Там, где тебя ждут

Прощание с дедушкой было долгим и слезным. Как только документы Юрия были готовы и оставалось лишь помотаться по юридическим конторам в Казахстане, пара засобиралась в свой новый, теперь уже общий дом в Астане. Отабек еще полтора года назад купил четырехкомнатную квартиру в центре столицы, когда на работе прошлись слухи, что спортсменам могут перестать выделять штаб-квартиры. Сначала альфа не особо беспокоился по этому поводу, ведь он был фигуристом международного класса, и его вряд ли бы затронуло подобное ограничение, однако, когда из жилья, выдаваемого клубом, выселили трёх известных спортсменов, он запереживал и все-таки приобрел жилье. На всякий случай. Но парня так и обошла та волна выселений, и новую квартиру он стал сдавать, получая нехилые деньги за четырешку в центре. Правда, последний месяц она пустовала, и за ней приглядывает соседка Отабека — старушка Мария Геннадьевна, которая жила дверью напротив. К этой добродушной пожилой женщине он сразу проникся симпатией еще с первого дня знакомства, и потому доверил ей ключи от своего дома. Конечно, Отабек понимал, что отдавать свою квартиру, да еще и купленную под ключ, в руки едва знакомого человека, пусть и выглядящего порядочно и неопасно — чистое безумие, но и выбора у него особо не было. Так как жилье ему не понадобилось, то альфа сразу же подал объявление о его сдаче, а пока съемщик искался, за домом приглядывала Мария Геннадьевна. Поскольку Отабек купил квартиру в довольно элитном районе, то его очень удивляло, что в квартире напротив живет такая простая бабушка с русскими инициалами, которая не выделялась ни дорогой одеждой, ни модными прическами. Мария Геннадьевна была из тех простых бабуль, которые сидят на лавочках у подъезда и подкармливают местных кошек. Как оказалось, квартиру в дорогом доме ей купил старший сын, который был крупным предпринимателем. Сначала она жила тут со своим мужем и младшим сыном Азаматом, которого родила аж в сорок четыре года, а после, когда ее супруг скончался, только с сыном. Сразу после того, как выяснилось, что жилье Отабеку не понадобится, оно моментально превратилось в его главную головную боль — альфа работал с утра до ночи, и добираться в квартиру, где не было готовой еды и горничных, было очень геморно. А там, в его маленькой однушке при Ледовом Дворце, и шведский стол был, и уборку проводили регулярно. По сути, он жил в отеле, но там были хоть какие-то услуги, которые облегчали жизнь не чувствующих под конец дня ног спортсменов. Первым делом Отабек установил сигнализацию на дверь и на всю мебель, что была в квартире. Хоть у альфы и были приличные счета в банке, раздавать свое имущество бессовестным съемщикам, которые частенько любят подтягивать хозяйские вещи, ему отнюдь не хотелось, и потому он повозился, но зато защитил свое жилье. При любой попытке вынести из дома даже гладильную доску или картину со стены, сигнализация начинала неустанно пищать, а хозяину приходило оповещение на мобильный телефон. В случае чего, Отабек мог отдать команду отключения, или наоборот, вызова полиции. Это была одна из самых дорогих и надежных защитных систем, что он только нашел в столице. Ко всему прочему, Отабек установил в коридоре камеру слежения, которая транслировала происходящее под ее фокусом на ноутбук альфы, где в специальное хранилище записывался каждый день. А что еще Отабеку оставалось? Он неделями пропадал в разных городах, а то и в чужих странах, и возможности прибежать на место происшествия у него не было. Предупредив бабушку Марию обо всех защитных системах, находящихся в доме, Отабек со спокойной совестью уехал на Гран-при Флоренции, впрочем, все же волнуясь за новую квартиру. На время этих соревнований он решил не сдавать жилье, чтобы временные хозяева не доматывали его всякими звонками и, не дай бог, что-нибудь случайно не сломали. Сигнализация на двери и мебели срабатывала отлично, и телефон Отабека зазвонил уже через секунду после того, как он сам, проверяя надежность защиты, вынес за дверь вазу. А вот запись стала отставать — как только альфа приехал в Италию, то включил ноутбук и с жутким расстройством отметил, что время на четыре часа меньше, чем должно быть. Вот за что он платил такие деньжищи?! Но Марии Геннадьевне он об этом не стал рассказывать. Старушка каждый день заглядывала в его дом, иногда протирая пыль и полы, и, конечно, не забывала помахать рукой в камеру и сообщить в нее, что все у него в квартире хорошо. Иногда в нее заглядывал старший сын старушки Хасен, а один раз зашел какой-то незнакомый омега — поскольку Отабек просматривал видео в записи и по вечерам, то его прошиб холодный пот от страха и понимания, что, в любом случае, полицию уже поздно вызывать, но мужчина также, как и Мария Геннадьевна, повернулся к камере и громко сказал, что он супруг Хасена — Ануар, а сама бабушка приболела и пока не сможет ходить в его квартиру. А в другой раз в квартиру внезапно ввалился Азамат — в одной руке он держал какую-то открытую бутылку, а другой — лапал хихикающую девушку. Отабек уже хотел позвонить старушке и повозмущаться на такое самоуправство и распущенность, но уже спустя минуту вслед за ними влетел Ануар, который чуть ли не за шиворот вытолкал молодежь обратно на лестничную площадку. Задрав голову к камере и извинившись перед Отабеком, омега тоже покинул квартиру. После этого ничего необычного в доме Отабека не случалось, однако он все равно решил, что, как только вернется из Италии, то подаст объявление о продаже квартиры, ибо такая нервотрепка здорово выматывала его. Но Отабек и подумать не мог, что привезет с соревнований не только золотую медаль, но и беременного жениха. Поэтому решение о продаже квартиры он быстро отмел и теперь очень надеялся, что Юре понравится его новый дом. — Деда, я буду скучать… — проскулил омега, упираясь лбом в плечо Николая. Спустя секунду Юрий тихо всхлипнул и мелко затрясся, крепко обнимая шею старика. — Ну что ты, Юрка, — Николай тоже обнял парня, одной рукой начиная ласково поглаживать его по волосам. — Эх ты, вырос уже у меня… Ну не реви, не реви, а то ты переживаешь, и правнук мой переживает, а мы этого не хотим, правильно? Омега отстранился от него и утер слезы платочком, который ему услужливо подал дед. — Угу. — Ну вот и цыц, а то развел тут сырость… Когда Отабек с Юрой уже садились в самолет и даже зашли на трап, старик неожиданно дернул альфу за рукав, и тот удивленно остановился. Омега не заметил этого и продолжил подниматься, а Отабек обернулся к Николаю. Лицо Николая очень посерьезнело, и он тихо произнес ему на ухо: — Ну, ты там это, за Юркой моим следи, ладно? Отабек согласно кивнул, и уже думал попрощаться, потому как объявляли минуту до окончания посадки, но дед вдруг крепко сжал его локоть. — Он у меня маленький еще, много чего не знает и не понимает. Ты, конечно, тоже не далеко от него ушел, но все же, двадцатник тебе уже стукнул… ну, и обижать его не вздумай — узнаю, руки-то я тебе оторву, уж на это сил хватит… Отабека от такого сурового тона неприятно передернуло, и он холодно ответил старику в той же манере: — Можете не беспокоиться по этому поводу, я вам клянусь, что все мои действия будут направлены лишь на его защиту и защиту нашего ребенка. Они обменялись кивками, после чего Николай протянул ему руку и улыбнулся, произнеся уже гораздо громче и дружелюбнее: — Ну, бывай, Алтын! Удачи вам, детки, берегите себя и будьте счастливы. И чтобы правнучка мне здорового родили! Юра уже заметил, что Отабек разговаривал с его дедом, и теперь ждал альфу на середине трапа, подозрительно наблюдая за мужчинами и явно пытаясь понять, о чем они говорили. — О чем говорили? — спросил омега сразу же, как только Отабек поравнялся с ним. — Дедушка сказал мне приглядывать за тобой и пожелал счастливой дороги, — Отабек постарался сказать по максимуму правды. Он еще ни разу не врал Юре и хотел отсрочить подобный момент как можно дальше. И ведь то, что он не договорил, еще не признак вранья?.. — А еще, чтобы мы родили ему здорового правнука. — Ну, об этом уж я позабочусь, — кивнул Юра, в последний раз оборачиваясь и махая Николаю рукой. — Да больно рожи у вас набыченные поначалу были, разговор явно не о детях шел… Отабек, ты что, начал мне врать? — Нет, я сказал тебе правду, — альфа пропустил омегу вперед и прошел следом за ним в салон самолета. — Просто дедушка переживает за тебя, вот и все. — Да я готов поспорить, что он пообещал тебе голову открутить, если я только пожалуюсь на тебя, — скептически фыркнул Юрий, находя посадочные места и пристраиваясь у окна. — Ведь так? — Ну… так, — нехотя согласился Отабек, пораженно отмечая, как чутко Юрий уловил недосказанность. — Я думал, это тебя расстроит. — Да я сам тебе наподдам, в случае чего! — самодовольно хмыкнул Юра, горделиво вздернув подбородок. — Ты еще от меня не получал просто. А теперь давай договоримся, что будем говорить друг другу только правду, потому что вранье разрушило уже далеко не одну семью. А если и правду, то до самого последнего слова, какой бы она ни была, хорошо? — Хорошо, — снова согласился альфа, в душе радуясь тому, что чудом избежал первой перепалки со своим женихом. Когда они оба сели, он взял Юру за руку и мягко провел пальцами по тыльной стороне его ладошки, однако омега резко отдернул конечность, грозно зашипев: — Не трогай меня. Черт, и все-таки он обиделся. В подтверждение этих слов Юрий отвернулся к окну, больше не разговаривая с альфой. Отабек лишь закатил глаза, понимая, что впереди жизнь точно не обделила его приключениями. При взлете омега все же вцепился в колено парня, но потом опять убрал руку, снова обращая все свое внимание на иллюминатор. Отабек невольно расстроился — ему хотелось поговорить с Юрой об их квартире и обсудить ближайшие планы. Нет, они и раньше планировали свое будущее, но альфа хотел уточнить кое-какие детали по поводу сегодняшнего дня. Поскольку они вылетали ранним утром, то где-то спустя час после взлета облака начали светлеть, приобретая нежно-розовые и персиковые оттенки. Вскоре выглянуло и солнце, освещая небо ярким светом, и Юра с таким детским восторгом уставился на это зрелище, что Отабек в какой-то момент почувствовал себя педофилом. Впрочем, когда омега вдоволь налюбовался красотой утренних облаков, он снова натянул на лицо каменную маску, даже не кидая на Отабека и взгляда. От подобного поведения альфа начинал медленно заводиться — ну они же, вроде как, пришли к согласию, даже не ругаясь, так чего же он дуется?! Ох уж эти омеги… В итоге и Отабек перестал глазеть на надувшегося омегу, впав в раздумья. Как только они приедут и обустроятся в квартире, первым делом надо будет отзвониться тренеру, который, наверно, с него семь шкур спустит, потому что в Россию Отабек полетел почти без спросу. Ну, как без спросу — тренеру он об этом сказал, но когда тот запретил ему пропускать бесценные тренировки перед следующими важными соревнованиями, то альфа просто сбросил звонок, напоследок рявкнув в трубку, что ему необходима эта поездка. Так, еще нужно будет найти то такси, что заказал Отабек, забрать все пять чемоданов (три из которых принадлежали его вреднющему Плисецкому), а потом, по приезде домой, разобрать первые вещи… — Что-нибудь хотите? — любезный и какой-то чрезмерно громкий голос стюардессы заставил Отабека вздрогнуть и поднять на нее взгляд. Девушка ослепительно улыбнулась ему и указала на тележку. — Курица, рыба, напитки, шоколад… Отабек посмотрел на Юру, но омега вновь не удостоил его даже взглядом, сразу обращаясь к стюардессе: — Мне, пожалуйста, шоколадный батончик и средний мультифруктовый сок. — Мне ничего не нужно, спасибо. — Отабек раздраженно скрипнул зубами, доставая кошелек и рассчитываясь за заказ жениха. Омега тоже поблагодарил девушку и, получив в руки шоколадку, с шуршанием открыл ее. — Счастливого полета, — улыбнулась стюардесса и покатила свою тележку дальше. Отабек натянуто улыбнулся ей вслед, а после хмуро поглядел на Юру, который тщательно делал вид, что всецело увлечен поеданием батончика. Такое отношение стало не просто напрягать и задевать, но и довольно сильно обижать, а потому Отабек все же обратился к Юрию: — Ну и чего ты так надулся на меня? — пробурчал альфа, с недовольством косясь на парня. — Я же не соврал тебе… — Ты недосказал мне, — холодно перебил омега, по-прежнему смотря на шоколадку. — Ты считаешь, что я настолько глупый, чтобы волноваться из-за угроз дедушки в твой адрес? — Да с чего ты взял, что я считаю тебя «глупым»? — возмущенно прошипел Отабек, с негодованием отмечая, как ловко Юрий перевел стрелки. — Я просто думал, что ты будешь переживать из-за слов Николая Ивановича, вот и все! — Даже если бы это было и так, то ты все равно был обязан сказать мне все до конца, — в голосе омеги проскользнуло раздражение и… обида? — Я не фарфоровая кукла, от дуновения ветерка не рассыплюсь, точно также, как и от плохой новости. — А ничего, что ты должен беречь себя? — поражаясь подобному поведению Юрия, произнес альфа. — Если ты не забыл, то тебе противопоказано волнение и любые другие переживания! — Да что вы заладили! — неожиданно громко воскликнул Юра, поворачиваясь в сторону Отабека. Омега гневно посмотрел ему в глаза. — Беременность — это не болезнь какая-то, а вполне естественное состояние для омежьего организма! Да, мне нельзя таскать тяжести и сидеть в горячих ваннах, но если ты будешь ограждать меня от всего окружающего мира, боясь за мое душевное состояние, то я буду куда более нервозен и несчастен! На последних выкрикнутых словах его поджатые губки внезапно задрожали, и Юрий резко отвернулся к окну, глубоко вдыхая. Челюсть Отабека была готова встретиться с полом — он что… заплакал?! Из-за такой ерунды?! Это точно Плисецкий?! — Юра, ты чего? — Отабек осторожно коснулся плеча омеги, улавливая его состояние, однако ответом ему стало дрожащее: — Отвали. Юра шмыгнул носом и снова вздохнул, а Отабек ошарашено проследил за тем, как по его щеке потекла прозрачная капелька. — Относишься ко мне, будто к идиоту какому-то, — тихо произнес Юрий. Судя по тому, как его голос дрожал, а сам омега часто вздрагивал, он действительно плакал. — Неужели я в твоих глазах выгляжу таким… таким слабым? Черт… так вот что его так зацепило. — Нет, не выглядишь, — спокойно ответил Отабек. Омега поднял на него покрасневшие глаза, и альфа серьезно произнес, пытаясь донести до парня свою мысль: — Просто… мы еще не так долго вместе, и потому я переживаю, что могу нанести тебе вред своими словами. Я очень люблю тебя и нашего малыша, и не хочу, чтобы вам было плохо. На какое-то время они замолчали, слушая тихий гомон остальных пассажиров и шум двигателя самолета. Юра покраснел и спустя минуту произнес, шмыгая носом. — Ладно, закроем тему. Он снова отвернулся к окну, украдкой доставая из кармана платочек и утирая им набежавшие слезы, а альфа мысленно взвыл — так они помирились, или нет?.. Почему все так сложно-то?! Отец всегда говорил Отабеку, что понимать омег — очень тонкая наука, которую можно постичь лишь с годами опыта. Омеги, как бы то ни казалось, совершенно не похожи на женщин — в отличие от них, омеги не обладают высокой моральной устойчивостью, и их настроение скачет по сто раз на дню, и главное — невозможно предугадать, на что омега обидится или что его расстроит в тот или иной раз. Отец сравнивал альф, женатых на омегах, с ювелирами, ведь отношения с омегой построить невероятно сложно, однако именно они, эти слабые и хрупкие создания, в отличие от женщин, могли подарить любовь до конца дней. Нет, среди гетеросексуальных пар тоже море счастливых, но среди пар истинных таких гораздо больше. Не каждому альфе был писан свой истинный омега, но Отабек попал в то число счастливчиков. Только вот, скорее, «счастливчиков» в кавычках. Альфа очень старался понимать Юру, сглаживать все неловкие моменты и острые углы, что возникали между ними, но сегодня его система дала первую трещину. Конечно, парень понимал, что совместной жизни без скандалов и ссор не бывает, но ему хотелось, чтобы в их жизни таких моментов было как можно меньше. Отабек уже хотел предпринять еще одну попытку завести разговор, но когда он увидел какое-то неестественно застывшее лицо Юры, то его сердце разом упало в пятки. — Ой. Омега вздрогнул и, согнувшись, обхватил живот руками. Он часто задышал сквозь стиснутые зубы, заставляя Отабека едва ли не запаниковать. — Что?! Что такое?! — испуганно спросил альфа, оглядывая кривящегося парня. — Тебе плохо?! Позвать врача?! Юра отрицательно замотал головой, а спустя мучительную для Отабека минуту омега разогнулся и шумно вдохнул, убирая руки от живота. — Вроде, отпустило… чуть не сдох со страху. Кольнуло так сильно, потом еще раз, и я так напугался, если честно… — Вот, а я тебе что говорил! — посетовал Отабек, взволнованно глядя на омегу. — Пожалуйста, не надо больше плакать! Если хочешь, я попрошу у тебя прощения и поклянусь всегда-всегда говорить правду, только не переживай больше! — Да ты ни в чем не виноват, — внезапно произнес Юра, заставляя Отабека уже не в первый раз за сегодня удивляться. — Тогда, из-за деда, я на тебя очень разозлился, но сейчас не понимаю, зачем вообще. Блин, я превращаюсь в беременную истеричку. Отабек лишь мягко посмотрел на своего жениха, который растерянно глядел куда-то вперед себя, явно раздумывая над произошедшим. Мысль о том, что в Юрии начали играть гормоны из-за беременности, почему-то очень смягчила сердце альфы, разом заставляя его позабыть произошедшую перепалку. Отабек обнял омегу за плечо и притянул к себе. Юра сначала немного растерялся, еще явно испытывая неловкость, но после тыкнулся носом в куртку Отабека и потерся о нее щекой, успокаиваясь. — Глупыш, — Отабек ласково поцеловал парня в макушку, невольно заулыбавшись. — Ты еще такой глупыш… но ты точно хорошо себя чувствуешь? — Да, как будто ничего и не было, — кивнул Юрий. — Ты был прав, мне не стоит много волноваться… — Просто ты сегодня грустил из-за расставания с домом и дедушкой, потом это… все наложилось. — Отабек с нежностью погладил парня по плечу, после опуская руку на предплечье, и, затем, заполучая желанную ладошку. Их пальцы переплелись, и Отабек легонько сжал руку Юрия. На сей раз омега не стал ее отдергивать. Альфа вдруг осознал, насколько он никчемен — какими бы сильными ни были его потуги, как бы он не пытался защищать Юрия, омега все равно плакал, и вот, даже ребенок дал о себе знать, сделал папе больно, будто бы негодуя на беспечность отца. Но самым страшным было то, что Отабек не понимал, почему у него не выходило защитить своего омегу от стрессов и слез, и он разозлился сам на себя, коря за такую невнимательность. А еще его очень сильно пугала боль, что испытал Юра. Да, еще в Италии врач говорил им, что колики или потягивания внизу живота довольно частое явление при беременности, но Отабек все равно не на шутку разволновался. Если Юра успешно оклемается после перелета, альфа завтра же отведет его в местную больницу, что находилась в паре кварталов от его квартиры… Все оставшиеся два часа они так и просидели в обнимку. Юра тесно прижался к боку Отабека, обхватив его руку и прильнув к ней щекой, показывая, что он уже совсем не держит зла, а альфа млел от робких попыток Юры загладить уже стихшее разногласие. Каждый из них чему-то научился сегодня. Через какое-то время Отабек, который еще в начале полета расстегнул куртку из-за тепла, начал ощущать холод, неприятно цепляющий кожу на открытой шее и руках. Да и ладошки Юры похолодели, но он спал, и потому, наверное, не обращал внимания на понизившуюся температуру. Подождав еще пять минут, альфа все же решил окликнуть стюардессу и пожаловаться на холод в салоне, но прямо перед ним кто-то другой уже подзывал к себе девушку. Та покивала пассажиру и спешно удалилась в кабину пилота. Вскоре потеплело, и Отабек успокоился, поворачивая голову в сторону иллюминатора. В четыре часа по МСК они вылетали, но сейчас, когда прошло более двух часов, они были ближе к Казахстану, чем к России, и потому, выходило, что теперь у них не шесть с хвостиком часов, а целых девять. Небеса окончательно посветлели, и альфа, осторожно выудив руку из объятий Юрия, прикрыл шторку, чтобы омеге не мешал солнечный свет. Перед приземлением альфа все же осторожно растолкал парня, прошептав, что они скоро пойдут на посадку. Омега поднял на него заспанный взгляд, а после умильно потер глазки, отчего Отабек снова растаял. Как только самолет оказался на земле и затормозил, Отабек взял Юрия за руку и громко произнес, пытаясь перекричать загомонивший народ: — Не отставай! Омега кивнул и крепче вцепился в руку Отабека. Забрав свою сумку и смятую обертку от шоколадки, они пошли к выходу, какое-то время находясь в общей давке. Отабек обеспокоенно обернулся к омеге, боясь, что кто-нибудь мог его задеть или, не дай бог, толкнуть в живот, и альфа остро пожалел, что идет впереди парня, а не позади него. Как только они вышли на улицу, Отабек с наслаждением втянул воздух родной страны — наконец-то он дома… сколько бы красивых стран он не повидал, разъезжая по соревнованиям, но родина все равно была сердцу милее. Мысленно поблагодарив небеса за то, что он и его беременный жених хорошо добрались до места назначения, Отабек повел оглядывающего по сторонам Юру в здание аэропорта. Отабек бывал здесь не один раз, и потому знал почти каждый уголок. Быстро найдя таксиста, что стоял с табличкой «Отабек Алтын», альфа переговорил с ним и подвел Юру к большой белой колонне. — Подожди меня тут, пожалуйста, — попросил он омегу. — По колонне я смогу легко ориентироваться и быстро вернусь назад, когда заберу багаж… — Может, мне помочь тебе с чемоданами? — обеспокоенно спросил омега. — А то их там целых пять… — Нет, я уже попросил таксиста, — отмахнулся Отабек. — Пятый чемодан складывается как сумка, и я смогу поставить его на другой, более большой чемодан. Ты только никуда не отходи, хорошо? — Да-да знаю-знаю, стоять тут, с незнакомыми тетеньками и дяденьками не разговаривать, в случае чего кричать, — фыркнул Юрий. — Мне уже давно не пять лет, давай, иди поскорее за вещами. Кивнув, Отабек быстро направился в сторону багажного отделения, пару раз все же не выдержав и обеспокоенно оглянувшись.

*ﻩ*ﻩ*ﻩ*ﻩ*

Юра проследил за парнем пристальным взглядом и, когда тот оборачивался, то улыбался ему, пытаясь дать понять, что все хорошо. Боже, ну и что у него за альфа такой? Юрий всегда уважал Отабека за твердость характера и постоянную невозмутимость, но сейчас, когда они начали жить вместе, он смог открыть для себя новые стороны этого грозного и невероятно гордого на вид мужчины. Хоть сам омега всегда старался вести себя также, как альфы, показывая внешнюю агрессию и напускную грубость, но где-то совсем глубоко в душе, на ее окраинах, он был без ума от того, что о нем заботился кто-то, кроме деда. Юрия искренне трогало внимание Отабека, и теперь он не понимал, как раньше пытался его отвергать. В их отношениях парня беспокоило лишь то, что они решили пожениться спустя две недели после встречи в Италии. Слишком быстро. Слишком неправильно. И слишком гладко. Сначала Юра и вовсе решил, что Отабек женится на нем из-за ребенка. Альфа был слишком порядочным человеком, который явно умел нести ответственность за свои поступки. Это успокаивало и одновременно бесило омегу. Отабек всегда был спокоен и серьезен, и Юрию казалось, что на фоне его статной широкоплечей фигуры он выглядит маленькой беременной истеричкой, которая заводится с пол-оборота. Юрий не знал, хотел ли он этого ребенка. Их с Бекой отношения начали развиваться столь стремительно, что у него просто не было времени подумать над этим! Та тренировка перед Гран-При, встреча их взглядов, его истерика, внезапная течка и номер альфы в отеле. Это и стало их стартовой площадкой. И если Отабек был влюблен в него уже в течение трех лет, а то и больше, то Юра всегда честно говорил, что его чувства к мужчине стали зарождаться лишь во время ухаживаний альфы. В тот вечер, когда Отабек встретил его у набережной в черной бархатной рубашке и с букетом ярко-алых роз, омега тупо растерялся. За что ему такое? Что он сделал? Он никогда не заигрывал с Отабеком, даже не любил до сего момента, а он вот так просто в него влюбился, особенно учитывая, что Юрий в детстве почти с ним не общался, а после начала их дружбы — высказывал свое отрицательное отношение к любви, истинным парам и матерился через слово. Что Отабек нашел в нем? Этим вопросом Юра задавался уже не первый день, но после долгих раздумий, от которых уже пухла голова, он просто решил, что Отабек шизофреник-мазохист, ибо жить под одной крышей с таким нелюдимым и матерящимся омегой, как Юра, просто невыносимо. Ну, так, по крайней мере, казалось самому Юрию. Он и сам себя порой терпеть не мог — что уж говорить о посторонних… А Отабек вот еще как мог, и был теперь далеко не посторонним. Ну что ж, в конце концов, Юра пришел к одному здравому выводу — каждый из них чем-то пожертвовал ради этих отношений. Отабек — вагоном и еще ведерком нервов, а Юра — двумя годами возможности блистать на льду. Омега был согласен родить ребенка, ну, в конце концов, не убивать же его! Малыш, что жил где-то у него под сердцем, был не виноват, что его безмозглый папа и отец были столь беспечны в ту ночь и не воспользовались контрацепцией. Юрий с жутким стыдом признавался себе, что ничего, кроме ответственности, по отношению к их с Отабеком ребенку, пока не чувствовал. Омега понимал, что должен заботиться о нем и все такое, но чтобы мысли о ребенке грели ему душу или заставляли улыбаться, это нет, этого не было. Их с Отабеком маленькая… «неосторожность» порушила всю карьеру Юрия, а он, между прочим, был еще на очень многое способен! За эти два года омега одержал бы не одну победу, и не один раз показал миру, насколько сильна и прекрасна «русская фея». Но теперь об этом даже думать смысла не было. Он беременный, почти замужний, а ближайшие два года и вовсе будет сидеть дома, в горах пеленок и грязной посуды. От этой мысли парня передернуло, но он постарался успокоить себя — ничего, зато два года он потерпит, а потом устроится в Ледовый Дворец Астаны, и там начнет все заново. Двадцать лет — еще не так поздно, Юрий быстро восстановит форму и снова будет блистать на льду. И род продолжит, и карьеру построит. Камень на душе снова полегчал, и омега вздохнул, оглядываясь в сторону, куда ушел Отабек — где его носит, уже минут десять прошло, а его все нет. Парень отошел от колонны и стал всматриваться в толпу народа, что нескончаемо сновала туда-сюда. Ноги и спина жутко гудели, и Юре хотелось поскорее добраться до дома, где есть нормальная кровать. Омега слегка прикрыл глаза и размечтался о мягком матрасе и бархатных простынях, которые наверняка были в доме такого буржуя, как Отабек, и вдруг он ощутил… шлепок по заднице?! Юра подскочил на месте и ошарашено обернулся, ища глазами, кому он должен накостылять. Однако, парень никого не увидел, и уже подумал, что ему просто показалось, но когда он снова повернулся в обратную сторону, то прямо перед ним возникла фигура неизвестного человека. — И что же в Астане делает такой светленький котеночек, а? Юра смерил говорившего презрительным взглядом — наглецом оказался молодой альфа. Он был невысок ростом — наверно, даже пониже Отабека, и худощав сложением, но накачанные мышцы удачно скрывали его природную хилость. Черные глаза заинтересованно сверкнули. Юра сложил руки на груди, пытаясь успокоиться — ему далеко не впервой доводилось попадать под внимание похотливого альфы, и опыт в общении с хамами, что безапелляционно хватали его за зад или бедра, у него все же был. — Вали отсюда, черножопый, иначе «котеночек» превратит твою рожу в кровавое месиво, — угрожающе прошипел Юра, чувствуя, как запульсировали мышцы на ягодицах — нехило он его приложил. Юрий никогда не был расистом и тому подобное, но именно этого противно ухмыляющегося мудака омеге так и хотелось назвать «чуркой», потому что вел он себя ну очень вызывающе. — Утю-тю, а у котенка-то есть зубки, а? — присвистнул парень, делая шаг в сторону омеги. Юра машинально подался назад и неожиданно уперся спиной о колонну. Отступать было некуда. Ну, где же тебя носит, Отабек, когда ты так нужен?! Дедушка всегда предупреждал Юру, что по молодости у большинства альф в голове один ветер, и потому ему, как юному и красивому омеге, стоит быть осторожнее с противоположным полом. — Поехали ко мне, зайка, — видя, что путей к отступлению у жертвы нет, парень подошел вплотную, и Юра гневно заглянул в его черные глаза, стараясь мысленно предупредить. — Обещаю, ты будешь сладко стонать вплоть до завтрашнего утра… Черт, почему метка, оставленная Отабеком на шее Юрия, не защищает его? Раньше Юра действительно замечал, что интерес со стороны альф к нему резко понизился, так почему сейчас к нему пристал этот девиант? Парень как-то слышал на уроке биологии, что бывают альфы, которые не замечают меток на омегах, и принимают их запах, смешанный с запахом альфы, оставившего метку, как полноценно омежий, но Юра и подумать не мог, что нарвется на такого ненормального. А пока он размышлял, обидчик не терял зря времени, и уже протянул свои руки, проводя ими по спине омеги. В голове Юры что-то щелкнуло и, испытывая жуткое отвращение, он резко схватил альфу за шею и притянул к себе, одновременно с этим ударяя коленкой в его пах. Парень, явно не ожидавший такой прыти со стороны хрупкого на вид омеги, попятился назад, согнувшись в три погибели. — Сука! — яростно прохрипел он, кидая на Юрия холодный ненавидящий взгляд. Юра с надеждой огляделся по сторонам, выискивая взглядом Отабека, а после уставился на альфу, что пытался разогнуться. Судя по разъяренному лицу парня, если ему сейчас станет лучше, то Юре точно несдобровать. Альфа выпрямился, одарил омегу таким мрачным взглядом, что даже с Юриным стальным характером сердце упало в пятки, а после резко развернулся и ушел — люди начали удивленно оборачиваться на шум с их стороны, и наглецу явно не хотелось попадать под внимание общественности. Лишь когда очертания этого мерзкого парня растаяли в толпе, Юра облегченно выдохнул, потирая пальцами переносицу — офигенное начало новой жизни, ничего не скажешь! — Юра?.. — А?! От голоса, раздавшегося за спиной, парень резко дернулся и обернулся, испуганно поднимая глаза на говорившего. — Ты чего? — настороженно спросил Отабек, явно заметив дерганное состояние жениха. — Что-то случилось? « — Да, Отабек, да! Меня только что облапал за задницу какой-то страшный и противный альфа, предложил мне поехать к нему домой и заняться сексом!» Слова, что хотели вырваться наружу, застряли твердым комом в горле Юрия. Отабек выглядел жутко уставшим и замученным — его глаза слипались, а сам он зевал чуть ли не каждую минуту, грозясь заснуть в абсолютно любом месте. Разве омега имеет право расстраивать его и волновать, когда он так устал? — Нет, все в порядке, — выдавил из себя кривую улыбку Юра, чувствуя, как в этот момент что-то в нем с громом треснуло. — Я очень устал и хочу поскорее добраться до дома. — Ну, как скажешь, — протянул Отабек, не спуская с омеги внимательного взгляда. Юра опустил глаза в пол, стараясь не попадать под обжигающий взгляд его черных глаз. У Отабека были совершенно не такие глаза, как у того пошляка-альфы — спокойные, серьезные и дарящие удивительное умиротворение… Но сейчас глаза парня будто бы прожигали в стушевавшемся Юре дыру, и омега чувствовал, что еще немного, и он не выдержит. — Чемоданы уже в машине, пойдем. До центра еще час езды, можно отдохнуть на сиденьях… Юра участливо покивал, хотя, на самом деле, совершенно не слушал Отабека. В голове все всплывали воспоминания о том противном альфе и о своих собственных словах «давай договоримся, что всегда будем говорить друг другу только правду…». Юрий чувствовал жуткие укоры совести, ведь он поступал нечестно по отношению к Отабеку. Душу омеги болезненно кольнуло от понимания, что он поступил с мужчиной точно также, как и он с ним сегодняшним утром. Но… Юра и подумать не мог, что… не врать или не недоговаривать — это так тяжело! Омега зевнул и сел на заднее сиденье такси, дверь которого услужливо открыл для него жених. Несмотря на то, что Юрий провел в кресле самолета три часа и даже благодаря Отабеку поспал, оказавшись на сиденье в машине, он почувствовал себя совсем вымотанным. Все-таки они встали сегодня в полтретьего ночи, чтобы успеть в аэропорт… Юра прикрыл глаза, чувствуя, как дернулась вперед машина, а после куда-то завернула. Ладно, пес со всеми этими проблемами, завтра он обязательно расскажет Отабеку правду, ведь омега пообещал ему, что между ними не будет никаких секретов. А если Юрий пообещал, то сдержит свое слово, и никак иначе!