Шрамы, которые связывают нас (The Scars That Bind Us)

На следующее утро Дэрил проснулся перед рассветом, растерянно моргая и пытаясь привыкнуть к темноте. Секунду он был дезориентирован. Он лежал на чём-то слишком мягком для дивана. Возможно, на кровати? Кровать… Рик сидит на краю кровати, двигая бёдрами и толкаясь ему в рот… Всё произошедшее нахлынуло разом. Рик. Он повернулся на другой бок, чтобы увидеть человека, мирно лежащего рядом. Как же один этот человек смог так быстро стать всем миром? Было легко понять как. Рик так легко притягивал к себе людей. Он был сильным, уверенным, харизматичным, вдохновлял на верность. Было просто понять, как он смог привлечь к себе и Дэрила. Но чем Дэрил привлёк Рика? В глубине души Дэрил всегда понимал, кем является. Он всегда был одинаковым — в шрамах, неправильным, сломанным. И никто ничего не смог бы сделать с этим. Рик знал его лучше, чем кто-либо когда-либо, так что он, конечно же, видел это. Так почему же он это делает? Что Дэрил способен дать ему? Он сел на кровати и потёр лицо рукой. В голове стучало, как при похмелье, и кружился рой мыслей. — Сколько времени? — невнятно пробормотал Рик, всё ещё в полудрёме. — Рано, — Дэрил встал, схватив отброшенные ночью штаны и натягивая их, — возвращайся в кровать. — Куда ты собрался? — Рик заморгал, всматриваясь в темноту. — Просто нужно проветрить голову. — Это же не из-за прошлой ночи? — тихо спросил Рик, садясь. — Я ведь не сделал ничего, чего бы ты не хотел, правда? — Нет, это здесь не при чём, — сказал Дэрил, его сердце сжалось от неуверенного голоса Рика, от его беспокойства, что он как-то ранил Дэрила. Никто и никогда раньше не беспокоился о том, что ему может быть больно. Они либо считали, что он сможет это принять, либо им просто было всё равно. — Ты ведь ничего себе не напридумывал? — и теперь Рик действительно беспокоился. — Нет, — быстро ответил Дэрил, — нет, я просто… почему ты хочешь этого? Со мной? Он не хотел спрашивать об этом, портить то, что было у них прошлой ночью, усложняя всё вопросами, на которые не был уверен, что хочет получить ответы, но было уже слишком поздно. Рик резко сел, его взгляд стал острым и настороженным. — Потому что ты самый лучший человек из всех, кого я когда-либо знал. Дэрил криво усмехнулся. — Не корми меня этим дерьмом собачьим, Рик. — Нет, это правда, — Рик быстро поднялся, подходя и вставая прямо перед Дэрилом. — Я знаю, ты не веришь мне, и это заставляет меня чертовски злиться на тех, кто не смог увидеть это в тебе. То, что ты прекрасный человек. Лучший человек, которого я знаю. Не многие люди дожили до этого момента. И те, кто остались, должны быть безжалостными и опасными людьми. — Или просто чёртовыми везунчиками, — фыркнул Дэрил, думая об александрийцах. — Я говорю о людях, которые жили снаружи. О тех, кто видел всё. Это меняет людей — то, что видели мы. Это изменило меня. Но ты, — он обхватил лицо Дэрила, — ты никогда не изменял себе, несмотря на давление обстоятельств. Когда я потерял Лори, я забыл обо всём остальном, — продолжил он, — я забыл, что всё ещё есть люди, зависящие от меня. Я замкнулся на своём горе. Но ты взял на себя ответственность вместо меня, делал то, что должен был делать я. Ты ни секунды не раздумывал, спасая мою маленькую девочку. Ты был тем, кто дольше всех искал Софию, тогда, когда остальные уже сдались. Но больше всего меня поражает то, что ты сделал бы всё это и сегодня, я в этом уверен. Я бы не оставил Рэндала в живых, если бы вернулся сейчас на ферму, и я бы убил Шейна куда раньше. Я изменился. Но ты всегда оставался собой, всегда был так уверен в своих действиях, пытался помочь людям, когда мог, был добрым, когда легко мог бы быть жестоким. После того, как мир буквально обрушился на нас, я бы сказал, что это просто удивительно. — Рик… — выдавил Дэрил, не в силах сказать что-либо ещё. — Пожалуйста, не сомневайся, что я хочу этого, Дэрил. Не сомневайся, что ты — прекрасный человек. Потому что это то, что я вижу, когда смотрю на тебя. Ты тот, кто нужен мне на моей стороне, несмотря ни на что. Рик наклонился, чтобы поцеловать Дэрила, его губы были мягкими, но настойчивыми, когда он целовал его со всем чувством, которое только что выразил словами. — Ты что-то с чем-то, Рик Граймс, — фыркнул Дэрил, когда они наконец оторвались друг от друга. — То же самое можно сказать и о тебе, Дэрил Диксон, — сказал Рик в ответ, прежде чем прижаться к нему в новом поцелуе.

***

Рик и Дэрил провели следующие несколько дней как в тумане, при любой возможности украдкой целуя друг друга, улыбаясь, как идиоты, когда виделись, и просто вели себя, как пара влюблённых придурков. «Но, наверное, мы они и есть», — подумал Дэрил, прохаживаясь по периметру забора и проверяя его на наличие слабых мест. Всем, о чём он мог думать в эти дни, был Рик. Дэрил пробирался в комнату Рика каждую ночь после того, как все остальные засыпали, и оставался там до утра, прежде чем снова прокрасться обратно. Они не заходили дальше жарких долгих поцелуев и иногда дрочили друг другу, но Дэрил не жаловался. Ну, может немного. Но по большей части он был до сих пор в шоке от того, что это вообще происходит. Всё это до сих пор иногда казалось ему нереальным. Дэрил вынырнул из своих мыслей, услышав шаги сзади, и обернулся, замечая Аарона, идущего к нему. — Видел сегодня Пуговку? — спросил Аарон Дэрила. — Нет, почему спрашиваешь? — нахмурился Дэрил. Аарон не выглядел особо встревоженным, но его определённо что-то беспокоило. В голове сразу же возникли худшие возможные ситуации. Лошадь как-то выбралась? Попала в какие-то неприятности? — Не паникуй, — быстро продолжил Аарон, видя беспокойство на лице Дэрила, — ничего серьёзного, но кажется он где-то неслабо поцарапался. Просто подумал, что тебе стоит взглянуть на него. Я не смог к нему подойти и подумал, что тебе должно повезти больше. Он был под яблоневыми деревьями, когда я видел его в последний раз. — Окей. Схожу посмотрю, — сказал Дэрил, немного расслабившись. Если повезёт, то Пуговка по-прежнему будет там. Дэрил повернулся, чтобы уйти, но Аарон всё ещё странно на него смотрел, и теперь на его лице играла хитрая улыбка. — В чём дело? — наконец хмуро спросил Дэрил, ему не нравился этот взгляд. — У вас с Риком кажется всё… хорошо, — усмехнулся Аарон. — Заканчивай, чувак, — покачал головой Дэрил, стараясь не улыбаться, отворачиваясь и уходя. — Да ладно, я хочу узнать детали, — прокричал ему вслед Аарон. — Я знаю, что-то произошло. — Не дождёшься, — ответил Дэрил, оглядываясь на него через плечо. — Однажды я заставлю тебя рассказать все свои секреты. — В твоих мечтах, — рассмеялся Дэрил. Он быстро добрался до поляны, и, к счастью, Пуговка всё ещё был там, где сказал Аарон. По мере приближения Дэрил смог увидеть, о чём беспокоился Аарон. Даже издалека он видел, что ноги лошади опухли от порезов. — Эй, дружище, — Дэрил подошёл к коню, — ты поранился? Дай-ка мне посмотреть. Подойдя ближе к Пуговке, он увидел, что под длинной шерстью лошади виднеются свежие порезы на ногах и груди. Дэрил вытащил из заднего кармана платок и отошёл намочить его в корыте с водой. Вернувшись к лошади, он присел, собираясь попытаться очистить наиболее глубокие порезы насколько это возможно. Позже он сходит в лазарет, чтобы узнать, есть ли там что-нибудь более полезное, что он сможет использовать, но прямо сейчас он просто хотел убрать шерсть из ран и смыть грязь. — Вот так, — протянул Дэрил. Пуговка стоял, не сводя с него глаз, пока он осторожно протирал порез мокрой тряпкой. — Знаю, это чертовски больно, но всё будет хорошо. Пока Дэрил аккуратно очищал раны, он заметил, что рядом со свежими порезами были довольно старые шрамы, оставшиеся от ран, которые плохо залечили, на их месте под пальцами ощущалась голая кожа. Раньше Дэрил не замечал этих шрамов, длинная шерсть коня скрывала большинство из них, но теперь, когда он увидел их близко, то был удивлён, что не замечал их раньше. Некоторые из них были глубокими и длинными, они пересекали грудь и ноги коня. Он знал, что Пуговка долго бродил по лесу, и некоторые из шрамов выглядели явно свежими и без сомнения были получены, пока он был там, но другие были более старыми. Дэрил достаточно знал о шрамах, чтобы понять, что они были слишком прямыми и слишком глубокими, чтобы быть чем-то, кроме умышленно нанесённых. До всего этого Пуговка был чьей-то лошадью. Остались ли старые раны после неудачного хозяина или от каких-то жестоких тренировок? Возможно, это было ближе к правде чем то, о чём Дэрил думал, когда только нашёл Пуговку. Мерл всегда говорил, что шрамы делают тебя сильнее, но Дэрил никогда не считал, что это так. Шрамы на спине не сделали его сильным. Они лишь напоминали о том, насколько он был слаб на самом деле. — Мы с тобой одинаковые, да? У меня тоже есть шрамы, — Дэрил встал, лошадь по-прежнему напряжённо следила за ним. — После того, как моя мама умерла, папа возненавидел весь мир, но особенно меня. Он так злился, что бил ремнём по моей спине, пока я не переставал ощущать что-либо, кроме боли. Иногда он был пьян, иногда трезв, иногда я делал что-то не так, иногда не делал. Я не был виноват в том, что он ненавидит меня, но это ничего не меняет. Ты тоже это знаешь, да? — Дэрил погладил коня, близко наклонившись и шепча ему в шею: — Я говорю тебе это, чтобы ты знал, что я никогда не наврежу тебе. Никогда не сделаю этого ни с кем другим. — Эй, — Дэрил испуганно замер, услышав за спиной голос Рика, и почувствовал, как его сердце ухает вниз. Он был настолько поглощён Пуговкой, что даже не заметил, как к нему подошли. Что Рик успел услышать? Он повернулся к Рику, который неуверенно стоял там, одетый в свою униформу, без сомнения только с патрулирования. Дэрил посмотрел на расстояние между Риком и Пуговкой. Конь по-прежнему опасался других людей и, несомненно, его можно было спугнуть резким движением. К счастью, похоже было, что Пуговка заметил приближение Рика раньше Дэрила или его просто не волновало это, потому что конь лишь смотрел на Рика, но с места не двигался. — Ты пришёл проверить своего нового жителя, шериф? — ухмыльнулся Дэрил, возвращаясь к своему занятию и пытаясь не нервничать. Похоже Рик ничего не услышал. Он наверняка бы что-то сказал, если бы услышал. — Кажется, он довольно увлечён тобой, — отозвался Рик, оставаясь позади, и Дэрил был благодарен ему за это. Пуговка довольно хорошо относился к Дэрилу, но всё ещё был далёк от полного доверия людям. — Ага, просто пытаюсь очистить эти порезы. Здесь не помешала бы щётка или что-то похожее. Там явно есть что-то, что его беспокоит, но трудно что-либо увидеть за всеми этими чёртовыми волосами, — Дэрил всмотрелся в место, где находился глубокий порез, пытаясь убрать длинные лошадиные волосы с пути, чтобы увидеть насколько серьёзная там рана. — Твоими или его? — пошутил Рик, указывая на отросшие волосы Дэрила. — Эй, не все дружат с городским парикмахером, — Дэрил сразу же пожалел, что сказал это, краем глаза увидев как напрягся Рик. Он старался избегать разговоров о Джесси рядом с Риком. Это было тем, что лучше оставить в прошлом. К счастью, Рик просто проигнорировал его слова. — Дай-ка посмотреть, смогу ли я помочь, — пробормотал Рик, медленно подходя поближе. Пуговка тревожно поглядывал на него, напрягаясь, но продолжая стоять неподвижно. Дэрил проговорил, нежно поглаживая его: — Вот так. Видишь? Он не так уж и плох. Выглядит как какой-то придурок в этом наряде, но вообще он нормальный. — Эй, относись уважительней к униформе, — шутливо сказал Рик, медленно приближаясь. Наконец он подошёл достаточно близко, чтобы протянуть руку Пуговке, давая обнюхать себя. Лошадь опасливо протянула морду к протянутой ладони Рика. Вдохнув несколько раз, Пуговка раздражённо фыркнул, находя Рика совершенно неинтересным и возвращаясь к траве у своих ног. — Подумал, что у тебя угощение, — тихо усмехнулся Дэрил. — Избалованный. — Знай, ты откормишь его на этих яблоках. — Ему не помешает стать немного избалованным, — Дэрил почесал коню холку, — он прошёл через кучу дерьма. Рик медленно присел, чтобы не спугнуть лошадь, и взглянул поближе на один из глубоких порезов на ногах. Он тихонько присвистнул, увидев несколько самых грубых шрамов, покрывающих грудь лошади. — Похоже, он поцапался с колючей проволокой, — он указал на несколько старых шрамов. — Выглядят довольно неприятно, но они хорошо зажили. Не знаю, от чего новые, но вот эти, более глубокие, нуждаются в мази. Возможно, что-то есть в лазарете. — У тебя была лошадь? Перед всем этим? — с любопытством спросил Дэрил. Они редко задавали вопросы о прошлом, но то, как Рик двигался рядом с Пуговкой, ясно давало понять, что он знает, что делает. А Дэрил всегда хотел узнать побольше о Рике. — Лично у меня никогда не было, но, когда я был моложе, у одного из друзей моей мамы была конюшня. Мы провели не одно лето на той ферме, катаясь верхом. Всегда любил лошадей, — он поднялся, поглаживая Пуговку по боку. — Так что, когда я был в академии, я стремился попасть в конюшню, которая была там для конной полиции. Многие лошади были спасёнными животными, которых конфисковали и которые больше не были никому нужны. Рик помолчал, глядя на Пуговку. — Я подружился с Мэри, женщиной, которая там всем заправляла и тренировала лошадей. В ней было не больше 45 килограмм, но она была очень жёсткой, когда дело доходило до защиты своих животных и своих друзей. Я добровольно вызвался помогать ей с обучением и заботой о ферме. Иногда привозили лошадей в плохом состоянии, но одну я не забуду никогда. Мэри позвонила мне посреди ночи и велела скорей ехать в конюшню. Когда я добрался туда, я увидел лошадь — это были кожа да кости. Она была настолько сильно избита, что у неё просто отсутствовали целые куски плоти. Никогда в своей жизни я не видел ничего подобного. Не знал, как кто-то может оправиться от чего-то подобного. Он поднял взгляд на Дэрила и мягко улыбнулся. — Но Мэри не отказалась от неё, и после долгих лет восстановления и обучения лошадь даже смогла служить в конной полиции. Её назвали Лаки, — Рик рассмеялся, — и она, конечно же, заслужила это имя, выдержав всё это. Спустя годы я взял Лори с собой навестить её. Она поправилась, всё её раны зажили, но следы всё равно остались. Её тело было всё в изъянах, во многих местах не было шерсти, там, где раны были слишком глубокими, чтобы зажить должным образом. У Лори было такое большое сердце, она начала плакать, как только увидела Лаки. Но Мэри только покачала головой и сказала: «Не грусти. Она не грустит. Она гордится своими шрамами. Видишь, как они затянулись, а волосы не выросли? Это её демонстрация. Этим она говорит: „Ты не смог победить меня, я всё равно здесь“. Эти шрамы — её знаки чести». Он погладил Пуговку и тихо произнёс: — Ты вздрогнул, когда я прикоснулся к твоим шрамам, но в них нет ничего постыдного. Ты не должен скрывать их. Не от меня. Так он всё слышал. Сердце Дэрила быстро забилось в груди. — Ну, твоя подруга ошиблась. В шрамах нет чести. Может быть, для лошади да, но не для меня, — горько сказал Дэрил. — Чем его шрамы отличаются от твоих? — Рик указал на Пуговку. — Почему для него они должны быть честью, в то время как для тебя позором? — Что ты вообще знаешь? — Дэрил вскочил, вдруг разозлившись. — Ты хочешь сказать мне, что мой папаша, чудовищно меня избивая, делал меня сильным? Ну так ты ошибаешься. Я сам сделал себя сильным. Всё, что дал мне мой отец — эти шрамы, и неважно что ты или кто-то ещё скажет, нет ни единого чёртова шанса, что я захочу поблагодарить его за них. — Я не говорю, что ты должен благодарить его, — спокойно сказал Рик, — и не говорю, что они сделали тебя сильным. Я знаю — ты сделал это сам. Я знаю, что иногда ты был сильным за всех нас. Я говорю о том, что ты всё ещё здесь. Независимо от того, что произошло в прошлом, ты смог преодолеть это. Ходячие не получают шрамов, — продолжил Рик, — их плоть зияет, гниёт, и она никогда не заживёт, потому что они мертвы. Если у тебя есть шрамы, это означает, что ты оставался в живых достаточно долго, чтобы восстановиться. — Неа, это означает только, что ты остался жив, — Дэрил грустно покачал головой. — «То, что не убивает тебя, делает тебя сильнее» — это чушь собачья. Даже если это не убьёт тебя, то всё ещё может выбить тебе зубы. То, что ты до сих пор дышишь, не означает, что тебе не больно. То, что рана превратилась в шрам, не значит, что она исцелена. — Думаешь, я этого не знаю? — пробормотал Рик, вытаскивая рубашку из-за пояса и поднимая её, чтобы стало видно маленький узелок шрама на животе. Дэрил видел его много раз, прежде чем узнал его историю. Узнал, что Рика подстрелили до того, как всё это началось, и, очнувшись, он обнаружил, что, пока его не было, мир рухнул в ад. Чего Дэрил ещё не видел, так это того, как вздрагивает пресс Рика, когда он проводит пальцем по бледной коже. — Я смотрю на этот шрам каждый день, и иногда меня одолевает злость. Когда я смотрю на него, я думаю о тех вещах, которые могли бы быть, если бы меня не подстрелили. Если бы я не был в коме, может быть, мы с Лори, Шейном и Карлом добрались бы до Атланты до того, как сбросили бомбы. Я говорю себе, что возможно, если бы я был там с самого начала, Шейн никогда не сошёлся бы с Лори, и тогда ничего этого не случилось бы, он никогда бы не слетел с катушек. Но, возможно, я бы уже был мёртв. Может, мы все были бы мертвы. Кто знает, что бы случилось, если бы всё было по-другому. Эти мысли никогда не уйдут. Это, — он ткнул пальцем в свой шрам, — никогда не заживёт. Меня подстрелили, Шейн сошёл с ума из-за Лори, и я потерял их обоих. Я могу думать обо всех этих вещах снова и снова, пока не сойду с ума. Но так нельзя. Нельзя постоянно думать о том, что могло бы быть, потому что тогда я пропущу всё то, что есть сейчас. — Иногда я могу думать только о том, что могло бы быть. Я смотрю на свои шрамы и больше ничего не вижу, — тихо признался Дэрил. — В таком мире легко забыть о таких небольших вещах. Легко замкнуться на всей той боли, что мы испытали, на всём том, что мы потеряли. Так легко забыть о том, что мы получили. — Что мы получили? — у Дэрила вырвался нервный смешок. — Всё, что я вижу, это мир, превратившийся в полное дерьмо. У нас теперь дохрена гнилых ходячих трупов, гуляющих вокруг. Это — то, что мы теперь получили? — Мы получили друг друга, — тихо проговорил Рик, мягко глядя на Дэрила. — Каждый раз, когда мой шрам болит, каждый раз, когда я начинаю думать о том, что могло бы быть, и о том, что мы потеряли — я вспоминаю о том, что если бы ничего этого не случилось, то я бы никогда не встретил тебя, — Дэрил покраснел, глядя на Рика, пристально смотрящего на него. — Когда я задумываюсь об этом, то больше не чувствую боли. Когда я думаю о тебе, мне кажется, что это почти стоит всего, что мы потеряли. — Ты не можешь так думать, — задохнулся Дэрил. — Могу. Я скучаю по своей жене, скучаю по своему лучшему другу, и мне бывает так плохо, что иногда кажется, что я больше не вынесу, но если я потеряю тебя… — Ты не потеряешь меня, — пробормотал Дэрил, придвигаясь и протягивая руку, чтобы коснуться руки Рика. — Не сейчас во всяком случае. Нам не стоит думать о том, что было или что могло бы быть. Того, что есть сейчас, вполне достаточно. — Прямо сейчас я хочу поцеловать тебя, — пробормотал Рик, переводя взгляд на губы Дэрила. — Так сделай это. И Рик дёрнулся вперёд, накрывая его губы. Дэрил выдохнул в поцелуй, и все остальные мысли вылетели из его головы. Каждый раз, когда Рик целовал его, это снова ощущалось так же, как в первый раз. Как будто они сливались друг с другом, становясь одним целым. Будто они идеально понимали друг друга. Его сердце заколотилось в груди. Руки Рика гладили его по груди, заползая под рубашку. Мышцы пресса дрогнули, когда Рик провёл пальцами по поясу его джинсов. — Я хочу трахнуть тебя, — хрипло прошептал Рик в ухо Дэрилу, и тот втянул воздух, чувствуя как мгновенно напрягается его член. Чёрт, он тоже этого хотел. — Не перед лошадью, — вспыхнул Дэрил, бросая взгляд через плечо на пасущегося Пуговку. — Не думаю, что Пуговку это волнует, — засмеялся Рик ему в шею. — А меня волнует. Не могу это делать, когда он пялится на нас. Пожалуйста, Рик, — пробормотал он, пытаясь спрятать своё лицо в рубашке Рика. — Ладно, пошли, — Рик взял Дэрил за руку и повёл его обратно к дому.