Там, где тебя ждут

Для тех, кто не читал «Талый снег»:  События в этом фике происходят спустя три с половиной года после Гран-при Барселоны. Гран-при Флоренции — это соревнования, о которых говорилось в «Талом снеге». Отабек ласково провел по волосам спящего Юрия, любовно касаясь губами макушки парня. Омега что-то сонно пробурчал в ответ и повернулся на бок, кладя левую руку на ребра казаха и сжимая в тонких пальчиках мягкую ткань его ночной рубахи. Теперь, когда лицо Юры было так близко, Отабек едва сдерживался от соблазна провести языком по этим нежно-розовым губкам, проникнуть глубже и страстно поцеловать возлюбленного, может, даже напросившись на утренний секс. Но нет. Сегодня Отабеку доставляло искреннее удовольствие рассматривать спящее лицо омеги, что периодически хмурилось или наоборот, немножко вытягивалось, будто бы парень злился или удивлялся во сне. А еще он морщил носик. Это было так очаровательно и настолько нечестно, что почти безэмоциональный Отабек просто таял и млел на глазах, умиляясь такой реакции омеги на сон. Что ему снилось? Пожалуй, этого альфа никогда не узнает, потому что Юра — та еще скрытная злючка, которая редко делится своими мыслями или рассказывает о чем-то личном. Но Отабек работал над этим. Да, каждый день, после той сладкой ночи, в которую у Юры была течка, альфа старательно обхаживал его, развлекая разговорами, во время которых он старался показать омеге, что готов открыться ему и что ждет ответной реакции. Но Юра, как назло, пока не спешил с этим. Он внимательно слушал все, что рассказывал ему Отабек, но сам, по большей части, помалкивал, лишь изредка что-то бубня и смущенно опуская голову. Да, сразу видно, у этого человека был крайне узкий круг общения. Да и улыбался Юрий довольно редко, что очень огорчало Отабека. Нет, он дарил ему легкие полуулыбки на тренировках перед соревнованиями, во время разговоров тоже улыбался, показывая, что он весь во внимании, но настоящего смеха с его стороны Отабек еще не слышал. А хотя нет, однажды все же слышал: на том Гран-при Флоренции, где Отабек взял золото. В тот день, когда альфа взошел на высшую ступень пьедестала и ему преподнесли ослепительную золотую медаль, Юрий искренне кричал ему с трибун и махал руками. Отабек в тот миг не смотрел ни на представителя страны, что надевал на него награду, ни в многочисленные камеры, а лишь в его глаза, что искрились бесконечным счастьем и радостью. Юрий радовался за него, за Отабека. И это стало их первой победой над обоюдной стеснительностью, которую альфа старательно стирал день за днем. Их отношения развивались стремительно и быстро, и для таких закрытых людей, как Отабек и Юрий, это было чем-то нереальным и шокирующим. Одна ночь решила их дальнейшую судьбу, но Отабек ни о чем не сожалел. Сначала он, конечно, переживал по поводу того, что чувства Юрия могут быстро остыть, однако после того, как омега согласился выйти за него замуж, Отабек решил, что такой серьезный человек, как этот парень, просто не может принимать подобные решения с бухты-барахты. А еще Отабек очень сильно переживал из-за Виктора Никифорова. Альфе уже давно было известно, что еще в юности гордый и, как казалось, равнодушный ко всему, кроме льда, Юрий, был безнадежно влюблен в своего кумира. Порой, на тренировках перед Гран-При, Отабек перехватывал долгие омежьи взгляды в сторону, как всегда, прекрасного и грациозного альфы Никифорова, который тренировался вместе со своим (уже супругом) Юри. Наверное, факт того, что Виктор женился на омеге из Японии, и охладил пыл еще зеленого и неопытного сердца, испытавшего на себе всю боль первой, но уже неразделенной любви. И Отабек тщательно пытался затмить собой этого русского альфу, чтобы Юра даже думать перестал о нем! Это его омега и точка! Со стыдом Отабек признавался себе, что даже если Юра соберется уйти от него, то альфа никуда его не отпустит, потому что он так сильно любил и обожал его, что просто не представлял жизни в его отсутствие. После соревнований в Италии они уже вместе прилетели в Россию. Поскольку Отабек и Юрий решили пожениться, то дальше им нужно было планировать совместную жизнь, и решать, в какой стране проводить ее. Юра сам отказался от предложения Отабека жить в России и решил переехать в Казахстан. Ведь омега больше не мог выступать на льду, по крайней мере, ближайшие два года, а в Астане у Отабека была работа, оплачиваемая очень большими деньгами, на которые альфа и приобрел им квартиру. Но сначала омега очень хотел повидаться со своим любимым дедушкой, ведь когда он уедет в другую страну, то долго не сможет видеть родного лица. Как жаль, что Юра не смог приучить его пользоваться скайпом… И вот, сейчас они оба находились в квартире Николая Плисецкого, валяясь на большой постели в комнате Юрия, нежась в объятиях друг друга. — Ммм…. Бека? — пока Отабек плавал в воспоминаниях и радужных мыслях, Юрий медленно открыл глаза и поднял их на альфу. — Ты чего такой довольный с утра пораньше, а? — Да так… — Отабек не выдержал и улыбнулся, смотря в сонную, но уже недовольную мордашку возлюбленного. — Приснился добрый сон. — О-о-о, и что же тебе снилось? — омега прижался к альфе покрепче, обнимая за шею. — Не помню, — честно признался Отабек. — Что-то такое светлое, но вспомнить я не могу… — Ну и ладно. Хорошо, что ты в приподнятом настроении, потому что у нас сегодня куча дел. — Каких дел? — удивленно спросил Отабек. — Ну… надо собрать некоторые мои вещи, еще сходить к тете Розе, это наша соседка, — ответил Юра. — В детстве она всегда угощала меня пирожками и дарила подарки на дни рождения, я обещал к ней заглянуть, как только вернусь в Россию. Омега замолчал, откидывая одеяло и вытягиваясь на кровати, с наслаждением потягивая затекшие за ночь мышцы. Теплая толстовка, в которой он спал, сползла к шее, обнажая стройную талию и живот, а штанишки чуть приспустились вниз, открывая Отабеку вид на худенькие бедра. У альфы что-то екнуло. И отнюдь не в груди. Как только омега плюхнулся обратно на постель и глубоко вздохнул, Отабек тут же подкатился к нему, опуская руку на коленку и начиная медленно подниматься выше, задирая теплые штанишки все выше и выше. — Юра, я хочу тебя… — томно выдохнул Отабек в ушко омеги, заставляя того шумно выдохнуть. — Отабек… ну, нет, — Юрий недовольно сморщился и чуть отполз в сторону. — Если ты не забыл, то мы в квартире не одни, а зная моего дедушку, он уже точно на ногах, поскольку встает в полшестого, если не раньше. Отабек расстроено сник, убирая руку. К сожалению, Юра был из тех омег, у которых частенько «болела голова», и потому, несмотря на их только зародившиеся отношения, секса в их жизни уже было не так уж и много. Юрий проследил взглядом за поникшим альфой, а после замер глазами на немалом бугре, что топорщился чуть ниже живота парня. Это ему чертовски польстило, и потому омега подобрался к Отабеку, тыкаясь носом в щеку. — Ну, ладно… только давай пошустрее. И не слишком резко, а то ты же знаешь, я могу не сдержаться… — Я постараюсь, — Отабек вмиг просиял, заваливая парня на кровать и оставляя первый поцелуй на его шее. Он провел языком за ушком омеги, а после медленно опустился к метке, что он оставил на Юре в их первую ночь, и слегка прикусил кожу. Омега шумно вдохнул, запуская руку с тонкими пальчиками в жесткие волосы казаха и слегка сжимая их, показывая таким образом, что ему нравится происходящее. Вид чуть посиневших от времени укусов еще больше возбудил альфу, и он уже с большей силой прикусил кожу на ключице, заставляя Юрия сдавленно шикнуть. — Эй, поаккуратнее там! — возмущенно прошептал омега, дергая Отабека за волосы. — А то я тебе все волосянки повыдираю, если не сдержишь в себе буйного самца. — Прости, милый. — Отабек поднял голову и виновато поцеловал омегу в губы. Юрий отозвался на ласку, однако уже в следующий момент альфа прикоснулся пальцем к его губам, и он приоткрыл ротик, блаженно закрывая глаза. Омега слегка прикусил большой палец Отабека и чуть подался вперед, начиная посасывать его. Живот Отабека болезненно потянуло, и он задрал толстовку парня, обводя свободной рукой его затвердевшие, темно-розовые от возбуждения сосочки. Пока омега был увлечен пальцами жениха, альфа припал губами к его груди, обводя языком ореолы сосков, тем самым заставляя Юрия тихо всхлипнуть. Следом за толстовкой Отабек приспустил и штаны омеги, опуская руку на его небольшой, уже стоящий член. На маленькой розовой головке показалась первая белая капелька, и он просто не удержался, слизав ее. Юра резко подался бедрами вперед, прося о большем, и альфа взял член омеги в рот, начиная медленно опускать голову вверх-вниз. Парень прикрыл рот рукой и часто задышал, глухо постанывая и толкаясь вперед. Отабек был рад, что хоть в постели ему так искренне отзывались, и потому спешил доставить своему любимому максимальное удовольствие, на которое только был способен. Альфа оставил в покое член омеги, понимая, что если он продолжит, тот кончит раньше времени, и когда кончик его языка спустился вниз по упругим яичкам и коснулся тугого колечка мышц, Юрий вздрогнул и задрал голову вверх, прикусывая кожу на своей руке. — Раздвинь ножки чуть шире, — томно попросил Отабек, и зрачки омеги увеличились от прилива возбуждения. Как и всегда, его щеки немного покраснели, но он послушно выполнил просьбу, разводя стройные и такие красивые ноги в стороны. Отабек и их не обделил вниманием, поцеловав каждый пальчик на обеих ногах, а после спустился ко внутренней стороне бедра. Пока альфа выцеловывал дорожку на ногах омеги, Юра глубоко вдохнул. — Ах… Отабек, пожалуйста… — нетерпеливо двинул бедрами Юрий, побуждая жениха перейти к самому главному. Ну, хорошо. Когда язык альфы вернулся к заветному месту, Юрий уже не сдержался и застонал, пытаясь убавить громкость закусыванием руки. Отабек поднял взгляд и внезапно встретился с томными, по-кошачьи зелеными глазами, что помутнели от сильного возбуждения. Черт, он такой красивый… Какое же сокровище захватил в свои руки Отабек. Чувствуя, что они оба уже на пределе, он на мгновение прекратил ласки, вызывая разочарованный стон со стороны Юрия, однако в следующий миг он приставил головку к расслабленному колечку мышц и медленно вошел, едва сдерживаясь, чтобы не застонать от наслаждения. Юра выгнул спину и рвано вдохнул, когда Отабек вошел во всю длину и остановился. Им было некуда спешить, и этим утром они дарили друг другу нежность и ласку, а не безудержную страсть. Отабек начал медленные толчки, и кровать под ними громко заскрипела, отчего Юра, внезапно, громко прыснул от смеха, впрочем, тут же закрыв рот рукой. — Ты чего? — удивленно спросил Отабек, тоже заулыбавшись. — Никогда не думал, что буду делать «это» на своей детской постели, — хихикнул Юрий. — Так… непривычно. А еще кровать жутко скрипит. — Хочешь сделать это у меня на руках? — Отабек приподнял подбородок омеги, заглядывая в его глаза. — Или стоя? — Давай уже как-нибудь, а то не дай бог дедушка зайдет… Такой громкий скрип смущал даже Отабека, поэтому они поднялись на ноги. Впрочем, альфа тут же сжал в руках бедра Юры, поворачивая его к себе спиной и крепко прижимая к своему горячему телу, нагревшемуся за ночь. Хоть на дворе и стоял глубокий ноябрь, их обоих грела взаимная страсть и желание обладать друг другом. Юра запрокинул голову, позволяя альфе поцеловать свою шею. Решив не медлить, Отабек сразу же приступил к главному, войдя уже немного быстрее. — Ах!.. — громко вскрикнул Юрий, и тут же стукнул кулаком коленку альфы. — Твою мать, я тебе что говорил? — Черт, давай уже просто сделаем это, — прошипел в ответ Отабек, начиная двигаться — возбуждение бурлило в нем клокочущим вулканом и отзывалось болью внизу живота, а потому альфе уже хотелось получить долгожданную разрядку. Омега прогнул спину, подставляясь под толчки, и обхватил рукой шею Отабека, целуя того в губы. Альфа ответил на ласку, проведя ладонью по щеке парня и слегка ускорив темп. Заниматься сексом стоя было немного неудобно, да и тонкие ноги Юры периодически подкашивались, отчего Отабеку приходилось его подхватывать и вздергивать вверх, чтобы тот ненароком не свалился на пол. В глазах заскакали первые искры приближающегося оргазма, и альфа зарычал, уже более агрессивно покусывая плечи и лопатки Юрия, который тоже напрягся, периодически тихо и рвано постанывая от удовольствия. Оргазм пришел к ним одновременно. Юра сдавленно вскрикнул, царапая кожу на шее Отабека, и его мышцы начали активно сокращаться, в то время как Отабек излился ему внутрь, опустив голову на лопатки парня. Они наслаждались сладкими спазмами, нескончаемо целуясь и прижимаясь друг к другу, и в такие моменты Отабек чувствовал себя самым счастливым альфой на свете. Как только волны удовольствия их отпустили, он вышел из омеги, и ноги того вновь подкосились. — Ох, черт… — Юре пришлось схватиться за плечо Отабека, чтобы не упасть. — Кажется, перестарались немного… — Это было великолепно, родной, — промурлыкал ему на ушко довольный альфа, приобнимая парня за талию. — Ты ляг, полежи еще, а я пока в душ схожу… Юра кивнул и направился в сторону кровати, доставая из прикроватной тумбочки пачку влажных салфеток, а Отабек, натянув на себя одни брюки, вышел из комнаты, напоследок послав снова посерьезневшему жениху любящий взгляд. Наскоро окатившись холодной, а затем теплой водой и смыв все следы грешков, альфа пропустил в ванную Юрия, а сам пошел одеваться. После этого он вышел на кухню, где уже находился дедушка омеги. — О, доброе утро, Отабек! — радостно отозвался старик, заметив вошедшего парня. — Как спалось? — И вам доброе утро, Николай Иванович*, — отозвался Отабек, улыбаясь. — Замечательно спалось, в вашем районе очень спокойно, и тишина, стоящая вокруг по ночам, хорошо убаюкивает. — Ну, я очень рад, — покивал в ответ старик, снова возвращаясь к готовке. На плите что-то шкварчало и шипело. Отабек повел носом — похоже на яичницу с помидорами и еще чем-то… — Присаживайся за стол. А где мой внучек запропастился? — Он в ванной, — ответил Отабек, чувствуя, как живот предательски громко заурчал. — Скоро придет. Через пару минут на кухне появился Юрий. Он был одет в домашний темно-синий костюмчик, и Отабек в очередной раз умилился тому, каким очаровательным бывает Юра, когда с его лица спадает холодная маска. — Доброе утро, деда, — омега чмокнул старика в щечку и тоже уселся за стол напротив Отабека. — Ты что, приготовил нам завтрак? — Ну конечно, ведь наш красавец продрых допоздна, — совсем беззлобно посетовал Николай, подмигивая Отабеку. — Эх-хе-хех, женишок твой оголодает такими темпами, все проспишь… — Ну деда! — возмущенно пробормотал Юрий, ярко покраснев. А Отабек невольно отметил, что на настенных часах, висящих над шкафом с посудой, только восемь утра… если Юра «продрых» по мнению деда, то во сколько же для него нормально вставать? — Ой, да шучу я, шучу! Тебе в кашу ягод размороженных положить? — Я не буду кашу. — Что значит, «не буду»? — грозно вскинул брови старик. — Не будешь есть кашу — не вырастешь! — Деда! Мне уже восемнадцать лет! Какое «не вырастешь»?! — Омеги до двадцати лет растут, если ты не знал! — Ну, деда! Что ты меня перед женихом позоришь?! Смотря на их совершенно беззлобную семейную перепалку, Отабек едва сдерживался, чтобы не рассмеяться — дедушка Юры был человеком с отменным чувством юмора и постоянно подшучивал над своим внуком, а тот, как человек исключительной серьезности, частенько не понимал его шуток, оправдываясь и смущаясь на них. Сошлись они на мнении о том, что Юрий ест эту несчастную овсянку, но только на маленькой тарелочке. А вот Отабек с удовольствием навернул полную чашку каши — утренние «шалости» пробудили в нем здоровый аппетит. А после яичницы с помидорами и гренками альфа и вовсе разомлел, отвалившись на спинку стула. — Спасибо большое, — поблагодарил он старого альфу. — Вы чудесно готовите. — Да всегда пожалуйста! — улыбнулся в ответ Николай. После этого он посмотрел в сторону внука, который ковырял вилкой недоеденную яичницу, и укоризненно нахмурил брови. — Нет, ну вы поглядите на него! Ты же беременный, а ешь меньше, чем когда был в обычном состоянии. Ты хорошо себя чувствуешь? — Да, дедуль, все путем. Просто я с утра как-то не особо голоден, да и предпочтения начали меняться, поэтому я стараюсь следить за своим состоянием и подстраиваться под него. — Ну, тогда, может, тебе чего другое сготовить? — взволнованно спросил Николай, ласково смотря на смутившегося внука. — Хочешь блинчиков или оладушек с яблоками?.. Отабек виновато покосился на стушевавшегося паренька. Уж он-то знал причину его слабого аппетита — после секса у Юры всегда немного ныл желудок, и потому он не спешил есть сразу после сношений, предпочитая заниматься чем-то другим. К тому же, у омеги была пятая неделя беременности, и его вкусовые предпочтения взаправду менялись — иногда он, покупая некогда любимую еду, сразу отдавал ее Отабеку или вовсе выбрасывал, будучи даже не в силах запах ее терпеть. Откровенно говоря, Отабека напрягало то, что его жених пока не стоял на учете в больнице и не наблюдался у врача. Они приехали в Россию не только для того, чтобы повидаться с дедушкой Юрия, но и чтобы оформить все документы, ведь они уедут в Казахстан уже через неделю. Но Юра ни на что не жаловался, и Отабек пока не сильно переживал из-за того, что омега не ходит на регулярные осмотры. Так уж сложилось — месяц с хвостиком они провели в Италии, а теперь находились в России. У дедушки Юрия была очень уютная квартирка. В таком старом, советском духе, с коврами на стенах и часами-кукушкой на кухне. Никаких новых технологий в этом доме не было, разве что, домофон и простенький ноутбук, который Юрий когда-то купил для дедушки. Омега очень надеялся, что старик научится пользоваться скайпом и даже настроил все, сделав так, что оставалось лишь на кнопочку нажать, но Николай лишь фыркал в сторону этой «бесовщины», как он выражался, и грозился, что разломит ее напополам, сделав подставки под горшки с цветами. После завтрака Юра изъявил желание пойти в местный парк, где когда-то в детстве он гулял вместе с дедушкой, и поглазеть на родные места. Подмосковье не сильно впечатляло Отабека, а на фоне пасмурного и холодного, но не морозного ноября, городские пейзажи спального района нагоняли какое-то грустное настроение. К тому же, кругом было сыро от прошедшего ночью дождя, и ходить по иногда земляным дорогам, превратившимся в месиво, альфе совсем не хотелось. Однако Юра с вожделением шел вперед, даже не замечая мрачности природы, и с радостью крутил головой чуть ли не на триста шестьдесят градусов. Его позитив все же передался Отабеку. Периодически омега громко восклицал и показывал пальцем на то или иное место, вспоминая, что он делал там в детстве. — Ой, деда, смотри! — в очередной раз воскликнул Юра, указывая на какие-то развалившиеся статуи. — А помнишь, там же стоял олень и олененок, ты меня еще подсаживал на него, и я воображал, будто я дикий индеец, скачущий по просторам Африки! — М-да уж, только тогда ты почему-то яро был убежден, что индейцы скачут на оленях, а не на лошадях, и путал их с африканцами, — хохотнул Николай, тоже припоминая былые времена. — Тупенький ты был, эх… — Ну, деда! Находясь в своих родных местах и в кругу близких людей, омега на какое-то время отпустил свою излишнюю серьезность, каждые пять минут вскрикивая и тыкая пальцем в разные места и рассказывая про них. Отабек и Николай с теплотой наблюдали за ним, понимая, что это тот редкий миг, когда Юрий позволил себе наконец-то расслабиться и побыть самим собой. Но вот, омега в очередной раз громко вздохнул и на сей раз потянул за рукав Отабека. — Бека, смотри, а это наш каток! Я на нем впервые встал на коньки… Альфа перевел взгляд на небольшую коробку, которая, в данный момент, была покрыта асфальтом. Голубые бортики выцвели, а краска в некоторых местах отколупалась — каток был стар, но явно пользовался спросом. Какое-то время они даже постояли возле него, а Юра и вовсе прошел внутрь, пару раз крутанувшись вокруг себя и сделав один небольшой прыжок. Отабек в этот момент невольно напрягся, но Юра не стал вытворять чего-то посерьезней, просто пройдя по периметру бортика, периодически касаясь его рукой. Было видно, что это место для него много значило. Ближе к обеду заморосил мелкий, но неприятный дождик, и они заспешили домой. — Фух, хорошо прогулялись! — выдохнул Юра, растрепывая подмокшие волосы. — Отабек, ты чего мечешься? А Отабек тем временем судорожно бегал по комнатам, ища фен и теплый плед — под самый конец, когда они уже почти дошли до подъезда, лупанул настоящий ливень с градом, и они изрядно промокли. — Кстати, переоденься, а то простудишься… чего ты мне суешь этот фен? В квартире и так тепло, сами высохнут. После сытного обеда, где Юра уже хорошенько поел после длительной прогулки, Отабек все же уломал его посидеть на диване, закутавшись в плед. Альфа действительно переживал за жениха — волосы у парня и вправду быстро высохли, но руки были очень холодными, даже после горячей еды. Николай удалился в свою спальню, пояснив, что он всегда после еды часок «кемарит», а Отабек и Юра, пожелав ему хорошего отдыха, пошли в зал. Альфа взял из их комнаты большой цветастый плед, а Юра притащил из кухни миску с жареным арахисом, и они оба умостились на диван, тесно прижавшись друг другу и закутавшись в покрывало. Юра включил старенький советский «Горизонт», закинул в рот первый орешек и начал увлеченно листать каналы на таком же древнем, как и сам телевизор, пульте. Как оказалось, выбор был, мягко говоря, не богат — на этом телевизоре было всего десять каналов, из которых половина вообще ничего не показывала. Пощелкав их все, Юра остановился на каком-то детективе, не забыв поинтересоваться у Отабека, любит ли он такое смотреть. Альфе, по сути, было все равно, и потому он кивнул, накидывая на плечи парня упавший плед. Его целью был не телевизор и передачи, что шли по нему, а Юрий, который, похоже, подмерз за время прогулки. Парень немного корил омегу за подобную беспечность, ведь сейчас он вынашивал их ребенка и должен был беречь себя. Однако Отабек решил не лезть к нему с претензиями, чтобы не нервировать лишний раз и не расстраивать. Юра не любил нравоучений. Но если этот взбалмошный омега не станет относиться к своему положению серьезнее, то все же получит от Отабека, хочет он того, или нет. Но вскоре, когда Юрий согрелся и окончательно расслабился, все негодование Отабека куда-то улетучилось, и он с нежностью терся носом о волосы прижавшегося к нему парня. Было так уютно и так умопомрачительно хорошо, что Отабек бы вечно сидел на этом стареньком диване, пахнущем «антимолью». Спустя какое-то время, стучащий по окнам дождик и бормотание телевизора убаюкали омегу, и он задремал, опустив голову на грудь Отабека. Альфа ласково погладил заснувшего парня по волосам, после чего поцеловал в висок и покорно вздохнул, теперь все же поглядывая нудный детектив. Надо же было занять себя чем-то на то время, пока Юра спит. Нет, можно было разбудить его и перенести на кровать, где они могли поспать вдвоем, но Отабек считал непростительным разрушать ту умиротворяющую атмосферу, что воцарилась в комнате. Он плавно опустил одну руку на живот Юрия, зная, что тот, не боясь щекотки, даже не проснется от этого. Коснувшись уже нагревшейся кожи, альфа подумал, что там, совсем рядышком с его ладонью, находился его еще совсем крохотный малыш, который уже рос и развивался в теле своего папочки. Хоть присутствия ребенка еще ни Отабек, ни Юрий в полной мере не ощущали, ведь ни животика, ни толчков пока еще не было, но альфа уже всем сердцем любил их крошку и с нетерпением ждал, когда он появится на свет. Но и на округлившегося Юру Отабек совсем не против поглядеть — наверняка он будет чертовки красив и мил, как и всегда… За размышлениями о радужном будущем альфа и сам задремал, опустив подбородок на макушку спящего омеги. Они просидели так до четырех часов, пока на кухне не раздалось негромкое лязганье посуды и тихое бормотание деда. Юра вздрогнул и поднял голову, тем самым разбудив и Отабека. Юрий зевнул, прикрыв рот ладошкой, и от какого-то внезапного прилива чувств нежно посмотрел на альфу и ласково провел ладошкой по его щеке, целуя того в скулу. — Люблю тебя. От таких вот признаний, сказанных украдкой, только наедине, сердце Отабека просто трепетало от счастья, грозясь вырваться из груди и взлететь до небес. Юра редко позволял себе говорить что-то в таком духе, да и характер его явно не располагал к подобному, однако, все же иногда, парень разрешал себе побыть тем мягким домашним омегой, который трепетно и горячо любил своего альфу. — И я тебя, малыш. — Отабек улыбнулся в ответ и зарылся лицом в макушку парня. Обхватив его живот руками и притянув вплотную к себе, он начал шептать всякие глупости, от которых Юра тихо захихикал. — У-у-у, телячьи нежности-и-и! — слащаво протянул Николай, заглянув в зал. Парочка мгновенно засмущалась, и Юрий отодвинулся от жениха, кидая на деда укоризненный, но счастливый взгляд. — Отлипай от своего альфы и пошли со мной печь пирожки, — скомандовал старик, взмахнув поварешкой. — А то дожил до совершеннолетия, а из еды умеешь только яичницу делать, да чай из пакетиков заваривать. Но Отабек сделает вид, что ничего этого не слышал. Юра подскочил на ноги и, конечно, снова запротестовал, утверждая, что ничего он не неумеха, а дед, уйдя на кухню, принялся поддразнивать его. Юра поспешил за ним, и вскоре оттуда стали раздаваться очередные лязганья жестяной посуды и возмущения Юрия, которому дед через каждую пару минут придумывал новое прозвище. Отабек сначала думал пойти вместе с ними и понаблюдать за тем, как готовит его жених, но, раз опыта у Юры в этом деле не было, то альфе не хотелось смущать его и волновать, и потому он откинулся на подушку, решив подремать еще полчасика. Однако, вскоре Отабек крепко заснул, лишь сквозь туманную пелену различая частые вопли Юры и хохот деда, а после до него донесся запах подгорающего теста и визг омеги. Подумать только, еще год назад он и представить себе не мог, что будет находиться в подобной уютной атмосфере, кутаясь в плед, ловя слухом перепалку между женихом и его дедушкой и ощущая запах домашних пирожков. В какой-то момент Отабек даже позабыл о том, что они с Юрием некогда блистали на международных соревнованиях и являлись известными на весь мир фигуристами — сейчас вся эта яркая мишура казалась ему чем-то далеким и эфемерным… Но и подобные размышления покинули голову альфы, и он погрузился в сон. Но спустя какое-то время он расслышал тихие шаги, что раздавались прямо перед ним — наверно, это Юра ходил туда-сюда, не решаясь его разбудить. — Бека… — наконец, омега все же осторожно позвал жениха, легонько касаясь его плеча. — Бека-а-а… Как только Отабек открыл глаза, то под его носом оказалась целая тарелка с пирожками и взволнованная мордашка Юрия. — Попробуешь? — нетерпеливо спросил парень, пока альфа тер глаза и потягивался. — Да дай ты ему проснуться! — пробурчал за спиной дед. — Причепился**, как банный лист… — Деда! — Ты это сам испек? — улыбнулся Отабек, смотря на тарелку с выпечкой. Выглядело довольно неплохо и аппетитно. А подгорелая партия, похоже, была тщательнейшим образом уничтожена. — Ага! — тут же кивнул Юрий, восхищенно сверкая глазами. Выбрав самый румяный пирожок, альфа поднес его к носу и, все же, не удержавшись, понюхал. — Я пойду пошире открою дверь в туалет и принесу активированного угля… — ДЕДА! Отабек откусил первый кусочек, искренне веря, что у Юры есть предрасположенность к готовке — очень не хотелось морщиться и расстраивать взбудораженного омегу, который, не мигая, смотрел на него, выжидающе пританцовывая. Однако, пирожок оказался вкусным, даже очень! Тесто было мягким и приятным на вкус, а фарш не вываливался наружу, хотя его было достаточно. — Ну?.. — взволнованно спросил Юра, не спуская с альфы напряженного взгляда. — Как?.. — Очень вкусно! — И, подтверждая свои слова, альфа закинул остаток пирожка в рот. Юра уже в третий раз за день просиял, не сдерживая радостной улыбки, и Отабек отметил, что домашняя обстановка очень благотворно влияет на его железный характер. Сзади раздался преувеличенно-расстроенный голос Николая: — Ну, во-о-от, а я уже поднял ободок унитаза, чтобы Отабеку было удобнее…. — ДЕ.ДА. Отабек с блаженством взял с тарелки очередной пирожок, в душе очень радуясь тому, что его омега с таким вожделением наблюдает за ним, почему-то опять покраснев. — Спасибо, родной, — свободной рукой альфа взял ладонь парня, легонько сжимая ее и притягивая ближе к себе. Он с нежностью поцеловал тыльную сторону омежьей ладошки, заставляя Юру еще гуще залиться краской. — Да не за что, — пробубнил в ответ Юрий. Он немножко помялся, а после тихо произнес: — Только никому не рассказывай про это, пожалуйста… Брови Отабека удивленно вздернулись, а омега отвел взгляд в сторону, впрочем, не отдернув руки, по-прежнему оставляя ее в ладонях жениха. Что его так засмущало? Ну, хотя, Отабек мог понять и разделить его чувства — до сегодняшнего дня Юрий никогда не вел себя так свободно и открыто, и, наверно, его «домашняя» сторона желала скрыться за маской привычной гордости и холодности. Но теперь эта скрытность не распространялась на Отабека. Понимая, что очередной увесистый слой стены, что стоял между ним и Юрием, с грохотом обвалился, парень заулыбался, и омега робко улыбнулся в ответ, наконец, начиная медленно доверяться своему альфе. Николай стоял в дверном проеме и, не вмешиваясь, с теплой улыбкой наблюдал за этими двоими, понимая, что его вечно огрызающийся и холодный мальчик наконец-то нашел свое счастье, которое так заслуживал.