдать смятение на смуглом лице Фуллбастера. — Да, глупый баран, ты определенно владеешь ее сердцем, поскольку мне она не дает прохода, доставая ревностью. Наверное, раньше ты не особо-то близко общался с особами противоположного пола, а тут я спутала ей все карты… — Речь не обо мне, — откинув на задний план сей странный эпизод, проворчал парень, взяв голубоволосую одноклассницу на заметку. Надо бы почву прощупать, чтобы убедиться, что подруга не шутит на ее счет. — Скажи, как есть, Люси, в конце концов, мы же не чужие люди! — Я его ненавижу, — честно призналась Хатфилия, вздохнув. Не так-то просто рубить правду-матку даже тому, ближе которого нет, — но в то же время не могу отвести глаза...       Грей кивнул. Все хуже, чем предполагалось. Сильные эмоции рождают довольно устойчивую связь, и ненависть вполне может перерасти во что-то куда более глубокое и нежное, что видимо сейчас и происходит… — Я хочу предупредить тебя, детка, что едва ли Драгнил возьмет себя в руки после… эм… некоторых событий в его жизни, поэтому держись от него подальше! — Каких событий? — вцепившись в рукав его бело-черного плаща, спросила Люси. — Каких событий, Грей?! — Аварии, что забрала у них с отцом мать и брата…

***

      Пока Джуд Хартфилий и Сильвер Фуллбастер обсуждали за столом бизнес, их дети молча смотрели в тарелки. Люси с ужасом воскрешала в памяти подробности аварии, о которой Грей все-таки рассказал. Мама Нацу погибла на месте, после того, как миниатюрная иномарка влетела в грузовик, а брат… еще три недели провел в коме, даря надежду, что хоть его удастся вытащить, но она была напрасной…       Наверное, жизнь Нацу разделилась на до и после. Каким же он был тогда? Прошло всего два года, и, конечно, рана в его душе еще слишком свежая, да и способна ли она вообще затянуться? Многочисленные маски, о которых Мира разговаривала с директором принадлежат ему, теперь Люси была в этом уверена. Под ними он прячет боль... и, конечно, сторонится людей, чтобы больше не страдать, и никакой идиотский спектакль не сможет закрыть зияющую дыру в сердце, а Миражанна пытается вытащить на свет того человека, которого, вполне возможно, уже не существует в природе… — …с чего ты взял, что я собираюсь наводить справки о его фирме?! — возмущенно проорал Джуд, подскакивая из-за стола со стеклянной крышкой, венчавшего изящную столовую черного дерева в доме Фуллбастеров. — Я слышать о нем ничего не хочу! — Ты мог бы помочь, — спокойно возразил Сильвер, пригубив бокал красного вина. — Столько лет прошло, Джуд, что было, то было…       Побагровевшее лицо отца привлекло внимание Люси, которая подняла глаза над тарелкой с устрицами. — Скажи спасибо, что тебе удалось вообще наладить со мной контакт, но если ты станешь просить за него, у нас с тобой снова возникнут проблемы! — Как вы меня достали! — Фуллбастер-старший стукнул кулаком по стеклянной столешнице, и звон тарелок заставил детей вздрогнуть. — Много лет я мечусь между двух огней, как будто мне больше заняться нечем! Бизнес и сын – это все, что у него есть, и если он потеряет средства к существованию, ты сможешь себя простить?       Хартфилий встал, сильно схватив за руку дочь, и волоча ее к выходу. В груди блондинки больно кольнуло, рождая целую цепь плохих предчувствий. Не может же судьба так посмеяться над ней, правда? — Я не мать Тереза, Сильвер! Он должен взять себя в руки… сам! Сам, понимаешь? Однажды я уже пытался вытащить его из дерьма, и чем все закончилось? Я не мешаю вашей дружбе, и даже принимаю ее, ведь, я приехал к тебе в Магнолию. Скажи, этого мало?!       Грей и Люси молча переглянулись, пока отец парня передвигал устриц вилкой из одного угла тарелки в другой. Джуд еще быстрее потащил дочь к выходу, и девушка едва успела бросить короткое "пока". Дружеский ужин закончился на весьма не дружеской ноте…